Читать книгу Конец света - Василий Головачев - Страница 5

Михаилу Потапову исполнилось ровно тридцать лет.

Ростом и фигурой бог его не обидел, и выглядел он убедительно, имея косую сажень в плечах и приличную мускулатуру. Хотя при весе в девяносто два килограмма был исключительно подвижен и быстр.

Работал Потапов в оперативной бригаде Управления антитеррора Федеральной службы безопасности под командованием полковника Щербатова. Служил в армии, в десантных войсках, окончил юрфак МГУ, с малых лет занимался рукопашным боем, много читал (в наследство от деда ему досталась великолепная библиотека количеством в тринадцать тысяч книг), увлекался историей Древней Руси и даже женился – в двадцать один год, но прожил с молодой женой всего четыре месяца, после чего она погибла – утонула при невыясненных обстоятельствах в Киргизии, на озере Иссык-Куль, куда поехала отдыхать с подругами. Потапов тогда сдавал летнюю сессию и поехать с женой отдыхать не смог. С тех пор жил один, лишь изредка позволяя себе короткие знакомства и расставания без сожалений. Второй такой женщины, как Дарья, он пока не встретил. Да и работа не давала ему достаточно личной свободы и времени на увлечения.

В эту субботу, свободный от дежурств и занятий на базе в подмосковном Новогорске, он решил объездить книжные магазины Москвы, ещё сохранившие букинистические отделы, и поискать чего-нибудь «новенького из старенького».

Начал с магазина «Москва» на Тверской, в подвале которого располагался самый дорогой в столице, но самый посещаемый из всех букинистический развал. Машину – он ездил на трёхлетней давности «Ягуаре XXX» – поставил в Козицком переулке, с полчаса изучал вертящиеся полки с книгами серии «рамочка», купил «Первые люди на Луне» Уэллса издания тысяча девятьсот двадцать седьмого года и поехал на Арбат. Сначала на Новый, прошёлся по двум этажам Московского дома книги, потом с трудом припарковался на другой стороне проспекта, в Арбатском переулке, прогулялся по Арбату с его знаменитыми книжными развалами и посетил не менее знаменитую Книжную лавку, владельцем которой был старый приятель отца Кусневич.

Старик стоял за прилавком, разглядывая старую подшивку журналов «Нива». Увидев Потапова, он обрадовался:

– О-о, Миша, сколько лет, сколько зим! А я вот кукую тут один, убытки подсчитываю.

– Так уж и убытки, – улыбнулся Потапов, пожимая худую, в старческих пятнах, вялую руку книжника. – Вряд ли вы держались бы за лавочку, приноси она одни убытки. Хотя посетителей действительно маловато.

– Не то слово, Миша, не то слово! Ты сегодня первый, с утра никого, молодёжь вообще перестала захаживать, всё больше ровесники революции да библиофилы вроде тебя. А убытки… не поверишь, хорошо покупают только классику, в основном собрания сочинений дореволюционных изданий, не обращая внимания на крутые цены, а приключения и фантастику совсем не берут. Вот, «Ниву» за тысяча девятьсот семнадцатый не хочешь?

– Не моё, – улыбнулся Потапов. – Мне бы первые «Вокруг света» конца позапрошлого века да кое-что из «Миров приключений» начала двадцатого.

– Фантастику возьми – советскую, Михайлова или Головача, классно писали мастера, даже сейчас интересно читать. Не то что современный бред всяких Пеховых да Пелевиных, читать противно.

– Так не читайте.

– Да я и не читаю, совсем глаза сдали. Взял недавно в руки роман известного по сотне премий Серджа Лукоеденко «Январский дозор», дошёл до «стражей переулка», плюнул и выбросил в мусор.

– Говорят, у него первые книги хороши были.

– Ну, может, и были, дал бог лёгкую руку, а потом постарел парень, получил хороший бонус в виде фильма по первым произведениям, стал состоятельным, заматерел, вот творческий потенциал и потерял. Сейчас, к слову сказать, все медийные лица в рекламу подались да сценарии строчат, за них больше платят. Литература стала абсолютно коммерческой, впрочем, как и большинство творческих школ. Всё Интернет проклятый убил!

– Не согласен, не всё.

– Да ладно, – сморщился худенький, лохматый, седенький, ростом с пятиклассника, Кусневич. – С появлением этого кошмарного чудовища произошло резкое падение уровня интеллекта читателей, особенно молодых. А падение уровня образования только усугубило процесс. Будете возражать?

– Не буду, – сказал Потапов. – Сейчас о падении уровня образования и медицины не говорят только ленивые, а воз российской культуры и ныне там – в хвосте мировой.

