Читать книгу Ход конем - Василий Горъ - Страница 6

Пальцы, прикоснувшиеся к щеке, были холодными, как лед. А рывок за веко – настолько грубым и бесцеремонным, что рука, повинуясь вбитым в подкорку рефлексам, сжалась в кулак и… не сдвинулась с места даже на миллиметр. Впрочем, удивиться этому он не успел: одновременно с попыткой пошевелиться откуда-то сверху и сзади раздался хриплый и очень низкий рык:

– Он очнулся, босс!

– Отлично… Свободен… – отозвался неведомый «босс», а следом за этой фразой легонечко зашелестела сдвигающаяся дверь.

Механически отметив, что не услышал звуков шагов уходящего человека, Сеппо попробовал открыть глаза и мысленно сжался от ужаса: веко, только что приподнятое врачом, снова опустилось и напрочь отказалось двигаться!

– Последствия стазиса… – констатировали справа-сзади. – Пройдут через пару минут.

«Стазис?» – Мысль, появившаяся в голове, была медленной и какой-то тягучей. Настолько, что смысл, вложенный в это слово, он понял только через вечность. А среагировал на него только тогда, когда почувствовал покалывание в кончиках пальцев, першение в горле и легкий, но чертовски неприятный зуд под кожей лица.

– Для чего меня в него по… – начал было он. И замолчал, сообразив, что не узнает тембр своего голоса.

– Жить хотите? – проигнорировав заданный наполовину вопрос, хмыкнул «босс».

– Жить?

– Ага…

– А что, есть другие варианты? – ответил Сеппо и, услышав собственный голос, снова почувствовал себя не в своей тарелке: слова, выговариваемые непослушными губами, звучали так, как будто их произносила… женщина!

– Есть… – усмехнулся его собеседник. – Череда убийств тех, кто занимал сколько-нибудь значимые посты в руководстве КПС, продолжается: позавчера в Алькирате был убит экс-председатель КПС господин Джереми Мак-Грегор…

– Опять Моисей, сэр? – спросил Нюканен и наконец смог открыть глаза.

Правда, толку от этого оказалось немного: шея шевелиться не хотела, поэтому в поле его зрения оказались только порядком «размытые» потолочные панели и манипулятор системы жизнеобеспечения медблока.

– Он самый…

– Этот убийца – весьма последовательная и чрезвычайно находчивая личность… – вздохнул Сеппо. И, вспомнив, что так и не ответил на заданный ему вопрос, добавил: – Хочу. В смысле, жить. Вернее, не совсем так: я не хочу умирать так, как умирают жертвы Моисея.

– О-о-о! Вижу, начинаете приходить в себя, – невесть чему обрадовавшись, хохотнул «босс». – Это радует.

В отличие от него Сеппо было не до радости: он моргал, морщил нос, шевелил нижней челюстью и прикасался опухшим и не помещающимся во рту языком к собственным зубам. Ощущения, которые он при этом испытывал, были… странными. Вернее, не так: он их не узнавал. Следовательно, тело, в котором он находился, ему не принадлежало. Или… принадлежало, но над ним поработал очень хороший косметический хирург!

Придя к этому выводу, он заставил себя успокоиться и угрюмо поинтересовался:

– Это что, косметический морфинг, сэр?

– Угу… – отозвался его собеседник. – Он самый.

– Категория небось не ниже четвертой?

– Одиннадцатая, – усмехнулся «босс». – Как выражается один мой хороший знакомый, вам сделали «полную замену кузова».

– Здорово, – хмуро буркнул Сеппо, не испытывавший ни капли радости от потери внешности.

– Вас не удивляет номер категории?

Голова мотнулась сама собой. И в поле зрения Нюканена промелькнуло хрупкое женское плечо! Поэтому собственный ответ он услышал словно через слабенькое поле подавления акустического сигнала:

– Нет, сэр! Если существует восемь гражданских, то еще несколько должны использоваться силовыми структурами. Скажем, в той же ПЗС[59]…

– Вы уже в норме, – не дав ему договорить, хмыкнул «босс», и Сеппо, почувствовав смену тональности разговора, заставил себя отвлечься от мыслей о новом теле.

Первый настоящий вопрос прозвучал секунды через полторы-две:

– Скажите, Сеппо, кем вы видите себя в новом мире?

– Вы забыли добавить «в будущей жизни», сэр, – криво усмехнулся Нюканен. – Мне впаяли пожизненное, причем без права апелляции…

– Вы – в команде. И это налагает на вас ответственность, – чуть изменившимся голосом произнес «босс».

Намек был более чем прозрачен. Однако Сеппо предпочел перестраховаться:

– В том разговоре меня поздравляли с новым назначением. Вы не напомните[60] мне последнюю фразу?

– Когда Джереми вручил вам служебный комм и сообщил о том, что в Хантингтоне вас ждет линкор «Медичи», он пожелал вам счастливого пути…

Сеппо прикрыл глаза и мысленно усмехнулся: он поставил на зеро и выиграл! А значит, о пожизненном заключении можно было забыть!

– Вам нужны еще какие-то доказательства? – не дождавшись его реакции, раздраженно поинтересовался Александр Филиппович.

– Нет, сэр! Этого достаточно… Кстати, как мне к вам теперь обращаться?

Блохин ожидал другого вопроса. Поэтому хмыкнул. И довольно долго собирался с мыслями:

– На людях – Григорием. Или по фамилии – Гладышевым. В присутствии близких – Максимычем… В плохом настроении – Гриней…

– Железная Стелла? – кое-как справившись с паникой, вызванной пониманием того, что стоит за этими словами, выдохнул Сеппо.

– Она самая… – отозвался Блохин.

– Да, но она же…

– Она – подводка, – усмехнулся бывший заместитель председателя КПС. – Поэтому жить в ее образе вам будет предельно комфортно…

В одном-единственном слове «подводка» содержалось столько информации, требующей осмысления, что Сеппо на несколько мгновений впал в ступор. И не сразу врубился в смысл следующей фразы Блохина:

– Мне нужно месяцев восемь-десять. Потом я приведу к власти еще одну команду, и вы получите новое тело. Такое, какое вам заблагорассудится…