Читать книгу Жемчужный принц - Варвара Иславская - Страница 7

– Принц, принц, – ласково звал низкий, с хрипотцой голос Фаустины. – Уже скоро полдень, и нас обязательно начнут искать. Да и мне пора идти к себе.

Принц открыл свои синие глаза и печально посмотрел на Фаустину.

– Что с тобой принц Перль? – с недоумением спросила принцесса и сделала попытку поцеловать принца в губы, но они были сжаты и напряжены.

– Не такой представлял я себе любовь.

– А какой же, принц?

– Ласковой, нежной и романтичной.

– Ты слишком молод, Перль, и не совсем понимаешь, о чем говоришь.

– Наоборот, я прекрасно осознаю твои мотивы. Всю ночь ты мстила Кроуну!

Светло-карие глаза Фаустины сузились и неприятно забегали, как у воришки, которого поймали с поличным.

– Кроун! Лучше не говори мне о нем. Еще немного, и он вышвырнет меня обратно в деревню. Он дьявольски хитер, и его планы невозможно разгадать. Вот и сейчас небось просиживает в каком-нибудь казино на Мерчерии и одаривает лирами златокудрых мальчишек.

– А ты в отместку решила одарить любовью меня! – съехидничал принц.

– Я хотела ласки и понимания, – слезно взмолилась Фаустина и начала покрывать плечи принца жгучими поцелуями. – Разве тебе было плохо сегодня ночью?

– Чем больше наслаждалось мое тело, тем сильнее стонала душа! – прохрипел принц и резко встал с постели.

Несколько секунд Фаустина внимательно смотрела на эту живую скульптуру с сияющими синими глазами. Потом внимательно присмотревшись к принцу, она сказала:

– Знаешь, а ты сильно изменился и…

– Мы не будем говорить об этом Фаустина, – перебил ее принц и направился в купальню. – И передай Робину, чтобы он дал распоряжение обломать юбки этим трем грациям из фонтана. – И принц исчез за высокими дверями.

«А мальчик становится несносным, что непременно отразится на мне», – с грустью подумала Фаустина. «Я слишком переборщила с любовью. Ну, зачем мне, сорокалетней женщине, было портить юношескую романтику? Хотя была ли эта самая романтика у меня? Все. Хватит. Мне пора идти в свои покои, лечь в постель и притвориться больной».

Фаустина быстро привела в порядок волосы, покрепче затянула корсет, сунула ноги в туфли и покинула покои принца.

По дороге она наткнулась на Робина, который, хлопая своими зелеными ушами, спросил ее, как она провела ночь в покоях принца Перля, и не испытывала ли она каких-либо неудобств.

– Уши отрежу! – пригрозила Фаустина.

Робин прекрасно понял намек Фаустины и вежливо поклонился.

– Принц Перль приказал обломать железные юбки у этих пассий из фонтана, – передала приказ принца Фаустина.

– Они называются «Три грации», ваше высочество, – вежливо подсказал Робин и опустил свои круглые глазенки.

– Какая разница!

И Фаустина быстро зашагала по коридору по направлению к своим покоям.

– Что-то наши господа не в духе. Пойду я лучше отсижусь в лесу у своей красавицы Эльфины и проведу с ней время как истинный венецианский эльф.

Преисполненный гордостью за свое высокое звание, Робин сделал несколько умопомрачительных виражей в воздухе и исчез.

В Старом афинском лесу на скамеечке у маленького деревянного сарайчика его ждала большая и толстая стрекоза, единственным украшением которой были огромные фиолетовые глаза и сливающиеся с воздухом, прозрачные крылья. На толстом брюшке у нее был одет кружевной фартучек, а лапки украшали сплетенные из соломы башмачки.

– Эльфина, милая! – Как давно я тебя не видел! – И Робин, сделав несколько неуклюжих кувырков в воздухе, встал на колени перед своей возлюбленной.

– В прошлый раз ты кувыркался лучше. И вообще тебе надо учиться летать. Наши юные стрекозки и то дадут тебе сто очков фору.

– Ты бесподобна, Эльфина! – изрек Робин и прослезился. Потом, словно ребенок, он быстро пришел в себя, повеселел и сказал. – Я тебе сейчас расскажу такие истории, что ты забудешь про все наши игрушки с природой!

