Читать книгу Куда кого посеяла жизнь. Том VIII. Повести - Василий Гурковский - Страница 5

Машину из Казахстана, поставили в колхозный гараж, а Григория и Михаила, Андрей отвез на председательской Волге, к дому отца. Там представил их своей матери, как родственников, по линии младшего брата отца, Николая.

Мама знала об их прибытии, сразу предложила им помыться в домашней сауне, где все уже было приготовлено для этого. Григорий с Михаилом помылись, переоделись, попили чай-кофе, вкратце рассказали тёте о себе, о своих семьях и краях, откуда они прибыли.

Тетя сказала, что звонил муж, будет часа через два, как приедет- вместе поужинают, а пока, мол, пусть Андрей родственников, чем-нибудь займет.

Андрей принес два больших фотоальбома, обтянутых кожей, один – общесемейный, другой – как бы – отцовский, и начал показывать гостям фотографии, по ходу комментируя отдельные снимки. Григория особенно заинтересовали фото его отца, их было не так много- но были, и он их практически видел впервые. Детские, молодые годы отца, армейские фото, напомнили, что жизнь продолжается, несмотря ни на что. Всего два фото были ему знакомыми- отец с мамой Марией в день свадьбы и его, Григория, фото в годичном возрасте, тоже – с мамой.

Просмотрев альбом семейный, – перешли к альбому отца. Он был по внешнему объему одинаковым с семейным, но по наполненности – раза в два – больше.

Андрей, держа альбом на коленях, сидел посредине между гостями и, с неприкрытым удовольствием, листал его страницы, с которых, в разные времена своей жизни, представал его отец и их дядя, Иван. Чтобы ребятам стала более понятна дядина жизнь, Андрей бегло ознакомил их, с его биографией.

Про таких людей, как Иван, иногда говорят – «везунчик» или «счастливчик». Так со стороны часто характеризуют обычно известных и удачливых людей, не зная, а часто и не желая знать, почему и как, эта самая удача к ним приходит. Кто теперь вспомнит, как в голодном тридцать втором году, пятилетнего, исхудавшего на нет Ваню, находившегося в детской больнице, внешне не подававшего признаков жизни, чудом не вывезли на кладбище, вместе с десятками ушедших на тот свет детей, благодаря матери, которая забрала его уже с повозки, на которой вывозили безжизненные тела, отнесла домой и выходила. Наперекор всему, Иван вырос, окреп и, когда получал свидетельство об окончании семи классов на выпускном школьном вечере, то внешне ему можно было бы дать не его 14 лет, а все 16–17. Хорошим подспорьем в его физическом развитии, было еще и то, что он лет с десяти, помогал отцу в кузнице и многому научился.

И – все бы могло быть хорошо, но школьный выпускной вечер проходил 22 июня 1941 года, было объявлено о начале Войны с Германией!.

На третий день войны, отец Ивана, Григорий, поучил повестку из военкомата о призыве в ряды действующей армии. Председатель колхоза – был другом детства Григория и пробовал ходатайствовать перед военкомом об отсрочке призыва – и по возрасту, и – он единственный кузнец на колхоз и село, но не получилось. Григорий, как кавалерийский кузнец из запаса, был тут же определен в одну из кавалерийских бригад, стягиваемых к линии фронта.

Григорий успел переговорить с другом-председателем, чтобы тот не оставлял без внимания его семью, где, кроме жены, оставались двое ребят- Иван и Николай. Особенно Григорий просил за Ивана. Слишком он уж приметный, крупный для своих лет, поэтому на него обязательно будут обращать внимание и друзья, и враги. Председатель сдержал данное другу слово.

Когда пришел приказ отправить из района сводное племенное молочное маточное стадо на Восток, председатель вместе с другими пастухами, отправил и Ивана, посчитав, что самое лучшее, что он может сделать – это убрать Ивана куда-нибудь подальше от фронта. Председатель не знал, да и никто не знал, что через две-три недели, фашистские войска будут в Первомайске, их районном центре.

