Читать книгу Сага о джиннах: Спящий джинн. Кладбище джиннов. Война с джиннами (сборник) - Василий Головачев - Страница 24

Басилашвили и Лилов оказались дотошными мужиками. Только к обеду они перестали терроризировать вопросами меня и Лапарру, и оба мы наконец вздохнули с облегчением.

– Попытайся все же сначала узнать, почему Зо Ли стрелял в вас, – сказал Ян, морщась от головной боли.

Для меня его болезнь – новость, он никогда не жаловался, а тут вдруг признался.

– Хорошо, – сказал я. – У меня уже есть кое-какие соображения по этому поводу, проверю – сообщу.

– Во-вторых, перекройте с Дугласом подступы к «Суперхомо», но так, чтобы со стороны это не было заметно. Подключаю к тебе группы Пурниекса и Видова. Третье: проверь отдел подготовки экспедиций Даль-разведки, твой отец прав – утечка информации происходит, вероятнее всего, там. И последнее: возьми у Первицкого перечень странных аварий по Америке, Атлантике и Европе и проверь районы аварий на предмет биоаномалий. Появятся соображения – доложишь.

– Значит, интуиция меня не подвела: ты дал мне не всю информацию.

Лапарра снова поморщился и с силой потер виски.

– Я хотел проверить сам, но не успеваю. Не нравятся мне экивоки твоего отца на космос. При чем тут события столетней давности? Объект «Зеро»? Ну, с этим я сам разберусь. Занимайся своими делами и побыстрее заканчивай «копить туман», пора намечать вектор основных усилий по «Демону». Пять дней – слишком малый срок для расследования такого дела.

Я кивнул, помолчал.

– Что у тебя с головой? Надеюсь, ничего серьезного?

Лапарра вскинул на меня глаза, криво улыбнулся.

– Предлагаешь «поплакать в жилетку», так тебя понимать? Спасибо. С головой у меня действительно не все в порядке, побаливает, результат давней травмы… пройдет. – Он подозрительно посмотрел мне в глаза. – Что, заметно? Плохо выгляжу? С чего это ты такой заботливый с утра?

Обидный вопрос, но тон его запрещал обижаться. Лапарра явно был не в форме сегодня, мог бы и в «жилетку поплакать», я бы понял. Отец как-то сказал, что спасателями становятся по зову сердца, а не следуя доводам разума и уж тем более не из-за «романтики риска». Еще он сказал, что если вдруг захочется отдохнуть от этой работы, значит, выработал ресурс доброты, пора уходить из управления. Яну еще далеко до этого, тем не менее забота и поддержка нужны и ему.

Он все еще смотрел на меня вопросительно, потом выражение глаз изменилось, они стали печальными и усталыми.

– Ладно, иди, – проворчал он. – Благодарю за заботу…

Я ушел из кабинета, унося в душе согревающее чувство взаимопонимания. Надо все же поинтересоваться в медцентре, опасны ли его боли. Не может быть, чтобы это было неизлечимо.

В отделе я первым делом сообщил соседям приятную весть, что они вместе со своими опергруппами теперь находятся в моем непосредственном подчинении. Дайнис и Аристарх не возражали, прекрасно разбираясь, когда я шучу, а когда нет. Дайниса я сразу направил на Ховенвип для блокировки выходов и входов «Суперхомо», а ребят, Видова и стажера, послал по местам событий, имевших место в Америке, Атлантике и в Европе после трагедии на Ховенвипе, взяв у Первицкого список происшествий с участием Зо Ли.

– А ты, – сказал я сам себе, – умри, но найди причину ненависти к нам неизвестного стрелка!

Лапарра был уверен, что стрелял Зо Ли, но я пока этой его уверенности не разделял. Вспомнился термин «сфинктура» – коэффициент неизвестности. «Сфинктура души» Зо Ли мне тоже была неизвестна, но натура его из бесед с сослуживцами и из личного дела вызывала симпатию, никакой «психопатологии» в его прежнем поведении не ощущалось, да и рапорт главврача медцентра УАСС, где мы все были на учете, категорически утверждал, что Зо Ли абсолютно нормальный человек, в роду которого не было выявлено больных с передающимися по наследству нарушениями психики.

Смущали, правда, два обстоятельства: то, что врачи знали генеалогию Зо Ли до определенного предела, ниже которого предки чистильщика вполне могли оказаться больными, и то, что в личном деле черным по белому было написано – «пассионарность к власти». Я полистал справочник и нашел, что пассионарность – это характерологическая доминанта, непреоборимое внутреннее стремление, чаще неосознанное, к осуществлению какой-либо цели. Не очень украшающая человека характеристика, но и не такая уж страшная, если работают сдерживающие центры, а у Зо Ли они работали… до катастрофы.

