Читать книгу Другой дороги нет - Василий Головачев - Страница 4

На последнем круге машину занесло, и Никанор потерял драгоценные доли секунды, выравнивая свой космический болид «Ауди R10» после ухода от столкновения с конкурентом на «Макларене МП-4». Пилот «Макларена» Жерар ла Мур славился своей агрессивностью на трассе и слыл провокатором аварий, за что его не любили ни соперники, ни друзья. Но гонщиком он был классным.

Не обращая внимания на ор в голосовом чате, Никанор тем не менее не стал тыкать в кнопку поворота, предпочитая работать вкат на руле, что давало ему возможность плавно увести нос болида от стенки отбойника и не сбрасывать скорость. Догнал «Макларен» на повороте, резко пошёл на столкновение, показывая всем видом, что настроен серьёзно, и в последнее мгновение отвернул, красиво вписываясь в левую полосу трека, огибая машину соперника.

Он выиграл поворот! Финишная прямая легла перед носом «Ауди» как стартовая эстакада в космос. Трибуны взревели.

Никанор вдавил педаль газа в пол кресла-модуля.

Шины со свистом, вполне реалистично, взорвали асфальт. Оставляя за собой реально видимые хвосты дыма из-под колёс, «Ауди» пересёк финишную черту!

Никанор эффектно затормозил у пит-лейна, с улыбкой вслушиваясь в шум зрительских трибун, остановил трансляцию и связался с админом портала:

– Одиннадцатый финишировал.

– Поздравляю, Шубин, – ответил администратор. – Зарегистрируйся на симбазе.

– А как же. – Никанор сбросил шлем СВР[2] и расслабился в кресле, мокрый как мышь. Несмотря на то что он сидел не в кабине реального автомобиля, а в кресле автосимулятора и участвовал не в реальной гонке, а в онлайн-виртуале, энергии на последний, чётный, восьмой этап полуторачасовой длительности уходило немногим меньше, нежели в настоящем соревновании.

Впрочем, и нечётные этапы – первый, третий и так далее – были не намного короче, хотя состояли из двух частей: первая – спринт – длилась тридцать минут, вторая – основная гонка – пятьдесят минут.

Для Никанора Шубина это были далеко не первые соревнования по симрейсингу. Он занимался виртуальными гонками с восемнадцати лет и к своим нынешним двадцати пяти стал не только участником российских и международных стартов, но и чемпионом России и даже Европы в прошлом году. Участвовал в турнирах CES (Consumer Electronics Show), в чемпионатах Visa Vegas eRace, в гонках vRRC-Turing Liht и входил в команду «ВПК-Спорт» как один из самых перспективных драйверов.

Естественно, на соревнованиях, где бы они ни проводились: в Смоленске – «Смоленское кольцо», в Италии – «Монца», в Калуге – «Холмы» или в Чехии – «Брно», участникам гонок выдавались необходимые онлайновые атрибуты: кресло (а нынче появились модули с эйдоэффектом, демонстрирующие тряску и повороты), комплексы панелей управления с осязаемыми голограммами, шлем виртуальной реальности, обеспечивающий стереоскопический обзор, и монитор, хотя у Никанора дома стоял 3D-симулятор последнего поколения Race Driver GRID, позволяющий ему в свободное время тренироваться.

При этом молодой человек, закончив автодорожный институт, участвовал и в реальных гонках, будучи членом команды «КАМАЗ-Мастер», а в этом году впервые должен был стать пилотом одного из грузовиков команды в ралли-рейде «Дакар».

Ралли «Дакар» проводилось с тысяча девятьсот семьдесят восьмого года, стартуя в Париже и заканчиваясь в столице Сенегала Дакаре, как ралли-марафон «Париж – Дакар». Но уже давно, с две тысячи девятого года, «переехало» в Южную Америку из-за террористических угроз. Российская команда в классе грузовых автомобилей начала выступать в ралли в тысяча девятьсот девяностом году и к данному моменту успела стать шестнадцатикратным победителем гонок. Никанор собирался продолжить этот победный путь, а соревнования по симрейсингу только добавляли ему азарта и желания показать себя в реальности.

Он и до сих пор участвовал в картинг-играх и снискал в Набережных Челнах славу самого фартового гонщика.