Два с лишним месяца, Ваня, с разновозрастными, в основном – пожилыми, пастухами, перегоняли стадо. Страна не собиралась сдаваться, а думала о восстановлении и о дальнейшем развитии. Молодняк крупного рогатого скота и другие виды животных, в прифронтовой полосе, понятно- шли на обеспечение продовольствием армейских частей, но племенной скот, надо было сохранить и его, по этапам, гнали подальше от фронта. Но так, как фронт стремительно приближался, вопреки прогнозам и расчетам, то иногда наступающие фашистские войска, по разным причинам, обгоняли эвакуирующихся – технику, оборудование, людей и тех же животных.

Трудная дорога была у Ивана и его коллег на Восток. Гнать скот разрешалось только ночью, вражеская авиация не давала передвигаться днем. На день укрывали скот в рощах, балках, а – ночью двигались. Это было не так просто, животные ночью были плохо управляемы, да еще – травмы, болезни нехватка кормов, а к ни еще – волки и голодные, разные люди.

Старались подальше обходить большие города, где оставалось еще много гражданских людей, и всем им нужна была еда. А стрелять по грабителям, было запрещено, хотя на весь табун была одна винтовка у старшего, он же ветеринар и наган, у сопровождающего представителя НКВД. Ваня достойно выдержал испытание на взрослость и нужность, в той перегонке скота. Из помощника, он постепенно превратился в серьезного работника, которому можно доверить любое, связанное с таким непростым перемещением ценных животных. Из мальчика Вани, он превратился в настоящего парня – Ивана.

Все пастухи, Иван в том числе, да и уполномоченный НКВД, не знали, куда им придется перегонять скот. Да и никто этого не знал, как и никто не думал и не гадал, что немцы дойдут до Волги. Поэтому, как только немецкие войска продвигались вперед, на Восток, так и продлевался путь перегона скота, в ту сторону. В конце концов, табун, в котором работал Иван, был переправлен через Волгу, в районе Саратова и через два-три перегона, прибыл на место назначения, на юге саратовской области.

Пока они перегоняли скот, немцы по их следам, заняли Кировоград, Полтаву и Харьков. Узнав об этом, пастухи, сопровождавшие скот, поняли, что им возвращаться некуда, практически почти вся Украина – оккупирована. На месте, за Волгой, тоже было не все в порядке. Именно в этот период, шла депортация немецкого населения из ликвидированной в августе, Немецкой автономной республики Поволжья. Немцев выселили в разные регионы страны, в первую очередь – Казахстан и Сибирь.

Всех прибывших из украинских областей перегонщиков скота, расселили по освободившимся местам и вполне серьезно объяснили, что им придется здесь жить и работать, пока советские войска освободят те места, из которых они прибыли.

Иван с месяц ухаживал за прибывшим скотом, потом попросился на работу в кузницу. Его проверили на умение и разрешили работать кузнецом, тем более, что в том поселке, в тот момент, мастеров по этому делу – не было. До весны поработал кузнецом, прошел ускоренные курсы обучения трактористов, лето отработал на тракторе, зимой – снова в кузницу. Ходил в военкомат в этом же поселке, просился на фронт- не взяли, 15 лет- мало.

Привык постепенно, все было более-менее терпимо, насколько это было возможно, при приближающемся фронте, только не мог привыкнуть к пронизывающим холодным буранам. В кузнице зимой было еще терпимо, а передвигаться и работать на морозе – было не очень приятно.

Работал Иван добросовестно, качественно. Постоянно к праздникам получал какие-то премии-подарки, то пару кусков хозяйственного мыла, то пару килограммов сахара или какой-то крупы, то шапку-ушанку или сапоги солдатские, то еще – что-нибудь. Уважали его в том поселке, где он работал и за качественную работу, и за помощь, которую он всегда готов был оказать нуждающемуся коллеге, и за его могучую лихую силу. Это там, в степях, он получил прозвище- Поддубный. Ему и правда не было равных в том поселке, по мощи и силе. Он возмужал, выглядел вполне взрослым мужчиной и даже хотел было выбросить свое свидетельство о рождении, которое, как вроде умышленно, делало его «пацаном», но этого делать было нельзя. Два документа – свидетельство о рождении и свидетельство об окончании семи классов – все, что у него было из той прежней жизни, как подтверждение, что она – таки была, та, довоенная, счастливая жизнь.

