Читать книгу Мои воспоминания и детективы. Рожденный в СССР - Василий РЕМ - Страница 8

Вторая категория рассказчиков, которая занимала больше свободного времени нашего детства, поскольку они, как правило, нигде не работали или, работали на таких работах, которые были по времени отброшены на утро и вечер, а то и ночь. К примеру, дворник или сторож стадиона, а вообще бывшим осужденным на работу было устроиться тяжело. Они быстрее других спивались или возвращались к своему преступному ремеслу, уходили на вторую, третью и так далее ходки. Летом они на улицу выходили в майках, черных штанах, сапогах и обязательно в кепке. Почему именно так они ходили летом, я не понял, но думаю, им так было удобно. Они могли всем предъявить свои наколки на теле, означающие их иерархию в воровском мире и свои воровские подвиги. Вот кепка – я думаю – это тоже воровской атрибут. Как у ветеранов об орденах и медалях, мы расспрашивали у них, что означает та или иная наколка на пальцах, кистях, плечах, груди, спине. У многих из них на груди в районе сердца, был наколот профиль Ленина, Сталина, на плечах замысловатые звезды как у генералов дореволюционных времен, купола церквей, всякие звери с оскалом, змеи, пауки – вообще картинная галерея. Многое из того, что они рассказывали, до этих пор осталось в моей памяти и даже сослужило как ни странно положительную роль в воспитании не только нас, но и моих будущих учеников.

Они могли всем предъявить свои наколки на теле, означающие их иерархию в воровском мире и свои воровские подвиги

«Слушай сюда парни, – начинал свой рассказ Мирон – если выколот перстень с пятью горизонтальными рисками. Четыре по углам и одна в центре, означает – первая ходка.

Первая ходка

Наколка перстня с решёткой в правом верхнем углу и затемненный левый нижний, противолежащий угол, означает – позор ментам, привет Кентам.

Привет Кентам, позор ментам.

Перстень с затемненным правым верхним углом и нижним левым, противолежащим углом, означает – дорога в зону.

Дорога в зону

Перстень с наколками на чистом квадрате слева зубчики, означает – заслуги перед уголовным миром (количество зубьев совпадает с количеством заслуг).

Заслуги перед уголовным миром

Перстень с наколкой в виде ромба с затемненными верхним левым и нижним правым, противолежащим треугольниками, означает – лидер.

Лидер

Христианский крест, в кругу – склонен к садизму, насилию, неисправим.

Неисправим

Паук – наркоман. Змея с мечем, на фоне решетки – законченный садист. Сердце на фоне решетки, проколотое мечем – насильник. Но эти наколки можно делать только тогда, когда авторитеты признали твои заслуги, и ты получил добро на очередную наколку. За незаслуженные наколки наказание было суровым, плоть до смертельного исхода».

Многое еще всякого нам рассказывал ветеран зоны. Что-то осталось в памяти, что-то забылось. Но первые уроки, как входить в «хату» (камеру) – к кому обращаться при входе в «хату». Не плевать в «хате» на пол, на любые действия спрашивать добро у старшего по «хате». Но не того, что назначили «вертухаи» (охрана). А посаженного авторитетным вором в законе (смотрящего), того кто «хату» держит.