– Вылезай, победитель, – подошёл к нему один из гонщиков, приятель из Казани Эдуард Мадеев, также принимавший участие в чемпионатах. – Рад за тебя! Ловко ты Жерара сделал.

Никанор освободил сиденье симулятора, напоминавшее скорее космическое кресло обилием консолей и рукоятей, они обнялись.

Гонка проходила в московском Центре автоспорта Moscow Racеway, венчая восьмиэтапный чемпионат Открытой Русской лиги симрейсинга, и на неё съехались двенадцать гонщиков со всей России и даже из Европы – тот же задира-француз Жерар ла Мур и Филипп Гуэррес из Испании. Смотрели же гонку в реальном времени более трёх миллионов пользователей портала Simracing.ru.

Закончив все процедуры, в том числе награждение перед телекамерами: настоящий чемпионский подиум, настоящее шампанское, настоящие девушки в бикини, Никанор и Эдуард попрощались с организаторами соревнований и бывшими соперниками. После награждения должен был состояться фуршет в компании RCeat Russia, титульного спонсора симчемпионата, однако Никанор отказался от участия. У него уже был куплен билет на самолёт, и в шесть часов вечера он хотел отправиться домой, в Набережные Челны.

Поскольку каршеринг[3], вошедший в моду в прошлом году, неплохо зарекомендовал себя, Никанор вместе с приятелем взяли машину в спортцентре «Киа Лом», доехали на ней до аэропорта Внуково и оставили на стоянке, сообщив в офис обслуживания рейдовых авто «Делимобиль» о том, что машина свободна.

Рейс Никанора в аэропорт Бегишево, обслуживающий сразу два города – Набережные Челны и Нижнекамск, был на полчаса раньше, чем рейс Мадеева, решили посидеть в кафе до начала посадки, пройдя регистрацию и таможенный контроль. У обоих были с собой только лёгкие спортивные сумки, поэтому сдавать в багаж ничего не стали, поднялись на второй этаж аэропорта, присели в уголке «Шоколадницы», заказали сосиски в тесте, творожные биточки и кофе с лимоном.

Мадеев начал вспоминать гонку, похвалил трассу с её вполне реалистичными комбинациями многочисленных медленных и скоростных поворотов на разной крутизны спусках, похвастался своей серебряной медалью, завоёванной им на летней гонке «Формулы Россия» в Казани, а Никанор, слегка осоловевший от переживаний и перегрузок последнего дня, думал о том, как он сядет за баранку настоящей машины и обгонит всех знаменитых конкурентов на трассе «Дакара». Однажды он видел финал награждения – ребята из команды сняли фильм о вручении кубка семикратному победителю ралли Владимиру Чагину, ставшему впоследствии наставником команды «КАМАЗ-Мастер», и Никанору процедура понравилась. Захотелось самому стоять на подиуме и обливать напарников шампанским.

– Думаю сменить болид, – снова заговорил Эдуард, смакуя кофе. – Мой «Форд Фьюжн» не тянет так, как твоя «аудюха». Да и «Понтиак» с «Маклареном» посерьёзнее, потому Жерар и задирается, считая себя круче варёного яйца. Может, вообще уйти на внедорожники? У «Ред Булла» появился супераппарат «Пежо 3008 DKR».

– Хорошая тачка, – рассеянно кивнул Никанор. – Я видел его живьём в Ницце. «Быки» делали его для ралли «Шёлковый путь». Кстати, на «восьмых» будет вся их команда в классе внедорожников.

– Может, и мне попробовать? Хотя бы в симгонке?

– Денег хватит «восьмой» купить? – Никанор имел в виду, что симрейсеры не просто гоняют на любой выбранной ими машине, а покупают право на участие в гонках у правообладателей брендовых марок.

Мадеев улыбнулся.

– Соберу. Очень хочется постоять среди девочек, как ты сегодня.

– Ты же вроде как женат.

– А это разве мешает получить поцелуй?

Никанор пожал плечами. Он ещё не думал о женитьбе, и знакомых девчонок у него хватало. Перевёл разговор на другую тему:

– Чем твой «Форд» тебя не устраивает?

– Не хватает вайдбоди, да и такеяри[4] хотелось бы покрупней.