Кусневич наклонил голову к плечу, выставляя заросшее седым волосом ухо.

– Кто это так некрасиво выразился?

– Не я, – засмеялся Потапов, – по-моему, хозяйчик «Эха Москвы», хотя не уверен.

– За всю культуру расписываться не стану, но образование мы точно уронили. А ваш хозяйчик «Эха Москвы» – араб.

– Кто? – удивился Потапов. – Венедиктов? Он же еврей.

– Образно говоря, он как араб готов воткнуть нож в спину президента. Кто-то говорил, кажется, Ладлэм[2]: имея дело с арабом, никогда не знаешь, кто этот человек и кому он перережет глотку, если представится такая возможность.

– Соглашусь, – кивнул Потапов. – В России таких деятелей развелось как бактерий, что в правительстве, что в оппозиции. Но не будем о грустном, Роман Моисеевич, обрадуете чем-нибудь?

– Разве что Жюлем Верном.

– У меня двенадцатитомное собрание сочинений стоит.

– Это «20 000 лье под водой» издательства Маркса, со множеством иллюстраций Риу, почти коллекционной сохранности.

– Класс! – обрадовался Потапов. – Возьму. Дорого? Кризис на дворе.

Кусневич заперхал; так он смеялся.

– Нам никакие кризисы не страшны. Прочитал вчера в «Комсомолке», что государство трогательно переживает о народе в период кризиса и строит федеральным чиновникам восемь жилых домов общей площадью более двухсот тысяч квадратных метров в районе Кунцева. Строительство обойдётся казне в пятнадцать миллиардов рублей. Не хватает им жилья, бедным, слишком быстро растёт число очередников на улучшение жилплощади, никто не хочет селиться в «обычных» трёхкомнатных квартирах. А ты – кризис…

– По привычке, – поскрёб в затылке Потапов. – В принципе политикой я не интересуюсь, но она сама лезет к нам изо всех щелей. Показывайте свой раритет.

Кусневич скрылся в подсобке и вынес роскошно изданный, со множеством иллюстраций роман Жюля Верна.

Потапов благоговейно взял книгу в руки, оценил сохранность, полистал осторожно.

– Отлично умели издавать в конце девятнадцатого века! Прямо-таки художественная ценность! Сколько с меня возьмёте?

– Пять зелёненьких, – сказал продавец со вздохом. – Как сыну старого друга.

– Почти даром, – улыбнулся Потапов. Фразу: «Книга дорогая, но для вас отдаю почти задаром», – ему говорил каждый книжник на всех развалах, где его знали, но это вовсе не означало, что цена книги действительно становилась меньше.

– Мне она досталась практически в эту же сумму, – виновато сморщился старик.

– Не переживайте, Роман Моисеевич, я возьму. – Денег действительно было не жалко. – Спасибо за подарок. Заверните.

Побродив у книжных полок ещё несколько минут, Потапов распрощался с продавцом и вышел на Арбат, обретший недавно окончательный «исторический» облик, отражавший историю Москвы на протяжении трёх столетий и превращённый в красивую и уютную пешеходную зону.

Вымощена улица была цветными керамическими плитами, в ночное время её освещали узорчатые фонари под старину, а десятки кафешек, магазинчиков и лавочек гостеприимно открывали двери, приглашая посетителей, жителей города и гостей, отдохнуть от летней духоты и повседневной суеты.

Каково же было удивление Потапова, когда он, уже подходя к двухэтажному дому Пушкина, покрашенному в голубой цвет, увидел посреди улицы медленно движущийся автомобиль – чёрный БМВ с «говорящим номером» АМР 77. Не обращая внимания на пешеходов, автомобиль посигналил, чего здесь не позволяли делать никому, остановился почти напротив дома Пушкина.

Из машины выбрался смуглолицый, черноволосый, хорошо одетый господин в чёрном костюме, что-то сказал водителю и скрылся за углом здания напротив.

На машину обратили внимание пешеходы. К ней подошла какая-то молодая женщина-блондинка с водопадом льняных волос, возмущённо заговорила с водителем, молодым, хамоватого вида, с жемчужиной пирсинга на губе.

Заинтересованный Потапов подошёл ближе, услышал ответ парня:

– Не твое собачье дело!

– Что вы себе позволяете?! – возмутилась блондинка. – Здесь нельзя ездить!

– Мне можно, – осклабился водитель.

– Это просто хамство! Я полицию позову! Немедленно уезжайте отсюда!

– Зови кого хочешь, хоть мэра, – хохотнул парень, – курица недорезанная. Тебе же и достанется.

