Читать книгу Земные рассказы. О людях и не только - Василий Морской - Страница 3

В те времена, когда Алеша был маленьким, бухта Патрокл была необжитым и относительно далеким объектом загородного отдыха жителей Владивостока. Алешкин папа Кирилл Константинович и мама Рита любили это место и частенько летом в выходной день выбирались туда всей семьей покупаться и позагорать. Нужно было долго ехать автобусом до конечной остановки, которая тоже называлась «Патрокл». Потом топали пешком до скалистых берегов полуострова Басаргин, где и отдыхали.

В этих названиях была магия неизвестных еще Алеше значений этих названий – Басаргин, Патрокл. Эти слова будоражили воображение, притягивали своим звучанием, поэтому на Патрокл вся семья ездила с большим удовольствием.

Семейство Марковых, Алеша и его сестра Людмила с родителями, давно облюбовали скалистый грот, где разбивалась основная стоянка, раскладывалась нехитрая снедь и при случае можно было даже укрыться от неожиданного дождя. Буквально в трех шагах от грота располагалась небольшая бухточка с трехметровым песчаным пляжем и несколькими плоскими, обточенными морской водой глыбами, где можно было загорать. К гроту вела узенькая тропинка, сплошь заросшая колючими кустами шиповника. Сам проход к гроту с тропинки был не виден, поэтому папа Марков поставил прямо на скале аккуратную метку белой краской, специально взятой в поход для этих целей.

Бухта Патрокл получила свое название в 1862 году в честь брига «Патрокл» в ходе экспедиции подполковника корпуса флотских штурманов Василия Матвеевича Бабкина. По итогам той экспедиции, которая проходила на корвете «Новик» в 1860—1863 годах, было открыто, обследовано и названо множество объектов на карте Приморского края. А бриг «Патрокл», в честь которого была названа эта бухта, оперировал на Балтийском флоте и прославился тем, что в 1836 году в составе отряда контр-адмирала Ф. П. Литке ходил по портам Балтийского моря для морской практики генерал-адмирала великого князя Константина Николаевича.

Занятия своим детям папа, тоже флотский офицер, придумывал очень разные, но всегда с каким-нибудь практическим смыслом. Например, чтобы получить мороженое, нужно было шагов с десяти десять раз попасть камнем в небольшую ржавую консервную банку из-под сгущенки, которая ставилась на стенку грота. Попасть в нее было трудно, подряд десять раз практически невозможно. Однако папа Марков прятал жестянку в щель на скалах, и с завидным постоянством в следующий приезд баночка извлекалась, и Алексей с Людмилой до посинения бросали в нее камешками. Часто они не попадали и пяти раз подряд, оставались без мороженого.

На следующий год, когда удача была на стороне детей, ведь Алеше было уже двенадцать лет, а Людмиле – шесть, они два раза подряд были с мороженым в вафельном стаканчике. Тогда папа Марков неожиданно усложнил задачу, забрался по скале и поставил банку очень высоко. Кидать вверх было труднее, и точность сразу упала. Ребята загрустили, но папа был непреклонен. Он показательно, мастерски со второго броска сбил сверху банку и спрятал ее в небольшой щели в камнях. Уходя, когда отец уже пошел вперед на выход из грота, Алексей схватил ненавистную баночку из щели, быстро наполнил песком и с размаху выбросил ее далеко, метров на семь, в бухту.

Следующий приезд в Патрокл состоялся практически через три недели, и папа традиционно предложил им (как будто у них был выбор) покидать камешки на мороженое. Он поискал баночку и, не найдя ее на прежнем месте, пошептался с мамой и строго сказал:

– Ну, раз банка пропала, заменим ее отжиманием от земли! Алексей – двадцать раз, Людмила – десять раз! Пока не отожметесь, купаться не пойдете!

Вот же попали! Десять раз Алеша легко отжимался, а вот двадцать – не мог, совершенно точно. И отец это знал. И что Люда десять не отожмется, тоже знал.

– Кирилл, но это слишком сурово! – Мама пыталась заступиться, но ничего у нее не получилось.

Промучившись около получаса, в поту, с вымазанными в песке и глине животами и коленками ребята получили добро на заход в воду. Настроение было испорчено, руки дрожали, плечи ныли, но все-таки свою двадцатку Алексей вымучил.

Погода в тот день рано испортилась, пришлось сворачивать бивуак и двигаться на автобусе домой. Днем автобус ходил намного реже, пришлось долго ждать его под дождем на остановке с дырявой крышей. Людмиле тогда шел седьмой год, она многое понимала, и они с Алешей долго обсуждали, что же лучше было сделать.

– Может, лучше было баночку не выкидывать? А то ведь и мороженого не дали, и не покупались толком!