Читать книгу Ход конем - Василий Горъ - Страница 5

Мои R&B завибрировали ровно в шесть утра. А через десять секунд в ПКМ раздался голос генерала Харитонова:

– Виктор? Ты уже в сознании?

– Да, сэр!

– Бери ноги в руки и лети на Ключ-семь. Жду тебя на адмиральской палубе через полчаса.

– Есть, сэр! – воскликнул я и тут же подключился к сервакам СДО.

Ключ-семь болтался над Ораницей[53]. То есть в двенадцати минутах лета. Потерев слипающиеся глаза, я вздохнул, сел и свесил ноги с кровати.

За моей спиной тут же зашелестело одеяло, потом на сервисном экране бэкашки отобразилось еще одно подключение к сервакам СДО, а через пару секунд мою поясницу обожгло ласковое прикосновение:

– Ты куда в такую рань, а, Вик? Вроде все спокойно.

Я криво усмехнулся: первое, что делала моя любимая женщина спросонья, – это проверяла наличие в системе вражеских кораблей!

– На Ключ-семь… Харитонов вызвал. – Я зевнул и решительно встал.

Иришка оказалась на ногах чуть ли не раньше меня:

– Как он выглядел и сколько у тебя времени?

– Хмур, но не зол. Видать, текучка заела. Думаю, ничего особо серьезного. Времени – немного: должен взлететь через одиннадцать минут…

– Ясно. Тогда беги умываться. А я пока приготовлю тебе чего-нибудь перекусить.

Я благодарно улыбнулся, перепрыгнул через кровать и нежно поцеловал ее в мягкие теплые губы:

– Спасибо, солнышко!

Ира обхватила меня за шею, встала на цыпочки и прижалась обнаженной грудью к моей груди:

– Я тебя люблю.

Почувствовав жар ее тела, я закусил губу и с огромным трудом заставил себя выскользнуть из ее объятий:

– Мне пора. Правда…

Орлова обиженно вздохнула, «расстроенно» пожала плечами, а когда ее грудь тяжело колыхнулась, как бы невзначай провела пальчиком по внутренней поверхности своего бедра.

Мысли о Харитонове и Ключе-семь тут же подернулись туманом забвения, а перед глазами возникли отдельные моменты бурно проведенной ночи.

– Ириш, я…

Заметив, что я начинаю плавиться от желания, Орлова приложила пальчик к моим губам и виновато улыбнулась:

– Иди… тебе надо лететь. И… прости, не удержалась.

Я сокрушенно вздохнул, зажмурился и, выведя на экран бэкашки виртуальную схему комнаты, все-таки добрался до душа.

Провожать меня до «Беркута» Иришка не пошла. Резонно рассудив, что прощание на его борту тоже может затянуться. Поэтому от пластобетона я оторвался в расчетное время и ушел в зенит в нормальном (для Демона) режиме.

– Большой Демон! Я – Ключ-три! Доброе утро! – поздоровался со мной дежурный диспетчер СДО.

– Ключ-три, я – Большой Демон! Доброе! Как служба? – улыбнулся я: чувствовать, что тебе рады, было чертовски приятно.

– Стараниями твоих парней – просто прекрасно!

– Да врет он: хреново нам! Уже часа полтора, как дохнем от скуки, – подключился к разговору диспетчер Башни. – В пространстве – тишь, гладь да благодать, а до начала первых тренировок – еще час сорок пять.

– Лучше дохнуть от скуки, чем от торпед Циклопов, – философски заметил я и приглушил звук акустической системы шлема: в ПКМе возникла картинка с бэкашки моей Иришки.

Подернутое конденсатом зеркало… Клубы пара от потолка и до середины бедра… Длинные сильные ноги… Бедра… Плоский живот с любимой родинкой чуть ниже пупка… И хмурое, если не сказать, угрюмое лицо:

– Вот оно, значит, как, да?! Из одной постели – и сразу в другую?!

Я опешил:

– Ириш! Ты чего?

– Я чего? Это ты чего?! Говорил, что любишь, а сам… – Глаза Орловой заблестели, а по ее щеке скатилась одинокая слезинка. – А сам, не успев продрать глаза, полетел к своей клуше!

– К кому я полетел?! – растерянно переспросил я.

– К мелкой, безгрудой и к тому же старой клуше по имени Агния Фогель! – протараторила Ирка. И сжала кулаки.

Я вытаращил глаза. И совсем не из-за абсурдности обвинения: там, в зеркале, у нее вдруг появилась вторая правая нога… потом вторая правая рука… а потом над ее плечом появилось еще одно ухмыляющееся лицо:

– Привет, Викки! Ты бы видел свои глаза!

– Ох, и допрыгаетесь вы у меня, девки!

