Читать книгу Сердце Зверя. Том 2. Шар судеб - Вера Камша - Страница 13

– Подумать только, – Левий задумчиво поворошил щипцами раскаленный песок, – я могу готовить шадди с морисскими специями и не озираться по сторонам. На меня больше некуда доносить, но это словно бы отбивает часть аромата. Неужели вне запретов наша жизнь блекнет? Или мне жаль тех, кого я всю жизнь считал, нет, не врагами, враг – это слишком личное… Я полагал «Истину» и «Чистоту» дурной болезнью, поразившей Церковь и через нее паству, но лекарство оказалось слишком сильным. Однако получилось недурно! Я о шадди. Пейте.

Робер отпил. Отчего-то вспомнилось, как почти пять месяцев назад он пил налитое Альдо кэналлийское. В тот день окончательно прояснилось с Надором и Роксли. С Айрис и Реджинальдом. До этого еще оставалась надежда, но Катари подметила верно: в Талиге слухи до безобразия правдивы.

– До сих пор не верится, – пробормотал Эпинэ. Не об Агарисе – об Айри.

– А вот я поверил сразу. – Левий смотрел в чашечку, словно читал по шадди будущее.

– Сразу? – переспросил Робер, вспоминая высокие колокольни и крики торговок. Города́ как люди, не видишь мертвыми – остаются живыми.

– Сразу. Для вас это не довод, но конклав переполнил чашу терпения Создателя уже давно. Не знаю, что стало последней каплей – подмена святой воды отравой или погромы, но расплата не могла не прийти. Другое дело, что новость перестала быть первостепенной, прежде чем достигла Кольца Эрнани. Мы не могли ничего изменить в судьбе уже сожженного Агариса, а его сожжение ничего не меняет для нас. Разумеется, оставайся на троне Альдо Ракан, нам пришлось бы туго…

Кардинал не договорил. Он сожалел, не мог не сожалеть о тех, кто столько лет был его собратьями. Даже если ненавидел, они слишком долго были рядом. Страшная все-таки вещь этот Шар Судеб! Катится себе и катится, то в одну сторону, то в другую, и путь его неисповедим. Увязавшиеся за Альдо дураки думали, что бегут к корыту, а бежали от одной смерти к другой. Из Агариса в Дору.

– Чудовищно… – Иноходец отвернулся к окну: на подоконнике сидела кошка и смотрела на жизнь. У судьбы кошачий взгляд, никто другой не смотрит так всезнающе и так равнодушно.

– Чудовищно? – переспросил кардинал, помешивая шадди. – Что именно?

– Ошибиться… Особенно если выбираешь не за себя.

– Несомненно, – согласился Левий, – но едва ли не всякий выбор, свершившись, кажется ошибкой.

Клирик улыбнулся, Робер не смог – вспоминал Хогберда. Умный барон не двигался с места и прожил на зиму дольше «Каглиона» и Кавендиша. Впрочем, с пегобородого проныры сталось бы почуять неладное и убраться, а вот гоганы с их трактирами и складами не послушали Енниоля. Если тот, конечно, добрался… Что сделали мориски с пережившими погромы? Дорезали или ничего, то есть ничего, кроме обычного грабежа?

– Потомки станут сожалеть о храмах и статуях, но вряд ли о людях. – Кардинал поставил чашечку с прошлым на поднос. – Агарис был по-настоящему красив, хотя не думаю, что вы это заметили. Вы не любили этот город, и не заставляйте себя о нем сожалеть. Не знаю, что вело морисков, но разрушать ради разрушения они никогда не стремились. Это в большей степени свойственно нам.

Робер вспомнил усыпальницу Франциска и промолчал. Кардинал разлил остававшееся в варочном сосуде и привычно поправил орденский знак.

– Не будь войны, нам следовало бы собраться… Я имею в виду уцелевших князей церкви. Увы, избрать Эсперадора сейчас невозможно. Оставшись без Агариса, мои собратья окончательно вцепятся в правителей земных и станут их тенью. Даже если мы встретимся, это ничего не даст: говорить станут не слуги Создателя, но Гайифа, Дриксен, Агария, Талиг… Такой разговор обретет смысл лишь после чьей-нибудь победы или хотя бы наступления определенности. Без этого Золотого Договора не возродить и нового Эсперадора не избрать. О чем вы задумались?

– Наверное, о судьбе. Альдо и Борны погибли. Матильда с Дугласом исчезли, я – жив и все еще здесь… Что бы было, останься мы все в Агарисе?

– Я советовал бы вам думать о том, что происходит теперь. Знаете притчу о двух купцах?

– Нет.

– Они собирались… Ну, допустим, из Агариса в Нухут. Первый настаивал на сухопутной дороге, опасаясь корсаров, второй, дорожа временем, предпочитал плавание. С соответствующей охраной, разумеется. Дело кончилось ссорой, и каждый поступил по-своему. Тот, кто опасался морисков, отправился посуху, но в Кагете началась междоусобица, и многие казароны сочли ее прекрасным поводом для грабежа. Осторожный попал в засаду и был смертельно ранен. Его последней мыслью стало сожаление о том, что он не послушал друга. Другу же повезло избежать встречи с корсарами, зато началась буря, и корабль был разбит. Идя на дно, нетерпеливый думал о том, что следовало бы отправиться посуху. Ах да, я забыл про третьего, осудившего как первого, так и второго. Этот остался в Агарисе, и вскоре ему тоже стало о чем сожалеть… О недеянии. Мы все о чем-то сожалеем, но это худшее из сожалений. Вы говорили, что подобрали вашу крысу в ночь, когда ушли ее сородичи?

– Да. Клемент был совсем малышом.

– Клемент? – Его высокопреосвященство прищелкнул языком. – Дело прошлое, но ваш голохвостый друг имел все основания оскорбиться. Не знаю, кто сделал Агарис невыносимым для крыс и шадов, но «Истина» и «Чистота» долго играли со змеями. Правда, от безумия магнуса Клемента до нашествия прошло слишком много времени, чтобы смотреть на них как на причину и следствие.

Безумие астролога, безумие «истинников», сгоревшая ара, ушедшие крысы, лошадиные страхи… Неужели морисков вело нечто, ведомое зверям и звездам, но не людям? Не обычным людям.

– Магнус Клемент обещал помочь Альдо.

– Он много чего обещал, – поморщился Левий, – и, хуже того, делал. И не только он. Адриан сдерживал конклав, пока мог… Эсперадор хотел мира в Золотых землях. Любой ценой. Вы его не знали, но поверьте на слово – Адриан был отважным человеком. Я поставил бы рядом с ним лишь герцога Алва. Мне все чаще кажется, что у болезни обоих, как и у мужества, один и тот же источник и один и тот же предел. Жаль, я узнал Алву слишком поздно, да и собеседниками мы оказались дурными. Следовало вести себя откровенней, по крайней мере мне. Вам ведь случалось говорить с Вороном?

– Очень мало. Во сне я встречал его чаще…

– Он вас, судя по тому, что мы слышали в суде, тоже. К сожалению, это нам ничего не дает, разве что Алва сообщит вам, куда он отправился.

– Ваше высокопреосвященство, я больше не вижу снов. Никаких.