Читать книгу Из сердца не выкинешь - Вера Анатольевна Клыкова - Страница 46

Катя, сорвав несколько вишен, села у крыльца, с улыбкой окинув взглядом сад.

– О! Катя? А чего так тихо-то? – Валентин удивлённо посмотрел на неё. – Подошла, даже не заметил. Случилось чего? – сев рядом с ней он внимательно посмотрел на неё.

– Да нет, – улыбнувшись, она положила голову ему на плечо. – Хорошо у тебя. Вишня вот поспела уже, – Катя посмотрела на ягоды. – А у меня пол-дня солнце всего. Прям и уходить не хочется.

– Так это… А чего уходить-то. Решили уж. Перебирайся насовсем, – Валентин положил руку на её плечо.

– Ну, а дом как же? Как я оставлю?

– Ну, а здесь чего не дом? А там Саша с Пашей… Не помирились ещё? – он посмотрел на неё.

– Да вроде уж… Надеюсь, теперь на совсем, – Катя снова улыбнулась.

– Ну, вот. Дед там, в своём доме. Дом небольшой всё-таки. Они отдельно. Да и девчонки, Севка вот. Да и чего? Справимся, все вместе-то.

– Ой, ну и деловой же ты. Всё уже рассудил.

– Не, ну, можно и к тебе, конечно. Но… Как-то к мужу-то лучше.

– Не успели пожениться, а уж муж? – она с луковой улыбкой посмотрела на него.

– Да уж привыкаю, потихоньку, – Валентин улыбнулся. – Ну, так чего? Оставайся уж. Сейчас ужин сварганю, чай попьём.

– Нет уж! – Катя встала. – Знаю я твой ужин, пробовала. Всё! – она отрицательно махнула ладонями. – Теперь сама.

– Да это… Господи, ну, пережарил, пересолил чуток, теперь весь век вспоминать будешь? – виновато посмотрев на неё спросил он.

– Пережарил? – она удивлённо вскинула брови. – И пересолил чуток? Ага. Два обуглившихся куска мяса и полсолонки соли сверху. Чуток? Нет, всё, не мужское это дело, во всяком случае в твоём случае.

– А знаешь, Кать… – Валентин усмехнулся. – Говорят, что, когда пересаливаешь, это… Влюбился, короче. Вот я и… Это… Видать.

– Ну, если так, прощаю… Но готовить буду сама, – не терпящим возражения тоном закончила она, шагнув на крыльцо. – Всё! Сам напросился! Теперь буду хозяйничать.

Валентин блаженно улыбнулся, прислонившись к стене.

***

– Ну, чего, проснулся? – дед посмотрел на Лёню.

– А вы кто? Чего вчера было? И вообще, где я? – поднявшись, он сел на диване. – Ой, – Лёня скривился, прижав ладонь ко лбу.

– Болит, видать. Ну, это само собой, после такого. Видать, не привычно?

– Болит, – зло бросил он. – Ну, а как насчёт ответов.

– Вопросов много задаёшь, – Евдоким усмехнулся. – Павел тебя вчера притащил. Ты ж к Саньке приехал? За ней, что ли? Ну, раз так… Зря! Не поедет она с тобой. Опоздал ты, парень.

– Это почему? – Лёня, снова скривив лицо, посмотрел на деда. – Чего вчера было? Паша… Это…

– Не это и не то. Башка у тебя цела, правда пустоты в ней много. Морда тоже ничего, не напросился видать… Пожалел тебя Пашка, – дед пристально посмотрел на него. – На вот, выпей, – он протянул ему стакан какой-то мутной жидкости.

Леонид, брезгливо взяв стакан, посмотрел его на просвет.

– И чего это за бурда? Да и нельзя мне… За рулём я.

– Рассол это. Наивернейшее средство, после этого дела, – Евдоким щёлкнул себя по горлу. – Не то, что ваши таблетки иль микстуры какие. Деды наши ещё лечились. Пей давай! И уматывай. Штаны и рубаха вон, на кресле, – дед кивнул на кресло, стоявшее возле окна. – Нечего людям жизнь портить. Чужого брать не стоит, парень, своё искать надобно, – бросив на него беглый взгляд он вышел из комнаты.

Глубоко вздохнув и, снова бросив брезгливый взгляд на стакан, Лёня всё-таки выпил, одним махом.

– Фу-у-ух. Ну и гадость, – и, снова скривившись от головной боли, добавил: – Хотя, может и правда полегчает.

***

Павел, пройдя на кухню, налил в стакан воды и, уже собравшись выпить, остановился, посмотрев в окно. Открыв рот от удивления, он поставил стакан на стол и, быстро одевшись, вышел на крыльцо.

– Тебе чего здесь надо? – злобно посмотрев переминавшегося с ноги на ногу перед крыльцом Лёню, спросил он, облокотившись на перила.

– Мне с Сашкой поговорить надо, – также злобно посмотрев на Павла, ответил он. – Позови её.

– Она не выйдет.

– Она сама не хочет? Или ты за неё всё решать теперь стал?

– А даже если так, – Павел усмехнулся. – Что из того? Чего ты сделаешь? Орать начнёшь? Чего ты пришёл?

– Мне, правда, поговорить с ней надо, – Лёня опустил голову. – Позови её.