– Ну вот, начинается, – притворно обиделась Вильямс. – Вместо того чтобы поздороваться – угрожает. А другой на его месте сказал бы мне «спасибо».

– За что? – ехидно поинтересовался я. – За гнусную инсинуацию, которую ты считаешь розыгрышем?

– Неа! За то, что сообщила, кто и что тебя ждет на Ключе-семь.

Я удивленно приподнял бровь, кинул взгляд на экран СДО и мысленно обозвал себя дураком: на траверзе адмиральской палубы орбитальной крепости висела яхта президента Дабога!

– О, допер! Наконец-то! Слышь, Мама Ира, а он у тебя во всем такой тормознутый?!

Ира недолго думая отвесила ей подзатыльник:

– Тормознутый – твой Гарри. А мой Вик млеет от счастья после ночи любви.

Элен тут же надулась:

– Злые вы… Уйду я от вас…

– …не могу видеть ваши счастливые морды… – в унисон ей пробормотал я и засмеялся.

Девочки тоже расхохотались. Потом до меня донесся звучный шлепок, после которого Иришка аж подскочила, а потом – возмущенный голос Вильямс:

– Ну и долго ты будешь носиться с голым задом? Давай уже, одевайся! Опаздываем!

– Далеко собрались? – поинтересовался я.

И получил фантастический по своей информативности ответ:

– Угу.

Уточнить, что скрывается под этим «угу», мне не удалось: в ПКМе раздался вызов высшего приоритета.

Пришлось переключаться:

– Полковник Волков, господин президент!

– Доброе утро, Виктор! Вы скоро?

– Полторы минуты до стыковки, сэр!

– Отлично. Ждем, – ответил Элайя Фарелл и отключился.

Следом за ним в персоналку «постучались» Роммель и Харитонов. Их интересовало то же самое – время моего прибытия на Ключ.

В отличие от президента НСЛ они оказались более многословны, и я смог вернуться в канал Иришки только тогда, когда вваливался в адмиральскую кают-компанию.

Увидев, где я нахожусь, Орлова тихонечко вздохнула и оборвала связь. Предварительно пожелав мне удачи.

Увидев меня, моя «любовница по версии Вильямс» угрюмо закусила губу и нервно забарабанила пальцами по столу. Незнакомый мне мужчина, сидящий по правую руку от нее, почему-то сглотнул и отвел взгляд в сторону. А от бара раздался голос президента Арлина:

– Доброго времени суток, господин полковник!

Я ответил на приветствие Андрэ О’Хара и тут же полез в Галанет. Проверять мелькнувшую у меня догадку.

Две с половиной секунды – и я мысленно усмехнулся: мужчина, восседавший рядом с госпожой Фогель, был новым президентом Квидли, вступившим в должность через три с половиной месяца после начала Смуты. Прочитать статью, посвященную его личности, я не успел, так как Элайя Фарелл по-свойски подтолкнул ко мне свободное кресло и улыбнулся:

– Садитесь, полковник! Ждали только вас.

«О как! – удивленно подумал я. – Четыре президента и два генерала ждут какого-то полковника! Гельмут бы умер от гордости…»

Все время, пока я подстраивал кресло под свою фигуру, Агния Фогель барабанила пальцами по столу. А когда его спинка замерла в нужном мне положении, не выдержала и вскочила на ноги:

– Перед кем мне нужно упасть на колени, чтобы вы наконец перестали ломать комедию и соизволили нас выслушать? Перед вами, Элайя? Перед генералом Роммелем? Или перед полковником Волковым?

– Падать на колени нет никакой необходимости: раз вы уже в кают-компании, значит, мы готовы к разговору, – без тени раздражения ответил ей Фарелл.

– Мы двое суток болтались на орбите…

– Госпожа Фогель! Если вы прилетели сюда высказывать претензии, то можете возвращаться домой. Мы вас не задерживаем.

От генерала Харитонова ощутимо потянуло льдом, и госпожа президент, почувствовавшая это не хуже меня, тут же рухнула обратно в кресло. Трясущиеся пальцы закрыли лицо, и из-под них раздался дрожащий от негодования голос:

– Простите, господа, нервы…

– Позвольте мне? – отставил в сторону бокал с чем-то алкогольным О’Хара.

– Почему нет?

– В общем, мы прилетели к вам за помощью.

Девяносто процентов информации, которую на нас вывалил президент Арлина, мы знали и так: сеть пэгэмэсок[54] работала без сбоев, обновляя наш Галанет в режиме реального времени. А вот оставшиеся десять, судя по всему, проходили под грифом «ДСП»[55]. И прошли мимо нас.

