Читать книгу Из сердца не выкинешь - Вера Анатольевна Клыкова - Страница 45

Саша, остановившись, прислонилась к стволу старого, уже наполовину засохшего дерева. Сердце бешено билось в груди и, чтобы хотя бы немного унять его ритм, она глубоко вздохнула. Отдышавшись и прислушавшись, она подошла к зарослям густого кустарника, за которым и находилось то самое, как говорили в посёлке, нехорошее место. Осторожно раздвинув ветки, она осмотрелась. Где-то рядом громкоголосым хриплым хором голосили свои арии жительницы этих мест – лягушки. Где-то впереди, за разросшимися кустами хрустнула ветка. Саша осторожно направилась в ту сторону.

– Паша, – тихо, вполголоса, испуганно позвала она. – Ты тут?

– Ну, и? Зачем искала?

– Ой, – Саша испуганно попятилась. – А я думала, ты… Ну… У тебя же верёвка.

– Какая верёвка? – раздражённо спросил он. – Так ты думаешь я вешаться сюда пришёл!? На фига!?

– Ну, это дед твой.

– Чего мой дед? Вешаться собрался? А ему-то это нафига? – Павел махнул перед ней рукой со сжатой в ней верёвкой.

– А это что тогда? – Саша кивнула на верёвку.

– Да я за слегами пошёл! Дед неделю уже все уши прожужжал: слеги надо, слеги надо! Горох, блин, подвязать! Чего я их, в руках тащить буду!? Вот я и взял её! – он снова махнул верёвкой.

– Паш, откуда я знала-то. Я испугалась. Думала, ты это… Лёнька приезжал… Говорят, – осторожно спросила она.

– Ну… Приезжал. А чего? Скучаешь, что ли?

– Я уже не с ним! – Саша резко вскинула голову. – Мы давно уже разбежались!

– А нафига тогда он приехал!? Не за тобой ли!?

– А! За мной! Только без меня уедет! Доволен! – с раскрасневшимся от злости лицом выкрикнула она. – Ты меня упрекаешь!? А сам!? Вокруг кого Галка так и крутится!? – она изобразила круг в воздухе.

– Галка замужем, если что!

– Да? А когда это её останавливало?

– Её Сашка теперь так приструнил, что она даже взглянуть на мужика боится! И вообще!.. Она за Венькой бегала, чтобы Сашка ревновал! Довольна!

– А! Так ты ещё и за жизнью её следишь!? – Сашка, подперев бока и сжав зубы от злости, посмотрела на него. – Тогда со Светкой зачем связался!?

– Ага! Ты теперь мне будешь всех поимённо вспоминать?! Кстати, со мной ещё медсёстры работают, Катя, Таня и Маша! Правда, тоже все замужем, но ведь тебя это не останавливает, правда!? Да и вообще, тебе можно, значит, а мне нельзя!? Ты чего теперь, меня ревновать вздумала!? С какого это перепуга!?

– Я?! Тебя? Да кто ты есть такой, чтобы я! Тебя! Ревновала! – чеканя каждое слово орала она.

– А как это, по-твоему, называется? – наклонив голову набок он также злобно посмотрел на неё.

– Да ты! – Сашка, подбежав к нему, стукнула его по груди. – Ненавижу! Ненавижу!

Павел, поймав её руки, сильно сжал запястья.

– Всё? Успокоилась?

Сашка, открыв рот от неожиданности, удивлённо посмотрела на него.

***

Евдоким с Катей осторожно вошли в пролесок и, спрятавшись за разросшимися кустами орешника, отодвинув ветки посмотрели на небольшую полянку, раскинувшуюся в пятидесяти метрах от них, за небольшим журчащим ручейком.

– Слышь, Катька, может это… Вмешаться, что ли? – дед тростью показал в сторону Павла с Сашей, громко спорящих на той самой полянке. – Поубивают ещё друг друга ненароком.

– Нет, сам же всё придумал, значит, а теперь беспокойство заело? Да пусть, – Катя махнула рукой, посмотрев в их сторону. – Милые бранятся, только тешатся. Пускай наорутся, пар, как говориться, выпустят… А там, глядишь, Евдоким Аркадич, свадьбу готовить придётся… Внука твоего женить будем.

Евдоким удивлённо посмотрел на неё.

– Ну, а чего? Молодёжь, кровь кипит… Глядишь, к утру только дождёмся.

– Ух ты! – дед, игриво дёрнув плечом и лукаво улыбнувшись, шлёпнул Катю чуть пониже спины.

– Ты чего, дед? – Катя, открыв рот и вытаращив от удивления глаза, посмотрела на него.

– Да вот, молодость вспомнил. Проверить решил, кипит ещё чего-то, аль нет, – дед игриво подмигнул ей.

– Чего у тебя там кипеть-то может? Девятый десяток уж разменял, а он всё не наиграется! Тьфу! Поскудник старый! – она покачала головой.

