Читать книгу Кара Духов - Василий Крюков - Страница 7

Луций проснулся очень рано, около четырех утра, быстро привел себя в порядок, позавтракал и направился к пристани, чтобы не пропустить момент начала атаки карфийских кораблей. Ему так хотелось своими глазами увидеть, как они будут действовать, какие маневры и военные приемы будут применять.

Когда Луций прибыл на пристань, то карфийские корабли уже совершали маневры. Катамаран уже подошел ближе к входу в крепостную гавань. Две Морские Пантеры наоборот чуть отплыли от порта, и также остановились, видимо, в ожидании приказа. Корабли авангардии встали кругом возле Катамарана и только арьергардные корабли остались на прежних местах.

Вдруг раздался колокольный звон. Это в крепости Матоса, заметив передвижения карфийского флота, подняли тревогу.

В этот момент Луций заметил, что на Катамаране моряки стали убирать шатры, и вскоре его взору предстали метательные орудия, которые как раз эти самые шатры и скрывали до этих пор. Орудия находились в два ряда. На заднем ряду были большие – с тремя ковшами каждая – две катапульты, на переднем ряду находились семь обычных онагров. По сравнению с двумя большими катапультами онагры казались игрушечными, настолько они были меньше их. Возле каждого из орудий находились сложенные в пирамиду камни для метания.

Вход в гавань крепости защищали две башни, расположенные по разные стороны водного прохода, и между ними низко над водой были натянуты три толстые цепи, закрывающие свободный вход в гавань. Еще одна цепь была натянута ниже уровня воды, об этом Луций узнал на вчерашнем совещании у Виспания.

К этому времени на пристань прибыл отряд имперской пехоты, которую пообещал дать карфийцам в помощь Виспаний. Луций принял командование над ними и приказал грузиться на трирему, пришвартованную к пристани. Немного понаблюдав за тем, как пехотинцы грузились на корабль, Луций снова перевел взгляд на Катамаран, на котором моряки уже заряжала камнями орудия. Следует отметить, что камни для метания, особенно для больших катапульт, были весьма значительные как по размеру, так и по массе. И для их перемещения непосредственно к орудиям карфийцы использовали ослов в качестве тягловой силы.

Одновременно с этим Луций заметил, что со стороны арьергардии к пристани направляется небольшой карфийский ботик. Видимо, на нем должен был находиться карфийский офицер для координации совместных действий в бою – так рассудил Луций.

Раздалась барабанная дробь, доносилась она с Катамарана. Луций перевел взгляд на него и увидел залп метательных орудий. Огромные камни полетели в сторону одной из башен. Не все камни попали в башню, но и от тех, которые достигли цели, башня сотряслась, большое пыльное облако окутало ее, но сама башня устояла.

Луций снова перевел взгляд на Катамаран: там карфийские моряки уже подтаскивали новые камни к орудиям для второго залпа.

Пока моряки перезаряжали орудия и продолжали обстреливать башню, карфийский ботик подошел к пристани. На нем, как и предположил Луций, был карфийский офицер. Он передал ему письмо от Хамелькарта.

В этом письме карфийский командующий приглашал Луция на его Морскую Пантеру, а взамен прислал этого офицера для координации военных действий.

Луций передал командование имперскому офицеру и дал наказ, как следует вести себя с карфийцем для наиболее продуктивного взаимодействия в бою. А сам направился к Хамелькарту на его боевой корабль.

Когда карфийский ботик подходил к Морской Пантере, у Луция сильно забилось сердце, его переполняли чувства! Во-первых, от того насколько огромный был этот корабль – он буквально подавлял своими грандиозными размерами, а во-вторых, от того, что Луций будет первым имперцем, который поднимется на борт такого корабля.

Поднявшись на борт Морской Пантеры, Луций с интересом окинул ее взглядом. Как и снаружи, внутри она тоже была выкрашена в черный цвет. Вдоль бортов находились тяжелые баллисты, которые могли одновременно выстреливать несколькими зарядами, а между ними были обычные баллисты, стреляющие по одной двухметровой железной стреле.

