Читать книгу Артефакт оборотней - Василина Александровна Лебедева - Страница 6

Валлия

«Ну что же, начнём экскурсию? – Иван Сусанин»

А.Лютый из серии книг «Рабин Гут»

Утро следующего дня было наполнено звуками. Кто-то о чём-то переговаривался, слышался женский смех, потянувшись, посмотрела на часы – половина девятого. Резво вскочила – через полчаса завтрак, а я ещё в постели.

Без двух минут девятого входила в столовую. За столом сидел только Алекс.

– О, ну хоть ты уже пришла. Доброе утро! – Он встал, отодвинул соседний стул.

Слегка опешив от его любезности, произнесла:

–Доброе, – и уселась на предложенный стул.

Алекс взял чайник и решил меня морально добить – стал наливать чай в мою чашку.

– Валлия, я хотел извиниться,– хорошо, что я не успела взять чашку в руки, наверняка бы уронила,– Макс сказал, что ты осталась в доме одна, а я должен был ещё вчера приехать, но …

В этот момент в столовую зашёл Максим, окинул нас взглядом, поприветствовал:

– Доброе утро, – за ним вплыла (по другому и не скажешь), пропавшая на двое суток Виола, кивнула Алексу, по прежнему не замечая меня. Наклонившись в сторону Алекса, тихо, чтобы услышал только он, сказала:«Ничего страшного не случилось, я девочка взрослая, справилась». Он повернулся на мгновение, улыбнулся, подмигнул и потянулся за булочкой.

Я молча пила чай, впрочем обговариваемые темы меня не касались. После завтрака Максим позвал в кабинет. В этот раз я уже в волнении, но без страха, садилась в предложенное кресло.

– Валлия я хотел бы…

– Можно просто Лия,– произнесла я, – извини, что перебила.

– Лия, я хотел бы попросить тебя рассказать подробно о себе. Это не из праздного любопытства, дело в том, что тебе придётся какое-то время пожить здесь. Сколько сказать не могу, всё будет зависеть, насколько быстро найдём артефакт. А может тебе понравится в стае, и ты сама примешь решение остаться.

– С чего начать? Я имею ввиду, что ты хотел бы узнать?

– Начни с детства. Я должен признаться, что некоторую информацию о тебе мне предоставили, это было необходимо, но сама понимаешь – это всего лишь перечисление дат и твоих географических перемещений. Добавлю лишь, что всё сказанное тобою, останется здесь же.

Что ж, то, что на меня будет некое досье – ожидала. Было бы интересно взглянуть на него. И я начала своё повествование:

– Родилась в стае Серебряных, мне было чуть больше четырёх лет, когда я с мамой покинула стаю.

– Причина?

– Не знаю, – пожала плечами,– мама мне об этом не рассказывала. Мы с нею очень часто переезжали, потому как прятались от отца.

– Поясни, – голос его был сух и безэмоционален.

Я отвернулась и посмотрела сквозь закрытую стеклянную дверь, на деревья за террасой.

– Он издевался над мамой,– взглянула на него, наблюдая за его реакцией на сказанные мною слова, но он лишь спокойно на меня смотрел, отвернувшись, продолжила:– каждый его приезд для меня был кошмаром. В детстве мама закрывала меня в комнате или на кухне, став постарше я убегала на улицу. Не важно, было лето или зима, я бродила под дождём или снегом, грелась в подъездах, но часов пять домой не возвращалась. Когда приходила, отца уже не было, а мама, она… Я не хочу это рассказывать.

– Скажи, поэтому вы часто переезжали?

Поморщившись, кивнула:

– Да, мама в срочном порядке собирала документы, вещи и мы уезжали. Правда он всё равно находил нас, и всё повторялось сначала. Окончив школу, год прожила с мамой, работала продавцом. Потом мама сказала, что нам опять надо уезжать и оставаться опасно. Только в этот раз мы разделились. Она настояла на этом. Я уехала в Петрозаводск, мама не сказала куда. Она периодически звонила мне с разных номеров и один раз приехала на неделю. Больше я её не видела,– сглотнула подступивший комок в горле и прикусила изнутри щёку, чтобы не расплакаться.– Работала в офисе мебельной фирмы занимаясь делопроизводством, но понимала, что надо учиться. Поступила в медицинский колледж сразу на два отделения: сестринское и лабораторного техника, перешла на заочное, осталась защита. Потом приехали Владислав и ещё какие-то оборотни, имён не помню и вот я здесь.– Закончив, посмотрела на Максима – лицо сосредоточенное, ещё чуть-чуть и нахмурится.

