Читать книгу Другой Мир. Зеркало Темновита - Вениамин Киселёв - Страница 4

Полная луна висела на ночном небе, освещая небольшую деревушку на окраине леса, сегодня, казалось она была ярче чем обычно. В окнах домов горел свет, но не во всех, в некоторых уже было темно, хозяева спали. Из труб на крышах шел дым от печей. Осенние ночи становились всё прохладнее. Это было поселение дровосеков, они жили здесь семьями, с детьми, женами, промышляя рубкой леса, который рос на земле принадлежащей князю Вацлаву. До обеда они валили деревья, потом собирали и отвозили их на повозках в своё поселение, где обрабатывали древесину. Уже после этого, по требованию, отвозили её в Л'адогожъ, – город, находящийся рядом, во главе которого стоял замок, из которого и вёл свое правление князь. Лесорубам платили небольшие деньги, но на скромную жизнь их хватало.

Не по протоптанной тропе, а между зарослей кустарников и деревьев, что росли в лесу, к деревне дровосеков быстро приближалась чья-то тень. Она двигалась стремительно, иногда опускалась на четвереньки, перепрыгивала через овраги и валежник, движениями своими напоминая дикое животное. Тень была похожа на взъерошенную собаку или волка, но была намного больше ростом. Ещё одной особенностью было то, что время от времени она останавливалась и вставала на задние лапы, поворачивала свою большую морду с острыми ушами, которые двигались, улавливая малейшие звуки, и с фырчаньем нюхала воздух, засасывая его в большие чёрные ноздри, которые могли различить всё разнообразие окружающих запахов. Она будто охотилась, выискивая из них нужный.

*******

Их дом стоял на самом краю деревни, почти рядом с лесом. В небольшой комнате, у каменной печи, на кровати лежала маленькая девочка. Её мать сидела подле на углу кровати и рассказывала ей какую-то сказку на ночь. В той же комнате, под тусклым светом лучины, за столом сидел отец семейства, он небольшим ножом вырезал фигурку из дерева. «Ой!» – вскрикнула девочка. Она испуганно посмотрела на мать. «Что такое, милая? Неужели история такая страшная?» – спросила женщина и нежно поправила девочке волосы. «Нет мама, там кто-то за окном». Женщина повернулась к окну и краем глаза уловила движение снаружи. Где-то рядом с домом раздавалось тяжелое дыхание и фырчанье. «Там кто-то возле дома, сходи посмотри, что надо-то в такой поздний час», – обратилась женщина к своему мужу. Мужчина нехотя встал со скамьи и молча направился к двери. Открыв дверь наполовину, он вскрикнул и пропал в темноте, будто неведомая сила вытащила его из избы на улицу. Снаружи раздалось рычание, звуки рвущейся на части плоти и клацанье чьих-то зубов. Женщина обняла девочку, они сидели прижавшись к друг другу на кровати, не издавая звуков. Дверь с грохотом распахнулась и на пороге появился зверь. Существо стояло на задних мускулистых, выгнутых назад, обросших шерстью, лапах, туловище тоже было покрыто серой шерстью, оно по форме немного напоминало человеческое, но необыкновенно большого размера. Вместо рук у зверя были здоровенные мохнатые лапы с пятью толстыми пальцами и длинными когтями. Существо имело вытянутую морду, как у волка. Она была непропорционально большой, если сравнивать с этим животным. Из широко открытой пасти торчали четыре белых клыка, по которым стекала кровь, далее вниз по длинной шерсти подбородка, с которого она крупными каплями падала на пол. Большие оранжевые глаза враждебно смотрели на женщину с ребёнком.

Комната наполнилась детским плачем и криком женщины, закрывающей собой девочку. Потом раздалось рычание, и снова звуки от зубов, вгрызающихся в плоть и когтей, рвущих её на части. Несколькими мгновения позже крики прекратились и стало тихо. Зверь выбежал на улицу и издал протяжный вой. Прыжками, на четырёх лапах, он начал двигаться в сторону леса. Раздался громкий звук, похожий на гром, но молний на чистом звёздном небе не было. Уже практически у леса существо остановилось, услышав необычный звук и начало принюхиваться, озираясь по сторонам, оно почувствовало какой-то новый запах, совершенно не свойственный для этого места. Зверь породил длинный, граничащий с рёвом вой и направился в сторону незнакомого запаха.

*******

Не успев погрузиться полностью в глубокий сон, Триян очнулся от каких-то криков и шума на улице. Он вскочил с земли, всё ещё не понимая где находится. Это была всё та же маленькая конюшня. Отходя от своего мимолетного поверхностного сна про лошадей и белые дома, начиная понемногу припоминать странный круговорот событий вчерашнего дня, Триян стряхнул с себя сено и медленно подошёл к двери. Прислонившись к ней лбом, он попытался разглядеть через щель между досками, что происходит снаружи. Были слышны голоса мужчин и женщин, но языка, на котором они говорили, он не понимал. Что-то происходило за домом, который стоял возле конюшни, но отсюда ничего не было видно. Триян тихонько приоткрыл дверь и вышел на улицу. Он решил обойти дом с левой стороны и посмотреть, что случилось, хотя что-то подсказывало ему, что этого лучше не делать. Пригнувшись под окном, Триян прошёл вдоль стены дома и осторожно выглянул за угол. Во дворе, возле крыльца стояли люди, на земле лежал мужчина весь в крови, буквально разорванный на части, его грудь была исполосована глубокими следами от больших когтей. Триян отвернулся, зажмурившись. «Какого хрена!» – выругался он в мыслях и попятился назад. Проходя боком мимо окна, он зацепился взглядом за то, что увидел внутри и застыл камнем. Триян не мог пошевелить ни ногами, ни руками, даже губами, просто стоял и смотрел на изувеченные тела ребёнка и женщины, что лежали за окном, в комнате. Он в своей жизни не видел ничего ужаснее, кровавее. Громкий, неожиданно возникший детский крик встряхнул его сознание, выведя его мысли из окровавленной комнаты дома. Триян оглянулся, из-за угла дома выглядывал мальчишка, он что-то кричал и показывал на него пальцем. Вскоре появился мужчина и тоже стал что-то кричать, широко махая руками. Триян понял, мешкать было больше нельзя, и побежал в сторону леса. Рядом с конюшней у дома появились ещё люди, они все что-то кричали ему в след, но он не мог понять их речь. Не оборачиваясь, Триян добежал до леса, спрятался за первое попавшееся дерево и, затаившись, посмотрел в сторону домов. Группа людей, вооружённых вилами и палками, шла через поле, направляясь к лесу. Они были довольно далеко и вряд ли могли его видеть. «Чёрт побери!» – вслух выругался Триян и пустился в бегство дальше, в глубь лесной чащи.

