Читать книгу ТОЛЬКО НЕ В ЭТОТ РАЗ - Василий Боярков - Страница 3

Осмотрев вновь-прибывшего, Киров, оценивающе, проверил его одеяние и, сделав довольное лицо, дал свое профессиональное заключение:

– О, вот это, уже совсем другое нормальное дело. Если еще и небольшую щетину отпустишь, то вообще легко сможешь затеряться в толпе.

– Я бы с радостью, – ответил Никита, немного смутившись, – но у меня плохо растет – какими-то жиденькими «ляпками». Получается очень гадко и некрасиво.

В ходе этого краткого диалога, Роман обратил свое внимание, что глаза его напарника приобрели совершенно другой обычный оттенок. Теперь зрачки, как и положено были черными, а радужки серо-зеленого цвета. «Наверное показалось»? – подумал про себя оперативник, вспомнив необычную разницу, привлекшую чуть ранее его пристальное внимание. Как только новобранец устроился на пассажирское место, майор ввел его в курс необходимых для выполнения мероприятий:

– Нам поступил очень ответственный вызов. Совершено – толи убийство, толи изнасилование, толи все сразу вместе – надо проследовать к месту и включиться в работу.

– Я готов, – послушно отвечал «молодой» полицейский.

Как только автомобиль тронулся, Киров снова заговорил, но уже на более отвлеченную тему:

– Послушай, лейтенант (акцентировать свое внимание, уточняя младший, в «органах», между сослуживцами, было не принято), хотелось бы получше с тобой познакомиться, а для этого я бы задал тебе несколько личных вопросов. Ты не против?

– Да нет, – бесхитростно отвечал Бирюков, – отчего ж. Задавайте. На какие смогу – отвечу.

– Хорошо, – молвил опытный полицейский, – тогда скажи: ты давно в органах служишь?

– Пять лет – подходит шестой. В 2009-м, сразу после службы в российской армии был принят в полк патрульно-постовой службы, где прошел первоначальную подготовку и закончил четырехлетнее высшее юридическое образование. Почти два месяца назад получил диплом и, вот по истечении совсем непродолжительного времени, был переведен к вам сюда. Я слышал: попасть В МУР очень трудно. Наверное мне попросту повезло?

– Можно сказать, что и так, – согласился оперативник с вполне логичным мнением новичка розыскного дела, – чтобы пробиться в Управленье УГРО надо либо пахать, словно проклятый, либо иметь очень цепкий «прихват», либо уметь так «подлизывать задницу», чтобы тебя непременно тащили везде за собой.

– Не один из этих случаев мне не подходит, – печально улыбнулся младший сотрудник, – просто, еще находясь в ППС-е, я смог раскрыть несколько довольно загадочных преступлений, и начальство посчитало возможным перевести меня служить в Московское отделение розыска.

«Что-то он не договаривает. И улыбка у него не совсем естественная, как бы не очень радостная от того, что смог получить такое знаковое престижное место, а наоборот какая-то недовольная. Ну, да ладно, по ходу дела все прояснится», – обнадежил себя старший сотрудник, все еще считая, что этого юнца к нему подослали, чтобы «слить» его самого. Однако, Роман был «воробей-стрелянный» и, на таких мелочах, не зацикливался, предпочитая: либо вывести провокатора на чистую воду, либо сделать своим непременным «подельником», навсегда, поставив в зависимое от себя положение. Эти мысли, словно молния, промелькнули в голове майора полиции, и он тут же от них избавился, продолжая допытывать нового «друга» о его личной жизни:

– А ты, Никита, женат?

– Да нет, пока-что не довелось, – искренне отвечал собеседник невольно, чуть заметно, сморщив лицо.

– Что? – поинтересовался «опер», придав своей физиономии «сострадальческий» вид, – Неразделенная посетила любовь?

– Да, – нехотя отвечал Бирюков, чуть более жестко, чем разговаривал до этого ранее, давая таким образом определить, что его душа еще не «отболела», и эта злободневная тема для него пока-что закрыта.

– Ладно, понял, – уловил интонацию напарника Киров и, тут же, сменил направление их разговора, – больше эта часть твоей жизни подниматься, лично мною, не будет. А живешь ты где? Далеко? А то, вдруг, срочно понадобишься – чтобы можно было, запросто, за тобою заехать.

– Живу я за городом, – придав своему лицу беспристрастное выражение, спокойно разъяснил новобранец, – совершенно один, в небольшом каменном домике. Нахожусь всегда на мобильной связи и, чем за мною мотаться, в любое время, по первому вызову, сам смогу приехать куда-только нужно.