– Я тебе уже сказал, – не сводя с него глаз ответил он. – Чего ты ей можешь сказать? Чего ты от неё хочешь?

– А ты ей кто, чтобы решать за неё? – вскинув голову, с ненавистью посмотрев на Павла ответил он. – Я не просто так пришёл.

– Сам-то как? – Павел снова усмехнулся. – Голова не болит… После вчерашнего-то?

– Спасибо, кстати, – тихо ответил Лёня, снова опустив голову. – Дед твой помог.

– Рад за тебя. У тебя есть ещё вопросы? Или желания какие?

– У меня одно желание, и я его уже озвучил.

– Поздно пришёл. Ты ей никто, и потому говорить она с тобой не будет. Зачем ей?

– А ты ей кто?

– Считай, что жених.

– Сговорились уже, значит, – сощурив глаза, Лёня теперь уже с ненавистью посмотрел на Павла. – И давно?

– Только что. Такой ответ успокоил? Да и чего тянуть? Так что… – Павел развёл руками. – Извини, она уже занята.

– Я прощение хотел попросить. За всё, что сделал. Я виноват перед ней.

– Я ей передам. Теперь всё?

– Всё! Желаю счастья, – сквозь зубы бросил он и, резко развернувшись, быстрым шагом пошёл к калитке.

Павел с усмешкой посмотрел ему вслед.

***

– Слышь, Венька! – Евдоким подошёл к Вениамину, стоявшему у машины. – Ты это… Пашку моего не видал?

– Да это… Не сюда завернул, – Вениамин подошёл к нему. – Не в тот проулок, – усмехнувшись добавил он.

– А! – дед улыбнулся. – Помирились, значит. Ну, что ж… Придётся деньги, накопленные, сымать. Свадьбу готовить.

– Ну, а чего? – Веня пожал плечами, – хорошее дело. Ты это… у меня тоже есть, да ещё вот квартиру продаю, подсоблю, если чего.

– Разоришься, глядишь, так. Ты ж один у нас в посёлке такой обеспеченный-то.

– Это почему же? Ну, разорюсь-то? – он удивлённо посмотрел на деда.

– Так, а как же. Сегодня с утра иду вот, а Санька с Галкой в обнимку на лавочке сидят, знать, тоже помирились, а его тёща-то – Зинка, так скромненько мимо проходит, и тихо так: «Здравствуй, дед». Приструнил видать Санька её… Молодец, давно пора уж.

– Так чего же, правильно, раз любят друг друга. Только я-то тут причём? Они же не разводились.

– Ну, эти-то ладно, – Евдоким махнул рукой. – А вот Катька, ну, тётка-ка Сашки, замуж собралась. Возраст – не возраст, а стол надобно собрать, а то как-то не по-людски. Понимаешь, что ли? – дед посмотрел на Вениамина.

– А так это, чего же своим людям не помочь. Мы это запросто, – он улыбнулся.

– Ну, вот и я про тоже. А тут смотрю… на днях, – Евдоким хитро улыбнувшись, искоса посмотрел на мужчину, перекинув взгляд на вышедшую на крыльцо Ольгу. – Иду, значит, по улице, той, что к реке прям спускается и смотрю, знакомая какая-то фигура-то в цветастом-то платьишки стоит, а у ней чьи-то руки по талии так и бегают. Ну, думаю, чего смущать-то буду, отошёл за кусты-то и голос слышу, знакомый такой…

– Да ладно тебе, дед, – Вениамин смущённо опустил глаза. – Свободная она же. С мужем-то когда развелась.

– Да кто ж против-то. Катя-то в курсе? Дело-то серьёзно или как?

– Здравствуйте, дедушка. Как там Паша-то с Сашей? – спустившись с крыльца, Ольга с улыбкой посмотрела на деда.

– Здорово, красавица. Ничего, помирились знать Пашка с Санькой.

– Ну, наконец-то, – выдохнув ответила она. – Вень, я там разобралась немного, – Ольга посмотрела на Вениамина.

– Ну, так конечно, – он развёл пуками. – Имеешь все права.

Ольга снова улыбнулась и, окинув их взглядом, не спеша зашла в дом. Вениамин счастливым взглядом посмотрел на закрывшуюся за ней дверь.

– Да это… Я-то не против был, а вот Ольга всё чего-то: подожди, да подожди. А чего ждать? – он пожал плечами, искоса посмотрев на дверь дома. – Ведь я-то серьёзней некуда. А сейчас вот, видишь, – мужчина кивнул на дом. – Жену… Будущую… Привёз.

– Ну-у-у, вот это уже дело! А то всё тянут резину. Прячутся, как дети малые, – дед улыбнулся. – Стол-то тож придётся собирать.

– Так это, само собой. Всё, как говориться, по-людски надо. Всё-таки дело такое, серьёзное.

– Ну, вот видишь, а ты помогу, помогу. Прям не дачный, а какой-то брачный сезон у нас в этом году-то. Ох, мне что ль кого найти себе, – Евдоким усмехнулся. – Только вот одна глухая бабка Ефросинья-то и осталась. Вот ведь, и посвататься-то уж не к кому, – дед вздохнул. – Ну, что же… Не буду вам мешать. Обустраивайтесь, раз такое дело, – Евдоким похлопал его по плечу. – Пойду пройдусь, что ли.