Он бежал уже долго и наконец решил остановиться. Триян повернулся назад и стоял неподвижно, прислушиваясь к звукам и пристально смотря сквозь густые ветви лип, что окружали его. «Надеюсь они передумали идти за мной так далеко, в конце концов ничего плохого я им не сделал», – подумал он, оглядываясь по сторонам, потом пошёл дальше, раздвигая руками поросли полуголых кустов. Под ногами шуршали жёлтые листья. На его глазах они падали с веток деревьев и, кружась, плавно опускались на землю. Невероятно вкусный лесной воздух отдавал корой деревьев, сыростью и запахом листьев, которые вобрав в себя почти все цвета солнца, делились теперь ими с глазами Трияна. Красные, желтые, багровые, местами совсем поржавевшие деревья немного покачивались на ветру, издавая шелест, который уходил куда-то вверх, в самую синеву осеннего неба. Триян шёл сам не зная куда, пиная листья под ногами и вспоминая картины леденящего ужаса, который ему довелось увидеть в деревне. Вдруг он услышал ржание лошади и цокот копыт, где-то совсем рядом. Очень тихо, стараясь не наступать на хрустящие палки и листья под ногами, Триян пошёл в сторону этих звуков. Он всё ещё боялся, что это могли быть люди, которые шли за ним из поселения в сторону леса. Деревья начали немного редеть и Триян оказался возле протоптанной дороги. Он не спешил выходить на неё, оставаясь скрытым за деревьями и кустами. По дороге медленно шел чёрный конь, он был совершенно один, на нём было седло и одета сбруя, что явно указывало на то, что он не дикий. Поняв, что кроме коня никого поблизости нет, Триян вышел из леса на дорогу и присмотрелся к нему. Конь совершенно не обратил на него внимания, спокойно продолжив свой путь. Его кожаное седло было разукрашено орнаментом, в центре которого был герб в форме щита, изображающий с одной стороны голову медведя, а с другой дуб с раскинутыми в стороны ветками. Изображение было опоясано какими-то красными драгоценными камнями, напоминающими рубины. Внезапно слух Трияна уловил какие-то звуки, доносящиеся из леса. «Похоже, что конь пришёл именно оттуда», – подумал он. Трияну показалось, что он услышал чей-то плач или стон. Он прошёл немного по дороге, затем свернул обратно в лес, всматриваясь сквозь деревья и прислушиваясь к звукам. Триян шёл очень медленно и осторожно, стараясь не выдавать своих шагов. Чуть дальше на небольшой лесной опушке он увидел мужчину, тот стоял на коленях, закрыв лицо ладонями. Одет он был хорошо. На голове у него была шапка, отороченная соболем, которую он вдруг снял и небрежно кинул на землю, потом встал, отстегнул своё корзно и повесил его на сук старого большого дуба, что великаном возвышался посреди лесной опушки. Человек подтянулся руками за толстую ветку дерева, встал ногами на сук, наступив грязными сапогами на своё синее шелковое корзно. Присмотревшись получше, Триян увидел, что на одной из веток дуба завязана верёвка с приготовленной петлей. Мужчина просунул в неё голову и оттолкнувшись ногами от сука, повис, болтаясь из стороны в сторону в затянувшейся на шее петле. Он начал кряхтеть и дёргать ногами. Недолго думая, Триян подбежал к дубу, подтянулся за ветвь и, встав на тот же сук, держась одной рукой за ствол дерева, достал другой свой меч из ножен и с размаху разрубил им натянутую верёвку. Мужчина упал на землю, всё ещё рефлекторно держась побелевшими пальцами за узел вокруг шеи. Триян спрыгнул с дерева и, опустившись на одно колено, наклонился над человеком. Тот смотрел на него серыми глазами, всё ещё мокрыми от слёз, в их взгляде чувствовалось много боли, сожаления и страха. Человек на земле был младше Трияна, не старше лет двадцати пяти на вид, среднего телосложения. На его овальном лице красовались, аккуратно подстриженные, тонкие чёрные усы и небольшая бородка, по форме напоминающие якорь. Человек ослабил руками петлю на шее, приподнялся, сел на землю и начал что-то говорить. Речь его казалась как будто бы знакомой, но Триян не мог понять ни слова. Вдруг сильно заболела голова, так сильно, что он обхватил её руками и зажмурил глаза, потом боль начала потихоньку отступать, а на её месте в голове стали появляться слова, которых он раньше не знал. Вначале Триян мог выхватить и понять какие-то редкие слова из речи человека, потом понятных слов стало всё больше и в какой-то момент новые слова объединились и слились в понятное ему от начала и до конца предложение: «Что с тобой?» – спросил человек и, недоумевая, посмотрел на Трияна. «Ничего, просто голова болит», – ответил Триян на чужом языке, но теперь для него он звучал так, будто он говорил на нём с самого детства. «Не благодари», – раздался шипящий голос в голове, сопровождаемый свойственным ему потрескиванием.

«Зачем ты это сделал? Зачем? Кто тебя просил? Ты не понимаешь! Это всё моя вина, моя! Мне нет места на этой земле, моё место в аду, за всё что я совершил. Я не хотел этого! Ты мне веришь?!» Юноша схватил Трияна за рубаху. «Веришь или нет, я, честно, ничего этого никогда не хотел!» – сказал он. «Верю», – совершенно не понимая о чём идёт речь, сказал Триян и аккуратно оторвал руку человека от своей груди. «Не нужно было тебе резать веревку! Не нужно! Как мне теперь жить…» Глаза юноши наполнились грустью и сожалением. «В следующий раз я непременно возьму с собой тупой меч», – сказал Триян, по-доброму, пытаясь немного пошутить и снять напряжение в беседе. Хотя шутка получилась так себе, но это сработало. «В следующий раз?» – спросил юноша и на его лице появилась тень улыбки. На дороге послышался стук копыт и чьи-то голоса. Триян снял с шеи молодого человека петлю с обрезанным лохматым концом верёвки и выкинул её подальше на ковёр из бордовых листьев. «Думаю тебе это больше не понадобится», – сказал он, встал и, протянув руку юноше, помог подняться ему с земли. Услышав топот копыт прямо за спиной, Триян обернулся. К ним подъезжали три всадника на лошадях. Один из них держал коня на привязи, того самого, что повстречался Трияну на дороге. На поясах у людей висели мечи в ножнах. У последнего всадника за спиной был лук со стрелами. Увидев меч в руке Трияна, один из них лихо спрыгнул с коня и достал меч из ножен. «Отойди от него, холоп! А то сейчас порублю!» – крикнул он, обращаясь к Трияну. Триян сделал напряженный шаг назад и вложил меч в обе руки, но не поднял его острием вверх. «Спокойно! Он со мной. Меня скинула лошадь, испугавшись дикого кабана, этот добрый человек мне помог. Так что убери оружие», – повелительным тоном сказал юноша. Всадник убрал меч и так же лихо запрыгнул обратно на коня, как и слез с него. «Отец Ваш отправил нас найти Вас, господин Яволод. Сказал в лес Вы поехали, на прогулку. Мы Вашего коня увидели одного, на дороге, уже было испугались, не случилось ли чего». «Всё в порядке. Езжайте обратно в город, коня моего тоже заберите, мы дойдём пешком. К обеду думаю успеем. Скажите отцу, сегодня у нас будет гость». «Ясно, господин Яволод». Мужчина громко свистнул, все трое развернули коней и трусцой поскакали из леса, третий всадник увёл за собой коня Яволода на привези. «Как ты уже наверное понял, меня зовут Яволод. А твоё имя?» «Триян». «Хорошо Триян, пойдем, здесь уже действительно более нечего делать», – сказал юноша и они направились в сторону дороги.