После он перевел взгляд на капитанский мостик, на котором в полном боевом облачении величественно стоял Хамелькарт. На непонятном для Луция карфийском языке он отдавал приказы. Вид у адмирала был грозный и решительный. Заметив появление Луция, он поприветствовал его кивком и жестом руки пригласил подняться на капитанский мостик.

Луций пошел по палубе, сделанной из крепкого карфийского кедра, в направлении капитанского мостика, мимо него пробегали карфийские моряки, выполняющие приказы адмирала. Затем молодой человек поднялся по небольшой лестнице и очутился на капитанском мостике.

Луций встал чуть в стороне от Хамелькарта и посмотрел на башню, которую продолжали засыпать камнями метательные орудия. Пыльное облако уже не проходило и сильно окутало башню, а она все сильнее и сильнее сотрясалась от каждого нового попадания в нее. Вдруг Хамелькарт стал громко отдавать команды, при этом активно жестикулируя и показывая рукой в направлении башни. После этих команд адмирала офицеры и моряки еще быстрее забегали, а вскоре на палубе появились карфийские воины, которые стали занимать места у баллист.

Луций не понимал ни слова из этих команд Хамелькарта, но по тону и жестам догадался, что скоро будет покончено с башней и начнется морской штурм непосредственно крепости.

Вскоре, после еще пары залпов, башня сильно закачалась, раздался треск, и она стала медленно, но с каждым мгновением все быстрее и быстрее наклонятся в сторону моря. С шумом и огромным всплеском воды башня рухнула в море, увлекая за собой все три ряда цепей, натянутых над входом в гавань.

Сразу после этого раздался глухой ритмичный барабанный бой, и Морская Пантера двинулась к входу в гавань. Огромный боевой корабль медленно набирал скорость, но ритм ударов в барабаны стал ускоряться и вместе с ним ускорялись гребцы. Вскоре Морская Пантера набрала скорость, и Луций был поражен: как такой большой корабль мог двигаться с такой необычайно высокой скоростью. Казалось, что он не шел по воде, а летел над ней, настолько легкий и плавный был ход у корабля.

– Держитесь крепче, Луций Корнелий! Сейчас прорвем подводную цепь и войдем в гавань! – с улыбкой сказал Хамелькарт.

Луций в знак согласия в ответ кивнул адмиралу, крепко схватился за ограду капитанского мостика и оглянулся назад. Он видел, что и вторая Морская Пантера двигалась вслед за флагманским кораблем, еще дальше корабли арьергардии также стали двигаться, выстраиваясь в кильватерную колонну для входа в гавань, и имперская трирема тоже двигалась в направлении крепостной гавани.

На полном ходу Морская Пантера налетела на подводную цепь. Раздался скрежет медного тарана на носу корабля о железную цепь. От этого удара Луция бросило вперед и сильно прижало к ограде капитанского мостика. Он видел, как все на палубе корабля, держась кто за что мог, переживали этот удар. На мгновение показалось, что Морская Пантера остановилась, однако в следующее мгновение как бы совершила скачок вперед и после этого плавно и величественно вошла в гавань крепости. Вход в гавань был открыт!

Две Морские Пантеры одна за другой вошли в гавань, но они не стали подходить к причалам, на которых уже выстроились в боевые порядки воины Матоса, готовые дать бой прямо на пристани. Они стали проходить дальше, вглубь гавани, поворачиваясь полными бортами к противнику. Через мгновение раздался приказ Хамелькарта, и на мятежников полетели сотни стрел. Это корабельные баллисты начали их обстреливать.

Двухметровые железные стрелы выпускались этими баллистами с такой дикой силой, что легко пробивали щиты и доспехи мятежников. Луций посмотрел на вторую Морскую Пантеру и понял, почему казалось, что ливень из стрел не прекращался ни на мгновение. Первыми стреляли баллисты с палубы кораблей. Затем со второго яруса, потом с третьего и так до последнего, нижнего, пятого, а когда отстреливался нижний ярус, то баллисты на палубе уже снова были заряжены и давали новый залп, и так повторялась дальше.