– Ну, а чего? Не такой уж и старый, раз кипит-то ещё. Я ещё, мож, молодым фору дам.

– Не окочурься, когда фору давать будешь. То же мне ловелас нашёлся!

– Ничего ты, Катька, в мужиках не смыслишь.

– А чего мне в них смыслить-то? У меня муж нормальный… Был… Тоже ещё ого-го, – Катя задумалась, вспомнив ушедшего к подруге мужа. – Вот Любка, вертихвостка, на старости лет-то, – она покачала головой. – Ни спереди, ни сзади, а вот, поскудник, ушёл же к такой!

– Ну, а я про что? – он снова игриво замахнулся.

– Ну, размахался уж. Вон бабка Фрося, уже к стольнику приближается, и всё на дедов посматривает, вот к ней и сватался бы.

– На кой мне такая старая-то, коль молодые холостые есть? Да и глухая совсем. Я тут шёл на днях мимо дома её, поздоровался, так она мне – чавось, да чавось. Охрип весь, пока здоровался. Так ей ещё и лет-то сколько, поди меня лет на десять старше.

– Так тебе самому-то?

– А чего мне? Я ещё, можно сказать, в самом соку, – дед снова заулыбался, приободрившись. – Всего-то восемьдесят один.

– Ну, ладно, пойдём уж. Дон Жуан хренов. Проводи уж до дома-то, раз уж приударить решил.

– До твово или мово? – Евдоким подмигнул, подставив согнутую руку.

– Тебе бы лучше до сумасшедшего. Чего разыгрался-то? Пошли уж, шутник, – Катя взяла его под руку, ещё раз посмотрев на присмиревших Павла и Сашу. – Поздно спохватился. Жених у меня теперь… Валентин, – Катя улыбнулась.

– О. Когда ж это успели сговориться-то? – выгнув брови, дед удивлённо посмотрел на неё

– Да вот успели, а чего тянуть-то? А нам чего, тебя надо было спрашивать?

– Вот ведь девка-то. На старости лет, молодость вспомнить решил, так нет… Всю обедню испортила.

***

– Паш, а никто не придёт? – Саша покрутила головой, присматриваясь к окружавшим их деревьям и кустам. – А то как-то неуютно тут.

– Да кто сюда попрётся, да ещё в такое время? Да и чего бояться? Сидим себе спокойно, никому не мешаем. Если только леший какой, – он усмехнулся. – Ну, думаю, ему лучше сюда не соваться, пока ты тут. С твоим-то характером, – Паша потёр ушибленную Сашей ногу.

– Да ну тебя, – Саша махнула рукой. – Ты это, Паш, извини, – она посмотрела на его ногу. – Больно, да?

– Да ничего, бывало и хуже, – улыбнувшись, он сильнее прижал её к себе. – Не холодно?

– Нет. Лето же. Да и с тобой тепло, – она, улыбнувшись, закрыла глаза. – Паш, а чего все до сих пор сюда приходить боятся?

– Ну, не все. Ты вот пришла.

– Я просто в приметы не верю. Но в наше время и до сих пор суеверия? – Саша удивлённо поджала плечами. – Кстати, ты вот тоже пришёл.

– Так я из-за тебя пришёл. Ты же меня искала, вот я и пришёл. Интересно же стало, зачем.

– Да? Странно… А я из-за тебя пришла. По-моему, кто-то пошутить решил.

– И, по-моему, очень даже удачно, – Павел снова улыбнулся.

– Кстати, Паш, а кто сказал, что я тебя искала?

– Да это… Ольга ваша, прибежала, говорит, чего-то тебя Сашка ищет, на место поганое ушла, злая, говорит. Ну, мне интересно стало. Да и это, – он замялся, опустив голову. – Я хотел сказать… Извини меня. Ну, за полку-то… Ну, что обругал-то. Понимаю, что не нарочно, но… Извини, Саш. Как-то сам не знаю, чего нашло, – Павел виновато посмотрел на неё.

– Да ладно, – она махнула рукой. – Я уж и забыла давно. Паш, ну, а всё же, почему это место такое странное? Чего его все боятся? Вот мы с тобой тут и ничего.

– Да это дед мой придумал по молодости ещё. Мол, лешего, да нечисть какую-то в воде видел. Бабки суеверные, давай креститься да стороной место обходить, до сих мимо идут – молятся. Он специально, чтобы рыбу в речке не мешали ловить. Тут же хорошо, тишина. Ну, когда этих не слышно, – он кивнул на реку, где всё также, надрываясь, голосили лягушки. – Птицы только поют, а из-за деревьев прохлада, в летнюю жару самое то. Его поэтому и колдуном все считать стали, раз сюда приходит. А ему как с гуся вода. Как он говорит: «Да пусть хоть чёртом считают, лишь бы отдыхать, да природой наслаждаться не мешали».

Саша улыбнулась, сильнее прижавшись к Паше.