Читать книгу ТОЛЬКО НЕ В ЭТОТ РАЗ - Василий Боярков - Страница 6

Около двадцати трех часов на мобильный телефон Кирова поступил звонок от дежурного по Управлению.

– Доброй тебе ночи, «Костолом-Рома», – прозвучал в аппарате знакомый голос, и хитро так, заискивающе добавил. – Не спишь?

– А тебя, что, Сережа (так звали дежурившего), мои сны интересуют, или ты звонишь, чтобы, как в прошлый раз сообщить, что пора уборную посетить? – грубо «фыркнул» в трубку оперуполномоченный, – Только тогда ты выбрал время гораздо более позднее.

– Нет. На этот раз я тебя немного «обрадую», – перешел на официальную речь сотрудник, находившийся с той стороны телефонной связи, – Ты сейчас чем занимаешься?

– А тебе не один «хрен»? – продолжал грубить Киров, обильно перемешивая нормальную речь с отборной бранью и матерщиной, что давало все основания предполагать, что ему сорвали какие-то очень важные планы, но, все же, быстро справившись со своим негативным настроем, он в более вежливом тоне ответил, – Нахожусь в одном адресе, получаю ценную информацию.

– В общем, можешь хоть тысячу раз меня обматерить, – настаивал оперативный дежурный, – но наши эксперты установили личность убитой, той что нашли сегодня в лесу, и твой «Шеф» приказал мне «поднять» непременно тебя. Так что собирай «ноги в руки» и двигай побыстрее сюда. Он оказывает тебе величайшую честь, так-как больше никому не может доверить проверку такого значимого события.

«Знаю я ваше доверие. Нашли «козла отпущения». А потом удивляются: почему ты так жестоко обращаешься с преступными элементами»? – подумал майор про себя, отключая мобильную связь. Направляясь к своей автомашине, он вдруг подумал: «А чего это я один буду «ишачить»? Надо разбудить «молодого», пусть привыкает». С этими мыслями он тут же набрал его номер и, не давая времени на размышления, тут же спросил:

– Привет, Никита, ты чем занимаешься?

– Сплю, – зевая, ответил тот полусонным голосом. – А что? Что-то случилось?

– Да, случилось, – стараясь, как можно меньше грубить, проговорил старший товарищ. – Давай собирайся и – одна нога здесь, другая там – дуй на «Петровку», где я тебя буду ждать и расскажу о дальнейших инструкциях.

Через полтора часа все были на месте. Новобранец, как почему-то сложилось, явился самым последним. «Я живу за чертой города, откуда сложно добраться», – объяснил он свою задержку, хотя его никто об этом не спрашивал. Следственно-оперативная группа загрузилась в дежурный автомобиль и выдвинулась на осмотр интересующего места событий. По дороге Киров, успевший пообщаться с дежурным, носящего имя: Сережа, ввел всех остальных в курс их общего дела:

– «Наши бараны» на сегодня такие: управленческие эксперты, по «снятым» с трупа убитой пальчикам, определили, что нашу покойницу зовут: Глебова Марина Георгиевна. Как оказалось, ранее она привлекалась – толи к уголовной, толи к административной – ответственности, и по ее отпечаткам база данных быстренько установила ее личность. Вы, конечно же, спросите: почему это случилось именно ночью? Все очень просто, и ответ находится у нас точно под носом. «Земельники», установив, что дело – уже не в их компетенции, моментально скомпоновали все имевшиеся у них материалы и «пульнули» их нам, не проделав никаких полагающихся в таких случаях оперативно-розыскных мероприятий и следственных действий. Оно и понятно, ведь ответственность теперь не на них. Наши же энергично-дежурившие эксперты, как у них только водится, вдоволь напившись чаю, и не имея более срочных дел, чтобы, хоть чем-то себя занять, вдруг, вспомнили об этих до этого казавшихся им незначительными деталях. Дождавшись, когда непременно стемнеет, они решили попробовать загнать «пальчики» в «Папилон». И что бы вы думали? Он тут же выдал им положительный результат. А что, подскажите мне, положено делать в подобных экстренных случаях?