Мятежники были беспомощны перед такой мощью карфийских кораблей. Они, сраженные стрелами, десятками валились на причал. Это был не обстрел, а скорее, жестокий расстрел. Не многие спаслись бегством, скрывшись в ближайших переулках городка. Причалы были полностью свободны от войск Матоса, и подошедшие корабли арьергардии без боя пришвартовывались и выгружали десант.

Луций посмотрел на Хамелькарта. Карфиец с довольным видом, подняв подбородок с густой бородой вверх, смотрел, как выгружается и выстраивается в боевые порядки десант. Поймав взгляд Луция, Хамелькарт улыбнулся и кивком обратил внимание молодого человека на Катамаран, на котором зажгли сигнальный огонь. Вскоре в небо стал подниматься густой белый дым. Это был знак, что порт взят. Через минуту подобный столб дыма стал подниматься и со стороны крепостной стены, что означало начало штурма крепости силами Виспания с суши.

Карфийские солдаты, выстроившись в боевые порядки, атаковали город. Вскоре к ним присоединился и имперский отряд, который также же высадился в порту. Обескровленные силы Матоса корабельным огнем не могли оказать достойного сопротивления и поэтому карфийцы и имперцы стали быстро продвигаться вглубь города, к его центру, где находилась ставка Матоса в каменной Цитадели.

Матос стоял у открытого окна в Цитадели и наблюдал, как союзники быстро прорывались к центру города. Из его уст вырвалась бранная речь и, посылая проклятия в адрес имперцев и особенно в адрес карфийцев, он отдал приказ снять всех свободных воинов со стен крепости и перебросить в город, чтобы остановить этот прорыв. Будучи опытном воином – до мятежа он был старшим офицером в имперской армии, – Матос прекрасно понимал, что, если союзники быстро прорвутся к Цитадели, то это будет конец восстанию.

Отдав приказ о переброске войск со стен в город, он подошел к большому деревянному столу, стоявшему в центре зала, налил вина из кувшина в глиняный стакан, залпом выпил и с потоком грязной брани яростно швырнул стакан в стену. Затем снова вернулся к окну и выглянул наружу.

Морской бриз обдувал его суровое лицо и трепал светлые волосы. Матос острым взглядом следил за сражением и судорожно пытался найти решение для исправления фатального положения. Но что можно было предпринять? Фронт трещал по всем направлениям, а натиск штурмующих усиливался с каждой минутой.

Грязно ругаясь, Матос посмотрел на бегущие к порту отряды солдат, снятых со стен крепости, и, увидев их испуганные лица, понял, что долго сдерживать напор нападающих врагов они не смогут. Он поднял голову к небу и из его груди вырвался дикий, звериный рев отчаяния.

Переброска войск в город с крепостных стен сильно ослабила оборону последних и этим тут же воспользовался Виспаний.

Обстрел из луков со стен крепости по имперцам стал намного слабее. Благодаря этому имперцам удалось быстро завалить заранее приготовленными фашинами ров и подтащить к воротам крепости бронированный имперский таран. Когда ворота были проломлены этим тараном, то имперские силы стремительно ворвались в город. Завязались жестокие бои на улицах, однако силы были слишком неравны. В рядах мятежников вспыхнула паника. Бой быстро превратился в кровавое побоище.

Жалкие остатки мятежников успели укрыться в Цитадели, а те, кому не повезло укрыться, были безжалостно перебиты союзниками.

К этому времени флагманская Морская Пантера пришвартовалась к пристани. Хамелькарт и Луций сошли с корабля. Они направлялись к блокированной союзными войсками Цитадели Матоса, чтобы организовать штурм последнего оплота мятежа.

Было около десяти утра. Цитадель была полностью блокирована со всех сторон. По улицам города с грохотом и лязгом железа имперцы подтаскивали к Цитадели несколько бронированных таранов.