В небольших лужах, на широкой протоптанной тропе, полной ухабами, отражалось серебристое небо. Ветер нагнал тучи, затянул его серой пеленой, не оставив и следа от утреннего разнообразия ярких красок. Даже деревья, которые еще недавно были полны золота, стали теперь какими-то блёклыми и унылыми. Судя по всему, скоро должен был начаться дождь. Триян и Яволод шли молча. Один всё ещё пребывал в недоумении и удивлении от нового мира куда попал, другой в каком-то неловком смущении от всей сложившейся ситуации. Каждый из них был погружён в свои мысли. «Неужели я теперь останусь здесь навсегда и это теперь мой мир, к которому надо привыкнуть и научиться жить по его правилам», – эта мысль не давала покоя Трияну. Он никак не мог принять всё случившееся с ним за последние сутки. Триян безрезультатно пытался получить ответы от сущности, но она молчала. Ещё недавно он был там, а теперь он здесь, совсем один и совсем потерян. Хотя к одиночеству Триян уже давно привык, но сейчас оно чувствовалось совершенно по-другому, намного глубже. «Твой акцент очень необычный. Откуда ты?» – нарушив неловкую тишину, спросил Яволод. «Я не помню». Трияну ничего лучше не пришло на ум. Яволод вопросительно посмотрел на него. «Я хотел сказать, что вообще ничего не помню, ни как попал в лес, ни откуда я, кто я такой, вообще ничего, – сказал Триян. – Только своё имя помню». «Наверное ты ударился головой или тебя ударили, возможно разбойники напали на тебя. На этом тракте иногда такое бывает. Грабят купцов везущих товар в Л'адогожъ на продажу. Поэтому голова у тебя тогда и болела, когда ты смотрел на меня пустыми глазами, а потом схватился за лоб. Да, это всё объясняет!» – собрав все необъяснимые элементы в понятную логическую цепь событий, воодушевлённо сказал Яволод. «Возможно и так», – сухо ответил Триян. «Значит вот что мы скажем, когда прибудем в город. Ты купец родом из Нюрберии, страны на севере. Эти люди здесь очень редкие гости, тем более сейчас, когда приближается полномасштабная война с Траумэ, они сторонятся всего этого и держат нейтралитет, впрочем как и весь север. Это объяснит твой странный акцент. Скажешь ты купец, вёз ткани и одежду из Ильметии, тебя ограбили и забрали товар. Главное, не упоминай ничего про то, как и где ты меня нашёл». «Хорошо, именно так всё и скажу». Триян кивнул головой и немного улыбнулся, ему понравилась его новая легенда. Это было намного лучше, чем говорить всем, что он ничего не помнит.

Лес закончился и дорога начала плавно петлять через небольшое поле, уходя в даль и упираясь в город, окруженный крепостными стенами замка, увенчанного четырьмя главными башнями с конусообразными крышами, покрытыми бурой черепицей. Помимо них чуть далее из-за стен выглядывали башни поменьше с цветными крышами разной формы. Теперь, при свете дня, замок выглядел намного величественнее, чем запомнился Трияну прошлой ночью. Каменные стены были высоки, наверное метров двадцать не меньше. Наверху стен торчали квадратные зубья бойниц из ровно уложенных рядами камней. Через защитный ров с водой был перекинут большой деревянный мост с перилами, позади которого распахнулись огромные двухстворчатые ворота, сделанные из широких дубовых досок, стянутых черной металлической пластиной в нескольких местах. Толстые цепи крепились к мосту и уходили в отверстия на стене выше, рядом над входом развивались красно-зеленые флаги с изображением герба княжества, на котором был нарисован медведь и дуб. Пройдя через поле, Триян и Яволод зашли на мост. По нему мимо них проходили люди, лошади, запряжённые полными обозами. Какие-то проезжали в город, другие направлялись обратно. На мосту было много людей в это время дня, торговцев, солдат, простых крестьян и ремесленников. Все они хаотично двигались по мосту, ведомые своими делами и заботами. По какой-то понятной только им схеме, охранники у ворот останавливали некоторых людей, направляющихся в город и о чём-то расспрашивали их. Повсюду ходили слухи о надвигающейся войне, это делало стражников более бдительными. Они были одеты в длинные кольчуги, почти до колен, и высокие сапоги. На их головах блестели начищенные шлемы со шпилями. На поясе у каждого имелся длинный двуручный меч. Рядом, у стены главных ворот, были прислонены их щиты и копья. Один из стражников уже было хотел остановить Трияна, но увидел Яволода. Тот жестом показал ему, что Триян вместе с ним и они оба беспрепятственно прошли внутрь, оказавшись на большой площади. На ней раскинулось много прилавков с разнообразными товарами, начиная от пряностей и заканчивая оружием. Везде сновал народ, где-то слышалась музыка и песни уличных музыкантов. За площадью располагались длинные двухэтажные деревянные дома с большими окнами и соломенными крышами. Между ними проглядывались узкие, вымощенные гладкими камнями улочки. «Добро пожаловать в Ладогожъ! – сказал Яволод. – Как же я люблю этот город!» Триян промолчал, но его глаза выдавали удивление и искренний восторг. «Поверь мне на слово, тебе здесь понравится. Идём за мной, не отставай! На этих улицах очень легко заблудиться» – сказал Яволод и ускорил шаг. Триян поспешил за ним, стараясь не потерять его из виду, но в тоже время, не упуская возможности рассмотреть людей вокруг, их одежду, жесты, каменные здания и разного рода строения из дерева, попадающиеся по пути закоулки и таверны, даже неровно уложенные камни под ногами, о которые он то и дело спотыкался. Через какое-то время они вышли на дворцовую площадь, где перед ними предстал и сам дворец князя, точнее каменная стена со смотровыми башнями по обоим углам, которая его ограждала от остальной части города. На дворцовой площади тоже расположились разного рода торговцы и ремесленники. У входа, что находился рядом с одной из башен, стояла вооружённая стража. «Нам сюда», – сказал Яволод.

*******

На улице начался дождь, все люди стали спешно, в суете, закрывать свой товар и прятаться под разноцветными навесами установленных на площади шатров. Небо было тёмным, солнечные лучи не могли пробиться сверху через плотный покров туч, на улице стало темно, но не так, как это бывает при приближении ночи, всё вокруг приобрело тысячи оттенков мягкого, обволакивающего тёмно-серого цвета. Начался дождь. То и дело порывы ветра подкашивали капли воды в сторону, заставляя их барабанить о подоконник. Триян стоял у открытого окна, рассматривая город сверху из комнаты, которую ему выделил Яволод. Она находилась практически под самым куполом одной из смотровых башен на территории дворца. Выше неё располагался только пост дозорных, шаги которых Триян то и дело слышал у себя над головой. Князь, его семья, приближённые вельможи и слуги жили в основном здании, которое находилось в центре и соединялось с башнями коридорами с множеством окон. Комната была небольшой, без излишеств, но уютной. Располагала кроватью, шкафом с книгами и отдельной ванной комнатой, если её так можно было назвать, за простенком стоял большой металлической чан с холодной водой. Раздался стук в дверь, не дождавшись ответа, Яволод зашёл внутрь. «Ну как, одежда подошла по размеру?» – спросил он. Триян посмотрел на свои новые синие штаны с яркими зелеными лампасами, короткий распашной шелковый кафтан, одетый поверх льняной рубахи с орнаментом на вороте. Больше всего ему нравились новые сапоги, не стоптанные, предыдущие уже успели оставить мозоли на его ногах. В целом Трияну было тепло и комфортно в новой одежде, хотя не оставляло ощущение, что выглядел он очень несуразно, но видимо здесь было принято так одеваться. «Да, благодарю тебя, всё как раз впору». «Тогда пошли, нас уже ждут!» Они вышли из комнаты, спустились по каменной винтовой лестнице вниз, далее прошли по длинному коридору, потом снова поднялись по лестнице наверх и оказались в овальной комнате, в центре которой стоял большой стол. Во главе него сидел князь Вацлав. Князь имел широкие плечи и крупные руки, у него была длинная седая борода и высокий лоб, покрытый морщинами. Напротив него сидела княгиня, она была напротив хрупкой женщиной невысокого роста и, казалось, была довольно моложе князя. С каждой стороны стояло по деревянному стулу с резной спинкой и подлокотниками, видимо для Яволода и Трияна. «Прошу, садитесь!» Князь указал жестом на стулья. Яволод и Триян послушно заняли предназначенные им места. Стол был слишком большой для четверых человек, если бы захотелось что-то взять с другого конца стола, то пришлось бы встать и сделать несколько шагов. Но для этого рядом дежурили придворные слуги. Они учтиво налили вино в медные кубки, с выгравированными на них узорами, когда Триян и Яволод сели за стол. На нём было полно еды, гусиное мясо, яйца перепела, свиные рульки, мягкий и ароматный хлеб, различные овощи и фрукты, закуски на любой вкус. У Трияна разбегались глаза, он был очень голоден, но жажда его мучила гораздо больше. Когда князь поднял свой кубок и сделал глоток, Триян залпом осушил свой. Ему бы хотелось просто выпить обычной воды, но на столе её нигде не было. «Я князь Вацлав, это моя супруга, княгиня Велена». Женщина посмотрела на Трияна и немного наклонила голову в знак приветствия. «С моим сыном уже знакомы», – продолжил князь. «Моё имя Триян» Он учтиво поклонился князю и княгине. Из собственных наблюдений было понятно, что кланяться при обращении к князю и его семье было нормой или даже скорее необходимостью. «Яволод рассказал мне о том, что приключилось. Будучи сам в беде, ведь тебя ограбили в лесу, ты всё же нашёл в себе силы, чтобы помочь моему сыну. Когда Яволод упал с коня, отогнал дикого кабана, пока он был без сознания. Это достойный поступок хорошего человека. Теперь ты добрый гость нашего дома, оставайся здесь столько, сколько необходимо. Князь приступил к еде, все остальные последовали его примеру. Триян держал себя в руках, голод уговаривал его наброситься на еду, но он ел сдержанно и медленно, равняясь на людей за столом.