Никанор рассмеялся, следя, как за столик недалеко от них садится компания: два парня, один бородатый и лохматый в джинсе, второй с короткой причёской чуть ли не «под ноль», с маленькими поросячьими глазками, и девушка-брюнетка, очень красивая, хотя и крупноватая, по его мнению, одетая в бежевый дорожный костюмчик. Чёрные блестящие волосы незнакомки крылом падали на лоб, и она их автоматически поправляла.

– От увеличения мощности выхлопа скорость машины не вырастет.

– Да понимаю, – смутился Эдуард, – это я так, от зависти. Видел, какие такеяри у «Макларена»? Что твои ракетные дюзы! Ты чего не ешь?

– Не хочу.

– Можно, я твои сосиски доем? Не пропадать же добру.

– Валяй. Я вечером стараюсь желудок не набивать.

– До вечера ещё не близко, а ты худой и звонкий, тебе и вечером всё есть можно. Кстати, я где-то читал, что ложиться спать голодным вреднее, чем сытым. Что предпочитаешь?

– Салаты разные, гречневую кашу, суп с грибами… в общем, всё, что вкусно.

– Я тоже салаты свежие люблю и блюда грибные. Моё любимое – тортильони с грибами в чесночном соусе.

– Это же итальянское блюдо.

– Ну?

– А ты татарин.

– Что ж, татары не люди? – хохотнул Мадеев. – У нас в Казани итальянскую пиццерию открыли, там эти самые тортильони и готовят, а на самом деле это крупные макароны с грибами.

– Так бы и сказал.

Сосед девушки-брюнетки – бородач – вдруг угрожающе посмотрел на Никанора, что-то сказал спутникам, поднялся и подошёл к столику приятелей.

– Ты чего уставился на мою подружку как баран на новые ворота?

Никанор с удивлением посмотрел на него, освобождаясь от грёз.

– Вы мне? Просто смотрю…

– В другую сторону смотри, а то гляделки потеряешь!

– Честное слово, я…

– Не понял, что ли, олень[5]?

Никанор нахмурился. Никто с ним так грубо до сих пор не разговаривал.

– Простите, но вы переходите все…

– Ещё раз глянешь в её сторону – моргалы выколю!

Кровь бросилась Никанору в лицо. Он встал. Боевыми искусствами он с детства не увлекался, боксом и борьбой не занимался, но, будучи жилистым, гибким и сильным, мог за себя постоять.

– Не связывайся, – посоветовал ему тихо Мадеев. – Не видишь, он обколотый?

– Чего? – изумился бородач, глянув на гонщика. – Чё ты сказал, повтори?!

– Что слышал.

– Сядь на место и не шуми, – сказал Никанор, с трудом заставляя себя успокоиться. – Можешь нарваться.

– На тебя, что ли? Смотри, я тебя предупредил!

Бородач вернулся на место, пробурчал что-то соседу с причёской «под ноль». Они принялись есть глазами Никанора и Эдуарда.

– Пошли отсюда, – сказал Мадеев. – Не хватало ещё драку здесь устроить.

– Я таких не боюсь.

– Толку-то? Он здоровый как трактор! И этот его приятель тоже, похож на откинувшегося зэка.

– Зато она красивая…

– Не спорю, да чёрт с ней, отвернись.

Никанор поймал себя на мысли, что ему снова и снова хочется смотреть на незнакомку. Она была не просто красивой девушкой, в ней крылась некая тайна, которую хотелось разгадать. Желание сесть напротив и говорить, неважно о чём, и слушать её нежный голос нарастало, и он с трудом отвёл глаза.

Мадеев толкнул его в плечо.

– Пошли к твоему выходу.

Никанор очнулся, закинул за плечо ремень сумки, и они направились в другой конец зала, сопровождаемые недобрыми взглядами спутников девушки. Показалось, что по её губам промелькнула лёгкая презрительная улыбка, но Мадеев уже нетерпеливо подталкивал Никанора в спину, и оглядываться тот не стал. Да и разбираться с крупногабаритными бугаями не хотелось, хотя он их не боялся. В детстве и юности горячая кровь не раз толкала Шубина на дерзкое поведение, тем более когда приходилось отстаивать свою правоту. Однако он предпочитал не лезть в драку первым, а впоследствии выработал в себе правило использовать свою реактивность в гонках, выкладываясь по полной.