Хамелькарт и Луций уже подходили к Цитадели, когда к ним подбежал Махарбаал. Он протянул свиток Хамеклькарту и что-то быстро сказал. Хамелькарт прочел донесение и одобрительно покачал головой. Махарбаал поклонился адмиралу и быстро удалился.

Хамелькарт повернулся к Луцию.

– Матос просит о переговорах, – спокойным тоном сказал адмирал.

Луций хотел спросить, но Хамелькарт опередил его и жестом остановил, затем он отошел в сторону. Луций смотрел на адмирала, на то, каким серьезным стало выражение его лица. Было ясно, что адмирал хотел побыть в одиночестве и обдумать план переговоров. Луций стоял и смотрел, как карфийские солдаты быстро стали возводить зеленый шатер для переговоров с Матосом, и не особо обратил внимание на то, что снова появился Махарбаал и о чем-то серьезно разговаривал с Хамелькартом.

Шатер был почти готов, когда Хамелькарт неожиданно подошел к Луцию.

– Их было двадцать пять, – с улыбкой сказал адмирал.

– Не понял вас! Кого было двадцать пять? – с удивлением спросил Луций.

– Вы вчера спросили, сколько было моих шпионов на тех кораблях. Так вот, их было двадцать пять человек, – продолжая улыбаться, говорил Хамелькарт.

– А… теперь понял. Так много? И вы не боитесь, что кто-то из них может предать? – улыбнувшись в ответ, спросил Луций.

– Нет! Не боюсь! Когда я заключаю договор с ними о службе моими разведчиками, то их семьи переезжают в мою крепость, и каждый из них знает, что в случае его предательства их семья полностью – и дети, и старики – будут казнены в тот же день, – спокойно ответил Хамелькарт.

– Значит, вы их держите как заложников? – удивленно спросил Луций.

– Не совсем! Они спокойно живут, ни в чем не нуждаясь, могут работать в крепости и получать за это жалование, дети проходят обучение. Так что все довольны, и многие разведчики просят даже продлевать эти контракты, – пояснил Хамелькарт.

Шатер был готов и на его верхушке гордо взвился белый вымпел со слоном – штандарт Хамелькарта.

Адмирал жестом пригласил Луция пройти к шатру, однако у самого входа в шатер остановил его.

– Матос просил, чтобы в переговорах участвовали только карфийцы, без имперцев, но для вас я сделаю исключение. Вы будете присутствовать на них, но только очень прошу вас молчать и не проронить ни слова, – строгим тоном говорил Хамелькарт.

– Я понял! Буду молчать! – твердо ответил Луций.

– Вы меня не поняли! Вы должны будете молчать, даже если вам что-то покажется диким и подлым. После переговоров можете мне сказать, что угодно, но на самой встречи молчите, заклинаю вас! – пронзительно посмотрев на него, сурово сказал адмирал.

– Я понял, обещаю, что на встрече не пророню ни слова, – серьезным тоном ответил Луций.

– Даете слово чести аристократа Империи Мечей? – уточнил Хамелькарт.

– Даю! – твердо ответил Луций.

– Прекрасно! И помните, что дали слово чести молчать, чтобы вы ни услышали и каким бы диким вам это ни показалось! – холодным тоном сказал Хамелькарт.

Хамелькарт и Луций в сопровождении небольшого отряда личной охраны адмирала прошли в шатер. Там за столом уже находились Махарбаал и другие карфийские военачальники, с другой стороны стола были Марк Матос и еще четыре лидера мятежников.

Когда Матос увидел вооруженных людей вместе с Хамелькартом и еще вдобавок Луция, то его лицо искривила неприятная гримаса.

– Мы же договорились, что никаких имперцев не будет! И зачем еще столько вооруженных людей с вами? – ядовитым тоном произнес Матос.