– А почему не закончила училище?

Я отвела взгляд, уставилась в пол. Вот как ему сказать, что мама пересылала мне деньги, но небольшие суммы. Этих денег и моей мизерной зарплаты едва хватало на питание, одежду и учебу в заведении, где только наверное уборщица взяток не берёт. А уж на защиту я планировала, работая, собирать год. Пожав опять плечами, сказала как можно более нейтральным тоном:

– Собирала деньги. У нас же дипломы не только за знания дают.

– Лия, в прошлую нашу беседу, я просил вспомнить тебя хоть какие-нибудь детали о нахождении артефакта.

– Есть ли возможность взглянуть, как он выглядит? Может какая-нибудь фотография, рисунок?

Максим кивнул, встал и прошёл к одному из шкафов, достал с полки большой фотоальбом и, перелистав несколько страниц, передал мне. Со старинной фотографии на меня смотрела привлекательная женщина, и на груди у неё висел артефакт на цепочке. Маленький камешек в оправе.

– Прости, но здесь плохо видно. Каких он размеров и что за камень?

– Камень – янтарь, с фалангу женского мизинца, в золотой оправе.

– А женщина, кто она?

– Твоя бабка. Если хочешь, можешь взять фотоальбом. Посмотришь, потом вернёшь.

– Нет уж,– я закрыла и протянула альбом обратно.

Максим медленно забрал его, потом пристально на меня посмотрел.

– Что? Осуждаешь?– не выдержала его взгляда.

– Нет, не осуждаю. Пытаюсь понять.

Отвернувшись, откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза. Он поставил фотоальбом на место и вернулся в кресло.

– Я клянусь, что увидела артефакт Янтарных только сейчас. Поклясться, что никогда не слышала о нём, не могу, так как может что-то упустила или забыла. Но честно, если вспомню хоть что-то, обязательно скажу.

– Что ж,– вздохнул он,– мы хотя бы поняли друг друга.

– Максим, я хотела бы чем-нибудь быть полезной, пока,– намеренно акцентировала слово,– буду жить здесь. Я занималась делопроизводством, продавцом могу работать, опять таки хоть и неоконченное, но мед. образование.

– Ты хочешь работать здесь? – Он вопросительно, а может удивлённо приподнял брови.

– Да, если конечно есть такая возможность.– А про себя подумала, что уже чувствую себя содержанкой и чувство это весьма противное.

Он побарабанил пальцами по столешнице, задумчиво смотря на меня, сказал:

– У меня сейчас немного свободного времени, пройдёмся к Марте – это наш лекарь и она также чувствует энергетические потоки оборотней. Так что с вероятностью девяносто процентов поможет определиться с работой в стае.

– Она у вас здесь, что-то вроде предсказателя-психолога, врача и отдела кадров? Всё в одном флаконе?

Он усмехнулся:

– Поверь, в том флаконе столько намешано, что иногда сам удивляюсь и даже побаиваюсь. Пошли, сама увидишь и поймёшь.

Спустя пять минут мы уже сворачивали от дома в боковую аллею, которую я даже не заметила, когда осматривала дом. Непродолжительное время шли молча, причём было заметно, что Максим приноравливается под мой, небольшой шаг. Когда показались дома, он вдруг остановился. Я по инерции сделала пару шагов и удивлённо обернулась:

– Что-то случилось?

– Валлия, я вынужден задать, возможно личный для тебя вопрос, но хотел бы получить на него ответ. – Он посмотрел мне прямо в глаза и мне стоило больших усилий не отвести взгляд, потому что чувствовала, что он пытается как-то воздействовать на меня, подавить. Минута… и что-то во взгляде его изменилось, он отвернулся, а я чуть не рухнула от того, что задрожали колени.

– Что ты хотел спросить, – голос всё-таки выдал меня хрипом. Он тут же повернулся и сцепил наши взгляды, опять давление, но в этот раз у меня начала проявляться злость, стараясь не выдать свои чувства, спросила:

– Может задашь уже всё-таки свой вопрос, альфа, а не будешь меня прижимать своей силой к земле?– Он усмехнулся:

– Сначала я думал что ты пьёшь отвар или настой, я честно говоря, мало разбираюсь в этих вещах, но теперь…Валлия ты носишь артефакт?