По разумению Никанора, люди делились на четыре типа: первый – человеку хорошо, когда всем хорошо, хорошо – когда всем плохо, плохо – когда всем хорошо, плохо, когда всем плохо. Себя он относил к первому типу, откликавшемуся на позитивные эмоции.

Объявили посадку на самолёт.

Никанор попрощался с приятелем, поискал глазами незнакомку, с лёгким сожалением подумал, что упустил шанс познакомиться, и попытался думать о другом. Но и в полёте не раз перед мысленным взором возникало лицо девушки, и лишь её улыбка, которую нельзя было отнести к доброй, останавливала фантазию. Возможно, ей не понравилось его поведение, направленное на компромисс, и она посчитала Никанора трусом. Доказывать же обратное кулаками и выглядеть полным дураком он не хотел.

Самолёт сел в аэропорту в начале девятого.

Никанор мог добраться до города и на автобусе, так как аэропорт Бегишево находился всего в двадцати четырёх километрах от Набережных Челнов, но по привычке арендовал авто в каршеринг-центре и дома был уже через сорок минут.

Набережные Челны, бывший Брежнев (по-татарски его название звучало – Яр Чалы), располагался на левом берегу Камы и Нижнекамского водохранилища. Самым большим районом города не зря считался Автозаводской, однако Никанор жил в новом шестьдесят пятом микрорайоне Яшьлек, на улице Чистопольской. Его двухкомнатная квартира занимала левое крыло шестнадцатиэтажного дома, на самом последнем этаже, и по утрам Никанор мог обозревать окрестности и берег реки. Квартиру общей площадью в тридцать квадратных метров ему подарил отец три года назад, когда Ник впервые стал чемпионом России в гонках на багги. Правда, отец предупредил, что этот аванс он должен отработать, причём не уезжая из города, и Никанор согласился, тем более что строил свою судьбу, связав её с командой «КАМАЗ-Мастер». Отец Шубина Савелий Иванович давно работал в исследовательском центре «КАМАЗа» и сына увлёк романтикой авторазработок, а потом и драйвом автогонок.

Никанор сначала обзвонил друзей и подруг, сообщив, что готов встретиться. Потом залез в ванну и пронежился в горячей воде, сыпанув туда по рецепту бабушки Аксиньи разных трав, от чистотела до крапивы, полтора часа.

В одиннадцать заявились рыжий Лёха и разрисованный тату с ног до головы Виктор, с которыми он дружил ещё со школы, за ними белобрысенькая полненькая Наденька и баскетбольного роста Валечка, последними – Санчо, механик команды, помогавший гонщикам на трассе, и полночи пролетело незаметно. Не шумели, песен не горланили, но провели время весело, перебрасываясь шуточками, подколками и анекдотами. Никанор красочно описал свой успешный симрейд, после чего заговорили о предстоящем ралли.

Закончили посиделки в пятом часу утра, начали расходиться. Наденька изъявила желание остаться, однако Никанор снова вспомнил смуглянку-красавицу в аэропорту Внуково, из-за которой едва не началась потасовка, и выпроводил подружку вместе с остальными гостями, сославшись на усталость и перегрузку.

Уснул он под поздний ноябрьский дождь с мыслью найти незнакомку и пригласить на ралли «Дакар».

Последующие две недели пролетели почти незаметно.

Пережив поздравления от товарищей по команде, искренне радовавшихся его успеху, Никанор рьяно принялся ухаживать за новеньким грузовиком, подготовленным для ралли, тренироваться, изучать трассу и знакомиться с участниками гонок.

Всего в классе грузовиков планировалось участие ста пятидесяти гонщиков из пятидесяти стран – по трое на каждый гоночный массболид: пилот, штурман и механик. Никанор знал почти всех соперников, но встречался лично лишь с тремя из них. Конюшня «КАМАЗ-Мастера» на эту гонку приготовила четыре экипажа, хотя в Парагвай, откуда и намечался старт, летели восемь машин, четыре из них представляли собой не менее мощные «технички» для обслуживания гонщиков.

Наставник команды заметил молодого пилота ещё на соревнованиях по картингу, а когда Никанор стал регулярно выигрывать, включил его в команду. Сначала штурманом, потом пилотом. И Шубин, воодушевлённый доверием великого мастера, старался это доверие оправдывать, сутками пропадая в гараже НТЦ «КАМАЗ» либо на кольцевой тренировочной трассе на берегу водохранилища.