Тут рассказчик замолчал, ожидая, что ответят на этот вопрос остальные сотрудники. Поехавший с ними эксперт-криминалист – мужчина средних лет, в чине майора, очевидно, он и проводил проверку дактилоскопического учета, ничуть не смущаясь, сразу же разъяснил:

– Немедленно передать информацию в дежурную часть и прогнать ее по оперативным сотрудникам.

– Правильно, – согласился Роман, продолжая свое несколько язвительное повествование, – точно так же поступили и тут. А установив личность погибшей, по всем существующим правилам полагается незамедлительно выезжать на осмотр места жительства покойной жертвы. Она же, как удалось выяснить, имела честь проживать в другой – северной части нашего огромного мегаполиса. И вот тут возникает самый интересный вопрос: что на юге столицы делает ее труп, и где же она, в таком случае нашла свою смерть?

Все согласились, что этот предмет изысканий, состоящий из двух составляющих, является особенно важным, после чего пустились в рассуждения, не относящиеся уже к уголовному делу. Через полтора часа они наконец достигли города Зеленоград, где и находилось жилье женщины по фамилии: Глебова. Оно располагалось в пятиэтажном доме еще довольно старой постройки. Стоило большого труда попасть внутрь подъезда. В искомой квартире, на нескончаемые вызовы домофона никто так и не отозвался. При попытке зайти через общение с жильцами-соседями либо никто не отвечал, либо попросту грубили, посылая куда-подальше, как обычно в таких случаях водится на Руси. Дело было самое позднее: стрелки часов уже перевалили далеко за два часа ночи, так что такое поведение не заинтересованных граждан было вполне объяснимым. Поэтому рядовые сотрудники в таких не самых экстренных случаях, абсолютно не понимали срочную необходимость ночных выездов, когда объяснить что-либо спящим гражданам становилось делом довольно проблематичным.

Наконец Киров не выдержал и, захватив с собой их водителя, одетого, как полагается в полицейскую форменную одежду, подошел к ближайшему от подъезда окну и стал барабанить в него руками, пока в конечном итоге не показался полу-заспанный постоянный жилец. С чрезвычайно недовольнейшим видом он пробурчал:

– Вы чего совсем что ли ополоумели? Идите, идите отсюда, а то полицию вызову.

– А мы уже здесь. Стоим перед Вами, – старясь широко улыбаться, вежливо произнес московский оперативник, схватив одетого в форму сотрудника за его голову, и воочию демонстрируя несговорчивому хозяину, одетую на нее бейсболку с кокардой, – откройте нам, пожалуйста, мы войдем в парадный подъезд.

– А вы на часы-то смотрели? – не унимался неподатливый оппонент, одновременно тыкая пальцем в одетые на его левую руку часы, – полиция в такое время не шастает. Откуда я могу знать, что вы не грабители?

– В тему вопрос, – согласился Роман, доставая из кармана служебное удостоверение и показывая его в развернутом виде очень осторожно-упрямому человеку.

Внимательно изучив документ, мужчина наконец-таки «сдался» и, не переставая ворчать, грубо промолвил:

– Тогда заходите.

Сам он направился в прихожую, где у него был установлен выключатель, приводящий в бездействие магнитный замок входной подъездной двери.

– Вот так-вот попробуй попади в этот подъезд, – поделился он своими мыслями с остальными сотрудниками, – я очень удивлюсь, если убийство было совершенно именно здесь.

Наконец доступ в подъезд был открыт, и вся следственно-оперативная группа успешно проследовала вовнутрь. Они поднялись на четвертый этаж, где и располагалась квартира семейства Глебовых.

– Никита, позвони, – небрежно «брякнул» старший товарищ.

Тот выполнил поручение, произведя непродолжительное нажатие на электронную кнопку. Звонок трещал, как «поларешенный», но внутри, как будто бы ничего и не слышали. Не было слышно совсем никаких шевелений.

– Звони еще, – торопил Киров, теряя терпение.

