Читать книгу 1953. Ликвидация Сталина - Вениамин Кольковский - Страница 6

13 января 1950 г. советский представитель ушел из Совета Безопасности ООН под предлогом того, что место Китая в этой организации продолжает занимать представитель Гоминьдана. Затем, после некоторого затишья, в марте – апреле того же года представители СССР и его сателлитов уходят из разных международных организаций. К. Закорецкий рассматривает эти шаги как подготовку СССР к большой войне, если не к мировой, то как минимум для начала к корейской. И в самом деле, примерно тогда же, 19 января, Ким Ир Сен попросил санкции Сталина на начало войны в Корее. Три недели спустя, 9 февраля, Сталин дал свое согласие на такой шаг (Закорецкий К. Третья мировая война Сталина. С. 159–160).

А о том, что Кореей дело не ограничится, говорили некоторые другие военные шаги СССР. Так, 25 февраля 1950 г. в СССР была восстановлена должность военно-морского министра (упраздненная ровно за четыре года до того, 25 февраля 1946 г.) и одновременно был создан Морской Генеральный штаб. Этот шаг уже явно был направлен на войну не в Корее. А конец марта – начало апреля 1950 г. ознаменовались таким событием, как перелет двух Ил-12Д с десантом по маршруту Москва – Северный полюс – Красноярск. В результате этого перелета 2 апреля был начат дрейф советской станции «Северный полюс-2» (напомним, станция «Северный полюс-1» дрейфовала в 1937–1938 гг. под руководством знаменитого И.Д. Папанина), проводившийся в строжайшем секрете, с приказом взорвать ее, «если враги обнаружат». С учетом того, что дрейф осуществлялся достаточно близко (временами – на расстоянии всего 1000 км) от берегов Аляски, такой шаг уж явно не мог быть направлен не только против Кореи, но даже, в отличие от «морских» военных шагов СССР, и едва ли против Японии. А только непосредственно против США.

Что СССР взял курс на развязывание большой войны, полагали и американцы. Еще 24 ноября 1948 г. Совет национальной безопасности США подготовил доклад президенту Трумэну, краткое содержание которого можно выразить так: конечная цель СССР – мировое господство (там же. С. 387). И вот теперь, в январе 1950 г., СНБ США в новом докладе Трумэну («смахивающем на апокалипсис», по определению советского автора конца 1970-х гг.) сообщил, что СССР явно стремится к мировому господству (Кобыш В. Встречи в Вене // Новый мир. 1979. № 9. С. 192–193).

Естественно, США предпринимали ответные шаги: на бога (то есть на Демократический интернационал) надейся, а сам не плошай. Так, в ноябре 1949 г. в США было начато строительство реактивного бомбардировщика В-52. Строились системы радиолокационного обнаружения (в 1951 г. такая система была установлена на северном побережье Канады по соглашению с этой страной), изготовлялись новые атомные бомбы (к 1950 г., по некоторым сведениям, их было у США уже до 1000).

Кроме того, предпринимались и собственные меры США в области строительства НЛО. Так, чуть позже, 19 октября 1950 г., когда война в Корее уже началась, проводились совместные учения НЛО и самолета ВВС США в Вайоминге (Мензел Д. О «летающих тарелках». С. 236–237). Примерно тогда же радиокомментатор Генри Дж. Тэйлор заявил, что «летающие тарелки» – часть важного эксперимента, проводимого в США (Шелепов В. НЛО: операция «Сокрытие» // Livejournal. 2 июля 2008 г. http://www.gerhardt.com.ua/index. php? showtopic=398838). Тот факт, что в это время секреты, связанные с НЛО, охранялись в Америке лучше, чем секреты, связанные с созданием водородной бомбы, тоже о многом говорит. Но и союзники из Амазонии и Новошвабии свое дело делали…