При этих словах я насторожилась:

– С чего ты взял?

– Для оборотня имеющего более чуткое обоняние это будет очевидно.

– Обоняния? Я не понимаю.

– Это скорее всего побочное действие твоего артефакта, но, если выразиться тактичнее…

– Скажи как есть,– я напряжённо на него посмотрела,– пожалуйста.

Он вздохнул, посмотрел в сторону, но тут же повернулся и глядя в глаза произнёс:

– Лия от тебя исходит неприятный запах.

Я ошарашено на него посмотрела:

– В смысле? Я… От меня воняет?

– Ммм… Да. Повторюсь, изначально я думал, что это связано с приёмом какого-то лекарства, настойки или что там бывает у лекарей, но проверяя твою реакцию на воздействие моей силы убедился, что такой защитный эффект может дать только артефакт. Если ты будешь общаться с оборотнями, то необходимо решить данную проблему. Теперь ответь на вопрос, какая функция у артефакта?

С минуту стояла, отведя взгляд, и переваривала информацию. Она меня шокировала – услышать, что от тебя воняет, это было неприятно, хотя кого я обманываю? – это был кошмар! Не поворачивая головы, стыдно было ужасно, произнесла:

– Защита. Он каким-то образом то ли скрывает, то ли искажает мою ауру. Точнее сказать не могу.

– Сейчас на территории стаи ты в безопасности, здесь можешь не носить его.

Покачала головой, взгляд поднять не смогла:

– Я пока не могу. Не знаю, как это объяснить, может просто не готова ещё. Нет ощущения безопасности что ли. – Помолчав, спросила: – И что мне теперь нельзя будет здесь ни с кем общаться? Может есть какая-нибудь работа, где не требуется общение?

– Давай всё-таки дойдём до Марты. Попробуем решить твою проблему,– развернувшись, он двинулся дальше, я же поплелась за ним следом. Шли мимо одно- и двухэтажных домов с низенькими заборчиками, которые не скрывали аккуратные дворики, а скорее разграничивали территорию.

– Лия, быстрее, у меня мало времени.

Вздохнув, ускорилась и, примериваясь к его шагу, поинтересовалась:

– Ты сказал, что воздействовал на меня силой, а как ты это делаешь?

Максим, заметив, что я уже фактически бегу, замедлился:

– Лия, такое никогда не спрашивают, уровень, сила и степень владения даром – это очень индивидуально и информация очень личного характера.

– Оу, извини я не знала.

– Могу сказать, что воздействовал я не сильно, но для многих и этот поток было бы не просто выдержать. Честно говоря, мне любопытно взглянуть на твой артефакт,– видя что я нахмурилась, продолжил:– но, владение артефактом, это тоже личная информация, поэтому старайся о нём не рассказывать никому, а уж о свойствах тем более.

– А ты, вынудил меня ответить тебе, получается ты нетактичный и наглый оборотень,– я насупилась.

– Даа, я такой,– он довольно усмехнулся.– Но в данном случае, меня интересовало есть ли угроза для кого-нибудь в стае. Всего лишь это. Мы пришли.

Он зашёл во дворик последнего на улице, одноэтажного домика. Не доходя до крыльца, крикнул, от чего я подскочила: «Марта!» и отойдя присел на скамейку, рядом с крыльцом.

– Сейчас выйдет,– сказал спокойно. Я кивнула и встала под дерево напротив скамейки, присесть рядом с Максимом не решилась. Ожидание было не долгим. Через пару минут дверь дома резко распахнулась, явив нам нечто. Женщина, высокая женщина, была в гневе! Глаза сверкали, руки упёрты в бока! Но не это было самое главное для меня в её появлении, а то, что она была рыжая. Нет! Она была огненно-рыжая! Волосы крупными завитками торчали во все стороны, рыжие брови хмурились:

– Ну и чего ты орёшь? – прокричала она, спускаясь и уже тише:– Нет чтоб позвонить: але Мартушка ты дома?, дома, так приду, чай будем пить, соскучился, нет же орёт!

– Марта, ну извини,– со смехом прервал он её,– я спешу, нам нужна помощь.– И посмотрел на меня. Марта обернулась и проехалась по мне цепким взглядом.

– Знакомься, это Валлия, моя родственница.

– Ага, как же, – она махнула рукой на него,– кому угодно можешь врать, но не мне. Прячешь?

– Да,– не стал он скрывать он.

