Читать книгу Синдром отторжения - Василий Воронков, Василий Владимирович Воронков - Страница 18

Во второй раз мы встретились ближе к концу лета. Разговор в соцветии о «Патрокле» придал мне сил, и я решился ей позвонить. На сей раз я отказался от экспериментов и выбрал обычную кофейню в центре города – без мнимых туманностей и звезд. Лида поначалу согласилась, а потом сама предложила пойти в то шумное местечко под эстакадой.

Она не опоздала, но пришла на встречу не одна.

Ее подруга Анна, о существовании которой я благополучно забыл за летние каникулы, вместо приветствия смерила меня пренебрежительным взглядом.

В кафе было людно, и нас отвели в зал с отключенными солнцезащитными тенями на окнах. Проекторы там тоже работали, однако без интимного сумрака россыпь поблескивающих под потолком звезд уже не производила такое чарующее впечатление.

Девушки выбрали столик у окна и сели напротив меня. Анна тут же вытащила из сумочки суазор и принялась что-то показывать Лиде, старательно меня игнорируя. Лида смотрела в экран с вежливым интересом.

– Вот она! – воскликнула Анна. – Просто шикарный снимок получился!

На экране переливалась стереография морского берега в сумерки – вода зеленоватого цвета, чистое небо и ровная, если не обманывали глаза, полоса искусственного пляжа.

Больше я ничего не разглядел.

– Ездила куда-то? – спросил я.

– Ездила, – ответила Анна.

– Это где? – спросил я.

– Это искусственный остров, – объяснила Лида. – Как-то он вычурно называется…

– Фаласа, – закончила за нее Анна.

– Фаласа? – Название навевало мысли о тенистой греческой гавани и причудливых кораблях с загнутыми, как шутовские мыски, кормами. – Даже не слышал. Хорошо там, наверное, – добавил я в надежде, что мне покажут фотографию, однако Анна вместо этого убрала суазор в сумку.

– Там отлично, – сказала она. – После Фаласы в Москве просто тошно. Обязательно поеду туда еще.

– Не знаю, – задумчиво произнесла Лида. – Искусственный остров? Есть ведь настоящие острова.

– Ты не понимаешь! – запротестовала Анна. – Там все сделано просто идеально – пляж, отель, пальмы. Там все продумано.

– Идеально ровная береговая полоса, – сказал я.

Лида рассмеялась.

– Не такая уж она и ровная, – буркнула Анна.

– Может быть, – сказал я. – Я ведь толком не видел снимка.

Нам принесли кофе.

– Кстати, – спросил я, подув в чашку, – как пересдача? Тяжело было?

– Пересдала, – нехотя ответила Анна, уставившись в свой щедро приправленный корицей капучино.

Видно было, что ей не слишком-то хочется обсуждать злополучную логику, но желание помучить ее расспросами из-за этого только усилилось.

– А какие билеты вытянула на пересдаче?

– Не помню. – Анна шлепала густо напомаженным ртом, как рыба. – Сдала и сдала. Буду я еще об этом на каникулах думать.

– А мне курс понравился, – никак не мог угомониться я. – Экзамен был сложноват, конечно, но ничего такого на самом деле.

Лида посмотрела на меня, как на капризного ребенка. Анна нахмурилась и принялась рассматривать тусклую проекцию звездного неба под потолком.

– Совсем на звезды не похоже, – сказала она.

– Зато красиво, – улыбнулась Лида.

Анна пожала плечами.

– Кстати, – оживилась Лида, – вы знаете, что на следующей неделе начинается факультативный курс по робототехнике? На портале есть программка. Я решила, будет интересно. Думала, может, записаться.

– Факультативный курс? – Я впервые об этом слышал. – В августе?

– Да. Всего три занятия. Это у них новая такая штука. Решили в качестве эксперимента, наверное. Для тех, кто летом не ездит по искусственным островам.

Лида выразительно взглянула на Анну.

– Платный?

– Да, но… Я точно не помню, но совсем не дорого. Так что если сэкономить на кафешках…

– Робототехника – это интересно! – Я уже представлял, как буду обсуждать с Лидой прослушанные лекции в институтской столовой. – А о чем там? Программа есть на портале?

– Ага. Первая лекция называется «Абстракции и моделирование».

– Вам этого мало было на курсе? – простонала Анна.