– С этого надо было начинать, глупый Робин! – рассердилась Эльфина и встала во весь свой громадный рост. – Ну-ка быстро заходи в дом. У меня сегодня отличные черничные сухарики, свежие орешки, чудотворная роса и…волшебный нектар.

– Ты имеешь в виду граппу?

– Какой ты тупой, Робин! Это только твои господа травят себя граппой, потому что им нечего делать! Но я все равно тебя люблю. Заходи! – И Эльфина жестом пригласила Робина в свой сарайчик.

В красном шелковом халате и с бледным от волнения лицом принц вышел из купальни и остановился посредине комнаты.

В дверь тихо постучали.

«Это, наверное, Витторио, шпион Кроуна», – подумал принц и не ошибся.

– Заходи, Витторио, – сказал принц, стараясь не выдавать своего раздражения.

Вошел Витторио с обычным непроницаемым выражением на крысином лице. В руках он держал поднос с обедом.

– Почему ты решил, что я собираюсь обедать? – подозрительно спросил принц.

– Часы уже давно пробили полдень, – ответил Витторио, но если его высочество пожелает, то…

– Поставь поднос и уходи, – приказал принц.

– Слушаюсь, ваше высочество и, поклонившись, вышколенный слуга удалился.

Принц сел за столик и только сейчас почувствовал, насколько он проголодался. Лазанья показалась ему амброзией, которую вкушали греческие боги на горе Олимп. Принц даже с удовольствием съел суп, от которого всегда отказывался. Осушив два бокала своего любимого Витино, принц снова призадумался. Свалившиеся на него проблемы продолжали мучить его душу, но он твердо знал, что если приложить усилия, то их вполне можно решить. Судя по словам Фаустины, Кроун всегда был расчетливым и коварным, но хитрость – это ум дураков, и при правильном расчете знание побеждает всегда. У Фаустины произошло небольшое помутнение рассудка на почве ревности к Кроуну. Даже если он и сидит в казино на Мерчерие, это не значит, что он предается разврату. Подождите…Разврат. Я даже не знаю, что это такое, хотя меня учили самые лучшие умы Венеции. А может у них это вообще считается нормой? Сегодня ночью мое тело испытало небывалый восторг, но что осталось внутри? Ничего.

Неожиданно принц смело подошел к зеркалу.

Щеки впали, на переносице появилась небольшая складка, а упрямая морщинка под нижней губой стала еще глубже. Принц посмотрел на себя внимательнее и с ужасом увидел, что в его роскошной черной шевелюре появились несколько седых волос.

Потом ему показалось, что в стекле снова появились очертания хрупкой фигурки Сафо, которая манила его войти в зеркало.

– Нет! – закричал принц и закрыл лицо руками.

Немного успокоившись, он подошел к окну, раздвинул портьеры и впустил к себе еще один день. После ночной бури солнце не жалело своих лучей, и вскоре все помещение было залито светом. Принца немного разморило, и он прилег вздремнуть. Он даже не заметил, как в спальню вошел Витторио и унес посуду.

«Любовь, любовь», – шептал принц во сне, а когда проснулся, его губы продолжали шептать это самое заветное слово. Золотые каминные часы пробили пять раз.

«Скоро вечер», – подумал принц, – а я даже не начал решение ни одной из своих проблем.

Потом с балкона послышался какой-то ужасный скрежет железа, стук молотка и падение чего-то тяжелого. Принц посмотрел в окно и увидел, что трое слуг в серых фартуках выполняют его приказ и, издавая нецензурные вопли, пытаются снять железные юбки с трех граций. При виде этого зрелища принцу стало веселее на душе, и он решил одеться и немедленно приступить к действиям.

Аристократическая мода второй половины 18-ого века хоть и претендовала на красоту, но была слишком пафосной, тяжелой и перегруженной всевозможными бантиками, ленточками, кружевом и крупными драгоценностями.

На дворе стоял 1773 год. В те времена Венеция одевалась «по кукле», таким образом, следуя французской моде. Как это происходило?

На главной улице Мерчерие выставляли куклу, одетую по последней парижской моде. И каждая уважающая себя венецианка заказывала себе точно такую же одежду. Мужская одежда не была столь разнообразной: белые штаны-кюлоты (бриджи), камзол, жилет, треуголка и чулки. По желанию из этих сочетаний можно было сотворить клоуна или наоборот создать удобный, элегантный костюм.