«От куда ты путь держал в это злополучное утро?» – спустя какое-то время спросил князь Вацлав. «Вёз одежду и ткани, сюда в Ладогожъ, на продажу. Сам я из Нюрберии родом, но давно уже как работаю и живу в Ильметии», – сказал Триян и украдкой кинул взгляд на Яволода. Тот еле заметно подмигнул ему одним глазом и улыбнулся. «С севера значит. Давно здесь никого не видел родом оттуда, особенно после того как принц Варсис снова развязал войну. Отец его, Абевальд, был мудрым, большими трудами далось всем это перемирие. И вот, спустя каких-то шесть лет, снова грядёт большая война! Если бы не эта тяжёлая болезнь, что сломила Абевальда, возможно всё было бы иначе. Он сам теперь уже не в состоянии принимать решения. Боюсь предположить куда всё это нас заведёт, если Абевальд умрет и Варсис взойдет на престол Траумэ. Его руки уже сейчас по локоть в крови, гореть ему в аду!» – выругался князь Вацлав. Княгиня Велена посмотрела на мужа, но поймав его строгий взгляд, быстро отвела глаза в сторону. «Триян, а ты что думаешь по этому поводу? Я конечно понимаю, что северяне не лезут в это всё, но раз ты уже давно живешь в Ильметии, хотелось бы послушать и твоё мнение на этот счет». «Я думаю, что…» – Триян покашлял и посмотрел на Яволода глазами утопающего человека, который ищет спасения. Он понятия не имел о чём идёт речь. «Отец, давайте сегодня не будем о политике и войне, оставим эту тему для следующего раза. Я бы хотел поделиться с вами всеми песней собственного сочинения, – сказал Яволод, уводя разговор в сторону. – Мою д'олну17, да побыстрее!» Он повернулся к одной из служанок и она семенящей походкой быстро принесла музыкальный инструмент и с поклоном подала ему его в руки. «Ну ради такого, можно и потом», – сказал князь и повернулся к сыну. Триян выдохнул с облегчением.

Зазвучала красивая медленная мелодия, полная минорных нот, за ней последовала песня, слова которой наполнили комнату грустью и тоской. Хотя Яволод шутил и улыбался за обедом, Триян прекрасно понимал какое на самом деле состояние в душе у молодого человека, которого он вытащил из петли. Он не знал причину, побудившую Яволода сделать такой шаг, но он по настоящему проникся состраданием к нему.

«Какая грустная история в твоей песне, но всё равно мне очень понравилось», – сказал князь Вацлав, когда Яволод выдал последний аккорд и отдал инструмент служанке. «Мне тоже очень понравилось», – согласился Триян. Княгиня Велена смотрела на сына, глаза её немного блестели. «А теперь я хочу показать замок нашему гостю, да и дела у меня, пора уже идти», – сказал Яволод и встал из-за стола. «Да тебе действительно пора, уже темнеет, скоро наступит ночь», – с грустью в голосе сказал князь и посмотрел на княгиню. «Идём же! Что ты расселся!» – обратился Яволод к Трияну. Тот встал, поблагодарил князя и княгиню за угощения и вышел из комнаты вслед за Яволодом.