Вернее, мимо меня: как я ни присматривался к лицам Фарелла, Роммеля и Харитонова, особого удивления на них так и не заметил: они явно знали, что с начала Смуты население Дабога, Арлина и Квидли уменьшилось на сорок семь процентов. Знали, что экономика этих систем находится на грани коллапса. И что они балансируют на грани социального взрыва. Видимо, поэтому, выслушав сбивчивый и крайне эмоциональный рассказ О’Хары, они почти одновременно пожали плечами. А генерал Харитонов озвучил не высказанную ими мысль:

– Как говорили наши предки: «B каждой своей беде человек виноват сам…» Перефразируя это выражение, могу сказать, что все это – результат ваших собственных ошибок.

Агния Фогель страдальчески закатила глаза, а Андрэ О’Хара угрюмо кивнул:

– Так оно и есть. Только вот за мою глупость, по логике, должен отвечать только я, а не миллиарды людей, родившиеся под небом планет Окраины. Разумом я понимаю, что ваш уход был… скажем так, единственным выходом из сложившейся тогда ситуации… Но сердцем… сердцем я этого понять не могу!

– Мы живы только потому, что за эти восемь месяцев не было ни одного Вторжения, – хмуро продолжил Николас Веллингтон. – И если бы не…

– За это можете поблагодарить полковника Волкова, – перебил его Харитонов. – Временное затишье – целиком и полностью заслуга подразделения «Демон»: все это время они совершали рейды в системы Циклопов и уничтожали их корабли.

«Ага… Бои! Особенно последние семь месяцев, – мысленно усмехнулся я. – Прыжок в одну из мертвых систем, двое суток тренировок и прыжок обратно. С очередной «победой»…»

Все три президента мгновенно оказались на ногах и залепетали что-то очень благодарственное. Причем в их глазах горело искреннее восхищение. Впрочем, это «лирическое отступление» продолжалось чуть более минуты – не успев закончить очередной комплимент, О’Хара рухнул обратно в кресло и мрачно вздохнул:

– Все это, конечно, здорово. Однако вы не хуже меня понимаете, что мы живем под дамокловым мечом! И что оборона любой из наших систем не выдержит атаки флота Циклопов, состоящего даже из сотни вымпелов!

– Мы подарили вам двенадцать орбитальных крепостей, – напомнил генерал Роммель. – По четыре на каждую систему.

– Да, – кивнул Николас Веллингтон. – И эти Ключи продлят нашу агонию часов эдак на двенадцать…

– Ну и чего вы от нас хотите?

– Помощи!!! – одновременно воскликнули все трое.

– Мы хотим войти в состав НСЛ! – торопливо добавил О’Хара, словно испугавшись, что мы не поймем. – На любых условиях!

– Мы не претендуем на автономию или политическую самостоятельность! – поддакнул ему Веллингтон. – Считайте нас частью своей территории, сырьевыми или промышленными придатками.

– Да хоть чем, – тряхнула волосами Фогель. – Лишь бы Арлин, Дабог и Квидли продолжали существовать…

– А как же мнение народа? – ухмыльнулся Харитонов. – Как там орали «благодарные» жители ваших систем? «Демоны – исчадия Ада»? «Нелюдей – на плаху!»? «Убей модификанта – или он убьет тебя сам!»?

Веллингтон потер переносицу и пожал плечами:

– Было. Давно, но было. А потом… Потом все изменилось. Вы знаете, что такое самосуд? Наверное, нет. Ну, так я расскажу! Первый случай самосуда на Окраине зарегистрировали у меня, на Квидли. На двадцать первый день после вашего Ухода: посетители ночного клуба «Фантасмагория» втоптали в пол журналиста, вякнувшего нечто подобное… Втоптали не в переносном, а в буквальном смысле этого слова.

– Через сутки с небольшим толпа жителей города Стейнборо убила ведущего новостного канала «D-4» и сожгла его дом, – продолжила Фогель. – Потом какой-то умник покопался в Галанете и обнародовал список тех, кто публично высказывал свое недовольство проектом «Демон». С фамилиями, адресами и голографиями.

– Погибло почти полторы тысячи человек. Еще одиннадцать с половиной мы успели эвакуировать и отправить на Кальтор, – уточнил О’Хара и почему-то посмотрел на меня: – Кстати, тех, кто нес эту чушь, было сравнительно немного. А все остальные вам искренне благодарны. Если не верите на слово, могу показать вам головидео, на котором снят ваш дом на Дабоге. Он в целости и сохранности, а его крыша всегда усыпана свежими цветами.

– Мы никогда не забывали того, что вы для нас сделали! Просто у нас не было другого выхода, – еле слышно пробормотала Агния Фогель и… заплакала!