Принц не любил современную моду. В особенности его раздражали накрашенные мужчины в белых напудренных париках (ярким примером был его лакей Витторио) и кружевные жабо вместе с обязательными для аристократов шейными платками. К сожалению, ему приходилось мириться с причудами века, который уже подходил к концу и на закуску готовил людям сюрприз в виде Великой Французской Революции с ее вселенскими перевертышами.

Сейчас, несмотря на сильную жару, принц надел белые шелковые чулки, черные кюлоты и светлую рубашку, с синим жилетом, обшитым серебряным галуном. «Шпага мне сегодня не пригодится, а вот свечи будут кстати», – подумал принц и аккуратно взял с маленького деревянного стола серебряный подсвечник с тремя горящими свечами. Аккуратно закрыв за собой дверь, принц вышел из своих покоев и направился по пустынному коридору, ведущему в цокольный этаж, где размещалась королевская библиотека, считавшаяся одной из самых богатейших в Венеции.

Спускаясь вниз по крытой красным ковром винтовой лестнице, принц не встретил никого, даже шустрого малыша Робина, который часто попадался ему на пути. «Похоже, что все узнали о нашей ночи с Фаустиной и решили подождать последствий», – шутя, подумал принц и вошел в просторное помещение библиотеки, где он провел большую часть своего детства. Закрыв глаза, принц с упоением вдохнул заплесневелый запах книг, источающий знания и мудрость. Было очевидно, что библиотекой никто не пользовался, кроме служанок, которые каждую неделю убирались здесь, протирая каждую книгу. Позвонив в колокольчик, принц позвал горничную и велел ей зажечь все свечи. Когда в помещение стало светло, принц снова оглядел могучие стеллажи, где хранились знания, которые веками собирало человечество, но так мало использовало в реальной жизни, повторяя одни и те, же ошибки.

Несмотря на обилие полок с книгами, принц отлично знал, где ему искать нужный фолиант.

Один из стеллажей был полностью посвящен обожаемой им древнегреческой культуре, и принц, не мешкая, подставил лестницу, взобрался на самый верх и стал искать нужную ему книгу.

– Платон, Платон, Платон… – шептал принц.

Но книга исчезла.

Принц слез с лестницы, сел за большой деревянный стол. «Неужели в этом замке начали читать книги?» – подумал принц. «Служанкам запрещается перекладывать фолианты. Значит, сюда кто-то ходит. Только кто? И почему этот умник не составит каталог?»

С досадой принц выдвинул один из ящиков стола, и чудо свершилось! Нужная книга оказалась там.

Счастливый принц взял в руки старый, потрепанный фолиант и вслух прочел:

– «Пир». Автор – древнегреческий философ Платон.

– Вот это как раз то, что мне нужно! Именно из этой книги я познаю, что такое настоящая любовь! – с воодушевлением сказал принц и принялся за чтение в надежде понять то, о чем смутно догадывался сам философ.

Принц не очень хорошо владел древнегреческим языком, и некоторые мысли этого сложного философского произведения с трудом доходили до него. Это был очень необычный рассказ о пире у Агафона, где общество ученых мужей, таких как Сократ и известный комедиограф Аристофан жарко обсуждают прекрасного и лукавого, бога любви Эрота, которого во все времена художники и скульпторы изображали златокудрым мальчиком, пускающим в сердца людей стрелы, отравленные ядом любви. После ночи, проведенной с Фаустиной, принц Перль решил при помощи древних греков все-таки докопаться до сути этого чувства.

Принца удивило утверждение одного из ораторов, что земля сотворила Эрота первым, чтобы все наше бытие было проникнуто любовью. Ничто на свете не учит лучше, чем любовь. Эрот вдыхает доблесть, преданность и самоотверженность, вдохновляя на бессмертные подвиги. Любящие люди всегда готовы умереть друг за друга. Потому этот мальчик так чтим богами и людьми. Но не всякий Эрот достоин похвал.

Без Эрота нет Афродиты, а этих богинь существует две: первая – небесная Афродита, вторая – всенародная Афродита. Без последней Афродиты Эроту никак не обойтись в своем ремесле. С ней он способен на все, и за это его любят люди дурные. Такие люди любят и женщин, и мужчин, и больше смотрят на тело, а не на душу. Иногда у них получается совсем неплохо.[3]

– Боже мой! – воскликнул принц. – Значит, я полный глупец, что поддался чарам Фаустины! А она только использовала мое тело ради мести!