– Я не веду сепаратных переговоров за спиной своих союзников, поэтому этот человек будет тут присутствовать. Вам не стоит его опасаться. Вы находитесь в моем личном шатре и тут главенствуют законы Карфийской Республики, а не Империи Мечей. А вооруженные люди – это моя охрана, так как я в курсе, чем закончились последние переговоры, которые вы, Матос, проводили. Они исключительно для моей личной безопасности и не должны вас беспокоить. Если вас что-то не устраивает, то можете убираться отсюда вон! – железным тоном сказал Хамелькарт.

При этом выражение его лица обрело настолько свирепый вид, что даже у Луция пробежал холодок по спине.

Матос оглянулся на своих товарищей. А те в ответ только пожимали плечами с вопросительными выражениями на лицах.

– Хорошо. Мы согласны, – тихо, подавленным тоном сказал Матос.

После этого обе стороны заняли свои места за столом. Луций сел с левой стороны от Хамелькарта, который строгим взглядом посмотрел на Луция, как бы напоминая ему о его обещании молчать.

Матос попытался заговорить, но Хамелькарт его резко прервал.

– Как я понимаю, вы просите о мире и готовы к капитуляции, – сурово сказал адмирал.

– Да. Но так, чтобы избежать возможности попасть в плен к имперцам. Мы готовы сдаться в руки Карфийской Республике и получить от нее защиту от Империи Мечей, – снова ядовитым тоном заговорил Матос.

– Прекрасно! – ответил на это Хамелькарт.

После этих слов адмирала на лице Матоса появилась улыбка и он ехидным взглядом посмотрел на Луция.

– Условия капитуляции будут очень простые. Я выберу пять человек среди мятежников и сделаю с ними, что захочу, а остальные, при условии, что сложат оружие, получат защиту Республики Карфа от преследования Империи Мечей, – спокойным тоном сказал Хамелькарт.

После этих слов адмирала лицо Луция вытянулось в полном изумлении. Он подумал: «Вот оно, карфийское вероломство! Вот в чем был подвох и предательское, подлое и низкое предложение Гано! А хваленный Хамелькарт оказался такой же подлой свиньей, как и все карфийцы! Они более омерзительны, чем даже дермопоклонники!» Луций хотел встать и все высказать Хамелькарту в лицо, но помнил про данное обещание молчать, хотя его глаза налились кровью, а его гнев было трудно скрыть. Хамелькарт строго посмотрел на Луция, у последнего от злобы ходили желваки.

– Да! Мы согласны! – довольным тоном, улыбаясь и презрительно смотря на Луция, сказал Матос.

Хамелькарт вытянул правую руку вперед, указывая указательным пальцем на Матоса, и сказал:

– Я выбираю вас пятерых! – после этих слов вооруженная охрана Хамелькарта молниеносно скрутила ошарашенных лидеров мятежа настолько быстро, что они не успели даже пикнуть.

Луций в полной прострации после этого осел на стуле. У него в голове был полный хаос, он не понимал, что тут происходит. Хамелькарт с довольной улыбкой посмотрел на растерявшегося Луция. Мятежники в это время только хрипели и шипели в бессилии что-либо сделать, сильно скрученные охраной Хамелькарта.

Из шатра охрана их выводили с выкрученными за спиной руками так, чтобы это было хорошо видно из Цитадели. Мятежники, увидев это, пришли в ярость и, открыв ворота Цитадели, бросились на помощь своим руководителям, а именно это и нужно было Хамелькарту. Как только они выбежали из Цитадели, чтобы освободить Матоса и других пленников, то по ним с флангов решительно ударили карфийские солдаты, которые, по всей видимости, уже были готовы к такому повороту событий. Схватка была недолгой. Все было законченно быстро. Уничтожив выбежавших мятежников, карфийские отряды ворвались внутрь Цитадели через открытые ворота и устроили там настоящую резню.

– Вот и все! Конец мятежа! Закончилось даже еще быстрее, чем я рассчитывал! – громко смеясь и разведя широко руки, сказал Хамелькарт, подходя у Луцию.

Луций стоял и смотрел на Хамелькарта и не мог ничего сказать. Все было как в тумане. Он ничего не понимал, ему казалось, что все это сон. Все эти молниеносные пертурбации полностью выбили его из колеи.