Мне стало не по себе. И остальным мужчинам, видимо, тоже: на лицах Роммеля и Харитонова заиграли желваки, Фарелл закусил губу, а О’Хара и Веллингтон угрюмо сдвинули брови.

– Агния… – примирительно начал Харитонов.

– Что Агния? Вы вообще слышите то, что мы вам говорим? Вот здесь, – Фогель сорвала с руки и кинула на стол собственный комм, – мольбы о помощи нескольких сотен миллионов человек! Тех, которые уже восемь месяцев с ужасом смотрят на небо и живут в постоянном страхе перед Циклопами! Посмотрите хотя бы одно голописьмо – и вы поймете, как вы им нужны!! И как к вам относятся простые люди!!!

– Население Окраины выставило нам ультиматум… – прикоснувшись к ее плечу и дождавшись, пока она успокоится, негромко сказал О’Хара. – Народу надоели политические игры. Он требует действий. Вернее, одного-единственного – любым способом убедить вас вернуться.

– А что в альтернативе? – зачем-то спросил Роммель.

– В вашей системе всплывут семнадцать тысяч кораблей, битком набитых женщинами и детьми. Это не акция, господа: народ потерял веру в государственные структуры и хочет попробовать сделать то, что не удалось нам.

Следующие несколько минут я толком не слышал и слова из того, что говорилось присутствующими: перед глазами мелькало то заплаканное лицо Агнии Фогель, то затравленный взгляд Андрэ О’Хары, то побелевшие костяшки пальцев Николаса Веллингтона. А еще я периодически представлял себе, каково жить в бесконечном ожидании смерти, и сходил с ума от угрызений совести.

«Пауки в банке? – звенели в голове сказанные когда-то[56] слова. – А как же простые люди?»

«Зато теперь президенты и весь их аппарат будет делать, а не говорить…» – пытался вякать внутренний голос, но сознание, подавленное десятком просмотренных голописем, напрочь отказывалось что-либо понимать.

«Чем мы лучше Мак-Грегора? – спрашивал себя я. И тут же отвечал: – Да, собственно, ничем! Он манипулировал общественным мнением – и мы им тоже манипулируем! Он…»

Впрыснутый в кровь «коктейль» заставил меня вздрогнуть и перейти в состояние замедленного времени, а раздавшийся в ПКМе рев Харитонова – изо всех сил сжать зубы от бешенства: мое состояние не только мониторили! В него еще и вмешивались!

– Вик? У тебя что, проблемы с памятью? Вспомни Ниппон и Форт-Лейк, Бирмингем и Вайттаун! Вспомни Парк-Сити, наконец! Если бы не продажные политики, делающие деньги на войне, то миллиарды людей остались бы живы!!!

– Мы ничуть не лучше их, сэр! – возразил я. – Мы манипулируем общественным мнением точно так же, как и эти твари! И добиваемся своих целей любыми доступными нам способами.

– Любыми? Ты в этом уверен? – перебил меня генерал и замолчал.

Я подумал… и вынужден был признать, что не прав:

– Н-нет…

– Давай-ка сравним результаты их действий и наших! Они послали вас в систему Пронина, чтобы заработать денег, и развязали очередную войну, а мы не дали Циклопам захватить ни одну из систем Окраины! Видишь разницу?

– Да, сэр!

– Политические игры Мак-Грегора и Блохина чуть не уничтожили лучших пилотов подразделения «Демон», а мы создали и подготовили уже более тысячи бойцов, способных на равных сражаться с Циклопами! Есть разница?

– Да, сэр.

– В результате нашего ухода большинство продажных политиков КПС потеряли свои кресла. Мы – сохранили. И, не побоюсь этого слова, заслужили любовь народа. Как насчет этого?

– Да, сэр, но население Арлина, Кви…

– Население этих трех планет тоже знает, что такое война, – перебил меня генерал. – А теперь еще и научилось ценить поступки, а не слова. Обрати внимание: два из трех президентов этих систем тоже сохранили свои кресла! Как думаешь почему?

– Мне было не до анализа, сэр.

– Потому что и Фогель, и О’Хара искренне старались сделать все, чтобы население их планет ВЫЖИЛО!

– Да, но эти восемь месяцев…

– Эти восемь месяцев они пахали как проклятые: дрессировали свои флоты по тем программам, которые мы им подарили, переводили промышленность на военные рельсы и, самое главное, учились жить вместе! Ты обратил внимание, что они прилетели на одной яхте?

– Да, сэр! – вздохнул я. И попытался привести еще один аргумент: – Значит, все это время они учились. А мы?

– А мы делали все возможное, чтобы в их системах не всплыл ни один Циклоп! Кроме того, мы на свои деньги построили для них тридцать три орбитальные крепости, которые ждут своего часа в одной из мертвых систем. И под завязку забили их боекомплектом.