Так или иначе, 15 января 1950 г. зафиксирован был НЛО-разведчик над Семипалатинском. Собственно, появление НЛО над СССР было не первое. Так, еще 5 июня 1946 г. состоялся первый известный полет НЛО над территорией СССР: пролетев через территории ГДР, Польши, Белоруссии, Прибалтики, НЛО скрылся над Финляндией (и снова был замечен над последней страной 19 июля. Откуда он туда прилетел?). Кстати, из 132 советских самолетов, попавшихся этому (5 июня 1946 г.) НЛО на пути, только четыре его засекли. Тогда же, летом 1946 г., появился странного типа НЛО («загадочное видение из каких-то символов») и над Забайкальем в районе Агинского (Чернобров В. Энциклопедия визитов НЛО. М., 2008. С. 33).

Здесь речь идет только о том, что мы знаем. О многих событиях такого плана мы можем только догадываться, в том числе по косвенным признакам. Так, 10 июля того же 1946 года отмечено появление НЛО над Финляндией. В течение последующих двух недель полеты НЛО в виде цилиндрических объектов, крылатых машин и «огней» видели тысячи жителей Швеции, Норвегии, Швейцарии, Греции и других европейских стран (Герштейн М.Б. Тайны крушений НЛО. М. – СПб., 2007. С. 330–334). Возникает вопрос: с территории Скандинавских стран не могли ли они тоже уходить в пространство над территорией СССР? Осенью, возможно, НЛО появился над Литвой (См.: Герштейн М.Б. Что скрывают уфологи? Полтергейст, вампиризм, исчезновение людей. М., СПб., 2007).

16 января 1947 г. НЛО был замечен у берегов Дании (Рэндлиз Дж. НЛО. Сенсационные свидетельства очевидцев. М., 2008. С. 41). 16 июня 1948 г., во время американских штабных игр «Пэдрон», показавших полную бесперспективность попыток обороны от нападения СССР в Европе обычными средствами (Закорецкий К. Третья мировая война Сталина. С. 500–503), НЛО-разведчик появился над озером Баскунчак, на границе Казахстана и Волгоградской (в то время Сталинградской) области. Советский летчик Апраксин попытался его преследовать, однако для него это плохо кончилось: НЛО ослепил пилота мощным лучом света, потом вывел из строя всю электрическую часть аппаратуры самолета, самому Апраксину стало плохо, и он, превозмогая себя, с трудом довел самолет до аэродрома (Чернобров В. Энциклопедия визитов НЛО. С. 34).

14 декабря 1948 г., вскоре после окончания вторых американских штабных игр в Европе («Станнер», примерно с таким же печальным для американцев результатом), НЛО-разведчик был замечен и над Средней Азией. А 16 мая 1949 г. тот же злополучный летчик Апраксин встретил НЛО над г. Вольском Саратовской области. В целом прошлогодняя история повторилась, только на этот раз последствия для советского пилота были еще опаснее, и в итоге он два с половиной месяца пролежал в госпитале (там же. С. 36–37)…

И вот теперь, в январе 1950 г., новый полет, на сей раз над Семипалатинском. А между тем разрабатывались новые виды супероружия: так, 16 марта был проведен первый надводный полет новой подводной летающей тарелки FS-2 со скоростью 14 500 км/час в воздухе и 190–200 узлов (350–370 км/час) в воде. Три месяца спустя, 21 июня, надводное испытание «Летучей акулы» было дополнено подводным. Но мало того, советской разведке было известно, что еще за полтора года до того, в январе 1949 г., «там» (в США и/или в Амазонии-Новошвабии) начата разработка еще более скоростного подводного НЛО FS-3. Его скорость в воздухе была поменьше – «всего» 10 200 км/час (и то многовато, как мы далее увидим, для подводного НЛО), зато под водой новый летательный аппарат мог развивать скорость до 375 узлов (почти 700 км/час).

А в дневниках Берия, после записи от 26 февраля 1950 г. о том, что начаты работы по водородной бомбе, появляется лакуна на шесть недель, до 8 апреля (Берия Л.П. С атомной бомбой… С. 109–110).