В марте сорок четвертого – ему, наконец, исполнилось 17! Сам пошел в военкомат, прошел комиссию. На заседании комиссии, подполковник-военком, посмотрев его данные, отличные характеристики, и откровенно любуясь его внешним видом, сказал при всех членах комиссии: «И ты представляешь, Иван, я не знаю, что с тобой делать! Правда!.Ты – кузнец, тракторист, характеристики у тебя замечательные. И в то же время, несмотря на твои семнадцать лет, мы не знаем, куда тебя определить. Вроде бы как тракторист, подходишь к танкистам, так с твоими габаритами, ты ни в один танк не поместишься, во флот – у нас заказов не поступало, да и война постепенно удаляется от моря, наши войска уже и Одессу, и Севастополь освободили, да и вообще ситуация на фронте меняется, все-таки уже сорок четвертый, а не сорок первый, кузнецом в кавалерию – тоже заявок не было, кавалерия уже потихоньку сворачивается по всем фронтам. Вот что с тобой делать?!».

«Товарищ подполковник! – серьезно сказал Иван – , да направляйте меня куда угодно, лишь бы на фронт, а то – война скоро закончится, и я могу не успеть, хотя бы одного фашиста задушить своими руками, за все, что они с нашей страной сделали!».

«Да ты не горячись!»– грустно сказал военком- «успеешь еще и повоевать, и счеты свести! А мы обязаны думать не только о том, чтобы задушить, как ты говоришь – еще одного фашиста, а еще и о том, чтобы и польза была для армии, но и наш российский, такой замечательный генофонд сохранить для будущего! А это не менее главное. России не только сегодня солдаты нужны, но и завтра- тоже. Одних фашистов – побьем- другие могут появиться. С них – станется!. Потом, обращаясь к членам призывной комиссии, предложил: «Давайте мы направим его в школу младших командиров. В начале войны, там ускоренно готовили младших лейтенантов. Работал такой конвейер по уничтожению нашей молодежи- три месяца – курсы – и на фронт, командиром взвода в пехоте. Средний срок службы в то время командира пехотного взвода тогда был в среднем – две недели. Это в среднем. В течении этого срока – или ранят или убьют, и все повторялось снова. Сегодня на таких курсах готовят уже сержантов, для действующей армии. Готовят, как и раньше, чаще – при военных училищах. Давайте мы и определим Ивана в одну из таких школ, а уже в школе – надеюсь, разберутся, какое направление для него выбрать или, в крайнем случае – переправят в другое учебное заведение, все-таки у него семь классов, да и опыт практической работы имеется».

Члены комиссии согласились с мнением военкома и Иван, вместе с несколькими призывниками, были отправлены в школу сержантов. Руководство школы не имело времени для борьбы за сохранение российского (мужского) генофонда и, не мудрствуя лукаво, определило Ивана в пехоту, и три месяца, Иван осваивал азы военного дела, связанные с самым распространенным видом войск – пехотой.

Закончил школу с отличием, единственным из курсантов, получил воинское звание – «сержант». Начальник школы, вручая Ивану Аттестат, спросил – не желает ли он продолжить учебу в военном училище. Иван поблагодарил и вежливо отказался. Сказал, что имеет давнее желание попасть на фронт, а- вобщем – не собирается быть профессиональным военным. Пока идет Война – да, будет служить сколько надо, но только до конца войны.