– До катастрофы, – повторил я. – А после? Травма головы, например, – вот вам причина нарушения психики! Нечаянный поворот к этой самой «пассионарности к власти»…

Нет, как бы он ни был мне симпатичен, но психопатологию Зо Ли сбрасывать со счетов нельзя. В этом случае меняется лишь формула оценки его действий, суть остается той же – «вне закона».

Пообедав, я вдруг вспомнил об объекте «Зеро» и решил навести справки независимо от Лапарры. Интересно, почему отец связал воедино «Суперхомо» и объект «Зеро»? Неужели только из-за того, что компания бравых ребят из Пентагона обслуживала все военные лаборатории? И вообще что это за история с объектом «Зеро»? Ничего раньше не слышал…

И я пошел в архив. А в коридоре нос к носу столкнулся с Дениз.

– Или я грежу, или ты сестра Витольда, – сказал я неосторожно с радостным удивлением. И тон моего возгласа заставил щеки Дениз вспыхнуть.

– Решила навестить брата, – проговорила она своим низким контральто, от которого нежность вскипала у меня в душе и пенящейся волной ударяла в голову, прося язык перевести ее в слова. – Он уже две ночи не появляется дома.

– С ним все в порядке, – отрапортовал я. – Успокой мать, сегодня он будет спать в своей постели.

Я невольно сравнил Дениз и Люцию. Ценю в женщине чистоту, непосредственность, готовность к ответной ласке, нравственный контроль и нечеткое представление о своей красоте. Люция же в отличие от Дениз, обладая первыми четырьмя достоинствами, слишком хорошо знала себе цену. Она была, безусловно, красива, но ее красота обжигающая, с характером пляшущих языков пламени. Такая красота беспокойна, заставляет держаться в напряжении и неуверенности в завтрашнем дне. А красота Дениз тихая, даже не очень заметная с первого взгляда, но чем больше к ней присматриваешься, тем больше она завораживает… Считайте это признанием, инспектор.

– Я тоже порядочная свинья, – сказал я смело, зная, что от истины недалек. – Не звонил двое суток.

– Трое…

Я изобразил раскаяние.

– Вот видишь! Но у нас тут такое наклевывается, что умыться некогда. Не оправдываюсь, констатирую факт. А чтобы компенсировать вину, предлагаю сегодня вечером встретиться в парке у Есенина, в восемь. Идет? Программа твоя.

– Идет. Опоздаешь – снова приду в управление. Иди по своим делам, я же вижу – спешишь.

Не удержавшись, я чмокнул Дениз в щеку, вскинул руку и пошел прочь. А потом с полдороги вернулся и сказал серьезно:

– Закрой глаза, загадай желание, и оно исполнится.

Дениз послушно закрыла глаза, и я поцеловал ее в губы…

В архив я вбежал вприпрыжку, изумив сослуживца, идущего навстречу. Отыскал свободный стол и набрал шифр запроса.

– Нужны данные по космическим исследованиям начала позапрошлого века. Луна, Море Спокойствия, объект «Зеро».

– Ряд Б-аш, массив сто тридцать пятый, код сорок три сто семьдесят, – ответил киб-регистратор.

Сведения об объекте «Зеро», дошедшие до нашего времени, оказались скудными. То ли потому, что в свое время были засекречены и спрятаны, то ли по причине тривиальной – часть документов не выдержала испытания временем. Вот что я прочитал.

В две тысячи девяносто шестом году работники частной космической компании «Демоны мрака», сотрудничавшей с военными фирмами, занимаясь разработкой рудников редкоземельных элементов в районе Моря Спокойствия на Луне, наткнулись на глубине километра на громадный, около четырехсот метров в поперечнике, шар! Автоматы-комбайны, ведущие прокладку штреков, остановились: водоплазменные буры не брали его оболочку. Начали допытываться, в чем дело, просветили породы, обнаружили шар. Поскольку идеальная форма и неизвестный материал оболочки объекта явно указывали на его искусственное происхождение, открытие было засекречено, и научная общественность Земли так ничего и не узнала, кроме самого факта находки. Исследования объекта «Зеро» вели сначала лаборатории компании «Демоны мрака», а потом Институт технологии военно-космических сил блока капиталистических государств. Результаты исследований канули в неизвестность, а рудник с объектом «Зеро» в один прекрасный день взлетел на воздух, и теперь в том месте располагается воронка диаметром около трех километров. Вот и все.