Когда и на это, более продолжительное и настойчивое надавливание, не последовало никакой адекватной реакции, Роман не удержался и, в силу своего вздорного «взрывного» характера, стал энергично стучать в деревянную дверь, поставленную еще в Советские времена. Он «тарабанил» с такой силой, что недовольные соседи стали высовываться из своих жилых помещений, чтобы высказать свои претензии тем, кто посмел устроить ужаснейший грохот, больше походивший на нежданно начавшееся вавилонское столпотворение. Увидев людей в полицейских мундирах, раздосадованные они удалялись, как водится в аналогичных этому случаях, проклиная существующий в России режим и все правоохранительные органы вместе взятые.

Одна только бабка, по возрасту – «божий одуванчик» – и явно достигшая девяностолетнего возраста, не смогла устоять от того, чтобы не пообщаться с сотрудниками московской полиции. Худая до такой степени, что было удивительно, в чем только душа ее держится, она довольно свободно передвигалась, демонстрируя необычайную ловкость и завидно-удивительное жизнелюбие.

– Вы чего, сынки, расшумелись? – обратилась она к полицейским.

– Нам бы, бабушка, узнать: есть ли кто внутри этой квартиры? – вежливо обратился Роман к вышедшей в подъезд представительнице, указывая рукой на Глебовское жилище.

– А чего, милок, узнавать? «Стаська» там, Глебов – пьяный. У него два дни, как жена куда-то пропала. Он думает у полюбовника – вот и «нажрался», как та свинья. Его теперь из и пушки не разбудить.

– Действительно? – попытался изобразить удивление старший оперуполномоченный, но тут же с уверенностью поправился, – Не переживайте, сейчас добудимся.

Тут он обратился к своему напарнику и произнес:

– Никита, а ну подсоби. Не бойся, законом это действие предусмотрено.

Бирюков, будучи в подобных ситуациях уже неоднократно, сразу же понял, что конкретно от него в этом случае требуется и, сцепившись с Романом обеими руками, плотно прижав свое левое плечо к его правому, не смотря на протесты представителя следственного комитета, молодого худощавого лейтенанта высокого роста, одетого в форменный холеный мундир, создали «фигуру», которой обычно принято вышибать непрочные дверные преграды. Как следует разбежавшись, они, словно клин, бросились на хрупкое еле «живое» препятствие. Не прочный старый деревянный «барьер» не выдержал такого мощного титанического воздействия и тут же слетел с хлипких петель, тем паче, что он открывался вовнутрь.

– Милости просим, – съехидничал Киров, поднимаясь с напольного покрытия этой квартиры, куда вместе с напарником пролетел по инерции, – можете заходить не стесняясь, и заметьте на совершенно узаконенных основаниях, так как мы можем отчетливо полагать, что здесь совершено особо-тяжкое преступление.

Осматривая внутренние помещения, сотрудники правоохранительных органов установили, что жилплощадь содержит в себе: три комнаты, кухню, прихожую и раздельный санузел. В одной небольшой комнатушке спал восьмилетний ребенок. Вторая, используемая под зал, была пустой, а третья привлекла к себе всеобщее пристальное внимание. Похоже, что это была спальня родителей. Судя по всему, здесь бушевали не шуточные ужасные страсти. Создавалось впечатление, что когда по Руси проходил Мамай, он оставил после себя, гораздо меньшие разрушения.

Ни один из находившихся внутри предметов недорогой неказистой мебели не смог сохранить своей целостности. Двуспальная кровать, стол, стулья и даже комод с телевизором были разломаны и в беспорядке валялись по комнате. Носимые женские вещи порваны и в точности также разбросаны по всему небольшому периметру. Все указывало на имевшиеся здесь следы отчаянной и неравной борьбы. Это также подтверждалось многочисленными бурыми пятнами, обагрившими место чудовищного поединка, и свидетельствовавшими, что здесь вполне реально происходила битва за жизнь.

Хозяин квартиры был обнаружен в ванной комнате, где находился в абсолютно невменяемом состоянии. Он лежал внутри пустой ванны, полностью одетый в домашние вещи, и был настолько пьян, что не реагировал даже на энергичные попытки легкой непродолжительной встряски. Ответственность за эту операцию взял на себя комитетчик, но очень скоро он убедился, что приведение в чувство Глебова Станислава – это отнюдь не прямая его задача, так-как он совершенно бессилен, в решении этой трудной проблемы.