Женщина захлопала глазами в замешательстве, ища сочувствия у начавших собираться прогуливающихся людей, потом достала мобильный и начала фотографировать автомобиль и его номер.

– Ах ты падла мокрогубая! – возбудился водитель, выскакивая из кабины. – А ну, сотри, что сфоткала! Кому говорю?! Отдай мобилу!

Он начал отнимать у женщины телефон.

Среди собравшихся вокруг гуляющих послышался ропот, хотя на помощь не решился никто.

– Охамел совсем?! Прекрати, пацан! Не трогай девчонку!

Из-за угла здания вышел пассажир крутого авто, оценил ситуацию, кинулся на помощь водителю.

Ситуация перестала нравиться Потапову окончательно. Он заметил двух полицейских, наблюдающих за происходящим в переулке, явно не спешащих разобраться в инциденте, поколебался, решая, стоит ли вмешиваться, но господин в чёрном вдруг ударил женщину по лицу, и сомнения исчезли.

Всё было настолько хорошо, вспомнил Потапов чьё-то изречение, что не могло не закончиться плохо.

Подходя к компании, он рывком оттолкнул водителя от женщины, защищавшей свой мобильник.

Господин в чёрном в этот момент ударил её снова.

Пришлось ловить его на приём и укладывать лицом на плиты тротуара, не жалея ни костюма, ни физиономии.

– Успокойся, храбрец! – Потапов сунул пакет с книгой какому-то старичку в шляпе-канотье, посмотрел на женщину, на щеке которой отпечатался след ладони мужчины. – С вами всё в порядке?

На глаза женщины навернулись слёзы.

– Спасибо, зубы не выбили, – торопливо сказала она.

Потапов оглядел толпу.

– Кто-нибудь успел снять, как они её били?

– А как же, – заявил толстяк в шортах и ковбойской шляпе, показывая телефон, – в лучшем виде.

– Пригодится для освидетельствования.

– Выложу в Сеть обязательно!

– Ах ты, курва! – опомнился водитель, оставляя женщину и бросаясь на него. – Ты знаешь, на кого?!.

– Женщин бьют только обкурившиеся идиоты и нелюди, – сказал Потапов, перехватывая руку парня и отвечая ударом в лоб, от которого водитель перекувыркнулся через голову и улетел под машину.

– Я… тебя… живьём… – прохрипел брюнет в чёрном.

Потапов прижал его лицом к тротуару, обыскал, вытащил паспорт, прочитал вслух:

– Эраст Хаматович Матаев, прошу любить и жаловать. К тому же москвич, судя по регистрации. Интересно, не депутат ли?

– Я его знаю, – сказал толстяк в шляпе и шортах. – У него тут фирма «Военкомплект».

Потапов присвистнул.

– Фирма, говорите? А ведёт он себя как обычный гопстопник.

Сквозь собравшуюся толпу протиснулись полицейские; оба лейтенанты, в летних серо-белых мундирах.

– Эй, гражданин, отпусти его, – хмуро потребовал высокий, скуластый, с обветренным лицом.

– Они мало того что заехали туда, куда не положено, так ещё и напали на девчонку, – сказал толстяк.

Высокий взялся за кобуру пистолета.

– Отпустите, вам говорю! Немедленно!

Потапов посмотрел на него снизу вверх, отмечая характерные черты блюстителя порядка: квадратную челюсть, прямые жёсткие губы, шелушащиеся скулы, холодные рыбьи глаза со зрачками-точками.

– Задержите их. Этот господин, даже будучи владельцем фирмы, не имеет права на проезд по Арбату. Закон един для всех. Кроме того, они с водилой напали на женщину, вон сколько свидетелей.

– Разберёмся, – сипло сказал второй полицейский, пониже ростом, брюнет с круглым бабьим лицом и медовыми глазами.

Потапов отпустил господина в чёрном, подал первому лейтенанту паспорт.

– Его ксива. Опросите свидетелей да отправьте обоих в обезьянник.

– Ваши документы! – сжал губы в прямую линию полицейский.

Потапов вежливо улыбнулся.

– В таком случае представьтесь.

– Документы, я сказал!

– Да-да, задержи этого бандита, лейтенант! – взорвался владелец фирмы «Военкомплект». – Он первым начал, грозился убить!

– Врёт, черножопый! – крикнул толстяк, обращаясь к растущей толпе. – Все видели, как он первым напал на девчонку! Я записал!

– И я, и я, – послышались голоса.

– Фамилия, подразделение, будьте добры, – всё так же вежливо попросил Потапов. – Или вызвать ещё один наряд?

Полицейские переглянулись.