Я ошалело захлопал глазами, пытаясь представить себе планету, защищенную пятнадцатью Ключами!

– Единственная сила, способная остановить Циклопов, – это вы, Демоны. Для того чтобы вы могли делать свою работу, нужно немногое: чтобы вам не мешали. Те, кто этого не понимает, – такие же враги, как и Вел’Арры! Нет, эти хуже: они предают собственную расу! – Генерал сделал короткую паузу, перевел дух и добавил: – Теперь задумайся вот о чем: восемь месяцев назад за вас вступилось население всего одной системы. Сейчас таких систем уже четыре. Дальше продолжать?

– Нет, сэр.

– Слава богу! – Харитонов отключился.

За время нашей беседы в настроении президентов Арлина, Квидли и Дабога произошли существенные перемены: Агния Фогель теребила обшлаг делового костюма и недоверчиво вслушивалась в то, что ей говорил Фарелл. Андрэ О’Хара вдумчиво изучал вывешенный перед ним голофайл и что-то бормотал себе под нос. А Николас Веллингтон смотрел на голограмму, изображающую осенний лес, и ошалело улыбался.

Сообразив, что пропустил самую важную часть переговоров, я влез в бэкашку и нашел момент, когда меня «повело».

– Это не акция, господа: народ потерял веру в государственные структуры и хочет попробовать сделать то, что не удалось нам, – договорив, О’Хара пристально уставился на Элайю Фарелла. Так, словно пытался понять, верит он ему или нет.

– Что ж… Воля народа – это весомый аргумент, – выдержав небольшую паузу, сказал президент. – Мы пойдем ему навстречу.

– Что вы сказали? – растерянно переспросила Фогель.

– Что мы готовы к переговорам. – Генерал Роммель склонил голову к плечу и задумчиво поинтересовался: – И для начала нам бы хотелось бы услышать ваши условия.

– Вы нас не поняли, генерал! – криво усмехнулся Веллингтон. – С нашей стороны не будет никаких условий: мы готовы на все что угодно, лишь бы вы взяли нас под свою защиту.

– Я понял. Просто хотел услышать это еще раз, – улыбнулся Роммель и мгновенно превратился в того самого «импозантного мужчину», который так нравился Элен. – Что ж, такая позиция нас вполне устраивает. Поэтому… завтра, в два часа ночи по общегалактическому, в ваших системах всплывут орбитальные крепости. По одиннадцать штук на каждую. Схемы их взаимного расположения, рекомендации по комплектованию, методика подготовки экипажей и еще кое-какие мелочи будут у капитанов транзитных команд. Далее…

– Простите, я, наверное, ослышалась? – выдохнула Фогель. – Вы сказали, что в каждой системе всплывет по одиннадцать Ключей?

– Со слухом у вас все в порядке: мы считаем, что для полноценной защиты ваших систем требуется минимум по пятнадцать Ключей нового типа, – усмехнулся Роммель. – А также боеспособный флот…

– С ума сойти! – Агния с трудом сглотнула.

Зато подал голос президент Квидли:

– А Демоны?

– И Демоны тоже нужны, – улыбнулся генерал. – Поэтому в каждой из ваших систем будет базироваться по сто человек. Пока… А в дальнейшем, по мере прохождения через Проект ваших соотечественников, их число увеличится в разы.

Все три президента посмотрели на меня и… побледнели! Видимо, увидев выражение моего лица.

– А что, полковник Волков против вашего решения?! – спросила госпожа Фогель.

– Нет, – отрицательно помотал головой Харитонов. – Большой Демон готовится к очередному рейду и, видимо, что-то обдумывает.

– А-а-а… – протянула Агния и снова покосилась на меня.

Взгляд Харитонова остекленел, а через мгновение вниманием президентов завладел Элайя Фарелл:

– Все одиннадцать ваших Ключей оборудованы комплексами межсистемной связи «Игла». Соответственно, с момента их всплытия начнется обновление Галанета в режиме реального времени. О плюсах мгновенной связи распространяться не буду – вы их знаете не хуже меня. Далее, в течение трех-четырех дней к вам прибудут представители компании «Гэлэкси-комм».

– Все, необходимое для строительства систем связи, будет предоставлено незамедлительно! – протараторил О’Хара.

– Мы в этом не сомневаемся, – улыбнулся Фарелл. – Надеюсь, что вы с таким же рвением решите и остальные вопросы, которыми будут заниматься эти господа.

– Решим, – твердо пообещал президент Квидли. А уже потом поинтересовался: – А что за вопросы, если не секрет?