«Потом – рассказывал Андрей гостям из Казахстана- он участвовал в карпатских освободительных операциях, начиная с Львовско-Сандомирской. Был заместителем командира взвода примерно месяц. В одном из боев, когда большая группа окруженных немцев, бросилась на прорыв, лично уничтожил шесть солдат и офицера, заменил убитого командира взвода и был отмечен командованием. Получил звание младшего лейтенанта, а закончил войну в Будапеште, командуя стрелковой ротой, в звании старшего лейтенанта. Имеет за войну – три боевых ордена и пару медалей.

Служить пришлось по «солдатской» сетке для тех, кто призывался, как солдат в сорок четвертом, то есть – до 1950 года. Как и намеревался в самом начале службы- уволился в запас, в звании капитана. Вернулся домой в родное село и свой колхоз. Хотел даже пойти в знакомую кузницу и продолжать там работать – не дали.

Все-таки – офицер – капитан, орденоносец, член партии. Направили в один из колхозов, тогда их было в селе- несколько, секретарем партийной организации, а – с началом нового учебного года – послали на трехгодичные курсы председателей колхозов. На каникулы – приезжал в свое село. Пока учился- все колхозы села – объединили в один и – после Нового года, его избрали (читай – назначили), председателем колхоза в родном селе.

С тех пор прошло тридцать три года…И все эти годы – отец руководит колхозом. Лучшее хозяйство района по всем производственным и социальн0-культурным показателям. Похожих хозяйств – два-три по всей области и то не наберется.

Отца в селе любят, и не только колхозники, а и все жители. Все, что есть на сегодня в селе – Дом культуры, детский сад, школа, амбулатория, спортзал, водопровод, питание в школе и попутное другое- это все колхозные заботы. Так уж сложилось. Производственные показатели у нас, не то, что выше, а по отдельным видам в разы выше, чем у отдельных соседей.

Да и в районе отца уважают, даже хвалят при случае, наше лидерство и для них повод похвалиться, да поднять районные показатели, а вот в области- все наоборот, таких как отец – боятся. Он всегда правдив, он всегда прямой и не перед кем не прогибается, потому, что знает себе цену и своему колхозу. За это его и не любит областное начальство. Потому, за более, чем тридцать лет, председатель колхоза – областного лидера, так и не получил звания Героя. В пятьдесят седьмом его наградили первым орденом Знак почета, в шестьдесят седьмом – орденом Трудового Красного Знамени, в семьдесят седьмом- орденом Октябрьской Революции, и вот в этом году, в честь его 60-летия – орденом Ленина, хотя в последние два раза – район представлял его к званию Героя социалистического труда. Понятно, что отец не за награды и звания работал, но все же такое отношение областного руководства – даже не совсем этично, не говоря уже об элементарной справедливости.

«У нас в селе, в Казахстане, тоже было похожее отношение к председателю колхоза. Сколько не представляли его на героя, так он это звание и не получил до конца жизни. Конечно, переживал внутри себя, но виду не показывал и даже до пенсии – не дожил. Замечательный был человек, а начальство его не любило, за то, что он им в рот не заглядывал» – вставил реплику от себя – Михаил.

«Отец, конечно, тоже переживает, только он крепкий, не подает виду, но так же ведь нельзя издеваться над человеком, хвалить сквозь зубы и, где только возможно- ставить ему палки в колеса»– продолжил Андрей. – «Так они негласно и «воюют», отец и областное руководство, вкупе со своими приспешниками. Они не могут ничего сделать отцу, чтобы подмять его под себя, а он – не может ничего сделать им – Областная Власть! Так и живем!».

Послышался гул подъехавшей машины и через минуту, в дом зашел дядя Иван. Возбужденный, усталый, но, по внешнему виду – довольный. По пути – попросил жену организовать ужин. «У меня все готово, – отозвалась жена, – «мойте руки и прошу к столу, в гостиной».

«Ну как – познакомились?! – обратился дядя к сыну, – «что ты им тут наговорил?!». «Андрей – молодец, – вступил в разговор, Григорий. Мы смотрели ваши семейные альбомы, а он просто комментировал отдельные жизненные фото. Было очень интересно. И про вас рассказывал отдельные эпизоды, а про себя – не успел- вы приехали».