– Да ладно тебе! – отмахнулась от нее Лида. – Там на самом деле о распознавании образов. Причем на первую же лекцию обещают привезти какой-то экспериментальный агрегат. Новейшую разработку. Она умеет делать…

Лида пригубила кофе и поморщилась.

– Горький? – спросил я.

– Горячий. Так вот. Роботу можно сказать – найди мне чашку. И он находит. Не просто некий объект, похожий на чашку, а именно чашку.

– Ух ты! – Я качнул головой. – Прямо сразу готовое промышленное применение. Может заниматься обслуживанием в кафе.

Мы покосились на официанта, который втолковывал что-то скучающему клиенту за соседним столиком, позабыв о нашем десерте.

– Ага, – сказала Лида. – Робот-официант – это отлично. К тому же необязательно оставлять на чай.

Мы рассмеялись.

– А что в этом интересного? – спросила Анна; на ее лицо падала прямоугольная тень, скрывая темнотой лоб и глаза, как маска. – Уже сто лет такое делают. Обычный лазерный указатель с распознаванием голоса. Говоришь ему название предмета, и он на него показывает. Не сказать, что сильно увлекательно.

– Это не совсем так, – возразила Лида. – То, что сейчас делают, работает весьма примитивно. Помните ту статью о кризисе робототехники?

– Погоди, – вмешался я, – а что вообще значит – чашка? Может быть, это просто имитация чашки? Искусная и почти неотличимая.

– Или чашка без донышка! – подхватила Лида. – Из которой весь чай выливается. В том-то и дело, что это совсем не просто.

– А как тогда это работает? Алгоритмы какие…

– Вот и узнаем, – сказала Лида. – Если пойдете.

– Я пас, – сказала Анна.

– Я пойду, – сказал я.

– Кстати, могу показать программку. – И Лида развернула на столе суазор.

Она быстро перелистывала какие-то файлы, чуткий сенсор распознавал движения ее рук еще в воздухе, и казалось, что она творит над суазором заклинание.

– Вот. – Лида повернула суазор ко мне.

Программка больше походила на рекламный проспект – ворох роликов с пафосными названиями, которые я не стал смотреть, краткое содержание курса, биографическая справка о лекторе и внушительная стереография главного экспоната – робота, выглядевшего, как вытянутая конская голова с тонкой и ненадежной на вид шарнирной шеей.

– Может, вы потом, а? – загундосила Анна. – Учеба пока не началась.

Я вернул Лиде суазор.

Когда нам принесли десерты, уже смеркалось. Закат причудливо отражался в зеркальных стенах одинаковых кубических высоток – красный карлик, тающий в перистых облаках.

– Как твоя работа? – поинтересовалась у меня Лида.

– Не слишком увлекательная, конечно. Но хоть какие-то деньги.

– Лаборант? – скривилась Анна.

– Да, лаборант. Я хотел записаться в пилоты, но, говорят, институт надо сначала окончить.

Лида хихикнула.

– А как твоя? – спросил я у Анны.

Мы посидели в кафе еще полчаса, а потом Лида сама попросила счет. Но на сей раз я был расторопнее.

– Моя очередь! – напомнил я, вытаскивая бумажник.

Мы вышли на сонную улицу.

Анна зевнула, небрежно прикрыв рот. Фонари, стоявшие вдоль аллеи, которая вела к станции, зажигались прямо перед нами, один за другим – их огромные стеклянные сферы наливались космическим голубоватым светом, напоминая нимбы газовых планет.

– Как тут красиво!

Лида с намеком взглянула на подругу. Анна нехотя открыла сумочку, достала суазор и деловито ткнула пальцем в экран.

– Ладно. Мне в другую сторону. Пойду возьму такси.

– Пока. – Лида чмокнула ее в щеку.

Анна на секунду задержала на мне недовольный взгляд и засеменила на другую сторону улицы.

Мы с Лидой остались одни – посреди тусклой аллеи, которую окутывал призрачный свет ночных фонарей.

Лида повернулась ко мне.

– Ну, – сказала она, – не хочешь меня проводить?

Мы зашагали по аллее, в мягкое электрическое зарево. Ранние сумерки пронизывала тоскливая синева. По обочине дорожки стояли маленькие неудобные скамейки – узкие и невысокие, как будто сделанные для детей.

Мы молчали.