– Приглашайте сюда сотрудников ПДН, – отдал он распоряжение находящемуся с ними самому молодому сотруднику, – пусть они занимаются изъятием мальчика, папой же займемся мы сами, здесь находящиеся.

Не трудно догадаться, что эта команда касалась Никиты. Он отошел чуть в сторону и позвонил в дежурную часть Управления.

– Дежурный, слушаю, – ответили с той стороны телефонной связи.

– Это Бирюков.

– Какой еще к «херам» Бирюков? – послышался грубый голос дежурного, очевидно, находящегося в сильно «загруженном» состоянии.

– Новый сотрудник, – и чтобы быстрее дать почувствовать связку, кто взял на себя смелость беспокоить «дежурку», добавил, – напарник Кирова Ромы. Нам нужен сотрудник службы по делам несовершеннолетних.

– Понял, ждите, – и связь сразу же прервалась, так как с той стороны повесили трубку.

В это время, сам упомянутый новобранцем оперативник, вдоволь насмотревшись на представшую перед его глазами картину в спальной комнате этой квартиры, предоставил проявить свои профессиональные возможности эксперту-криминалисту. Он же, уже точно не сомневаясь, что здесь могло бы случиться, бросился в ванну, где находился в бесчувственном состоянии хозяин квартиры. Убедившись, что методы представителя следственного комитета не эффективны, а главное, не приносят никаких действенных результатов, он вежливо попросил его отойти чуть подальше, сам же запершись изнутри, остался наедине с пьяным Глебовым.

По доносившимся далее звукам, напоминающим постукивание колотушки во время взбивания мяса, сопровождающимся легким кряхтением, все присутствующие в жилище сразу же предположили, что оживление, напротив, может закончиться умерщвлением. Действительно, в своем гневе Киров был жесток и неутомим, яростно избивая главного подозреваемого, желая побыстрее услышать, как он признается в своих ужасающих зверствах. К реальности его смог вернуть и остановить от жестокого избиения, только, настойчивый стук в дверь ванной комнаты. При чем, как он понял, стучал не кто-то один, а сразу несколько человек, готовые «вынести» преграду из дверного проема.

Взглянув на избитого в гневе мужчину, полицейский сам от вида его ужаснулся. Лицо Станислава было измочалено в кровь, а на теле образовались огромные гематомы. Открывая дверь в ванну, оперативник упустил из виду и не заметил, что хозяин квартиры, пришедший от побоев в себя, и воспользовавшийся предоставленной ему передышкой, не помня себя от охватившей его ослепляющей ярости и выпитого спиртного, тут же бросился на своего неожиданного обидчика.

Когда дверной проем приоткрылся, взору участников следственной группы, предстала следующая неописуемая картина. Глебов с полностью расквашенной окровавленной физиономией, обхватил сзади шею противника одной из тех «мертвых» хваток, от которых невозможно освободиться, и нешуточно пытался лишить его жизни. Убедившись, что все видят это нападение, совершаемое на сотрудника правоохранительных органов, Роман попытался провести освобождающийся прием. Топнув твердым каблуком по ступне нападавшего, он схватил его правую руку, проводившую удушение, своей левой ладонью за запястье, стаскивая его вниз, а правой, одновременно, нажимая на локоть одноименной руки, надавливая вверх, пустив, таким образом, конечность неприятеля на излом.

Обычно, это нехитрое действие приносило безоговорочный результат, но в этот раз обезумивший Глебов, совершенно не чувствующий ни страха, ни боли, никак не реагировал на попытки соперника освободится, продолжая безжалостно сдавливать его горло. Только сейчас Роману суждено было понять, что он попал в одно из самых безвыходных положений, когда-либо случавшихся в его жизни. В последней попытке вырваться из цепких объятий своего неприятеля, Киров двумя ладонями обхватил давящее ему на горло предплечье, лишь на мгновенье ослабив давление. Далее он, собрав воедино все свои силы, сделал отчаянный рывок, направляясь вперед, и вырываясь из узкой ванной в более просторный коридор этой квартиры. Там он повалился вместе с недоброжелателем на пол, плюхнувшись лицом вниз и только с помощью одновременно навалившихся на Глебова остальных сотрудников группы, включая и комитетчика, сумел выбраться из смертельно-удушающего захвата.