Немного успокоившись, принц продолжил чтение этого запутанного спора о любви.

Напротив, любовь Афродиты небесной поощряет любовь мужчины к мужчине, где господствует ум, а не сладострастие. Вдохновленные этим Эротом, они любят то, в чем больше ума.

Прочитав эти слова, Принц почесал голову, задумался и вспомнил грубоватые, но такие возбуждающие ласки Фаустины. Форма ее ног была безупречная, а упругая грудь походила на сочный плод персика. Потом он вспомнил свое отражение в зеркале и ужаснулся:

«Ну как же я мог любоваться своими волосатыми ногами, широкой грудью и играющими мускулами, когда на свете есть более приятные существа, обладающие большим количеством тайных мест, которые можно погладить, поласкать и просто на них посмотреть», – подумал принц и улыбнулся, осознав, что на этом свете есть люди гораздо красивее его.

Далее принц читал, затаив дыхание, не в силах оторваться от того, через какие муки прошло человечество на пути к любовной страсти.

Великий комедиограф Аристофан красочно рассказал об этом нелегком пути.

В древние времена было три рода людей. К двум известным присоединился еще и третий, состоящий из женского и мужского пола. Это был андрогин. Теперь его нет. Осталось только имя, ставшее ругательным. Андрогин был шаровидным с четырьмя руками и четырьмя ногами. На одной шее вертелись два одинаковых лица, смотревшие в противоположные стороны и принадлежавшие одной голове. Детородных членов тоже было два. Эти создания имели они такую страшную силу и такие высокие помыслы, что решили взойти на небо и свергнуть богов.

Тогда Зевс и прочие боги начали советоваться, как избавиться от этих «людей». Уничтожить они их не могли, ибо тогда их род исчезнет, а вместе с ним и почести, возносимые богам.

Тогда Зевс сказал:

– Мне кажется, я нашел решение ослабить их. Я разрежу каждого из них на две части и убью сразу двух зайцев: во-первых, они станут слабее, во-вторых, их станет больше; в-третьих, они будут ходить на двух ногах. А если после этого не захотят жить мирно, то я их еще раз разрежу надвое, и они будут скакать на одной ноге.

Сказав это, Зевс разрезал андрогинов надвое, как разрезают ягоды рябины. Разрезая, он приказывал Аполлону лицо и половину шеи повернуть к стороне разреза, чтобы человек был скромнее. Потом он приказывал Аполлону все это залатать. Аполлон поворачивал лицо и стягивал со всех сторон кожу на то место, которое называется брюхом.

Поскольку природа андрогинов была разрезана надвое, половинки начали испытывать желание снова сойтись и срастись. Они сплетались между собой и, не желая расстаться, умирали с голоду и вообще от бездействия потому, что одна ничего не хотела делать без другой.

Тогда, Зевс сжалился над ними и придумал еще одно средство – детородные их члены переставил наперед, ибо прежде они были расположены сзади. Таким образом, Зевс сделал их способными зачинать друг в друге, если сходились мужчина и женщина. Но когда сходился мужчина с мужчиною, удовлетворившись случкой, они оставляли это занятие и обращались к другим делам.

Итак, каждый из нас есть половинка человека. Мужчины, отрезанные от двуполого андрогина, ищут женщин и от этого союза рождается много блудодеев. То же самое происходит и с женщинами, отрезанными от общего пола. Они ищут мужчин и блудодействуют с ними всю жизнь.

Но есть и другой вид андрогинов, состоящий из двух одинаковых половых органов (ж-ж и м-м). Женщины, отрезанные от женского пола, не слишком обращают внимание на мужчин, и от этого рода происходят лесбиянки. А те, кто отрезаны от мужского пола, предпочитают мужчин. С юности они находят удовольствие лежать и обниматься с мужчинами, и это лучшие из людей, так как по природе они весьма мужественны. Правда, некоторые называют их бесстыдными, но это ложь, потому, что они поступают так от решительности и мужества и в будущем эти дети становятся людьми самыми способными к политической деятельности. Когда они вырастают, то предпочитают мужчин и, по природе не думают о супружестве и деторождении. Для них достаточно жить между собою в безбрачии.