«Вот, к примеру, заводят тебя в „хату“ ты должен остановиться у двери и ждать пока, кто-то из шестерок бросить к твоим ногам полотенце. Ты вытираешь краги (ботинки) о полотенце и полотенце бросаешь к параше. Только после этой процедуры проходишь в „хату“ снимаешь кепку и приветствуешь братву. Затем спрашиваешь, кто держит „хату“ тебе показывают его. Ты подходишь к нему и спрашиваешь, где твое место в камере, при этом никому не подаешь сам и не пожимаешь протянутые руки, пока не узнал, кто есть, кто в этой камере. Получив свое место, бросаешь туда свои вещи и поставляешься. Все, что у тебя есть, из еды, отдаешь старшему, а он уже решит, что кому. Затем ты расскажешь всем, кто ты и какое у тебя „погоняло“ (кличка), по какой статье замели. Что шьют, и кого из авторитетов знаешь, были ли ранее ходки и по каким статьям. Это делается вполне формально поскольку, о каждом прибывающем в зону уже приходит весточка, и если ты будешь говорить не то, что было в „маляве“ (записке), можешь иметь неприятности. После знакомства будут поступать предложения, если ты конечно новичок, и у тебя первая ходка, „прописаться“. Что практически означает добровольно подвергнуться избиению и не заплакать, не заныть до конца избиения, какое бы оно не было жестокое. Если есть хоть какая-то возможность избежать этого, надо избежать. Надо сразу себя поставить жестко, чтобы ни у кого не появилось сомнения, что ты его „грохнешь“, если он, хоть пальцем прикоснется к тебе. Смог поставить так себя, будешь уважаемый, не сможешь – терпи „прописку“. Но не дай тебе бог заныть или заплакать от боли, могут и забить до инвалидности. Или по решению старшего „опустить“ и отправить под нары. К параше в „петушиные“ места. Ни в коем случае не сотрудничать с администрацией иначе братки сразу посадят на перо или, „опустив“ „вздернут“ (повесят). А потом всей толпой скажут охране, что вздернулся сам. Но все, же стукачей в каждой камере, как твари по паре. Точно так же и среди охраны лояльных к зекам полно, а особенно в тех зонах, где преимущество на стороне воровского клана. Не доверяй никому, и себе доверяй только раз в год. Не болтай о том, о чем не спрашивают, не предъявляй никому обвинений – без веских доказательств. Нет доказательств, руби топором, ножом пальцы, руку, в качестве подтверждения своей правоты. Иначе приговор один – на перо, а без пальцев или руки можно прожить. Играй в карты только на то, что есть у тебя в карманах, а дальше начинается рабство. А из рабства два пути либо на тот свет, либо на добавление срока вплоть до расстрела. Ведь карточный долг свят для зеков и за долг, скажут убить – будешь убивать, скажут отдать жену – отдашь, а убив, ты прибавляешь себе срок. В те времена в СССР была по многим статьям смертная казнь».

Все эти рассказы приучали нас к соблюдению воровского закона, который оказывается, нигде не описан, а передается из уст в уста. Знают его только воры в законе. Все эти рассказы открывали нам еще один срез общества, и нам было от этих рассказов немного страшно, немного неуютно, ибо каждый представлял себе, как он поведет себя в тюрьме, как будет терпеть все это там, за колючкой. И мы понимали, что пока не были готовы к этому испытанию, поэтому в игры про тюрьму не играли. Однако ветеран зоны по кличке «Бритва», а знали его Мирон, учил нас и иному ремеслу, например, начинал он с мелочей. Как тетрадкой вытащить ручку из кармана «лопуха». Взмах тетрадкой снизу – вверх вдоль кармана одежды, где лежит ручка, и обложка тетради цепляет за держатель ручки, извлекает ручку из кармана. Почему-то Мирон выбрал именно нас с моим другом Петей, я не знаю. Но он сказал, что у нас есть что-то такое, что говорит о наших больших способностях в таком деле. А может это, был ловкий тактический ход, похвалить нас для большего энтузиазма? Но не прошло и полгода, как я уже свободно тащил кошелек из любой сумки. Открывал любые замки того периода. Второй этап, это обучение залазить в форточки на первом или втором этаже. Тут было сложней, но и эту науку мы освоили быстро, а тренировался я на собственной форточке. Забрался на подоконник, удерживаясь за выступы рамы окна, просунул голову в форточку, подпрыгнул и завис животом на нижней части рамы форточки, затем развернулся на спину, ухватился за верхние выступы рамы внутри комнаты и подтянувшись, ты уже внутри. Ключи для амбарных замков мы делали из старой гильзы от автомата или винтовки, вставляешь в гильзу гвоздь, величиной со стержень внутри замочной скважины, затем расклепываешь гильзу вокруг гвоздя и остается только напильником вырезать нужную бородку и ключ готов. Сколько мы вытащили ручек, сколько посетили форточек и сколько вскрыли замков, история умалчивает. Но, однажды забравшись в тир, мы попались. Какой-то бдительный гражданин засек нас и позвал милицию. Нас взяли, когда мы выбирались обратно. Я почему-то сразу представился по фамилии Белоногов Ваня, хотя меня звали иначе. Ну не буду описывать, как нас там допрашивали, как прочитали в моем дневнике, мою настоящую фамилию. Все пытали, кто нас научил, кто нас послал? Да кто им скажет, после такого нравоучения Мирона. Но закончилось все это направлением меня в школу интернат в городе Крымск, Краснодарского края, как трудновоспитуемого. Первый жизненный урок, надо ставить кого-то на стреме, как учил Мирон, а мы лопухнулись, на стреме никого не поставили, вот нас и замели. Но все эти навыки мне помогли в жизни, когда я пошел по военной стезе в войсках КГБ. Для выполнения тех или иных заданий, эти навыки были просто бесценны.