Марта отвела наконец от меня свой изучающий взгляд и повернулась к Максиму:

– Ну и чего сидишь, кого ждёшь? Дел полно, а он сидит тут. – Максим попытался что-то сказать, но она не дала, замахав на него руками. Смотрелось со стороны очень забавно. Только мне не смешно, а страшновато оставаться наедине с этим огненным танком в платье. – Иди, иди, я сама пообщаюсь с девочкой. И выясню что надо, и помогу и подскажу, – с этими словами она буквально вытолкала Максима со двора, тот посмеиваясь, спросил:

– Ну ты хоть позвонишь, когда закончишь пытать Лию?

Она злобно зыркнула на него:

– А ты мне не пугай девочку, это когда я кого пытала?– Максим лишь рассмеялся и со словами: «обязательно позвони», ушёл. Я же готова была дать дёру, пока от меня отвлеклись, но не успела.

– Ну, давай знакомиться! Марта, на «ты» и по имени,– её глаза смеялись, видимо выглядела я жалко.

– Валлия.

– Эгм, Лия,– она, прищурив глаз, ещё раз осмотрела меня с макушки до кончиков запыленных туфель-лодочек,– пойдем в дом, там и прохладненько и уютненько, давай – давай. –И, подхватив меня под локоток, придала ускорение.

В доме действительно было уютно. За небольшим коридором – большая просторная комната с диваном, креслами, картины на стенах, большой телевизор. Вроде мебели немного, но разные мелочи придают уют.

– Сейчас, постой-ка здесь,– оставила меня посреди комнаты и тут же принесла из другой комнаты неожиданно высокий стул с высокой спинкой, на которой был какой-то странный валик.

Поставив его около незашторенного окна, указала на него: «Присаживайся». Я влезла на стул без вопросов – опасалась за своё здоровье, мало ли. Марта опять удалилась, раскрыв уже другую дверь. Приятно запахло травами, послышался звон стекла, ругань и наконец она с довольным видом подошла ко мне с рюмочкой, протянула её мне: «Пей». Я настороженно принюхалась к содержимому – грамм пятьдесят зеленоватой жидкости с пряным запахом трав.

– Что это?

Марта не переставая хитро улыбаться, повторила – «Пей». Опасливо покосилась на неё. Заметив мой взгляд, она оскалилась ещё больше, и я, под её внимательным взглядом, выпила одним глотком содержимое рюмки.

Марта довольно на меня посмотрела и поставила посуду на столик у окна.

– Таак, теперь ещё уберём эту гадость,– с этими словами она начала вытаскивать шпильки из моих волос. Я запротестовала, но она бросила на меня хмурый взгляд: – Вот ответь мне девонька, что за уродство ты на голове соорудила? Это ж каким извергом надо быть, чтоб такую красоту закручивать и прятать?– С этими словами она вытащила шпильки и волосы каскадом упали за спинку стула.

Схватив мою голову, она неожиданно мягко уложила её на мягкий валик. Ага, теперь понятно для чего он.

– Нет, ну посмотри какая прелесть,– говорила она, пропуская пряди между пальцев, – а ты глаза закрой и посиди тихонечко, расслабься.

Я послушно закрыла глаза. Марта принялась расчёсывать волосы.

– Ну, что чувствуешь? – в её голосе была улыбка.

– Приятно и расслабление, – помолчав немного, ответила и чуть ли не начала мурлыкать, так как мне делали мягкий массаж головы от которого я словно погрузилась в транс.

– Лиюшка расскажи мне: где ты родилась, кто твои родители?

И что самое интересное, у меня не было желания что-то скрывать от неё, не было страха разоблачения. Страха как чувства вообще не было, была лишь твёрдая уверенность, что так нужно, она не предаст. Самым правильным будет – открыться этой женщине. Даже мысли не возникло, что знакома с ней минут двадцать.

И я начала рассказывать: сухо, безэмоционально, словно читая на бумаге текст.

О себе, маме и отце, о нашей жизни в скитаниях и первом пробуждении волчицы, о том где училась и работала. Временами я забывала, что хотела сказать, но наводящие вопросы напоминали и я продолжала.

Сколько я так просидела, не знаю. В какой-то момент поняла, что сижу в тишине. Открыла глаза и оглянулась.

Марта устало сидела в кресле. Заметив, что я на неё смотрю, подошла ко мне: «Ну, вставай». Поддержала меня когда я слегка покачнулась встав на ноги.