– В основном перепрофилирование некоторых предприятий: если мы – одно государство, то должны сделать все, чтобы повысить КПД нашей общей промышленности.

Все три президента склонили головы в знак согласия.

– Ну и последнее… – Фарелл прикоснулся пальцами к виртуальной клавиатуре своего комма, и гости Лагоса, получив пакеты информации, развернули свои локалки. – Тут – модель того, во что бы мы хотели превратить Окраину. Схемы органов законодательной и исполнительной власти, социальная и экономическая структура, силовые структуры и тэ дэ. За базовое законодательство будет принято действующее у нас. Если не вдаваться в подробности, то основные изменения произойдут в области, касающейся взаимоотношений между расами. И нашего общего будущего.

О’Хара задумчиво посмотрел на меня и… кивнул:

– Логично!

Потом прищурился и неуверенно пробормотал:

– Господа, у меня возник один вопрос. Заранее прошу прощения за некоторое… э-э-э… любопытство. Разрешите?

– Конечно.

– Вы… знали? Ну… как все это… э-э-э… сложится?

Агния Фогель вцепилась в обшлаг костюма и застыла, а Николас Веллингтон ненадолго оторвался от своей локалки.

Фарелл пожал плечами и кивнул:

– Мы – такая же часть человечества, как и вы. В одиночку нам не выжить. Поэтому мы… скажем так, ждали… и надеялись…

О’Хара откинулся на спинку кресла, уставился на голограмму осеннего леса и облегченно вздохнул:

– Спасибо… Знаете, первый раз в жизни я чувствую себя счастливым от осознания того, что кто-то взвалил мою ответственность на свои плечи.

Глава 6

ИРИНА ОРЛОВА

Босоножки на невысоком каблучке. Открытый, белый, совсем не просвечивающий (!) сарафанчик с V-образным вырезом и оторочкой самыми настоящими кружевами. Ажурный платиновый браслет вместо комма. Волосы, аккуратно уложенные в затейливую, но чертовски скромную прическу. Подведенные глаза. Губы, чуть тронутые нежно-розовой помадой. Робкая (!) улыбка, играющая на лице одной из самых безбашенных Демониц подразделения. Наманикюренный ноготок, осторожно касающийся закопченного обтекателя «Беркута». Увидев Вильямс, я потеряла дар речи. И даже пару раз моргнула, чтобы удостовериться, что эта картинка – не плод моего воображения.

Тем временем Элен шевельнула правой рукой, и я закусила губу, чтобы не заржать: с ключ-карты от ее истребителя свисало нечто белое и пушистое, напоминающее заячью лапку. Или хвостик!

Увидев выражение моего лица, Вильямс зачем-то одернула подол сарафана и покраснела.

– Зачетная форма одежды! – не в силах сдерживаться, захихикала я. – А аксессуар – так вообще улет! Интересно, сколько нужно зайцев, чтобы снабдить такими брелками весь личный состав подразделения?

– Орлова!!! – Вильямс возмущенно сжала кулаки и… спрятала руку с заячьей лапкой за спину!

– Поняла, поняла, поняла, – ухмыльнулась я. – Уже транслирую.

– Что? Куда?! Зачем?!!! – взвыла Элен.

– Изображение! В ОКМе! Чтобы парни увидели твой новый скафандр.

– Не надо!!! – Вильямс дернулась и… застыла. Видимо, подключаясь к общему каналу мыслесвязи.

Естественно, никакой телеметрии там не оказалось, и она наконец сообразила, что я шучу:

– Фу-у-у… Я аж перепугалась.

– Еще бы: если Гарри увидит, в каком виде ты летаешь на Комплекс, то честно заработает кличку «Отелло». И перекалечит половину сотрудников Рамона.

Элен обиженно надулась:

– Чем издеваться, лучше бы подумала тем местом, в которое ешь: мы прилетели к детям! Значит, и выглядеть должны соответственно.

Я вгляделась в ее глаза и почувствовала, что Вильямс не до шуток. Смеяться над ней мне тут же расхотелось, и я, опустив взгляд, еле слышно пробормотала:

– Извини.

– Проехали… – Элен прошла мимо меня и, элегантно помахивая брелком, двинулась по направлению к Комплексу.

Мягкие, теплые тона косметики и белый сарафан сделали свое дело: буквально через минуту после появления в детской Вильямс оказалась облепленной детьми. Девочки, покачиваясь на подгибающихся ножках, восторженно теребили заячью лапку, с интересом изучали ткань сарафана и деловито расширяли малюсенькими, но уже по-демонски сильными пальчиками дырочки в кружевах. А мальчишки пытались стянуть с руки Элен блестящий браслет и отобрать ключ-карту. При этом мелкие Демонята издавали такой шум, что морщились даже их мамы.