«А что ему о себе рассказывать?!»– опять начал дядя. – «закончил сельхозинститут, вернулся в колхоз, мы же его учили для себя, постепенно стал главным агрономом, набрался опыта работы с землей, с людьми, а для себя у него времени не нашлось. Тридцать лет – холостой, а мне уже пора и внуков своих на руках подержать, так где они – те внуки. Иногда – жалею, что он пошел в сельское хозяйство. Хотя и главная эта отрасль для жизни людей, но не все это понимают, и чем выше уровень влияния тех, «понимающих», тем хуже отношение к этой жизнеобеспечивающей отрасли. Ну да ладно- давайте мойте руки – и за стол, там еще поговорим!». За столом дядя расспрашивал родственников, о селе, где они живут, о родителях их жен, двоюродных сестер, о других родственниках. Интересовался, как идут дела в колхозе, хотя они там и не работают, но живут в селе и знают положение дел не хуже самих колхозников. Чем в основном занимаются люди в районе, какая там природа, какие условия жизни и какая примерно зарплата простого сельского работника.

Михаил и Григорий рассказали, что в селе- главное- это колхоз. Раньше был одним из лучших в области, а область по площади – больше половины Украины. Зерно, молоко, мясо – основные виды продукции. Все объекты социального плана, также, как и у вас здесь- колхозные, построены и действуют за счет колхозных средств. По улицам – асфальтированные дороги, два водопровода – питьевой воды и поливной, рядом(7 км) железнодорожная станция. Восемь месяцев – зима, бураны, морозы, но люди живут и не жалуются на погоду. Работают с учетом новых достижений науки. Внедряют новую технику, технологии, семена районированных зерновых культур, потому и идет наше зерно в заготовки с 30–50 % надбавкой за высокое содержание клейковины – до 40–50 %. Главная проблема- влага. Есть снег зимой – есть главная надежда на урожай, потому как на дожди надеяться не стоит, редки они в наших местах. Люди, в селе в большинстве своем – украинцы, русские, казахов- мало, раньше – практически- были единицы.

Дяде особенно понравилось, что село основано украинскими переселенцами, еще во времена т. н. «Столыпинских реформ». «И что, все села вокруг вас, основаны украинцами? – спросил он Михаила. «Да, – ответил тот, – и насколько мне известно, не только нашего района», – ответил тот.

«Молодцы, наши земляки, в такую даль забрались, – возгордился дядя Иван. – А – главное – зацепились за ту, дикую землю, не испугались трудный условий и живут! Крепкий у нас народ, ребята! За это давайте и выпьем!».

Потом дядя предложил вспомнить его младшего брата, Николая, отца Григория. Рассказал, что когда он вернулся домой после службы в армии, Николаю было уже пятнадцать, он ходил только в шестой класс, два года потерял из-за войны. Пока Иван учился на курсах председателей, Николай окончил семь классов, дальше в селе школы не было, а жить в районе в интернате и учиться дальше, он отказался наотрез, да и мама была дома одна. Пошел в школу ФЗО, там получил права водителя и ушел в армию. Тут мама ушла из жизни. Николай из армии – не стал возвращаться домой, хотя я его очень просил. Он узнал, что я стал председателем колхоза и, возможно, чтобы мне не мешать или по другим неизвестным мне причинам, отправился на целину и там остался. Так мы с ним больше и не виделись. Переписывались иногда, а потом я узнал, что он работал водителем, потом женился, дети появились. «У тебя еще старший брат есть, Гриша?»– обратился он к Григорию. «Да, есть – ответил тот – в тех же краях живет».

«Вот видите, ребята, нас, оказывается, еще много есть на свете, а мы – близкие родственники – и не общаемся! А жизнь-то проходит, мне вот уже -60!. Надо как-то собираться, общаться, хотя бы уже на вашем уровне, детей и внуков, а то ведь совсем растеряемся по свету!».– подвел итог воспоминаниям дядя Иван.

Посидели дядя с племянниками хорошо, но завтра их ждало Мероприятие. Серьезное.