– Пошли чаю попьём. Рядом Софьюшка живёт, так она хозяюшка знатная. Постоянно пироги её мальчишка приносит.– Марта поддерживая меня, провела на кухню и усадила за стол. Поставила на плиту чайник, на стол поставила чашки и те самые пироги, печенья, конфеты достала.

Я машинально следила за ней чувствуя, как странное помутнение потихоньку ослабевает. Очнувшись, уставилась на кружку с чаем. Поморгав, сделала глоток – вкусно. Вкусно и сладко. Подняла глаза, напротив сидит Марта – тоже обхватила руками чашку и смотрит в неё. Казалось, что из неё выкачали все силы: чётко проявилась паутинка морщинок вокруг глаз, носогубные складки стали глубже, спина сгорблена и даже её огненно рыжие кудри уныло поникли и тяжело свесились. Марта измученно посмотрела на меня:

– Ты пей чай, пей. Там травки полезные, сил придают, сознание проясняют.– Я молча послушно сделала глоток, наговорилась уже.– В общем так. Всё что нужно у Максима сама спрошу, и расскажу,– заметив, что собираюсь перебить её, строго посмотрела, заставив промолчать.– Ничего из того, что ему не нужно знать – не скажу, не переживай. Работать у меня будешь,– я отстранённо на неё посмотрела, она усмехнулась.– Завтра с утра и начнёшь. Во сколько вы там завтракаете?

– В девять завтрак,– голос словно не мой.

– Ох ты ж, посмотри на них! Бояре – господа,– она всплеснула руками. – Не знаю когда там они, начинают работать, а ты у меня уже чтоб в девять была.– Я кивнула, показав, что поняла.– Что из одёжи у тебя есть, в чём ко мне ходить будешь?

– Я особо много не брала,– взгляд на Марту не поднимала,– юбки, две, чуть ниже колена. Двое брюк – чёрных, три блузки, кофта, куртка. Я не знала, что задержусь здесь.

– Нет, из этого ничего не подойдёт, мне тут страшень такая не нужна! И на слова мои не обижайся!– Хотя при моём состоянии я даже и не подумала об обиде,– мне нужна такая помощница, чтобы глядя на неё, я не вздрагивала. А сейчас на тебя без слёз не взглянешь. Пойди, я в зале где-то телефон оставила, принеси, а то силы на тебя потратила, тяжело мне сейчас.

Молча встав, принесла ей телефон. Между прочим крутой какой-то, явно из последних моделей. Хм, неожиданно…

Марта набрала номер и уже более бодрым голосом заговорила: «Але, Катенька? Девочка, здравствуй, а ты где сейчас? Ой как хорошо! Прямо замечательно! Катюша, зайди ко мне – работа для тебя есть».

Отложив телефон, уже мне: «При Катюше вопросов никаких не задавай, не возражай, что не понравится, после её ухода обсудим. А пока поставь-ка ещё чайник. И, Лея, улыбайся. Тебе сейчас тяжело, понимаю, но нам лишние вопросы ни чему.

Молча не возражая, я поставила чайник. А смысл возражать, если не знаешь: чего от тебя хотят и по каким они здесь порядкам живут. Состояние было какое-то заторможенное, эмоции свернулись комочком где-то в глубине души.

Рассказав Марте о своей жизни, я словно опустошилась. Хотелось забиться куда-нибудь в тихий уголок и обдумать случившееся. Из задумчивости вывел вопрос:

– Лия, а артефакт ты где носишь?

– Я вытащила крестик из-за ворота блузки, продемонстрировав его.

– Надо его спрятать, сними его и положи за ткань бюстгальтера, так и так при теле будет и не вызовет ненужных вопросов.

Молча, не задумываясь, выполнила сказанное. Тишина опять обступила нас и лишь закипающий чайник сердито попыхивал над огнём. Когда разливала чай, Марта встрепенулась, повела головой, принюхиваясь и со словами: «Вот и Катюшенька пришла», направилась из кухни. Уже на пороге обернувшись спросила:

– Тебе какой цвет нравится?

– Зелёный и синий,– ответила на автомате.

Кивнув, она вышла. Я поставила на стол ещё одну чашку, налила чай. В это время в комнате, рядом с кухней раздались голоса и меня позвали.

– Катюша, вот познакомься, помощница моя – Лиюшка,– я кивнула:

– Приятно познакомиться.– И натянуто улыбнулась, выполнив наказ.

