Читать книгу Смешное несмешное. Жизнь проста – мир сложен… И наоборот - Василий Лифинский - Страница 10

Водка вполне надежное средство, когда требуется поубавить ума.

В. Я. Данилевский

День открытия охотничьего сезона в России для любого охотника, уверяю вас, не меньший праздник, чем День взятия Бастилии для подвыпившего французского буржуа или для католика день выхода подшофе кардинала-протодиакона на центральную лоджию Базилики св. Петра в Риме со словами: «Я говорю вам о великой радости: У нас есть папа!»

Чтобы достойно отметить столь замечательный праздник, а главное, доказать свою приверженность утиной охоте и охотничьему братству, на открытие охоты необходимо прихватить с собой на всякий случай из дома ружье и, обязательно, бутылку водки или коньяка. Если вы забудете взять ружье, то это ещё не беда, так как охотники народ добрый, они простят вам эту оплошность и поделятся с вами добытой дичью. Но, приехать на открытие без бутылки – грех непростительный, ставящий крест на вашей дальнейшей судьбе охотника!

Конечно, никто вас за это не лишит «разрешения на добычу пернатой дичи», но и пощады не ждите. Вы не услышите грубого слова и, тем не менее, вас после этого начнут остерегаться, как и в том случае, когда вы привезете две бутылки спиртного, не говоря уж про потерю контроля во время вечернего застолья после охоты. И не дай вам Бог выпить перед охотой или перебрать после неё, тут «падшему» никто и ничто не поможет. Если не умеете пить и себя контролировать, берите удочки, надевайте спасательный круг, привязывайте его к дереву и садитесь с рюмкой на берегу речки.

Водка на охоте – это всего лишь украшение стола и, одновременно, давняя традиция, помогающая производить приятное впечатление на окружающих и строить с ними дружеское общение. Никто на охоте не заставляет вас пить, более того, водку вы можете привезти назад домой, и вас за это не осудят. На охоте, как и в жизни, если кого и «встречают по водке», то уж, точно, «провожают по уму и поведению».

Задолго до дня открытия, проколесив по району не менее сотни километров, мы выбрали место для охоты, как нам показалось, идеальное. Длинное болото, частично заросшее камышом с несколькими большими плесами, располагалось под высоким холмом, заросшим по берегу густым пьяным лесом. На другой стороне болота берег был совершенно пологий, полностью открытый, поросший мелким, качающимся с бодуна кустарником, за которым до самого горизонта виднелись бесконечные поля местного совхоза. Живописную безбрежную красоту далекой сельской глубинки, воспетую поэтами и художниками, бесцеремонно нарушал лишь видневшийся вдалеке одиноко стоящий угрюмый трактор с явными признаками похмелья на поникшей стеклянной кабине.

…Поздно вечером, после охоты и праздничного ужина, мы сидели у догорающего костра и обсуждали придуманный нами сценарий, режиссуру и распределение «ролей» на грядущее утро. Главное незыблемое требование ко всем «артистам» было только одно – не рассмеяться во время «спектакля»! Напившегося до потери пульса А. М. решили проучить так, чтобы этот урок он запомнил на всю оставшуюся жизнь. Добрый испуг – лучший лекаря друг. Мы прекрасно понимали, что для успеха утренней премьеры каждому из нас необходимо будет не менее часа изображать на лице невыносимую муку, великую скорбь и крайнюю степень недовольства. Так как А. М. был моим коллегой по работе, то естественно было предположить, что он утром, заподозрив неладное, сначала обратиться ко мне. Так и случилось:

– Сергеевич, что происходит, скажи, кого хороним, что все такие хмурые ходят, неужели ни одной утки не добыли?

– А ты не догадываешься? Хватит притворяться! – я отвернулся и отошел на несколько шагов. А. М. не отставал:

– Ты можешь мне всё толком объяснить, без своих заумных намёков? Я ничего не помню! Что вчера произошло?

– Вон, видишь, на поле вдалеке трактор стоит? Ты зачем в него пьяным забрался вчера, да ещё и завел?

– Хватит тебе так неостроумно шутить, что это за дурацкий юмор, я за всю свою жизнь на тракторе ни разу не ездил!

– Может до вчерашнего дня и не ездил, но ты мне зубы не заговаривай, я что – глазам своим не должен верить? И это ещё не всё, пойди лучше ребят расспроси, что ты вчера весь вечер вытворял. Если бы я поехал вслед за тобой, то там бы в деревне прямо на месте и прибил! Иди у Николая все подробности узнай, это он вчера пытался тебя остановить…

– Коля, что это Сергеевич на меня наезжает, ты-то хоть нормально объясни, что за траур у вас всё утро?

– А что тут говорить? Это ты лучше расскажи, как собираешься в третьем отделении совхоза восстанавливать угол дома, который ты снёс, а также забор, машину и трактор?

Владимир Иванович, до этого молча наблюдавший за «именинником», подошел к нему и с раздражением выпалил:

– Ты скажи спасибо, что трактор упёрся в гараж, повредив только фары у «Жигулей» и капот. Слава Богу, что всё обошлось без жертв. Ты зачем вчера на нас бросался? А протокол для чего подписал? Что, совсем невменяемый? Где ты такую гигантскую сумму найдешь, которую участковому пообещал, чтобы он «замял» уголовное дело? Мы за твои лихие «подвиги» расплачиваться не собираемся. Любишь на тракторе кататься, люби и саночки на лесоповале в Сибири возить!

Дальше произошло то, что мы никак не ожидали и не предвидели. А. М. сел на землю и заплакал. Все тут же подошли к нему, поняв, что с испугом и «шоковой терапией» явно перестарались, и как малого дитя стали его успокаивать.

А. М. поднял голову, вытер слезы и твердо сказал: «Всё, больше пить не буду!» Он свое слово сдержал, но не сразу. Несколько раз подряд неоднократно срывался, но последние два десятка лет его ни разу не видели выпившим. А. М. забросил «охоту» и серьёзно увлекся другой «пагубной» страстью – стал известным в городе коллекционером антиквариата.