На меня, «разодетую» в обычный полевой комбез, дети обращали приблизительно столько же внимания, сколько на сенсоры тревожной сигнализации, расположенные на потолке. Несмотря на то что я от всей души старалась привлечь их внимание сюсюканьем и жестикуляцией.

В общем, в какой-то момент я почувствовала себя лишней и, присев на стул рядом с терминалом ВАК, с грустью принялась вертеть в руках одну из кукол, купленных в прошлые выходные.

– Почему ты такая мрачная? – прикоснувшись ко мне рукой, мысленно спросила Арагаки Кейко, мать прелестного мальчугана по имени Ямамото.

– Я не мрачная, а грустная. Устала, наверное, – криво усмехнулась я. Потом посмотрела на счастливое лицо Вильямс и попробовала перевести разговор на нее: – Да это ерунда: вон, Элен сияет за двоих. Хотя вернулась с патрулирования в пять двадцать по общегалактическому.

Кейко не повелась:

– Ревнуешь?

Я подумала и кивнула:

– Есть немного.

– Зря: ты тут бываешь чаще всех. И для детей давно своя. Вильямс они видят реже, поэтому и реагируют с большим интересом… Ну… и оделась она правильнее.

– Угу.

– Кстати, спасибо, что не забываете, – поблагодарила моя собеседница, и я вдруг увидела в ее взгляде тоску.

Я попыталась ее успокоить:

– Не знаю, в курсе ты или нет, но навещать вас разрешили только первой и второй очереди. Если бы не это – у вас бы жила вся слабая половина подразделения.

Арагаки обреченно посмотрела на меня и вздохнула:

– Лучше так, чем…

– Н-не поняла? Ты-то с чего такая мрачная? У тебя есть ребенок!!! Значит, ты должна чувствовать себя счастливой…

– Ребенок? – угрюмо переспросила Кейко. – А разве это все, что нужно для счастья?

– Не все, – усмехнулась я. – Но от добра добра не ищут: твой Ямо абсолютно здоров, развивается в точном соответствии с аналитической моделью и обгоняет в развитии ординаров. Да если хочешь знать, Рамон и его сотрудники писают кипятком, видя результаты анализов.

– Это – только одна сторона монеты, – опустив взгляд, еле слышно пробормотала моя собеседница. – Увы, есть и другая…

– Это какая?

Кейко закусила губу и затравленно посмотрела куда-то сквозь стену:

– Мы – ровесницы. Обе поступили в военные училища, обе выбились в число лучших курсантов и обе попали в первую очередь Проекта. Дальше наши пути разошлись: ты прошла весь комплекс изменений и стала Демоном, научилась управлять «Беркутом» и уничтожать Циклопов. Мне повезло чуть меньше: вместо кресла пилота истребителя я попала в Отсев и… превратилась в лабораторную крысу.

– Кейко…

Арагаки жестом попросила меня не перебивать, смяла пальцами пластиковый подлокотник стула и продолжила:

– Я прекрасно понимаю, что тот материал, которые Рамон и его подчиненные получили в результате проводимых со мной экспериментов, позволил отработать методику проведения операций, последовательность воздействий на организм и сознание будущих Демонов. И уже спас жизни и психику сотням, если не тысячам, людей. Да, понимаю. Но все равно не могу относиться к своему существованию в этих стенах как к работе.

Демоница собралась с мыслями и обреченно посмотрела на меня:

– Я… балансирую на грани нервного срыва… из-за Ямо: я вижу его по три-четыре часа в сутки, в основном тогда, когда сюда прилетает кто-нибудь из вас. А остальное время он проводит в лабораториях… То, от чего писает Рамон, получается в результате каких-то анализов, испытаний и тестов, которые проводятся на МОЕМ РЕБЕНКЕ! Стоит мне представить, что они выкачивают из него кровь, делают пункции или еще какую-нибудь гадость, как меня… тянет убивать. Я… боюсь, Ира! Боюсь, что в какой-то момент, решив, что его ждет то же будущее, что и меня, сойду с ума.

Боль, плеснувшая из глаз Арагаки, резанула по душе, как клинок десантного ножа. И я мигом оказалась на ногах:

– Поняла. Поговорю с Рамоном. Прямо сейчас!

Вылетев в коридор, я активировала бэкашку и, еле дождавшись соединения, зашипела, как готовая к атаке змея:

– Рамон?

– Доброго времени суток, Ира!

– Мне надо с тобой поговорить! Немедленно!

– Я тебя слушаю!

– Лично!!!

Полковник промычал что-то невразумительное и… согласился:

– Хорошо. Прилетай. Я у себя…

– Я уже на Комплексе. Сейчас прибегу.