– Ой! – от прочитанного у принца закружилась голова, и совершенно изможденный, он откинулся на спинку дивана и закрыл глаза.

«Но ведь я тоже не хочу жениться и иметь потомство. Я могу доставлять удовольствие самому себе и, возможно, даже женщине. Но чтобы с мужчинами? Для этого надо было родиться Платоном!»

Принц немного призадумался, а потом сказал вслух:

– Нет! Фаустина лучше всяких философий! Но я тоже ущербный и трусливый. Не справился и с половиной задач, которые должен решить повелитель Жемчужного острова!

– Эй, внизу! – раздался сверху знакомый голос.

Принц посмотрел наверх и увидел, что на хрустальной люстре качался Робин, выделывая уморительные акробатические номера. Зацепившись желтым башмачком за стебель хрустальной розы, он балансировал в воздухе, держа в своих цепких ручонках поднос с бокалом граппы и тарелочкой со свежим сыром.

– От тебя нет спасения, гнусный эльф! Ну как разучить тебя подслушивать?

– Уже вечер, ваше высочество, а вы так ничего и не ели, – заботливо сказал Робин, приземляясь на пол и почтительно кланяясь перед принцем.

Позабыв про свой сан, принц Перль выхватил у оторопевшего Робина бокал граппы и мигом осушил его. Потом он жадно начал есть сыр.

Насытившись, принц посмотрел своими синими глазами на Робина и сказал:

– Ты добрый малый, Робин.

– Я знаю, ваше высочество, – гордо заявил эльф и без всякого приглашения сел рядом с принцем на синий бархатный диван. – Что вы читаете, принц?

– Просвещаюсь…

– Насчет любви? – сощурив круглые глазки, спросил эльф.

Принц только вздохнул в ответ.

– Жаль, что я не умею читать, – посетовал Робин.

– Значит, тебе повезло! – пошутил принц.

– Но вы ведь не влюблены, ваше высочество? – с опаской спросил эльф.

– Я хочу знать, что великие мыслители думают о любви. Я хочу докопаться до сути этого чувства и понять его, чтобы не ошибиться, если оно придет ко мне.

– Что-нибудь узнали?

– Ничего! – с досадой ответил принц. – Через полчаса принеси мне в спальню лазанью, кофе и что-нибудь сладенькое, а я еще немного побуду здесь. Кстати, как чувствует себя Фаустина?

– Весь день гуляет по своему саду и грустит.

– А Кроун вернулся из Венеции?

– Нет.

– Иди, Робин и обязательно навести Фаустину.

– Слушаюсь, принц Перль, – и Робин церемонно покинул огромное помещение библиотеки.

Нахмурив лоб, принц продолжил чтение Платона. Он уже не пытался вчитываться в каждую строчку, а искал те места, где философ писал о человеческой душе.

«Эрот сближает нас, удаляет нас от отчуждения, изгоняет дикость и одаряет вожделением. Старость Эроту ненавистна, он и близко к ней не подходит».

Прочитав эти строки, принц вздрогнул. Уж больно они были созвучны его собственным страхам потерять молодость, когда перед тобой закрываются все двери наслаждений, а в душе поселяется ужасающая пустота, о которой говорила ему Фаустина. Бедный принц Перль, если бы он только знал, какая страшная судьба ожидает бывшую ныряльщицу за жемчугом, он бы сейчас не читал Платона, а был бы в ее спальне и делал бы все возможное, чтобы скрасить ее горькую участь!

Как ни странно, более понятно о кудрявом мальчике по имени Эрот рассказала жрица по имени Диотима. Она беседовала с самим Сократом.

По ее мнению Эрот желает доброго и прекрасного, потому что не имеет этого сам. Это – великий демон, потому что все демоническое находится между божественным и смертным. Он истолковывает и переносит к богам человеческое, а к людям – божественное. Находясь посередине, он наполняет ее собой, так что им связывается все.

Когда родилась Афродита, боги устроили пир, на котором был Порос (бог богатства). Когда они ужинали, привлеченная пиром Пения (богиня бедности), пришла к ним просить милостыню и стала у дверей. Порос, упившись нектаром, вошел в сад Зевса и уснул. Пения, коварно задумав в помощь своей бедности получить от Пороса дитя, прилегла к нему и зачала Эрота. Потому-то Эрот и стал спутником и слугой Афродиты, что он родился в день ее рождения и по природе был любителем красоты.