До сих пор я старался опираться только на факты. С этого момента мне придется что-то додумывать, опираясь на то, что мы знаем о последствиях принимавшихся решений.

Итак, 2 апреля 1950 г., в воскресенье, на даче у Г.М. Маленкова собрались он, Берия и Булганин. Маленков совсем недавно, выступая на собрании по случаю 32-й годовщины прихода коммунистов к власти 7 ноября 1949 г., сделал заявление, в котором сказал буквально, что это не нам, а «империалистам» надо бояться грядущей войны (Закорецкий К. Третья мировая война Сталина. С. 343–344). Это выступление стало одной из причин, усиливших в мире страх перед сталинским СССР и стремление к противодействию ему. Удивительно ли, что, в частности, количество зафиксированных НЛО над США после некоторого затишья летом – осенью 1949 г. в первом квартале 1949 г. снова выросло до 49 (Мензел Д. О летающих тарелках. С. 72)?

Но именно этот факт и заставил Маленкова, который в годы Второй мировой войны немало сделал для руководства победоносными боевыми действиями, на самом деле думать, что именно нам придется опасаться надвигающейся войны. Вероятно, примерно так же думал и Н.А. Булганин, только что (с 1947 по 1949 г.) занимавший пост министра обороны СССР. «Испугался и бросился в союз с Берия и Маленковым и снятый в марте 1949 г. с поста министра обороны Н.А. Булганин», – резюмирует А. Авторханов (Загадка смерти Сталина. С. 55).

Вновь обострялась тем временем и германская проблема. Немного погодя, 5 мая 1950 г., Берия пишет в своем дневнике (после каковой записи следует почти двухмесячная лакуна до 30 июня): «Пик (лидер тогдашней ГДР Вильгельм Пик. – В. К.) давит, надо строить социализм. Приходится сдерживать. Помогать им так, как Америка западной зоне (вообще-то с 20 сентября 1949 г. на территории Западной Германии уже существовала ФРГ. – В. К.) помогает, мы не сможем. Значит, немцы будут туда бежать… А чем удержать? Танки в мирное время забор плохой. И отказаться от Германии нельзя, и решить в нашу пользу мы не можем» (Берия Л.П. С атомной бомбой… С. 111).

Итак, Лаврентий Павлович подтверждает азбучную истину: от социализма (мы еще скажем – от какого социализма) люди бегут. Например, печально известный Николай Стариков в своем последнем творении «Сталин. Вспоминаем вместе» (в том самом, в эпиграфе к которому он чохом записывает всех критиков «Вождя и Учителя» в «мрази и негодяи») приводит известный анекдот (именно так – в разделе «Юмор») о том, как Сталин не пустил певца Ивана Семеновича Козловского в отпуск за границу, испугавшись, что тот сбежит. Если в отношении такого человека (которому совсем неплохо жилось в СССР) были подобные опасения, то, независимо от их обоснованности в данном конкретном случае, они о многом говорят.

Как писал в своем знаменитом «Открытом письме Сталину» Ф. Раскольников (цитата не дословная): «Вы объявили химиков Ипатьева и Чичибабина «невозвращенцами», думая их опозорить, но опозорили себя, сообщив всему миру, что лучшие ученые бегут из вашего «рая». Отметим, впрочем, что, пока рулили раскольниковы, т. е. в 1920-х гг., ситуация была не лучше. Так или иначе, приходилось держать страну за «железным занавесом», чтобы люди, во-первых, не разбегались, а во-вторых, и это куда важнее, не видели жизнь «за бугром». Но в-третьих, и это главное – надо было стремиться к тому, чтобы некуда было разбегаться и не на кого было смотреть как на нежелательный пример для подражания. Проще говоря, бороться за «победу коммунизма в мировом масштабе».