– Рощин, отведи его в курятник, – высокий показал на Потапова. – Граждане, всем разойтись! Мы разберёмся… э-э, с нарушителями. А ты, – палец лейтенанта упёрся в помятого, выбравшегося из-под БМВ водителя, – отведи тачку в переулок. Живо!

Водитель юркнул в кабину лимузина.

– Идём! – вытащил свой пистолет низкорослый полицейский с бабьим лицом, глянув на Потапова.

– Я?! – удивился Потапов. – Вы что, с ума сошли?! Здесь два десятка свидетелей! Интернет взорвётся, если они все выложат в Сеть записи! Хотите скандала? Будет!

– Веди, – пренебрежительно скомандовал высокий, будто не расслышав сказанного.

Низкорослый шагнул к Потапову.

Толпа зашумела. Толстяк поднял мобильный, начал снимать.

Высокий ловко отнял у него телефон.

– Первый раз такое вижу! – изумлённо прошептала потерпевшая.

– Я тоже, – признался Потапов. – Но я вежлив, политкорректен и толерантен только до того предела, за которым начинается беззаконие!

Пистолет воробьём вылетел из руки полицейского.

Потапов поймал его, уткнул ствол в живот высокому.

– Отойдём-ка, малыш!

Глаза полицейского сузились, рука поползла к кобуре, остановилась в нерешительности. До его сознания дошло, что происходит нечто нештатное, не предусмотренное опытом.

– Т-ты совсем?..

– Отойдём, я тебе кое-что объясню. – Потапов обернулся к примолкшей толпе. – Граждане, снимайте всё, что здесь происходит. Правда на нашей стороне. И не дайте этим деятелям на машине смыться, я сейчас вызову спецназ.

Вытолкав полицейского к стене дома, Потапов достал свое удостоверение офицера ФСБ, развернул.

– Читай!

Глаза лейтенанта стали круглыми.

– Майор Пота…

– Достань свой документик.

Высокий протянул синюю книжечку.

– Лейтенант Золотько, Центральный ОВД, – прочитал Потапов вслух. – Очень неприятно знакомиться в такой ситуации, но ты сам напросился. Давай договоримся: вы делаете своё профессиональное дело – по закону, я не поднимаю шум, если же вы намереваетесь замять дело и отпустить этого козла, я вызываю ОМОН, у меня есть такое право. Что выбираешь?

Полицейский взмок.

– Это… известный… деятель… бывший зам мэра…

– Я уже понял, у него здесь всё прикормлено, в том числе ваши услуги, не так ли?

– Я подчиняюсь…

– Начальству, которое лижет задницы таким, как этот Матаев.

– Я должен…

– Вот и делай, что должен, лейтенант. Мне недосуг тратить полдня на объяснения и процедуры, свидетелей у вас будет больше чем достаточно. Но если ты их отпустишь, – Потапов заглянул в удостоверение, – Евгений Семенович Золотько, дело закончится для тебя очень плохо, обещаю! Так как?

– Мы… сделаем… мне надо позвонить.

– Звони. – Потапов вернул лейтенанту удостоверение и пистолет напарника, вернулся к толпе переговаривающихся людей.

– Друзья, очень прошу всех свидетелей поучаствовать в составлении протокола. Записи обязательно надо выложить в Интернет. А вам, гражданка, – он посмотрел на потерпевшую, – советую вызвать медбригаду, засвидетельствовать побои и написать жалобу в прокуратуру.

– Я помогу, – поднял руку толстяк.

– Приступайте, – сказал Потапов полицейским, ошеломлённым таким поворотом дела.

Уже садясь в машину, он вдруг вспомнил, что купил книгу. С досадой ударил себя по колену.

– Вот зараза! Жюль Верн мне этого не простит!

Кто-то деликатно постучал в стекло водительской дверцы.

Потапов с удивлением узнал в стучащем старичка в очках и канотье, которому он сунул томик Верна.

– Ваша книга, – протянул свёрток старичок. – Еле вас догнал.

– Спасибо! – растроганно взял книгу Потапов. – А я уж расстроился, думал – с концами.

– Раритет, – осклабился старичок. – Собираете?

– Да вот иногда приобретаю по случаю, пополняю дедушкину библиотеку, хотя она и так солидная.

– В наши дни библиотека редкость. Всего хорошего. – Старичок приподнял шляпу и отошёл от машины.

Настроение слегка поднялось. Сожалеющая мысль, что он зря вмешался в инцидент на Арбате, при категоричном недопущении участия в подобных инцидентах и запрете выделяться из массы людей в общественных местах отступила в подсознание. Урок полицейские получили хороший, они не должны были спустить дело на тормозах.