Став сыном Бедности и Богатства, Эрот унаследовал участь родителей. Во-первых, он беден и далеко не нежен и не прекрасен, как почитают его многие. Напротив, неопрятен, необут, бездомен, всегда валяется на земле без постели, ложиться на открытом воздухе перед дверьми, и, имея природу матери, всегда терпит нужду. Но по своему отцу он коварен по отношению к добрым людям, дерзок и всегда строит какое-нибудь лукавство. К тому же он страшный чародей, отравитель и софист. Он ни смертен и не бессмертен. То цветет, то умирает. Он никогда не бывает ни беден, ни богат.

Но Эрот есть любовь к красоте и мудрости. Он любит прекрасное, чтобы последнее досталось ему. И людям нужен Эрот, потому что они хотят иметь прекрасное. Эрот – это желание всегдашнего добра для себя.

Люди увлекаются Эротом, стараясь сделаться именитыми и сохранить свою славу бессмертной, готовые подвергаться ради этого всем опасностям, предпринимать всевозможные труды и даже умереть.

Зачинать беременеть может и душа. Но что ей вынашивать? Разумность и добродетели, прародителями которых являются все творцы. И те, чья душа божественна с молодых лет, тот при наступлении возраста продолжает развивать добродетели и рождать их. И старость ему не страшна. Такой человек сначала любит тело, а потом если встречает человека с благородной душой, то любит и его душу, и его тело.

Созерцание красоты должно быть последовательное и верное.

С юности надо начинать шествие к прекрасным телам, но под неусыпным оком мудрого наставника, чтобы не скатиться в грязь и не запятнать свою душу. Ведь от прекрасного до пошлого всего один шаг.

«Наконец-то я добрался до самого главного», – подумал принц, продолжая осваивать сложный текст философа.

Сначала надо любить одно тело, потом следует научиться находить эту же красоту в другом теле. Но прекрасное в душах следует ценить выше, чем прекрасное в теле.

«Как же я был неправ, любуясь своим телом и не обращая внимания на свою душу. Да, хитрый Эрот – великий обманщик!» Хлопнув по книге, принц продолжил чтение. До конца оставалось всего несколько страниц.

От занятий надо переводить своего ученика к знаниям, чтобы последний испытал красоту познания, чтобы он понял все многообразие сфер жизни. Он должен понимать красоту пламенных речей, наук, независтливой философии, пока не осознает, что прекрасное есть в нем самом.

Тот, кто пройдет все эти ступени познания красоты, тот в эротике увидит дивное и по природе прекрасное – некое познание истины эстетики. Это не будет представляться, как нечто конкретное (рука, нога или красивое лицо, мысль или знание). Это будет нечто сущее само по себе, всегда с собой согласное.

«Покой в душе и уверенность…Может быть в Боге», – подумал принц. «Но я не принадлежу никакой церкви, кроме своего Жемчужного королевства», – сделал вывод принц и продолжил дочитывать столь заинтересовавший его «Пир».

Главное – это правильное шествие в понимании эротики. Это все равно, что подниматься по лестнице. От прекрасных тел к прекрасным занятиям, от прекрасных занятий к прекрасным наукам, пока не перейдешь к науке самого прекрасного. И только тогда человек познает истину. Если кому-то удастся ее увидеть, то он и не подумает сравнивать ее с золотом, нарядами, прекрасными мальчиками и юношами. Тебе хочется только одного – всегда быть с любимым предметом. Это те счастливцы, которые сумели узреть истинное, чистое, несмешанное, не оскверненное человеческою плотью, тенями цветов и тяжестью драгоценностей. Это значит узреть само божественное!

Принц пролистал оставшиеся страницы, но там автор описывал только философское неистовство и мужскую вакханалию.

«Как просто и сложно мы живем», – подумал принц. «И какое ужасное детство мне устроил Кроун! Но я познал самое главное из этой книги: если постараться, то на смену молодости придет нечто лучшее и постоянное. Книгу кто-то читал до меня, поэтому я окажу любезность этому человеку и положу ее, обратно в ящик».

Тряхнув черными кудрями и блеснув синими глазами, принц вышел из библиотеки. По дороге он встретил Робина, который от смущения смешно переминался с одной ноги на другую.