*******

Яволод немного захмелел, он выпил достаточно много вина за обедом, шёл чуть неуверенной, но быстрой походкой. Они с Трияном миновали несколько коридоров и лестничных пролётов, дошли до самой дальней башни, спустились на нижний уровень и подошли к двери, она была закрыта. Яволод встал на цыпочки и пошарив рукой над верхним дверным косяком, извлёк откуда-то ключ. Им он открыл дверь, и они оказались в помещении, где располагался какой-то склад старой военной амуниции, она была покрыта пылью и паутиной, сюда по-видимому уже никто давно не заходил. «Куда мы так спешим и, вообще, что мы здесь делаем?» – наконец спросил Триян, до этого следовавший за Яволодом, не задавая не единого вопроса. «Я всё объясню чуть позже, когда доберёмся до места, мне будет нужна твоя помощь. А сейчас надо спешить, уже темнеет». «Не думал, что ты боишься темноты», – сказал Триян. «Не самой темноты, а этого времени, особенно в этот день». Яволод снял со стены потушенный факел и разгрёб руками металлические панцири и шлемы, что лежали на полу. Под ними оказался люк. Когда он со скрипом открыл его квадратную деревянную крышку, комнату наполнил запах нечистот. «Это что, канализация?» – спросил Триян. «Да, сюда стекает всё дерьмо города и попадает в небольшую подземную реку, которая уносит его подальше, за стены замка. Но нам не совсем сюда, хотя сапоги конечно придется немного запачкать». Яволод зажёг факел и начал спускаться по лестнице вниз. Триян немного постоял, тяжело вздохнул и тоже спустился следом. «Закрой за собой крышку», – сказал Яволод. Они оказались в помещении с достаточно высоким потолком. С четырёх сторон были ржавые решетки через которые лилась зловонная жидкость и уходила куда-то дальше в темноту. Света от факела было недостаточно, чтобы увидеть куда именно. Чуть левее было несколько ступеней, которые вели вверх к двери, находящейся в стене. Яволод поднялся по ним, открыл дверь и повернулся к Трияну, освещая ему путь. «Нам сюда!» Пройдя через дверь, они оказались в системе узких тоннелей с давящими низкими потолками, где-то глубоко под землей. По ним чуть сквозил воздух иногда колыхая пламя факела, но его едва хватало, чтобы комфортно дышать. В тоннелях было душно и влажно. Они шли, поворачивая то влево, то вправо пока не оказались в небольшой комнате, соединяющей два тоннеля. Яволод поднёс факел к стене и поджег им ещё два, которые были вставлены в железную скобу, забитую в камень. Стало достаточно светло. По другую сторону находилась дверь, сделанная из толстых железных прутьев, толщиной в два пальца каждый. Яволод с трудом открыл её, громкий металлический скрежет эхом пронесся по пустым тоннелям. Дверные петли уже довольно сильно проржавели. «Закрой меня на засов, сам я не могу дотянуться». Широкая металлическая пластина была вокруг двух засовов, один находился вверху, другой внизу двери. Дотянуться до них через решетку, находясь внутри было невозможно. «Что сделать?» – спросил Триян и посмотрел на Яволода, как на сумасшедшего. «Закрой, прошу! Я всё объясню, как только ты это сделаешь». Триян, навалившись на дверь, с грохотом захлопнул её и закрыл на оба засова, потом встал, скрестив руки у себя на груди и посмотрел на Яволода, в ожидании объяснений. «Я волкодлак18», – сказал он тихим голосом из-за двери. Триян не знал, что значит это слово, но молча продолжил слушать. «Три года назад, я очень тяжело заболел, жизненные силы оставляли меня. Каждый день, я всё больше угасал на глазах своих родителей. Ни один лекарь не мог мне помочь. Единственный сын, наследник, будущий правитель этого княжества. Отец не стал с этим мириться. Он обратился за помощью к одному колдуну, заплатив ему много золота. Тот сказал, что уже слишком поздно что-то исправить и единственный способ меня спасти – это наложить проклятие. Чёртов колдун обратился к тёмной нави, воззвал к её силам и сделал меня тем, кто я есть. Зверем в человеческом обличии. Зверь питает меня своей силой, и если снять проклятие, я умру. Но, понимаешь, я так больше не могу! Какие бы попытки я не предпринимал, как бы далеко в лес не уходил, какими бы толстыми верёвками я не привязывал себя к дереву, зверь всегда берет верх. И когда утром я прихожу в себя, я вижу кровь невинных людей на своих руках, я чувствую её железный вкус у себя в горле. Перед глазами встает их смерть и боль, их лица полные страха и отчаяния, они потом преследуют меня. Я проклят! И так жить я больше не могу!» «Ты хочешь сказать, я тебя запер здесь, потому что ты превращаешься в это существо ночью?» – спросил Триян и подошёл вплотную к решетке. Яволод сидел на полу, в углу комнаты. Его лицо тускло освещалось светом от факелов на противоположной стене. «Да. Но не каждой ночью, лишь в ночь с полной луной и две ночи после. Это время самое тяжелое, я не могу себя контролировать. Иногда у меня возникают порывы к обращению, но я научился их подавлять в себе, а в эти три ночи каждого месяца я совершенно бессилен, зверь внутри меня пробуждается и я не нахожу сил, чтобы его усмирить. Не знаю связано ли это как-то с самой луной или с чем-то ещё, но почему-то всё именно так. Вчера ночью, в посёлке дровосеков, что возле леса, я впервые убил ребёнка, маленькую девочку, ей было лет шесть от силы. Невинную душу загубил, гореть мне за это в аду! Я как будто бы заперт внутри, не могу не пошевелиться, не закричать, только слышу его рык и вижу, как он разрывает людей на части». У Трияна перед глазами снова встали ужасные картины, что он на рассвете увидел в деревне. «Так значит вот что там случилось, теперь всё стало на свои места», – подумал он и отошёл от решетки. «Эти тоннели и это место я совсем недавно нашёл, вряд ли кто знает про него. Мне очень жаль, что я не успел им воспользоваться вчера. А теперь иди же Триян! Не хочу, чтобы ты видел меня таким. Если ты завтра вернёшься, значит так тому и быть, если же нет, значит моя судьба сдохнуть в этой клетке, как и подобает дикому зверю. И я уже готов это принять. Я не буду тебя винить, если ты не придёшь сюда, чтобы открыть дверь, я заслужил это. «Я вернусь завтра, с восходом солнца», – сказал Триян и направился к выходу в тоннель, по которому они пришли. «Там в углу лежат несколько факелов и огниво, завёрнутые в ткань. На всякий случай», – тихо сказал Яволод. Триян наклонился, поднял огниво и пару факелов, один из которых он потом засунул себе за пояс. «Увидимся утром, Яволод!» – сказал Триян и зашёл в тоннель. Пройдя немного по тоннелю, он остановился и обернулся от того, что услышал какие-то звуки позади. В конце тёмного тоннеля, где тускло горел оранжевый свет от пламени факелов оставленных на стене, послышалось чьё-то рычание, потом раздались душераздирающие крики Яволода, которые со временем превратились в волчий вой. Начала громыхать железная дверь, она яростно стучала об засовы. Глухой рык, клацанье зубов и скрежет когтей о железные прутья разносились по пустым тёмным тоннелям. «Чёрт, а если он выломает эту решётку?» – подумал Триян, повернулся и ускорил свой шаг. Он шёл уже довольно долго, а деревянной двери, ведущей в своего рода канализационный коллектор, всё не было. Он ушёл далеко от комнаты, где запер Яволода, вокруг было очень тихо. Иногда лишь капли воды, падающие с потолка, громко шлепались на каменный пол. Звуки эти небольшим эхом отражались где-то в темноте. «Похоже надо было свернуть направо, а не налево на пересечении. Лишь бы здесь не заблудиться», – подумал Триян, развернулся и пошёл в обратном направлении. Вдруг за его спиной, где-то в дали, раздался хруст и послышались шаги. Потом появился гул, как будто бы ветер гудел где-то в щелях стен. Через мгновение гул резко затих и глубокий, очень протяжный шелестящий выдох эхом пронёсся по тоннелю. Триян не стал оборачиваться и вглядываться в темноту. «Для меня уже достаточно приключений на один день», – подумал он и быстрыми шагами начал возвращаться обратно. В этот раз Триян свернул в нужном направлении и вскоре добрался до люка в комнату со старой амуницией. Его факел уже почти погас, он затушил остатки пламени о зловонную воду и поднялся по ступеням наверх.

*******

Триян проснулся в темноте. Сегодня ему ничего не снилось, он пришёл ночью и просто провалился в сон. Из-под одеяла вылезать совсем не хотелось, в комнате было довольно холодно. Ещё немного полежав, Триян встал с кровати и подошёл к окну. На улице было темно. Его окно выходило на восток и он мог разглядеть как ночное небо становится понемногу пурпурным, где-то далеко на горизонте расцветала утренняя заря. Триян поднял одежду, которую он просто оставил вчера на полу. «Наверное уже всё закончилось, пора его проведать», – подумал он и начал одеваться.

В потёмках одного из коридоров дворца, Триян наткнулся на стражника из ночного дозора. Тот выставил копьё и осветил его лицо фонарём, что держал за кольцо в другой руке. «Кто такой?» – грозно спросил он. «Я друг Яволода», – не растерявшись, сходу ответил Триян. Присмотревшись получше, стражник признал гостя. «А-а, вчера значит прибыли, старший уже предупредил нас об этом. И что так рано не спится!» – сказал он с недовольством, опустил копьё и пошёл дальше по коридору.

Триян зашёл в комнату со старой амуницией, воспользовавшись ключом, как и Яолод накануне. Он нашёл его на том же месте, за деревянным косяком над дверью. В кармане кафтана Триян нащупал огниво и поднял с пола факел, что оставил здесь вчера по возвращению, рядом с люком, специально на этот случай. Через небольшое окно, в помещение уже понемногу проникал солнечный свет в луче которого были видны сотни частичек пыли, подвешенных в воздухе. Наступало утро. «Ещё бы научиться этим пользоваться», – подумал Триян вертя в руке кремень и кресало. После пары неудачных попыток он всё же зажег факел и спустился вниз.

Пройдя по уже знакомому пути, Триян оказался в конце тоннеля, перед входом в комнату, где запер Яволода. Было тихо и темно, хоть глаз выколи. Триян подошёл к железной решётке и поднёс горящий факел к её железным прутьям. На холодном каменном полу, свернувшись, обняв колени, лежал Яволод. Он был практически голый, точнее в том, что осталось от его разорванной одежды, которая превратилась в лохмотья. Он спал и мирно посапывал. Триян провёл факелом и осветил стены за решеткой. Они были исполосованы следами от когтей. «Яволод! Уже утро!» – сказал он и снова направил свет вниз, на пол. «Что?» Тот открыл глаза, жмурясь от пламени факела. На лице Яволода появилась улыбка. «Я рад видеть тебя, друг! Это утро одно из тех редких, когда мне не приходится жалеть о случившемся. И сейчас от этого, я по-настоящему счастлив! – сказал Яволод. – Подай мне вон тот мешок с новой одеждой. Я заранее приготовил его там, на этот случай». Яволод указал на узел, что лежал у противоположной стены на полу. Подняв его, Триян открыл засовы и протянул мешок Яволоду. Тот был по-настоящему очень рад, его лицо светилось ярче огня горящего в темноте факела. «Есть повод, надо это отметить! Пойдем в трактир, выпьем 'ола!19», – сказал он, застёгивая пуговицы рубашки. «Утром?» – удивился Триян. «Почему бы и нет, чем утро хуже вечера? По мне так оно даже лучше! Заодно чем-нибудь перекусим. Знаю одно хорошее место. Не хочу завтракать во дворце». «Хорошо, показывай дорогу!» – согласился Триян.