Я перечитал сообщение и отправился на Ховенвип. По пути довольно придирчиво перебрал варианты – как могли сотрудничать Институт технологии военно-космических сил и лаборатория «Суперхомо», но ничего путного не придумал. Объект «Зеро» не вписывался в произошедшие на Земле спустя сто десять лет события. Идеальный шар, почти равный по возрасту Луне! След древнейшего во Вселенной разума? «Зерно жизни», сброшенное неизвестными сеятелями и не сумевшее прорасти за миллиарды лет? Здесь моя фантазия истощалась, уткнувшись в барьер штампов мышления.

Встретивший меня Дуглас был чем-то взволнован.

– Мы все-таки взломали «Сейф», – сказал он, ведя меня по лабиринту подземного хозяйства «Суперхомо», – но не учли, что хозяева сильно не хотели, чтобы кто-то посторонний в этот «Сейф» проник. Это, несомненно, архив. В контейнерах – блоки кассет магнитозаписи, есть и документация на бумаге, вернее, была. Мы вскрыли один из неповрежденных контейнеров, внутри прах либо пустые кассеты. Сработали устройства уничтожения.

Мы подошли ко входу в «Сейф» – арка в виде целующихся динозавров, вырезанная лазерами дверь с выпуклыми змейками, у двери робот-проходчик с набором лазерных насадок-сопел. Внутри кубического помещения крошево пластмасс и стекла на полу. Запахи здесь витали неаппетитные: кислые и неприятные. В глубине помещения люди в знакомых оранжевых комбинезонах устанавливали над одним из контейнеров решетки гамма-голографа и неизвестную мне аппаратуру. В углу между ними я заметил нишу с двумя темными пультами, разбитые экраны дисплеев.

Дуглас принял мое молчание за недовольство и виновато развел руками:

– Лазер – самый простой и быстрый способ, а времени у нас мало. Код замка оказался слишком сложным, причем рассчитанным на биологические особенности какого-то конкретного человека в прошлом. По-видимому, только этот единственный сторож и мог открыть дверь архива снаружи… Попробуем теперь узнать содержимое контейнеров, не вскрывая. Может быть, механизмы уничтожения документов у каждого контейнера индивидуальные.

– Пробуйте, – вздохнул я; сказать мне больше было нечего. – Выход здесь только один?

– Есть второй, аварийный люк. Замок там проще, на электронике, но питание давно сдохло, так что и там пришлось бы резать.

– И куда ведет коридор от люка?

– Это и не коридор вовсе, а естественный лаз, он выходит на поверхность в стене обрыва, неподалеку от того места, где вас обстреляли.

Я задумался. Какая-то неоформившаяся мысль зудящей мухой беспокойства вторглась в мои размышления. Контейнер… где-то я видел подобные этим… Стрелок из «дракона»… Вход в архив… Нет, сначала контейнеры.

Я подошел ближе, осмотрел продолговатый ящик высотой в мой рост. Линия, разделявшая ящик на две части, какие-то встроенные в него цилиндры, окошко из черного стекла, под окошком вязь знаков и цифр и нечто вроде эмблемы: переплетенные латинские буквы «D» и «G» в черном треугольнике.

– Такие контейнеры применялись для транспортировки грузов на модульных космических кораблях, – сказал Дуглас. – Ну что, показать, где выходит лаз из «Сейфа»?

Я с сожалением выпрямился. Подсознательное ощущение какого-то открытия ушло.

Мы вылезли в раннее утро Ховенвипа, и Дуглас показал мне пещеру, где выходил на поверхность ход из архива лаборатории. Я хмыкнул, недоверчиво осмотрел пещеру. Сомнений не было – именно из нее неизвестный обстрелял нас с Витольдом из «дракона». Совпадение? Не может быть таких совпадений, если учесть информированность стрелка о делах на Ховенвипе.

Лаз выходил в ста метрах от входа в пещеру на высоте метра, и я не обратил на него внимания при первом осмотре с Витольдом, после «знакомства» со стрелком; мне с моими габаритами пролезть в него было бы затруднительно.

– Вы этот аппендикс проверили?

– Еще нет, – помолчав, ответил Дуглас. – На объемной карте он виден отчетливо, по-моему, пуст.

– И все же проверьте на всякий случай, пожалуйста.

Побродив с полчаса, мы ничего нового не обнаружили, но сам факт связи пещеры с важнейшим объектом лаборатории давал известную ниточку для дальнейших размышлений. Стрелок не хотел, чтобы его застали в этом месте, а может быть, и прятал что-нибудь в узком естественном каменном коридорчике.