Торжество решили проводить в помещении Дома культуры, в форме такого «голубого огонька, где, в большом зале, за отдельными столами по 4–6 человек, будут размещаться колхозники, а на сцене за длинным столом импровизированного «Президиума», – расположатся члены правления колхоза и приглашенные почетные гости. Начало мероприятия назначили на пятнадцать часов. Григорий с Михаилом, до обеда – погуляли по селу. Андрей, занятый организацией праздника, выделил им своего помощника, агронома-семеновода, который, в качестве экскурсовода, проводил их по разным интересным местам – от мемориала Славы – до механизированного зернотока, где шла подработка семян подсолнечника и даже вывез ребят на свекловичное поле, такого они еще не видели – как организована механизированная уборка и транспортировка корней сахарной свеклы. Показали им и колхозную молочную кухню, где угостили свежими сливками, сметаной и сливочным мороженым.

Посмотрели стадион, школу и детский сад. К часу дня, «экскурсовод» доставил их в дом дяди Ивана, где они помылись, перекусили и с полчаса отдохнули перед началом большого торжества. В два часа пополудни, – Андрей прислал машину и они прибыли к Дому Культуры. Постояли на крыльце. Было приятно видеть, как с разных концов села такими нескончаемыми узкими потоками, к Дому Культуры – двигались нарядные люди. Всем своим видом они показывали, что идут – на Праздник!.

Племянников председатель разместил на первом ряду столов, напротив «президиума». Начали прибывать почетные гости из соседних хозяйств, из района. Две машины прибыли из областного центра. В одной- Начальник управления сельского хозяйства области с помощниками, в другой – телевидение и корреспонденты газет. Начальнику было поручено вручить колхозу, в честь Юбилея, – Почетную Грамоту от имени Президиума Верховного Совета Республики.

Начальника, на входе в Дом Культуры, встретил – председатель, провел его в приготовленную рядом со сценой комнату, попутно дал распоряжение своим помощникам – оперативно разместить колхозников и гостей по заранее определенным местам. Каждое колхозное подразделение, знало свое «место» расположения, гостей – рассаживали уполномоченные на то люди, в течении 10–15 минут, вопросы размещения – были решены.

На столах уже стояли разнообразные холодные закуски, соки, воды, другие напитки. Спиртного не было вообще. Период такой, да еще гости такие высокие с телевидением и дотошными журналистами, поэтому решили не играть в какие-то там «безалкогольные» игры с водкой в бутылках с этикетками «БЕРЕЗОВЫЙ СОК» и т. п. дешевыми вариантами. Просто было море замечательной еды с морем напитков, безалкогольных….

Понятно, что многим колхозникам, особенно мужчинам, такой «праздничный набор» – был не по вкусу, но таким любителям, как после выяснилось, руководители подразделений, дали возможность заранее немного «причаститься», на местах сбора бригад, именно причаститься, обещая «дополнение» после официального празднества, чтобы они не сидели с кислыми лицами за столами и не портили общий фон празднества….

Когда сидевший посредине, за столом президиума, Иван Григорьевич – встал, зал притих, все внимание присутствующих было обращено на Председателя. Такого много лет знакомого, такого умного и порядочного, заботливого, иногда и- строгого, а, вместе с тем, – удачливого, уверенного и надежного, да еще и СВОЕГО, сельского, здесь родившегося и поднявшегося до таких высот, каких только можно добиться в колхозном селе.

Иван Григорьевич, поздравил присутствующих колхозников с успешным завершением уборки урожая зерновых колосовых культур – главного вида продукции колхоза по сезону. Поблагодарил всех за работу, и за то, что пришли на совместное торжество, а потом – предоставил слово Андрею Ивановичу, главному агроному колхоза, который в кратком докладе, доложил, об итогах уборки, результатам отдельных бригад, по этому направлению и вкладе отдельных работников по всему технологическому циклу – от подготовки почвы и – до уборки, транспортировки и доработки зерна. Люди внимательно слушали, все это им близко и знакомо в процессе самой работы, но были интересны и обобщающие показатели в целом по колхозу.