Тут полицейские подъехали к интересующему их месту, и им пришлось прекратить этот затянувшийся разговор. По ориентировке дежурного, они прибыли в Царицынский заповедник, расположенный в южной черте этого города. Там уже работала оперативно-следственная группа местного отделения полиции, или как их еще называют: «земельники». Напарники молча направились к месту скопления людей, находившихся в форменной амуниции. Узрев эксперта-криминалиста, которым оказалась молодая симпатичная девушка, Роман сразу же направился к ней. В тот момент, она была занята тем, что упаковывала изъятые при осмотре следы преступления.

Поравнявшись с ней, оперативник представился и, тут же, задал обычный вопрос:

– Что тут, у нас?

– Труп до неузнаваемости изуродованной женщины. Вы сами подойдите, да посмотрите.

Махнув рукой – следовать за ним – Киров подозвал к себе молодого напарника, и они вдвоем направились к небольшому виднеющемуся среди примятой травы возвышению, расположенному не меньше, чем в десяти метрах от полицейского «штаба». Как только они смогли различить очертания жертвы, их взорам представился ужасающий вид. Бирюков, еще не достигнув самой убиенной, тут же отбежал подальше от трупа в сторону, намереваясь непременно вычистить свой желудок. «Молокосос», – подумал про себя его старший товарищ.

Справившись со своими эмоциями, Никита подошел к опытному оперуполномоченному, и они вместе стали изучать найденную в заповеднике жертву. Это была довольно еще молодая особа, едва-ли достигшая тридцатилетнего возраста. При жизни, она явно любила много и сытно покушать, так-как имела довольно избыточный вес. Для невысокого роста, чуть более ста пятидесяти пяти сантиметров, ее масса приближалась к восьмидесяти килограммам. Все ее тело, не исключая лица, было изрезано остроконечным предметом, превратив туловище в одну сплошную страшную рану. Для того, чтобы она не кричала, рот ее был зашит тонкой медной проволокой. Чтобы исключить действенное сопротивление, руки ее были скреплены между собой липкой клеящей лентой. Свободными оставались только ноги, на лодыжках которых также имелись обрезки непрозрачного «Скотча».

Тут подошла девушка-эксперт и поделилась своими мыслями и профессиональными наблюденьями, попытавшись, наиболее ясно, выстроить произошедшую здесь картину.

– Труп неизвестной женщины, – начала она свой монолог. – Смерть наступила предположительно между одиннадцатью и одним часом ночи. Судя по ранам, ее пытали не менее часа, хотя может и больше. Однако все эти порезы, причиняли ей сильные физические мучения, без наступления более тяжких последствий. Скажу совершенно объективно и непредвзято, что все эти страдания ей пришлось вытерпеть находясь в полном сознании.

– Почему такая уверенность? – подняв кверху брови, удивился Роман.

– Потому что, за последние пять лет, это уже третье подобное преступление, совершенное в пределах вверенной нам территории. В первых двух случаях преступник вводил ей в кровь адреналин, чтобы во все время пытки жертва находилась в сознании, не позволяя ей «отключаться». Здесь, я думаю, была проведена, точно такая же, процедура.

– Третий случай!? – воскликнул с удивлением Киров, – Но почему же, в таком случае, нас в известность ставят только сейчас?

– Наверное, потому, – не без ехидства предположила криминалист, – что наше любимое руководство, привыкло тянуть до последнего и не объединяло те два убийства, чтобы не обозначить особо-тяжкую серию. Сейчас же этот факт утаить более не удастся, а потому, я абсолютно уверена, мы будем объединять все три дела в одно и передавать его на «Петровку».

– Ясно, – недовольно оскалился старший оперативник, предполагая, что на МУР снова «ляжет» череда нераскрытых серийных убийств.

Полицейская, между тем, паче чаяний, продолжала:

– Маньяк наслаждался страданиями жертвы до тех самых пор, пока она все-таки не осталась без чувств. Именно тогда он нанес ей свой смертельный удар, полоснув ножом по женскому горлу, и разрезав его «от уха, до уха». Но и на этом он не остановил своих страшных глумлений.

– Как? – не понял опытный сыщик, – он что еще продолжал тиранить «толстуху» и после того, как та умерла?

– Да, – убежденно заявила эксперт, не выражая, при этом, совершенно никаких эмоциональных волнений (после третьего абсолютно похожего случая, это было совершенно не удивительно), – он, после ее жуткой кончины, дошел до того, что вступил с трупом в половое сношение.

