Читать книгу Книга времени перемен - Василий Пимкин - Страница 7

Каждое объяснение должно собрать представление о том, что ещё не известно, из того, что уже известно. Ой, стойте, кажется, предыдущая глава начинается именно этими же словами. Это не ошибка и не тавтология, это усиление. Не самогоном единым интересуется человечество. Надо же иногда и наборы уже известного где-то и как-то собирать для последующих жалких попыток постижения непостижимого.

Сначала иудеи начали развивать Каббалу и утверждали, что египтяне, досократики и все остальные, в том числе не оставившие в истории известного нам следа, учились у них. Сильное утверждение, но примем его в качестве допущения. Его оспаривание очень интересно, но точно не нам и уж точно не сейчас.

Затем прошло несколько тысяч лет, если верить евреям. Потом Сократ сказал, что «Всякая изречённая мысль есть ложь».

Потом были Платон с Аристотелем, которые при всех их разногласиях абсолютно одинаково «родились, работали и умерли». Нам здесь нечего добавить к этому блестящему описанию их наследия, сделанному Мартином Хайдеггером.

Затем прошло примерно полтысячелетия. Потом все вдохновились событием Христа и увлеклись поисками самогона там, где его нет и быть не может. По той же банальной причине скудности уже известного. Проделана огромная уйма совершенно безупречной и при этом абсолютно бессмысленной работы. Даже проблема скудности уже известного всё это время почти не решалась.

Затем прошло ещё примерно тринадцать веков. Фома Аквинский родился, продолжил искать самогон там, где его нет и быть не может, сформулировал учение об акциденции и субстанции, произнёс «Всё, что я написал, – солома» и умер. Мартин Хайдеггер так о нём не рассказывал, но мы быстро учимся делать ёмкие и точные описания.

Потом события пошли чуть поживее. Почти современник Фомы Аквинского, хоть и младший, Уильям Оккам сформулировал принцип терминологической скупости и его обоснования. Это было одним из величайших прорывов человеческой мысли, опередивших всех современников на столетия. Этот принцип до сих пор не понят верно, мы разберём его подробно позже. Вместо верного понимания несколькими безответственными и фактически безымянными болтунами был введён в оборот термин «бритва Оккама», который очень удобен прежде всего для выявления некомпетентных придурков. Историю этого запредельного стыда, позора и былинных неудач мы также разберём подробно. Мы не отвлекаемся, верное понимание наследия Уильяма Оккама действительно очень важно.

Затем Огюст Конт примерно в середине XIX века сформулировал принципы методологии науки в двух своих основных сочинениях «Курс позитивной философии» и «Система позитивной политики, или Трактат по социологии, устанавливающий религию Человечества». Само название второго сочинения ненавязчиво укореняет в истории человеческого мышления тему абсолютной бессмысленности и суеты. Эта ненавязчивость сохранялась до начала XX века, когда всё закрутилось очень быстро, и бессмысленность всех этих недосамогонских потуг стала не только очевидной, но и доказанной.