Поэтому разговор на маленковской даче теперь вертелся вокруг того, что Сталин явно что-то затевает, причем «что-то» явно военного характера, и это может плохо кончиться. Плохо для всего мира. К тому времени для советской разведки, к которой Берия всегда имел отношение, ибо, как известно, «бывших чекистов не бывает», уже было очевидно, что идут тайные разработки альтернативного супероружия, однако при этом разработчики связаны с США договором, предусматривающим сотрудничество только в случае советского (или чьего-то еще) нападения на США и/или их союзников. И что это обещает? Да ничего хорошего! Сначала страшный советский удар, который, судя по уже идущим приготовлениям, способен привести к апокалиптическим последствиям. Потом – ответный удар союзников, еще более страшный… Неминуемый разгром СССР… И чем это все кончится, в том числе и для нас лично, высокопоставленных сотрудников этого режима?

Так что же, спрашивали Лаврентия Павловича Маленков и Булганин, товарищ Сталин не понимает этого? Не похоже на всегда мудрого и дальновидного, при всем его тиранстве, вождя. Не похоже, соглашался Берия, но против фактов не попрешь. Позднее известный «альтернативный историк» Игорь Бунич писал в одной из своих работ, что послевоенный Сталин из умного, хитрого и коварного политика превратился в солдафона, «нечто среднее между Гинденбургом и Троцким» (Бунич И. Быль беспредела. СПб., 1995). Это, безусловно, сильное преувеличение, однако все же, видимо, к рубежу 1940–1950-х гг. закружилась у вождя голова. И Берия первый это понял…

Об этом теперь и говорили на маленковской даче. «Как бы товарищ Сталин дров не наломал… Опасно… Самое опасное, что товарищ Сталин не понимает роли в современной войне нового супероружия… И все может быть гораздо серьезнее, чем кажется… И плохо кончится для всех нас… Надо его как-то остановить… Вопрос в том, как это сделать…» Эти и подобные реплики вполне могли звучать здесь, где-нибудь на свежем воздухе, где нет опасности установки подслушивающих устройств. Впрочем, «как это сделать», было более или менее ясно: дать понять Западу (и союзным последнему разработчикам альтернативного супероружия в Амазонии и Новошвабии), что та же война в Корее – не локальная, что она направлена против всего мира. И тогда эти последние придут на помощь США, не дожидаясь прямой агрессии против них, и можно будет небольшой военной демонстрацией ценой сравнительно малых жертв пресечь куда большее кровопролитие. И сохранить Советский Союз (об этом заговорщики, естественно, думали в первую очередь).

Да и вообще, если бы и не было альтернативного супероружия, сворачивать надо конфликты! Точнее, если бы не было его, способного хоть как-то остановить разрушительную атомную мощь, то потребность в этом была бы еще больше. Вскоре после смерти Сталина, 19 марта 1953 г., будет принято Постановление Совета Министров СССР, сутью которого было сворачивание войны в Корее и возобновление переговоров о перемирии. Вообще, как считает С. Кремлев, линия на сворачивание (естественно – по возможности) всех внешних конфликтов, ведущихся и потенциальных (выделено мною. – В. К.) была для Берия после смерти Сталина генеральной.

Под потенциальными конфликтами, вероятно, имеются в виду противостояние с Турцией, от которой требовали открытия Босфора и Дарданелл, или с Ираном, в отношении которого не только вынашивались, но отчасти и реализовались планы, направленные на расчленение (Кремлев намекает на ситуацию в Иранском Азербайджане, связанную с его «приемом в состав Азербайджанской ССР, хотя, разумеется, об агрессивных планах Сталина у него там и речи нет) (Кремлев С. Если бы Берию не убили… М., 2012. С. 189–191). О сворачивании конфликтов и вообще о бериевских преобразованиях мы еще поговорим подробно, а пока отметим, что курс на такое сворачивание был взят триумвиратом (пока, понятно, в глубокой тайне) еще за три года до сталинской смерти…

Берия Лаврентий Павлович. Родился в марте 1899 г. в Кутаисской губернии в бедной крестьянской семье. Впрочем, есть сведения, что мать Л. П. состояла в отдаленном родстве с княжеским родом Дадиани. В 1921–1922 гг. работал в органах ЧК в Баку, с 1922 г. переведен в Тбилиси, где дослужился до главы тайной полиции республики. В 1931–1938 гг. возглавлял парторганизацию Грузинской ССР (а до 5 декабря 1936 г. – и парторганизацию упраздненной в этот день Закавказской федерации).