– Опять? – удивился Родригес. – Ладно, жду.

Рамон выглядел неважно: красные, воспаленные глаза, ввалившиеся щеки, землистого цвета кожа, нечесаные волосы, измятый до безобразия китель. Даже его руки, летающие над виртуальной клавиатурой, казались пергаментно-белыми и… какими-то старыми, что ли? Однако на меня вид а-ля Забродин подействовал как красная тряпка – на быка:

– Что, вивисекторы, никак не успокоитесь?

Полковник вытаращил глаза и по-девичьи захлопал ресницами:

– Н-не понял?

Пришлось объяснить. Подробно-подробно. Перемежая свою речь «лирическими» отступлениями и, как выражается Шварц, «отглагольными прилагательными сексуального характера».

Родригес слушал молча. Не отводя взгляда от моих глаз. А когда я начала повторяться, с сарказмом поинтересовался:

– Орлова! Ты хоть раз слышала от меня советы по технике использования защитных полей, скажем, во время работы в ордере «Карусель»? А ЦУ по поводу техники парного пилотажа получала? Нет? Тогда какого черта ты лезешь в то, чего не понимаешь? Все те Демоницы, которых ты пытаешься защитить, пошли на эксперимент абсолютно добровольно! Заранее зная, что и их, и их детей будут мониторить круглые сутки!

– Да, но…

– Никаких «но»! – В голосе полковника зазвучал металл. – От результатов этих наблюдений зависит будущее вашей расы!

– Это дети!!!

– И что? Вот ты знаешь, в каком возрасте у здорового ребенка Демонов должны пропасть рефлексы Галанта или Переса? Нет? Еще совсем недавно не знал и я! А еще не знал, в каком возрасте он должен начать приподнимать голову, лежа на животе. Переворачиваться, садиться, ходить.

Родригес сделал небольшую паузу и, не глядя на меня, продолжил:

– Один из основоположников педиатрии[57] эпохи Темных Веков дал весьма интересное определение основной задачи, стоящей перед детскими врачами. Вдумайся в него, пожалуйста: «Целью педиатрии является сохранение или возвращение состояния здоровья ребенку, позволяющее ему максимально полно реализовать врожденный потенциал жизни». «Максимально полно», слышишь? Ваши дети, Орлова, отличаются от обычных так же, как «Беркут» от «Берго». Значит, нам надо создавать новую педиатрию, ориентированную на возможности модифицированных организмов. А теперь задумайся о том, что в медицине условно выделяют профилактическую, клиническую, научную, социальную и экологическую педиатрию. Каждая из которых требует…

– Я поняла… – глухо пробормотала я. – Хватит.

– Не хватит! – рявкнул Рамон. – Ладно, молодые мамаши – они помешаны на здоровье своих детей и имеют право на фобии. Но ты-то в состоянии соображать, правда? Неужели ты думаешь, что для исследования малышни нам обязательно надо их резать? В наше время абсолютное большинство процедур проводится без вмешательства в организм.

Я почувствовала себя дурой и виновато вздохнула:

– Извини…

Родригес прервал свой монолог, потом почесал затылок и задумчиво пробормотал:

– Черт! А ведь ты в чем-то права! Мы заигрались в секретность.

– Не поняла?

– Да если бы девочки присутствовали при контрольных процедурах, то перестали бы дергаться сами, и…

– …начали бы вам помогать! – с облегчением выдохнула я.

– Можно сказать и так… Хотя от некоторых видов «помощи» я бы, пожалуй, отказался.

– О чем это ты?

– Да так, о своем, о девичьем, – устало усмехнулся полковник. И, увидев на моем лице гримасу недоверия, раздраженно добавил: – Не дергайся: эта фраза не имеет никакого отношения ни к Демоницам, ни к их детям. Так, кое-какие не очень приятные воспоминания.

– Ясно. – Я разгладила складку на штанах и виновато пробормотала: – Пойду, наверное. И… извини меня, ладно? Я просто…

– …переживала. – Родригес фыркнул и, увидев, что я встаю, отрицательно помотал головой: – Не торопись! Раз ты уже тут, ознакомься-ка с одним документом.

Я опустилась обратно в кресло и с интересом пробежала взглядом первый абзац текста, украшенного грифом «ДСП»[58].

– Аналитическая записка? От Саши Тишкина?

– Не совсем, – ухмыльнулся Рамон. – Скорее, кое-какие выводы, сделанные на основе полученной от него информации.

Я проглядела еще абзаца четыре и снова не удержалась:

– Рейд? К Циклопам? А Вик уже в курсе?

– Орлова, ты сегодня невыносима! Прежде чем задавать вопросы, пожалуйста, дочитай текст до конца…