Сидящий справа от председателя, Начальник, был очень доволен показателями итогов колхозной уборочной кампании, но выступать не стал, ибо он прибыл сюда не на колхозное собрание по итогам уборки урожая, а для вручения Грамоты к Юбилею.

Он спросил у председателя, что у них там дальше по регламенту. Будут выступающие еще или как?. Иван Григорьевич сказал, что записалось выступать много людей, показал ему даже предполагаемый список, но, мы решили, сказал он, что на сегодня будет достаточно одной информации, в связи с двойным торжеством, а все выступления- прения – отложим на колхозное собрание по итогам уборки урожая всех сельскохозяйственных культур по текущему году. Будет полная итоговая картина, вот тогда и поговорим, более предметно. Начальник – согласился.

Перешли к другому вопросу. Уже встал сам Начальник, зачитал Указ Президиума Верховного Совета Республики, о награждении колхоза, за высокие производственные показатели за ряд лет и – в связи с 30-летием со дня образования. Затем – вручил председателю красиво оформленную Грамоту в остекленной рамке. Зал встал и долго аплодировал.

Председатель поблагодарил Начальника, и в его лице – Руководство Республики, за такую высокую оценку коллектива колхоза, а потом – поклонился всем людям, сидящим в зале, в знак благодарности, ибо, как он сказал – «все вы, родные мои односельчане и коллеги, прямо или косвенно причастны к этому награждению, за что вам поклон и мое- почтение!»– и пригласил всех – «к столу», то есть – к началу торжественного застолья.

Зал оживился, застучали вилки – ложки, пошли реплики и отдельные разговоры.

«Слушай, Иван Григорьевич!»– обратился к председателю Начальник. – «может кто-то из народа хочет несколько слов сказать по поводу колхозного Юбилея?!.А ну – где тот твой список потенциальных выступающих? Покажи». Иван достал из кармана список – передал Начальнику. Тот знал в лицо и по – фамилиям, многих людей своей отрасли, конечно же – из передовиков, поэтому – ткнул пальцем во вроде бы знакомую фамилию, спросил: «Это кто?». «Это наш лидер – бригадир – свекловод, Татьяна Майстренко, вы ей несколько лет назад, в области, орден Трудового Красного знамени вручали»– ответил председатель.

«Да, знакомая фамилия – подхватил начальник, – «Так дай ей слово, для разнообразия, а то наедятся, без спиртного много не скушаешь, скучать начнут!». «Ну, надо было бы, хотя предупредить её!» – пытался отговорить гостя Иван Григорьевич, но тот уже взял в руки микрофон и на весь зал прозвучало: «Уважаемые коллеги! А сейчас – давайте представим слово для поздравления, одному из лучших свекловодов области, бригадиру вашего колхоза – Татьяне Майстренко!». Все захлопали. Сама Татьяна, обычно бойкая и находчивая по жизни, даже слегка растерялась, но взяла представленный ей переносной микрофон с длинным кабелем и встала из-за стола.

В жизни бывают такие нелепые случаи, когда действие и совершить нельзя, и – не совершить нельзя, потому что знаешь- будет еще хуже, как например – наступить на мину….И сойти нельзя, и стоять- долго не выстоишь, а самое печальное- что ты сам на неё наступил, никто тебя не тянул на неё. Нечто подобное случилось и с тем начальником. Если бы он знал, что будет дальше, он бы еще заранее, нашел способ отказаться от поездки на Юбилей, в село. Куда там той мине, на которую нечаянно наступил кто-то! Здесь была Бомба! И – на глазах коллектива колхоза, при корреспондентах телевизионных каналов и журналистах районных и областных газет!. И при том – по его же инициативе!

Ну так – получилось, он же хотел, как лучше! И это в самый разгар новых веяний! Когда все вокруг только и вещали о Перестройке, Гласности, Открытости, Ускорении и т. п.!