Пройдя по узким улочкам, Триян и Яволод вышли на торговую площадь. Редкие торговцы только начинали раскладывать товар. Людей им навстречу попадалось мало, было ещё слишком рано. Триян обратил внимание на группу мужчин и женщин, которых только что привели на площадь. Люди эти были одеты в грязную, местами порванную одежду, все с босыми ногами, они ежились от холода осеннего утра. Руки их были связаны верёвкой. Здоровый мужик в широких штанах, одетый в тёплую безрукавку из овечьей шкуры поверх рубахи, стучал этих людей палкой по ногам и ровнял в одну линию. Девушка, совсем молодая, заплакала и села на землю. «Встать!» – громко сказал мужчина и хлестнул её палкой по спине. Девушка, набравшись сил, с трудом поднялась. «Кто эти люди?» – спросил Триян, не отводя глаз от девушки. «Тебя похоже хорошо тогда по башке стукнули. Это же рабы! Привезли на продажу». «Как бы мне хотелось сейчас подойти, взять эту палку и так ею отхлестать тебя по ногам, тварь! Чтобы ты больше ходить не смог!» – подумал Триян, смотря на человека в овчинной шкуре. Он понимал, что нужно было сперва разобраться в здешних порядках и понять как жить по законам этого мира, прежде чем делать такие опрометчивые действия. «Думаю ол будет как нельзя кстати», – сказал Триян и они свернули с площади в какой-то закоулок, оказавшись у входа в трактир, над которым висела перекошенная вывеска с надписью: “Медвежье брюхо”.

Помещение было довольно большим и светлым. Много прямоугольных окон выходило на близлежащую улицу и торговую площадь. Внутри стояли, как маленькие столы, так и побольше, с длинными скамьями для крупных компаний. Людей было немного. Два человека спали, сидя за столом, держась руками за недопитые кружки, у одного из них она уже опрокинулась и жидкость стекала со стола на штанину. Трое за другим столом о чём-то вяло беседовали, еле шевеля языком. Скорее всего они находились здесь всю ночь. Стоял ужасный запах перегара и табачного дыма. «Это твоё любимое заведение?» – с издёвкой спросил Триян». Да, оно самое весёлое, особенно по вечерам. Ол, кстати здесь добрый, не такой слабый, как во многих других местах в городе». Яволод сел за стол у окна, смахнул чьи-то пустые кружки рукой, они со звоном попадали на пол. «Эй хозяин! Две кружки твоего тёмного ола нам!» Худой мужчина лет сорока тотчас налил две большие глиняные кружки, вышел из-за прилавка и поставил их на стол перед ними. «Вот, пожалуйста Ваше Благородие. За счёт заведения конечно». Ты бы хоть окно открыл, дышать совсем нечем», – сказал Яволод и отхлебнул из кружки». Сейчас, всё будет сделано!» Мужчина спешно ушёл. «Эй, что разлеглись! Здесь вам не постоялый двор!» – сказал он, пробираясь между столов к окну и похлопал спящих мужчин по спине. Триян сел напротив Яволода и тоже сделал глоток из кружки. На удивление напиток действительно оказался хорошим, но со странным привкусом то ли полыни, то ли хмеля, возможно и ещё чего-то. «Отец не любит, когда я хожу по таким местам, но иногда мне просто надоедает разговаривать про политику, эту надвигающуюся войну, про товарооборот между странами и всё такое. Мне от этого спать хочется». «Расскажи мне про эту войну. Сам знаешь, я теперь как новорожденный в этом мире, ничего не помню и не понимаю». «Да уж, шмякнули тебя хорошенько». Яволод улыбнулся. «Это продолжается уже очень долго, противостояние наших стран берет своё начало ещё в прошлом столетии, иногда это противостояние выливается в кровавые конфликты, как сейчас. Пока ещё до полноценной войны дело не дошло, но похоже всё идёт именно к этому. С одной стороны Траумэ, а с другой Кореолия в союзе с Ильметией. Мы как братья с ними, даже язык практически одинаковый у нас. Траумэ – большая страна, находится за морем и всегда была кораблестроительной державой, но ирония в том, что у них очень мало лесов, поэтому древесину они покупают у Ильметии и Кореолии. У нас здесь лесо-о-в! Куда не глянь, везде деревья! Так же у нас очень много каменного угля. В древности был звёздный дождь, говорят небо тогда сияло ночью от света сотен падающих звезд так сильно, что казалось будто наступил день. Событие это по большей части произошло над территорией Траумэ. Звезды принесли с неба тираний. Так его назвали, по крайней мере. Это своего рода железная руда. Железо, которое куется из неё по прочности не имеет себе равных, им можно рубить камни, как масло. Только представь, камни, как чёртово масло!» Яволод сделал большой глоток из кружки. «Ну так вот, Траумэ обменивает эту руду в соотношении одну долю за четыре б'ерковца20 дерева или угля. Это же грабёж! Нас конечно такое положение дел не устраивает. Ну и даже чёрт с этой звёздной рудой, дело в том, что они всегда хотели завладеть тем, чем богата наша земля. Обычно как-то получалось найти компромисс, но теперь думаю резня будет долгой, говорят король Абевальд при смерти, принц Варсис скоро взойдет на трон. Он мясник, настоящий мясник, сажает людей на кол, выкалывает им глаза, заливает горячее олово в горло ну и всякое такое, в этом духе. Всё! На этом хватит! Я не для этого сюда пришёл, чтобы про это разговаривать, мне этого добра с головой во дворце хватает. Давай лучше выпьем за удачное утро!» Яволод с размаху стукнул кружкой об кружку Трияна, расплескав часть ола и залпом допил остатки напитка. «Согласен!» – сказал Триян и тоже осушил свою кружку. «Ещё ола нам! И принеси свежий хлеб с бараниной в остром соусе», – обратился Яволод к хозяину трактира.