Катюша, «девочка», как называла её Марта, была женщиной лет пятидесяти. Тёмно русые волосы, заплетённые в косу, приятное лицо.

Она попросила меня раздеться, чтобы снять мерки и я молча, с улыбкой, наверное похожей больше на оскал, разделась до нижнего белья. Обмеряв меня вдоль и поперёк портновским метром, Катерина спросила, заглядывая в глаза:

– Умаялись небось сегодня? Вид у вас дюже уставший.

Я кивнула:

–Да, день выдался очень тяжёлый.

Одеваясь, я уже не слышала беседующих женщин. Со мной происходило нечто странное: руки начали дрожать, на глазах грозились вот вот выступить слёзы… Обида, тоска, непонятная боль – наваливались, словно бетонная плита. Не понимая происходящего, я задышала чаще, стараясь сдержать чувства, заозиралась по сторонам, готовая убежать, спрятаться.

Марта, заметив моё состояние, быстро выпроводила Катерину и приобняв меня за плечи, утянула на диван. И у меня, словно прорвав плотину, хлынули слёзы…Сотрясаясь в рыданиях, я вспоминала всё рассказанное сегодня. В душе бились, сталкиваясь, мысли: «За что?»

Всю жизнь скрываться, прятаться, как улитка в раковину, от всех и даже от единственного родного человека. Вспомнились окружающие меня презрение, жалость в глазах, постоянные смешки не только за спиной, но и в лицо – всю жизнь они сопровождали меня.

Ярость, боль рвались из груди и я, откинув голову, закричала!.. Громко, надсадно рыдала и кричала, не чувствуя руки фактически чужой женщины. Она удерживала меня, гладила, что-то шептала.

Выкрикнув всю боль, хотела отстраниться, но Марта привлекла меня обратно к себе. Уронив голову ей на плечо, я всё ещё шептала: «За что?». «Ненавижу! Ненавижу всех людей, они твари!». Вспомнив виновника всех моих бед – отца, яростно, икая и судорожно всхлипывая после уже отступившей истерики, шептала раз за разом: «Ненавижу!».

Сквозь пелену отчаяния, обиды и ярости слышался голос: «Хорошая, хорошая моя девочка. Покричи, покричи. Поплачь. Так нужно! Так будет легче» и всё гладила меня по голове, удерживая и прижимая к себе.

Дыхание моё стало понемногу выравниваться, подняв голову, убрала прилипшие к мокрому лицу волосы: «Ссс…па …ик! Спасибо! ..ик!». Мелькнула мысль, что за всю жизнь, меня никто и никогда не утешал. Мама никогда так не прижимала к себе, не гладила по голове, приговаривая что-нибудь доброе. Я должна была сдерживать свои чувства и не жаловаться, училась решать все проблемы самостоятельно.

От этих мыслей слёзы опять потекли из глаз и меня опять притянули и приласкали. Постепенно поток слёз стал иссыхать и меня начала колотить нервная дрожь. Я отстранилась и обняла себя за плечи.

– Выпей моя хорошая, сейчас тебе необходимо.

Марта сунула мне в руки стакан и я, не глядя, что там и не принюхиваясь, выпила одним махом. Марта мягко, но настойчиво уложила меня, убрав в сторону всё ещё распущенные волосы, присела рядом. Меня гладили по голове, рукам, что-то шептали… В какой-то момент глаза закрылись, и я провалилась в сон.

Марта посидела ещё некоторое время на краешке дивана раскачиваясь с закрытыми глазами. Тяжело встала и, негромко что-то бормоча под нос, ушла.

В комнате стояла тишина и лишь старинные часы негромко отмеряли ход времени. Постепенно опускались сумерки, тени удлинялись. На пороге показался мужчина. Недолго постоял, словно раздумывая о чём-то, но вот решился и подошёл к дивану.

Максим, а это был он, присел рядом и осторожно убрал с моего лица спутанные пряди волос. Рука задержалась и вот он, прихватив ещё одну прядь, пропустил её сквозь пальцы. Волосы чёрным, блестящим шёлком скользнули по мужской ладони и упали на подушку. Мужчина глубоко втянул воздух, словно пытался из запахов витавших в комнате, вычленить один. Нахмурился, обвёл взглядом лицо, пробежался по спине и, протянув руку, поправил на мне покрывало. Но я спала, ничего не зная о визитёре и не слыша его удаляющихся шагов.