Новая машина впечатляла не только его.

Это был грузовик спорт-класса яркого динамичного автодизайна массой в три с половиной тонны, оборудованный всеми современными средствами связи и навигации: лидарами, концептором Health+Mobility с датчиками контроля состояния пилота, навигатором ERTF UniK II и мониторинг-модулем IriTrack (по сути, GPS-датчиком с обратной связью), а также системой безопасности и комфорта, способной фильтровать поступающий в кабину воздух, а при необходимости превращать её в герметичный бокс, и кроме того, совершенной подвеской, легко проглатывающей ямы, камни и неровности почвы, и ещё комплексом искусственного интеллекта, помогающим штурману во время гонки. Однако самым примечательным отличием нового «КАМАЗа», получившего обозначение 4326-Э, от прежних было наличие электродвигателя, позволяющего грузовику двигаться не менее трёхсот километров без бензина. Даже основной конкурент «КАМАЗа» грузовик фирмы IVECO не мог похвастаться такими характеристиками.

Естественно, Никанор с коллегами ухаживали за машиной как за невестой и только что пылинки с неё не сдували, ожидая конца декабря, когда намечался вылет команды в Асунсьон, столицу Парагвая. Новый год им предстояло встретить на территории Южной Америки, потому что сама гонка начиналась третьего января.

Штурманом машины Никанора наставник выбрал сорокачетырёхлетнего Валерия Веденеева, известного своими железными нервами, сдержанностью и впечатляющей фигурой атлета. Поговаривали, что Веденеев, бывший спецназовец, с детства занимался боевыми искусствами, однако он нигде свои навыки не демонстрировал, внушая уважение мощной фигурой. Никанор уважал его не за силу, а за природное спокойствие и умение находить выход из любой ситуации. Поэтому они дружили, несмотря на почти двадцатилетнюю разницу в возрасте.

В середине декабря в Набережных Челнах случился небывалый снегопад, и тренировки временно прекратили.

Пилот второй машины Виктор Ханчоков предложил всем вместе сходить в ресторан и наконец отметить победу Никанора на московском этапе симрейсинга. Идею одобрил даже Валера Веденеев, и Никанор скрепя сердце вынужден был согласиться, опасаясь, что товарищи его не поймут, принимая за скрягу. Хотя никакого денежного вознаграждения он за победу не получил, только хромированную статуэтку человека за рулём и диплом.

Ресторанов и кафе в Набережных Челнах хватало, выбрали ресторан в гостинице «Сити-центр», новый, красивый и уютный.

Никанор первым подъехал на своём спортивном «Лексусе GFS» к двадцатичетырёхэтажной башне гостиницы, расположенной в центре Нового города. Башня имела «тюбетейку» – круглую надстройку наверху, из-за чего её негласно называли неприличным словом. Но в принципе выглядела она достойно, являя собой новое слово в архитектуре Набережных Челнов.

Столик на шестерых был уже заказан, и Никанор хотел лишь ознакомиться с меню, чтобы заказать общие закуски до приезда гостей.

Поговорив с администратором ресторана и выяснив, что он готовит «самое вкусное», Шубин изучил меню и выбрал салаты и рыбу. Заказал бутылку шампанского – одну, не собираясь уставлять стол алкоголем. Все друзья и коллеги по команде были спортсменами не на словах и горячительные напитки практически не употребляли, не считая пива, тем более что должен был присутствовать сам наставник, на дух не переносивший пьющих.

И в это время в зал ресторана, вмещавший всего двенадцать столиков на полста человек, ввалилась шумная компания молодёжи. Никанор оглянулся на шум, и у него ёкнуло сердце: в одном из молодых людей он узнал бородача, спутника девушки из Внуково, спустя секунду увидел второго парня, бритого «под ноль», а потом заметил и девушку.

Компания заняла два столика у окна, сдвинув их, шумно приветствовала опоздавших, а затем темноволосая незнакомка заметила Никанора, проговорила что-то бритоголовому, светлоглазому, широкоскулому здоровяку, и тот упёр в Шубина недобрый взгляд.

«Не может быть! – мелькнула мысль. – Таких совпадений не бывает!»

