Читать книгу Да здравствует король! Том 3 - Василий Грозный - Страница 9

– Манеры – лицо женщины! Повтори.

– Манеры – лицо женщины.

– Воспитание позволяет нам составить равную партию мужчинам. В ином случае мы были бы не лучше грубых крестьянок! – поучала свою юную ученицу мадам Шиза.

– А как же сила и храбрость? – задала вопрос Кимо, находившаяся лишь в начале своего обучения.

– Сила доступна лишь мужчинам, а у нас, женщин, хватает иных достоинств! – отвечала мадам Шиза.

– А Дориан говорит, что дорогу осилит идущий! – парировала малышка.

Мадам Шиза с легким недоумением посмотрела на Кимо.

– Мне не дано сравниться с принцем Дорианом в уме, но всё же, я знаю и понимаю, о чём говорю! – ядовито произнесла наставница.

– Эх, хотела бы я быть как Дориан! – произнесла девочка.

– Увы и ах, юная леди, вы не из королевской семьи, поэтому будьте так добры, слушайте и учитесь. Вам повезло, что вы оказались на пути принца Дориана, и ещё больше, вам повезло, когда вы оказались на острове. Не многие могут приплыть сюда, а войти в город тем более. В наших краях девушка может свободно выражать свои мысли, чего не скажешь про другие королевства! – произнесла мадам.

– Сегодня, мы познакомимся с доселе неизвестной для вас вещью, такой как осанка, – назвала тему урока учительница. – Осанка показывает характер человека, его статус, помогает держаться на публике…

При этом наставница выпрямила спину Кимо и прихлопнула ее ладонью, помогая не очень прилежной ученице осознать важность данного действия.

Девочку поставили к стенке и попросили прижаться к ней пятками, спиной и затылком одновременно, чтобы наглядно показать правильность осанки.

– Мне неудобно! – поделилась впечатлениями Кимо.

– Тяжело в учебе, легко в бою, разве не так говорит ваш Дориан? – изрекла мадам Шиза.

– Лучше бы в бой! Я уже хорошо стреляю из лука и неплохо владею кинжалом! – упрямо сказала девочка.

– Так, придётся перейти к другим методам! – сурово проговорила мадам.

Женщина взяла шкатулку и положила Кимо на голову, чтобы та, стоя ровно, попыталась не уронить ее.

– Так ты не сможешь отвлечься! – пояснила наставница.

Долго и упорно женщина поучала девочку, чтобы та слушала, что ей говорят и, в конце концов,      получила достойные манеры, которыми славились островитяне.

Как всегда после уроков Кимо забегала к своему другу на кухню.

– А, миледи Кимо, мива! – каждый раз, радостно встречая свою маленькую гостью, произносил Жюль. – Чем поделитесь на этот раз?

– Мадам Шиза вновь заставляла меня учиться манерам, которые мне даются с трудом! Я не могу так долго стоять, как истукан! Я – маленькая девочка, мне нужно бегать, играть! Может быть, ты будешь моим учителем? – с надеждой спросила Кимо.

– Пенко кало, вы – женщина, хоть и юная, а женщинам не место на кухне! – произнёс Жюль, будучи уверенным, что готовить еду могут только мужчины.

– Почему все так сложно? Вечные правила, какие-то запреты, почему?

– Это правила жизни. Без них, мы были бы не лучше животных!

– Мне не нравится! Хочу спать, кушать твою еду и веселиться! – недовольно пробурчала малышка.

– А как же вы сможете заработать в будущем себе на еду?

– Зачем работать? Я еду украду. Дориан обучит меня, и я буду такой же ловкой, как и он!

– Пенко мива, воровством делу не помочь! Представь, если каждый бы размышлял, как ты, в каком мире бы мы жили? Что лучше – довольствоваться малым, как пёс, которому бросили косточку, или же взять судьбу в свои руки и обеспечить себя хорошим будущим?

– Наверное, второе, – задумчиво проговорила девочка.

– Именно, а теперь угощайся! – накрыв на стол и поставив тарелку с ароматным блюдом, сказал повар.

– М-м-м, как вкусно пахнет, а что это? – спросила Кимо, глотая слюнки.

– Пенко, это наше традиционное блюдо. Густая похлёбка, которая готовится в специальном глиняном горшочке, – воодушевленно и аппетитно объяснил Жюль.

– Да-да, но из чего? – перебив повара, нетерпеливо спросила девочка.

Жюль сделал удивленное лицо и ответил:

– Фасоль, мясо, зелень.

– Ты такой добрый, Жюль! – запихнув ложку в рот, пробурчала Кимо.

– Кушай, кушай! – поглаживая по головке девочку, по-отцовски умилился повар.