В 1938 г. переведен на работу в Москву, сначала заместителем, а с 8 декабря – наркомом внутренних дел. С 1939 г. – кандидат, с 1946 г. – член Политбюро. В 1941 г. получил звание Генерального Комиссара госбезопасности (звание, соответствовавшее званию Маршала Советского Союза, последнее звание получил 9 июля 1945 г., при присвоении чекистам стандартных воинских званий вместо особых). В годы Великой Отечественной войны – член, с 1944 г. – заместитель председателя Государственного Комитета Обороны. 29 декабря 1945 г. освобожден от обязанностей главы НКВД (передал полномочия Круглову 10 января 1946 г.), после чего сосредоточил свою деятельность на военных проектах СССР (в первую очередь на атомном, руководителем которого стал еще с 20 августа 1945 г.; впрочем, проблемой атомной бомбы Л. П. занимался и раньше, как минимум с 1943 г.). С 1946 г. – заместитель главы Правительства СССР. После успешного испытания советской атомной бомбы вес и влияние Берия в руководстве СССР резко возросли.

Булганин Николай Александрович. Родился в 1895 г. в Нижнем Новгороде, в семье приказчика у известного хлебопромышленника Бугрова. В 1918–1922 гг. работал в чекистских отделах на железнодорожном транспорте (в Подмосковье, Поволжье, Средней Азии), затем перешел на хозяйственную работу. В 1931–1937 гг. – председатель Мосгорисполкома. С 1937 – глава Правительства РСФСР, одновременно с 1938 г. – заместитель главы Правительства СССР. В годы войны – член военного совета ряда фронтов. С 1944 г. – заместитель, с 1946 г. – первый заместитель наркома (министра) обороны. В 1947 г. занимает пост министра (теперь – не обороны, а Вооруженных Сил), сменив на нем самого Сталина. Есть мнение, что Сталин назначил его с целью оттеснить на вторые роли видных военачальников времен войны. Поэтому, когда в 1949 г. Сталин заменил Булганина на одного из главных военачальников времен войны А.М. Василевского, то это не могло не восприниматься Булганиным как начало подготовки к новой большой войне…

Маленков Георгий Максимилианович. Родился в 1902 г. в семье дворянина и мещанки. Девичья фамилия матери – Ульянова, что породило миф о том, что Маленков – племянник Ленина. После года службы в Красной Армии (в основном – на чекистской работе) в 1921 г. поступил в Московское высшее техническое училище, которое и окончил (по другим данным – не доучился). В дальнейшем – на партийной работе. В 1934–1939 гг. – заведующий отделом руководящих партийных органов ЦК, потом до 1946 г. – начальник управления кадров ЦК, секретарь ЦК. В годы войны – член ГКО, находился на ряде фронтов как представитель Сталина, в том числе в Ленинграде в начальный период его обороны и в Сталинграде в оборонительный период битвы на Волге. С 1946 г. – член Политбюро. В 1944 г. возглавил комитет по демонтажу передававшейся СССР немецкой промышленности, в 1946–1948 гг. возглавлял ряд связанных с производством вооружений спецкомитетов (например, по радиолокации или по стратегической авиации), что позволяло ему хорошо знать ситуацию как в советских, так и в зарубежных военных разработках. Поэтому тенденции последних лет не могли его не встревожить… (Все биографии взяты из «Википедии»).