Отвернуться он не успел. Взгляд светлоглазого стал тяжёлым, наполнился угрозой. Он толкнул бородача в плечо, встал, тяжело зашагал к столу Шубина. Навис над ним глыбой.

– Ты чё, не понял, огрызок?! Тебя же предупреждали!

– Послушай… – начал Никанор, ощущая неловкость и злость одновременно.

– Это ты слушай сюда, олень паршивый! Ещё раз увижу…

Кровь бросилась Никанору в лицо. Внезапно пришло понимание происходящего: его специально провоцировали на грубость, но отступать было бы обидно и неправильно, и Никанор сам пошёл на обострение ситуации.

– Ну, увидишь. – Никанор отодвинул стул. – И что?

– Мы тебя в параше утопим!

Никанор невольно фыркнул, ловя на себе взгляды бородача и смуглой незнакомки.

– Это что-то новенькое. Америкосы в таких случаях обещают надрать задницу. Ты как насчёт задницы? Подставил? Или сядешь на место и будешь вести себя прилично?

Брови стриженого «под ноль» здоровяка сдвинулись. Он пытался оценить слова гонщика.

– Ты ваще охерел?!

– Типа того. Иди к своим, этот столик занят.

– Да я тебя!..

– Давай, – раскинул руки в стороны Никанор, – топи в параше, хочу посмотреть, как это у тебя получится.

Здоровяк ткнул кулаком в живот гонщику. Бил быстро и умело. Однако реакцией Никанор обладал великолепной и просто ушёл от удара, пропуская кулак парня мимо живота. Глянул на заинтересовавшихся их разговором официантов.

– Позовите охрану.

– Я т-тебе позову, тля! – Здоровяк ударил ещё раз, с тем же результатом. Никанор увернулся, краем глаза заметив появление друзей.

– Сядь на место, псих! Иначе тебя унесут отсюда ногами вперёд.

– Валет… – послышался женский голос со стороны компании стриженого.

Бородач двинулся к нему на помощь.

Здоровяк попёр на Никанора как танк… и вдруг согнулся, едва не пробив лбом столик. За вывернутую руку его держал Валера Веденеев.

– Что здесь происходит?

Никанор поймал взгляд незнакомки, оценивающий и, как ему показалось, пренебрежительный, вспыхнул, отвернулся.

– Он ещё во Внуково пристал ко мне… вместе вон с тем бородатым.

– За что?

Признаваться, что причиной конфликта в аэропорту стала красивая спутница стриженого, не хотелось, и Никанор буркнул:

– Закурить не дал.

Опомнившаяся компания стриженого вместе с бородачом с шумом бросилась выручать приятеля.

– Стоп! – остановил разгорячённых парней Веденеев, вытянув вперёд ладонь, приподнял руку здоровяка так, что тот заскрипел зубами: – Я ему лапу сломаю! Кто-нибудь видел, кто начал первым?

– Я видел, – торопливо подошёл официант, кивнул на стриженого. – Он.

– Зови охрану. Да и полицию заодно.

– Охрану вызвали.

От двери в зал уже спешили двое парней в чёрных костюмах.

– Отпусти, – просипел здоровяк.

– Хулиганить не будешь?

– Не-е…

Веденеев отпустил руку бритоголового, оглядел его возбуждённых приятелей.

– Граждане отдыхающие, займите свои места согласно купленным билетам, если не хотите познакомиться с полицией города. Мы это вам обеспечим. А лучше, если вы найдёте другое заведение для отдыха.

– Так вызывать полицию? – спросил один из охранников.

– Не надо, – угрюмо сказал бородач, поедая глазами Никанора. – Мы не будем бузить.

Компания гурьбой направилась к своему столу. Бритоголовый оглянулся, процедил сквозь зубы:

– Мы ещё встретимся, фраер!

– Ох, лучше обходи его за версту, – усмехнулся Веденеев. – Здоровее будешь.

Никанор глянул на незнакомку, однако она уже не смотрела в его сторону.

Настроение испортилось.

– Садимся, мужики, – предложил Веденеев стоявшим молча друзьям. Повернулся к Никанору. – Рассказывай, в чём дело. Ты что, к их девчонке приставал? Я заметил, как она на тебя смотрела.

– Если бы, – криво улыбнулся Шубин.