Тут молодой Никита не выдержал и в очередной раз отбежал от собравшихся в сторону, чтобы опустошить содержимое своего оказавшегося таким слабым желудка.

– «Зеленый» еще, – попытался оправдать поведение напарника старший товарищ.

– Бывает, – кивнула головой опытная служительница закона. – Кстати, в этом деле есть еще одно немаловажное обстоятельство.

– Какое? – заторопил ее Киров.

– Во время убийства, из ее сумочки были извлечены все предметы, могущие, тем или иным образом, указать на ее личность. По моему мнению, хотя я могу и ошибаться, убийца отлично знал свою жертву и, всячески, старался удалить любые факторы и предметы, могущие навести на его затерявшийся след.

– Может быть. Может быть, – пробормотал Киров, жестом руки показывая, что эксперт-криминалист может быть совершенно свободна, но, вдруг, как будто вспомнив что-то определенно важное, крикнул ей в спину. – А изъять? Что-нибудь изъяли?

– Только отпечаток ботинка – размер сорок третий, – отвечала та, не повернув головы, – сегодня вышлю вместе с другими материалами дела. Так же предоставлю, для изучения более опытных криминалистов, снятые с трупа биологические «мазки».

Киров еще какое-то время осматривал мертвое тело, не забыв про прилегающую к нему местность. Бирюков, от ужасной картины, старался держаться, как можно более дальше. Видимо, в патрульно-постовой службе, где основное направление деятельности – это предупреждение и пресечение преступлений, ему не приходилось сталкиваться с подобными зрелищами. Они пробыли на месте происшествия еще минут десять, но, очевидно, даже опытному полицейскому, более ничего значимого обнаружить не удалось. Все, что было возможно, сделала оперативная группа.

– Поехали, – с недовольством заявил Киров, направляясь в сторону служебной автомашины, – здесь больше ничего интересного мы не увидим.

Они сели в авто и продолжили прерванный ранее разговор. Оперуполномоченному непременно хотелось узнать: можно ли доверять навязанному ему начальством напарнику. Первым делом он отметил его слабый желудок:

– Ты что, Никита, никогда раньше трупов не видел? Эк, тебя выворачивало?

– Почему? – вспоминая неприятные пережитые им моменты, потупив взор, произнес новобранец, – приходилось раньше видать, но такие… Честно скажу – первый раз. Кто-то видимо очень старался.

– Да, – мрачно согласился майор, понимая, что, как только к ним поступит уголовное дело, начальство с него «с живого не слезет», пока не будет установлен виновный, – и через-чур перестарался. Так что нам теперь: ни есть, ни спать, до тех пор, пока мы не вычислим этого гада. Кстати, давай заедем чего-нибудь перекусим, а потом навестим одного моего знакомого-стукача, проживающего в этом районе, может-быть он чего-то поведает?

Бирюков молча кивнул, соглашаясь с предложением опытного напарника, тем более, что, все равно, сам ничего более дельного «озвучить» не мог. Они остановились перед небольшим кафе, явно указывающее на принадлежность к системе «Макдональдс» и уверенным шагом направились внутрь. Заказав себе по сытному гамбургеру, не забыли картошку фри и горячий отдающим ароматом спелого кофе. В ожидании приготовления затребованных продуктов, два сотрудника правоохранительных органов продолжили устанавливать между собой словестный контакт. В этот раз первым заговорил молодой новобранец:

– Товарищ майор, разрешите к Вам обратиться?

Бывалый полицейский сморщил лицо, как будто только-что съел кислый лимон. Было очевидно, что подобное обращение ему не по вкусу. Он тут же решил просветить своего нового подопечного и в этой части сложной полицейской работы:

– Понимаешь, Никита, я не знаю, как было принято у вас там в ППС-е, но у нас в «розыске» к сослуживцам, равным по должности, либо превышающим на одну ступень, принято обращаться запросто, только по имени и сразу на «Ты», не допуская никакого раболепства перед таким же себе подобным товарищем. Кроме того, у некоторых сотрудников имеются прозвища, если таковые, конечно же, удалось заслужить. Можно по ним. Меня вот, к примеру, в определенных кругах знают, как «Костолома». А у тебя, есть ли какой псевдоним?

– Да, нет, – отвечал молодой полицейский, – еще ничего определенного не удалось заслужить. Наверное работаю пока недостаточно. Но мне все-таки интересно было бы знать… Рома: с чего мы все же начнем раскрывать это страшное преступление?