Доев приготовленное блюдо, они продолжили пить ол, который уже понемногу начал давать в голову, иногда Яволод с Трияном громко смеялись, теперь они беседовали, как хорошие друзья. Наступил полдень и в заведении явно поприбавилось народу. Триян посмотрел в окно и его взгляд снова остановился на людях в лохмотьях, выставленных в шеренгу. Какие-то люди подходили, осматривали их, спрашивали что-то у человека в овчинной шкуре. Яволод уловил взгляд Трияна, тоже посмотрел в сторону площади, но ничего не сказал. Какой-то толстый человек, с большим пузом, одетый явно не как простолюдин, ходил вокруг молодой девушки и пристально её осматривал. Потом подошёл к человеку с палкой, отдал ему что-то, скорее всего плату, и небрежно схватив девушку под локоть, куда-то её потащил. Хоть этого было и не слышно, но Триян представлял в мыслях, как она кричит и плачет. «Яволод, разве тебе не жалко их?» – спросил он. «Рабов? Если ты про это, то да, иногда жалко. Особенно таких юных девушек. Толстосумы вроде него покупают их, потом насилуют, заставляют делать всякие непристойные вещи, если ты понимаешь о чём я. Знаешь, я даже выкупал несколько раз молодых девиц и отпускал на все четыре стороны, но это ровным счётом ничего не изменило. Всё осталось, как прежде. Такой порядок появился задолго до моего рождения и как бы мне не хотелось изменить его, я не могу. Потом рабы не всегда живут плохо, всё зависит от хозяина. Хотя конечно многих из них используют на каменоломнях и на других тяжёлых работах, которые никто бесплатно делать не будет. А зачем платить, если есть те, кто это делает бесплатно». «С этим трудно поспорить», – сказал Триян с грустью в голосе и глотнул ола. «А где здесь туалет?» «Туалет?» – переспросил Яволод и засмеялся. Это тебе не дворец, выйдешь вон в ту дверь, окажешься в нужном месте». Триян встал из-за стола и подошёл к маленькой двери, справа от прилавка. Выйдя наружу, он оказался на пяточке, окруженным четырьмя стенами без окон. Рядом стоял мужчина и справлял свою нужду прямо на одну из стен. В воздухе стоял, мягко говоря, неприятный запах. «Да, это точно не дворец, а я считал те туалеты неподходящими», – подумал Триян и ухмыльнулся.

Когда он вернулся, Яволод с интересом смотрел в окно. На площади что-то происходило. Триян сел за стол и тоже посмотрел на улицу. Пять человек одетых в длинные, спускающиеся до колен кольчуги, сплетённые из мелких металлических колец, сопровождали повозку с клеткой, в которой согнувшись сидел человек. Люди эти не были похожи на стражников или воинов из армии Кореолии, но имели оружие. У кого-то был лук со стрелами за спиной, у кого-то топор или меч. Поверх их брони были накинуты белые балахоны, на груди которых ярко выделялся какой-то герб или знак, было сложно разглядеть его издалека. «Когда-нибудь они придут и по мою душу, если конечно к тому времени я её сам не отдам богу на суд», – сказал Яволод, провожая взглядом этих людей. «Кто это?» – спросил Триян. «Всё никак не могу привыкнуть, что ты вообще ничего не помнишь, надеюсь твоя память скоро к тебе вернётся, я ведь не смогу всегда быть рядом, чтобы всё объяснить. Это служители ордена “Огня и топора“. Рыцарями у меня язык не поворачивается их назвать, хотя именно таковыми они и являются. Сейчас любое колдовство под запретом, только по разрешению и согласованию с орденом. Отлавливают они ведьм и колдунов, кого сжигают на кострах, кому б'ошки отрубают. Кого-то, увозят в свои специальные темницы, если особо злодеяний не совершал человек, хотя это как повезёт. Вот этому повезло, – Яволод посмотрел на человека в клетке. – Иначе бы устроили прямо тут, на площади, показательную казнь». «Они подчиняются князю?» – спросил Триян. «Нет. Они подчиняются только своим главнокомандующим, хотя нарушать указы князя или короля конечно же без веской причины не станут, но могут, есть такое у них право, которым можно воспользоваться в особых, согласованных с церковью случаях. У ордена есть гарнизон практически в каждом большом городе в разных странах, как здесь, так и в Траумэ, и в Ильметии, и на юге в Корц'ирии, ну и конечно в самом Меел'ите. Пожалуй, только на севере их практически нет. Там вообще свои порядки, совершенно другой мир. В последнее столетие орден стал настолько могущественным и влиятельным, что даже королям и епископам иногда приходится считаться с их мнением».

Триян и Яволод заказали ещё по кружке ола. «Сегодня вторая ночь после полнолуния, могу я попросить тебя помочь мне ещё раз?» «Конечно! Мог бы даже и не спрашивать!» Яволод протянул через стол свою руку. «Значит друзья?» – спросил он. «Получается, что так!» Триян крепко пожал его руку и немного улыбнулся. «Только мне надо немного отдохнуть, а лучше поспать, голова уже гудит. Предлагаю на этом закончить и вернуться в замок», – сказал Яволод, сделав глоток из кружки. «Да, вечер уже не за горами», – согласился Триян. Яволод оставил на столе несколько кореольских югерей21 трактирщику и допив свой ол, они вышли на улицу.

