Читать книгу Хохол – родимый край - Василий Николаевич Грибанов - Страница 28

В среднюю школу мы пришли 1 сентября. Девятый и десятый классы сразу вошли в школу, они знали, где их кабинеты. Восьмые классы устроили перекличку на улице, кто из какой школы прибыл. Как оказалось, в восьмых классах кабинеты переполнены, мест не хватает, даже на подоконниках сидели. Я попал в класс «Д», еще 2 девчонки и парень из нашей школы были там. Потом последовали отчисления. У кого отцы были живы, но были троечники, их отчислили. А у кого отцы погибли на войне, тех не отчисляли. Это длилось недели две, потом нашли, освободили помещение в церкви, она была школой, и все ученики вернулись в школу в 8 класс. Когда я заканчивал учебу, в средней школе нас осталось шесть десятых классов.

Один эпизод я все же опишу. Пришла к нам преподавать химию Галина Григорьевна, начала с нами знакомиться. Вызывает одного к доске и начинает прощупывать, знания практически были нулевые. В семилетней школе были учителя, не имеющие специального педагогического образования. Вызвала она четыре человека, пятым вызывает меня, поспрашивала и говорит: «Кто у вас преподавал химию?». Я отвечаю: «Лариса Ивановна». «Кто такая? Я таких химиков не знаю». Я говорю: «Лещева». «Все равно не знаю». Тогда я говорю: «Директора Сталинской школы дочь». Тогда она заголосила «ой-ой-ой» и взялась за голову, говорит: «Тогда все ясно. Сегодня останетесь на дополнительные занятия». Шестой урок закончился, мы сумки на плечи и хотели удрать (книги мы носили в командирских полевых сумках). Галина Григорьевна – женщина хитрая, на минуту раньше отпустила учеников и стоит у двери, вернула нас всех в класс. Пишет на доске: железо – какой валентности? Цинк, сера – какой валентности? С металлов перешла на кислоты, написала формулы соляной кислоты – какая валентность? Затем формулу серной кислоты – какая валентность? Потом вопрос: почему определяют валентность кислот? Мы не знали и не могли ответить. Потом она нам говорит: «Валентность кислот определяется по водороду». Мы этого не знали. Она оставляла не только нас, а многих других. Учила, как определять атомный молекулярный вес. Шесть раз я оставался, и в голове в мозге произошел просвет. Вот что значит – знать свой предмет в совершенстве и уметь его преподать. Про химика Ларису Ивановну раньше ходила такая легенда в виде анекдота. Раньше не было часов, и как ориентироваться по времени, не знали. И вот однажды учителю показалось, что долго нет звонка на перемену. Учитель говорит: «Ларис, сходи в канцелярию и узнай, сколько времени». Она пошла, зашла в канцелярию, а там никого нет. Она посмотрела на часы и отправилась в класс. Учитель спрашивает, сколько времени. Лариса отвечает: «Большая на маленькую залезла», имея в виду стрелку. Это рассказал одноклассник, который учился с ней. А вот другая быль. Купил парень ручные часы, идет, его спрашивают, сколько времени. Он протягивает руку, говорит: «На, посмотри, мне некогда». Вот такой в то время народ был темный. Только послевоенный прогресс двинул страну вперед. Хорошо, что в советское время было бесплатное образование. Физкультура – чтоб сдать на значок ГТО, надо подтянуться 10 раз. Военное дело – мы стреляли из малокалиберной винтовки по мишени. Черчение – смотришь на чертеж и понимаешь, что ты будешь делать. Физика – в армии я был радиотелеграфистом, проще радистом, там схемы приемника-передатчика, все эти азы мы получили в школе. Командир взвода говорит: «Ты как старослужащий солдат по физкультуре». То образование, которое было в СССР, дало много грамотных рабочих, техников, инженеров, ученых. Среднее образование должно быть обязательно. Все предметы, которые преподают в школе, необходимы в жизни. Жизнь сложна, она не стоит на месте, а движется вперед.