Тут принесли заказанные ими яства, и Киров, не отвечая на поставленный перед ним вопрос, с энтузиазмом погрузился в процесс насыщения своего организма. При этом он поглощал пищу с таким аппетитом, что невольно заразил и своего более чувствительного напарника, который, не смотря на недавнее пережитое нервное потрясение, вызвавшее у него отвращение, также активно принялся за еду.

– А ты ничего, – заметил опытный полицейский, доедая свою порцию, – быстро справился со слабостью своего желудка. Некоторые, по «перву», после лицезрения таких и похожих им зрелищ, по нескольку дней кушать не могут.

– Я быстро ко всему привыкаю, – объяснился Бирюков, не торопясь уничтожая приготовленное ему блюдо, – такая моя особенность. В армии служил в десанте, там научили проводить над собой всяческие упражненья и тренинги.

– Вот это замечательно, – отшутился Роман, – будет на кого оставить преступность, когда, вдруг, соберусь отойти от дел и выйду на пенсию, – и, тут же став серьезным, продолжил, – но «вернемся к нашим баранам». Раскрывать любое маломальское преступление следует начинать с получения информации. Она может быть разной – от изучения следов, оставленных на месте убийства, до работы с своей агентурой, причем, второе всегда считалось наиболее эффективным. Вот мы и сейчас заедем к одному моему давнему неприятно знакомому человеку, который, не смотря на мое к нему отвращение, уже не раз помог изобличить опасных преступников, сам при этом оставаясь в тени.

– Интересно! – восторженно воскликнул молодой новобранец, – А кто он такой, если так много знает!?

Майор внимательно оглядел своего напарника, как бы размышляя: можно ли ему доверить такие «секретные» сведения, и не найдя, в его облике, ничего подозрительного, решил раскрыть перед юнцом свои тайны:

– Он, такой же преступник, как и они. Больше сказать – барыга-наркоторговец, причем достаточно крупный. Работает он один, а его товар пользуется довольно обширным спросом. Как ты, наверное, должен знать, что к подобным людям ходит всякая шваль, и им приходится общаться с самой отборной «нечистью». Эти бедолаги в откровенной беседе с «авторитетным» человеком, каковым считается этот мой парень, много рассказывают из того, что происходит в округе и самом городе, а тот, чтобы его не сильно трогали в его черном деле, в благодарность, сливает мне всю наиболее ценную информацию, что может через него проходить.

– Если то, что ты говоришь, Рома, правда, – искренне возмутился Никита, – то этого человека, согласно нашего справедливого законодательства, следует сразу арестовать: он же, в своей основе, губит здоровье несовершеннолетних детей, убивая наркотой растущие организмы.

– То есть, «брат», ты хочешь действовать по закону? – усмехнулся оперативник, прекрасно понимая естественное негодование неопытного в оперативной работе сотрудника, – А тогда объясни мне такую неопровержимую истину. Как ты собираешься ловить убийц, насильников и маньяков, если не будет таких-вот людей? Может у тебя есть какая-то своя теория розыскного дела?

– Да нет, – виновато отвечал Бирюков, понимая, что вызвал своим замечанием негативное отношение более сведущего напарника, – просто я считал, что закон должен быть единым для всех его исполнителей.

– Закон!? – вспылил вдруг опытный оперативник, что, если вспомнить описание его личности, было делом вполне нормальным и совершенно обычным, – Думаешь, он помогает нам удерживать развивающуюся в стране негативную ситуацию под контролем? Нет, дорогой, в первую очередь это достигается профилактикой и, априори, расширением агентурной деятельности. И лучше иметь у себя на земле одного мелкого торговца наркотиками, чем десяток «отмороженных» убийц и маньяков. И все равно, даже если «слить» этого «бедолагу», то на его место тут же придут другие десять, а то и двадцать, которых еще надо будет вычислить, а уж они, поверь, подсадят на наркоту много больше людей, чем мы имеем сейчас. И вот тогда, преступность взметнется в разы, а ты, тем временем, не будешь попросту успевать за ними фиксировать совершаемые ими тяжкие преступления. Так что, как не говори, но мы здесь работаем, чтобы сохранить то хрупкое равновесие, которое помогает «держать в узде» основную часть нашего населения.

Закончив свой краткий ликбез, Киров посмотрел на юнца и, убедившись, что тот внимательно выслушал, все о чем ему говорили, задал вопрос:

– Все ли тебе, Никита, понятно? Если что стало не ясно, то внимательно изучай наставление по ведению оперативно-розыскной деятельности, а через неделю доложишь мне результат своих теоретических изысканий.

В этот момент они подъехали к нужному адресу, и столь важную, для обоих, беседу пришлось прекратить.