*******

Триян второпях запирал железную дверь на засовы, они пришли сюда довольно поздно, Яволод уже начал обращаться. Его зрачки расширились и серые глаза стали наполняться оранжевым цветом. Триян с трудом закрыл верхний засов и отошел от двери. Яволод упал на четвереньки, издавая хрип и стоны, иногда переходящие в безумные крики от боли. Его спина начала выгибаться и вытягиваться вверх, разрывая одежду, было слышно как хрустят позвонки и трещат кости. Руки и ноги становились длиннее, обрастая серой шерстью, пальцы, казалось, сами собою ломались, с треском сгибаясь в неестественное положение, из них начинали выступать острые когти. Лицо Яволода изображало сотни оттенков боли, открытая челюсть резкими движениями уходила то в бок, то вниз искривляя всё лицо, потом она начала с хрястом удлиняться, обнажая длинные клыки, глаза стали огромными и ярко-оранжевыми. Зверь полностью завладел им. В свете факела, совсем близко, перед Трияном стояло чудовище, гораздо крупнее Яволода и намного выше ростом. Зверь стоял на изогнутых задних лапах и смотрел прямо в глаза Трияну, его пасть была широко открыта, с зубов на пол падала тянущаяся слюна. Существо издало оглушительный рёв, который заставил Трияна попятиться назад, выронив факел, и упереться спиною в стену. Зверь начал выть, рычать и метаться по клетке, кидаться на стены и на железную решётку, она ходила ходуном от сокрушительной силы, то и дело обрушивающуюся на неё. Казалось ещё чуть-чуть и огромные петли сорвутся и выпустят на свободу дикое животное. Триян поднял факел с пола и решил, что больше ему здесь задерживаться не стоит. «Увидимся утром, дружище!» – сказал он, понимая, что Яволод вряд ли его теперь слышит и ушёл в тоннель. Ещё какое-то время был виден свет от его факела, но потом стало совсем темно. Зверь остался наедине с собой, запертый в тюрьме, в кромешной тьме. Раздался протяжный вой, похожий на вой волка, он звонким эхом пронёсся по тоннелю, где шёл Триян. «Должно быть это очень больно, когда он обращается в это существо», – размышлял Триян, проходя через пересечение подземных тоннелей, как вдруг он услышал опять этот странный гул, доносящийся из соседнего тоннеля. Триян замешкался, перед ним встал выбор либо идти и ждать рассвет у себя в комнате, либо разобраться, что происходит где-то рядом с другом, которого он оставил в клетке, Яволод стал ему достаточно близок по духу за эти два дня. Триян выбрал второе и свернул в левый тоннель. Впереди, как и вчера был слышен звук падающих на пол капель воды. Где-то дальше слышался шелест и завывал ветер. Триян шёл медленно, освещая дорогу факелом. Раздался громкий, долгий и сухой выдох и ему показалось, что кто-то проскользнул сзади него. Триян резко повернулся, но никого не было, только темнота. По коже пробежали мурашки. Он сделал ещё несколько осторожных шагов вперёд и увидел в полумраке очертания похожие на дверь. Подойдя ближе Триян убедился в своей догадке. Он попытался открыть её, но дверь не поддалась. «Про-о-о-ч-ч-ч-ч-ь!» – как будто бы на длинном выдохе, пронеслось слово в воздухе. Было не понятно, то ли это завывание ветра или он на самом деле услышал чей-то голос в темноте. Навалившись на дверь, чтобы её открыть, Триян застыл и прислушался. Вдруг дверь поддалась и с легкостью распахнулась, как если бы кто-то потянул за неё с другой стороны. Триян провалился внутрь, упав на каменный пол. Раздался громкий смех, казалось он нисходил от куда-то сверху, в этот раз это уже точно не было звуком ветра. Триян встал и поднял факел наверх, но кроме темноты ничего не увидел, видимо помещение куда он попал имело довольно высокие потолки. Триян сделал несколько шагов, потом ещё и ещё, но никаких стен не обнаружил. Вдруг где-то позади раздался громкий стук от закрывшейся двери. Пришло чувство того, что он оказался в западне. Триян ходил кругами, пытаясь найти стены, но их не было, только тусклый свет факела освещал немного вымощенный камнями пол. Он как будто провалился во тьму, вокруг была лишь тишина и темнота, такая пустая и пугающая. «Сдохнешь т-у-у-у-т-т-т-т!» – раздался всё тот же голос, напоминающий порыв ветра в ущелье и Триян услышал чьи-то быстрые шаги, где-то совсем рядом в темноте. «Кто ты? Чего тебе надо! Покажись!» – громко крикнул Триян и достал меч из ножен. Его голос эхом прозвучал во тьме, повторяя последнее слово несколько раз. Похоже место, где он оказался, было внушительных размеров. Вдруг перед ним возник мужчина, он был с бледной кожей, высокого роста и крепкого телосложения, на голове у него был шлем с рогами. По большей части его тело покрывали шкуры пушных животных. В руке он держал длинный боевой топор. Человек был похож на воина-варяга. Кожа на его лице местами отсутствовала, открывая лобную часть черепа и всю нижнюю челюсть с редкими гнилыми зубами. Носа не было, на его месте были лишь пустые носовые пазухи, немного прикрытые свисающими ошмётками высохшей кожи. Вместо глаз были два чёрных пятна. Триян понял, что перед ним не живой человек, всё указывало на то, что он умер уже давно. Воин-варяг занёс топор над головой и быстрыми шагами стал приближаться к Трияну. Триян смог увернуться в сторону от обрушившегося на него удара и тотчас нанёс ответный удар по корпусу противника. Меч прошёл насквозь без малейшего сопротивления, оставив лишь серый полупрозрачный шлейф, который вскоре растворился в воздухе. Воин засмеялся и ударил Трияна ногой. Он повалился на спину, успев вовремя сгруппироваться и не удариться головой о камни. На него опять сверху летело острое лезвие топора. В последний момент Триян увернулся, откатившись в бок. Топор со звоном ударился о каменный пол, озарив темноту яркими искрами. Перекатившись через плечо, Триян встал на одно колено и мгновение спустя снова оказался на обеих ногах. Враждебный воин повернулся в его сторону, но в тот момент Триян уже стоял совсем рядом с ним, нанося разящий удар мечом в область его шеи. И опять лезвие меча будто рассекая обычный воздух, прошло насквозь, оставив за собой только дымчатый шлейф. Далее последовал горизонтальный удар топора, от которого Триян увернулся, пригнувшись вниз. Он понимал, что не может нанести никакого урона своему противнику, оставалось либо драться пока топор воина в конце концов не найдет свою цель или спасаться бегством. «Убегать, но куда?» – подумал Триян, он уже совершенно потерял все ориентиры в кромешной темноте. Вдруг что-то будто дало ему толчок и он побежал в неизвестном направлении, ведомый какой-то внутренней силой, каким-то предчувствием. Триян на миг обернулся назад, воин уже растворился в темноте, оставив в воздухе полупрозрачный серый дым. Он не видел куда бежит, но ноги будто бы знали путь и Триян просто не стал сопротивляться этому. Внезапно, ниоткуда, просто из воздуха на его пути опять возник воин-варяг, уже занося для удара свой топор вверх. Триян, не дожидаясь атаки, отскочил в сторону и наткнулся ребрами на что-то жёсткое, опрокинув это с грохотом на пол. Факел вылетел из его руки и упал на камни. В догорающем тусклом свете его пламени Триян увидел открытый ящик, рядом с которым лежал меч. Скорее всего он вывалился из этого сундука. Он, сам не зная почему, бросил свой меч на землю, наклонился и схватился за рукоятку другого меча, его лезвие тотчас озарило темноту голубым свечением, клинок был объят языками синего пламени, которые, мерцая, хаотично обвивались вокруг него. Триян интуитивно почувствовал движение воздуха за своей спиной и отошёл вправо, топор воина с треском расколол деревянный ящик на части. В развороте корпуса, передавая импульс вращения своей руке и мечу, Триян нанёс удар. Но в этот раз он почувствовал сопротивление, когда лезвие меча проходило через плоть противника. Его отсеченная от шеи голова, свалилась на пол. Отделённая от тела, она издала долгий хрипящий выдох и обезглавленный воин, покосившись, с грохотом свалился на пол. Потом его тело окутал дым и оно растворилось в темноте. В тоже мгновение пламя вокруг меча стало угасать и вскоре совсем затухло. Стало опять непроглядно темно, под ногами лежал, остывающий уголёк факела, он подарил последние капли света и тоже погас. Триян нащупал свой старый меч на полу, убрал его в ножны и снова взялся за найденный меч обоими руками, ожидая, что вот-вот воин возникнет из темноты и нанесёт удар. Он напряженно стоял в готовности отразить атаку, но ничего не происходило. Слышался лишь звон капель, падающих на камни от куда-то сверху. Триян решил идти просто вперёд, стараясь не сворачивать, пока не наткнётся на какую-то из стен, а далее она обязательно должна будет вывести его обратно к двери, через которую он сюда попал.

Триян чувствовал себя очень уставшим. Он более не понимал где находился и сколько времени прошло, казалось уже целую вечность он бродил во тьме на ощупь, вначале в поисках выхода из того места, где встретил призрачного воина, потом по самим тоннелям. Вдруг Триян услышал рычание и грохот содрогающейся железной решётки. «Похоже я на верном пути. Никогда бы не подумал, что я буду рад услышать его страшный рёв», – промелькнуло у него в голове, когда волкодлак снова издал где-то рядом этот протяжный звук. Триян пошёл в его сторону и спустя немного времени оказался рядом с комнатой, где был заперт Яволод. Зверь задолго до этого почувствовал его приближающийся по тоннелю запах и начал ещё яростнее бесноваться в клетке. Триян, не обращая внимания на удары по решётке и рык существа, нащупал один из заготовленных факелов на полу и поджёг его. Очень яркий, как показалось ему после долгого пребывания в темноте, свет озарил комнату. Триян зажмурил глаза, было больно смотреть на пламя. При свете, увидев человека, зверь начал ещё яростнее, с большей силой кидаться на дверь и лязгать пастью, царапать когтями пол. Дверь со скрежетом билась об засовы. Раздался громкий звонкий звук за которым последовал сильный грохот. Триян приоткрыл защуренные глаза. Дверь слетела с петель и лежала на полу возле него. Он бросился бежать в сторону выхода, зверь зарычал и начал преследование. Ему не составило труда в два или три прыжка настигнуть Трияна.

Снаружи уже начинался рассвет. Вытянув лапу, зверь оставил четыре глубоких пореза от когтей на левом плече Трияна, после чего застыл, впав в какой-то ступор. Раздался хруст костей и треск, меняющих свою форму и размер мышц, зверь начал обращаться обратно в человека. Триян остановился и, прислонив найденный меч к стене, схватился за плечо, он чувствовал, как его одежда становится мокрой и липкой от выступающей крови. Перед ним снова стоял Яволод. «Прости меня», – корчась от боли, сказал Яволод несвойственным ему голосом, очень грубым и низким. Его глаза всё ещё горели оранжевым светом. «Ты не контролировал себя. Я понимаю и не держу на тебя зла». Триян сел на пол, возле своего меча, прислонившись к стене спиною, в ожидании когда Яволод завершит своё обращение.