Я зашел в библиотеку, побеседовал с Люцией, недовольной своей работой, вернее, отсутствием ощутимых результатов, и покинул Ховенвип. Пока добирался в управление, думал о том, что мне сообщил Дуглас о контейнерах. Космические перевозки… космодром на плато, рядом с подземельями «Суперхомо», железная дорога, соединяющая один из выходов из подземелий с космодромом, – именно на нее я наткнулся в ущелье, до встречи со стрелком… Лаборатория была связана с космическими исследованиями и с Институтом технологии военно-космических сил. Я вдруг вспомнил эмблему на контейнере: черный треугольник с буквами «D» и «G»… «Demons gloom» – «Демоны мрака», частная космическая компания по разработке радиоактивных месторождений… и объект «Зеро»…

– Гоп-ля! – сказал я вслух, не обращая внимания на удивленные взгляды прохожих. В этот момент я был гений! Связь «Суперхомо» и объекта «Зеро» существовала! Вернее, лаборатория каким-то образом была связана с компанией «Демоны мрака», а это уже говорит о многом. Интересно, как отец смог догадаться о связи «Суперхомо» с «DG»? Интуиция? Опыт? Сумма знаний? Вот уж кого действительно можно назвать гением. И не потому ли он дал название операции – «Демон»?

В отделе я немного успокоился, сожалея, что позволил себе расслабиться, и вызвал Лапарру. Начальник отдела, редко моргая, выслушал меня внешне спокойно.

– Все? – спросил он, когда я закончил.

Я кивнул, предчувствуя головомойку.

– Чем я приказал тебе заниматься?

– Стрелком, отделом подготовки экспедиций…

– Уже есть результаты?

– Пока нет.

– Выходит, ты просто растратил время на никому не нужное дублирование. Я же сказал, что займусь объектом «Зеро» сам.

Лапарра несколько секунд смотрел на меня хмуро, с неудовольствием, и я почувствовал, как у меня растут уши, растут, растут, ими уже можно обмахиваться, и я несколько раз хлопнул ими себя по щекам: поделом, «гений»!

– Связь лаборатории с «Демонами мрака» существовала, – сказал наконец Лапарра. – Может, и с объектом «Зеро» тоже. Твой отец догадывался об этом с самого начала. Занимайся по плану, не отвлекайся, и вот еще что: я дал ориентировку на фигуранта всеземного розыска Зо Ли, но применил ограничение. Как говорил Гилле: «Свободный черт лучше связанного ангела». Задерживать Зо Ли не надо, при обнаружении только установить наблюдение.

Я в сомнении покачал головой.

– Едва ли он позволит водить себя. Судя по всему, он в отличной форме, экстрасенс и мастер конспирации… – Подумав, добавил: – Идеал для безопасника.

– Разве в управлении нет оперативников такой квалификации? Вот и выдели в группу наблюдения лучших. У тебя все?

Я кивнул, и Лапарра отключился. «Так тебе и надо», – подумал я сердито. Хотя, если разобраться, бьют меня не за то, что виновен, а за то, что попался. Не надо было сразу лезть к Яну со своими «гениальными» прозрениями, он не глупее и работает пока быстрее. Итак, со стрелком на данный момент имеем «зеро» информации, займемся отделом подготовки…

Я набрал телекс Первицкого, и в это время позвонил Кит Дуглас. Я интуитивно понял – неспроста. Очевидно, начальник группы чистильщиков решил реабилитировать «Аид» в глазах отдела безопасности. Интересно, что они раскопали?

– Мы проверили отросток пещеры, ведущий к запасному люку «Сейфа», – начал Дуглас без предисловий. – И почти у самого люка нашли вот это. – Он отодвинулся в сторону, я увидел небольшой футляр какого-то прибора. Прибор имел цилиндрическую форму, на одном его торце крепился черный рупор, на другом две миниатюрные шкалы, верньер и сенсорная клавиатура.

– Это не забытый работниками лаборатории прибор, как мы подумали, а современная штучка. Внутри кристаллическая начинка, молектронные диафрагмы, чипы, резонаторы МД и прочая микрошелуха. Короче, это широкодиапазонный радиопередатчик с программным управлением. Прислать?

– Непременно! Спасибо, Кит, от души! Присылай в отдел тотчас же, комната двадцать один.

Дуглас вскинул вверх сжатый кулак и исчез. Ей-богу, приятный парень. А я подумал, что Ян отругал меня не зря. Только имея такой козырь, как находка передатчика, я мог идти к начальнику отдела с докладом. Права поговорка: «Семь раз отмерь – один раз отрежь». Итак, найдена одна из причин, из-за которой стрелок открыл по мне с Витольдом стрельбу. Ясно как дважды два, что он хотел проникнуть в «Сейф», то бишь архив лаборатории, но не успел, мы его спугнули, когда он подбирал код к электронному замку люка, не ведая, что тот обесточен.

Наконец-то мы вышли на реальный след, по которому можно восстановить картину событий тех дней.