Анна ушла, и я вновь не мог придумать тему для разговора. От волнения вспотели руки. Свет за нами гас, и вся улица медленно проваливалась в темноту – исчезал тротуар, потухшие фонари, захудалая кафешка, где забывают про десерт, Анна со своим искусственным островом – весь остальной мир. И не было уже пути назад.

Я боялся обернуться.

Лида шла справа, перевесив сумочку на другое плечо, но я не решался взять ее за руку. Она приглаживала волосы на висках – с таким видом, словно смотрелась в невидимое зеркало – и тоже молчала.

Когда мы проходили мимо очередной декоративной скамейки, я наконец набрался смелости.

– Не хочешь немного посидеть?

Лида остановилась.

– Вообще-то уже поздновато. К тому же я не уверена, что здесь чисто.

– Ты права, – согласился я. – Извини.

– Ладно.

Лида села на скамейку и, вздохнув, посмотрела на темное, почти ночное небо.

– Вот ведь, – сказала она, – вечер такой приятный, а звезд все равно не видно.

– Зато фонари как звезды, – сказал я, устраиваясь рядом.

– Фонари – это не звезды, – сказала Лида.

Станция была уже недалеко, я думал, Лида в любую секунду произнесет неумолимое «ну что, пошли?», и нас снова разведет эта сумеречная улица – она поедет в центр, а я вернусь в институт и буду по вечерам просматривать ее страницу в соцветии, не решаясь ни позвонить, ни написать.

Я опустил руку на скамейку и случайно коснулся ее руки. Лида посмотрела на меня и улыбнулась.

– Скажи… – начал я и чуть не закашлялся от волнения, – а можно тебя еще куда-нибудь пригласить?

– Куда? – спросила Лида.

– Не знаю, – я едва не заикался, – можем сходить еще куда-нибудь. Я тут смотрел в сети…

– Ладно, – перебила меня Лида. – Пригласи. Только придумай на этот раз что-нибудь поинтереснее кафе.

– Хорошо, – сказал я, чувствуя каждое биение сердца. – Придумаю.

Лида убрала руку.

– Ты, кстати, и правда запишешься на этот факультатив? – спросила она.

– Конечно! Обязательно запишусь.

– Давай, будет интересно.

– Значит, «Абстракции и моделирование»? И начинается уже на следующей неделе? Надо посмотреть на портале.

– Ага, кажется, во вторник. Кстати, – Лида поставила на колени сумочку, – по поводу моделирования. Я сегодня как раз купила такую забавную штуку. Даже не знала, что такие есть в природе. Забыла тебе показать. – Лида осмотрелась, словно пыталась найти что-то в подсвеченном газовыми фонарями вечернем воздухе. – Здесь достаточно темно. Хорошо.

И вытащила из сумочки куб размером с ладонь.

– Что это?

– Проектор, представь? В смысле, проектор звездного неба. Кстати, – Лида улыбнулась, – с абсолютно точными картами. Не такой, конечно, впечатляющий, как в том кафе, но все равно очень и очень красивый.

– Необычный цвет.

– Да, цвет, конечно, своеобразный. Они вообще разноцветные, но мне только такой достался.

– И как он работает?

– Возьми.

Лида отдала мне куб, я нерешительно повертел его в руках, но не нашел ни отверстий, ни кнопок, ни индикаторов. Куб был пластиковый, легкий и напоминал старомодную детскую игрушку – вроде детали из конструктора, чтобы строить бутафорские города.

– Непонятно, – сказал я.

– Ага! – обрадовалась Лида. – Я тоже без инструкции не разобралась. Нужно повернуть верхнюю часть куба по часовой стрелке. Вот так! – Она взмахнула перед собой рукой – как волшебник, делающий забавные пассы, чтобы отвлечь внимание зрителей. – Все просто на самом деле.

– Как кубик Рубика?

– Почти.

У меня всё равно ничего не вышло – куб был монолитным.

– Да нет же! – сказала Лида. – Верхнюю часть!

– А как тут понять, где верх, а где низ? Он же квадратный.

Лида рассмеялась.

– Дай сюда!

Я вернул ей куб.

Лида взяла его пальцами за основание и, подняв перед собой, аккуратно повернула две части куба в разные стороны. Раздался тонкий электрический щелчок, и верхняя грань куба засветилась.