Читать книгу Яд минувшего - Вера Камша - Страница 33

«Маковый», выволакивавший мало что соображавшего Дени из боя, раз пять пробурчал выволакиваемому, что тот не помрет. И оказался прав, хотя теньенту казалось, что дело плохо. Из седла вышибли, везде болит, генерал где-то сражается, а ты здесь изображаешь из себя мешок… Нет, сознания Колиньяр полностью не терял, какой-то частью разума воспринимая происходящее, но оно как будто пролетало мимо. Топот копыт, треск выстрелов, гул, лязг, сигналы труб, вопли, ржанье, сбившиеся в кучи эскадроны носятся туда-сюда, сталкиваются, выходят из схваток, куда-то исчезают, и все это видится, слышится, но не осознается… А потом рядом возникли какие-то кусты и морщинистый бурый ствол. Наверху, наверное, были ветки, иначе откуда бы сыпались желтые и рыжие листочки, а они сыпались и сыпались. И еще там, наверху, шумел ветер, а сбоку кто-то упорно бубнил, иногда замолкая, а иногда всхрапывая или вскрикивая.

Лет через сто Дени все же заставил себя глянуть вверх и в самом деле обнаружил ветки. Сквозь редеющую листву виднелись бодрые облака, утром их не имелось, а сейчас появились. Кажется, они ползли на север, а может и на запад, это было их дело. А делом Дени было встать и найти сперва Манчу, а потом и генерала.

Зачем Савиньяку полудохлый адъютант, молодой человек не задумывался, не до того было. Главное, он пришел в себя настолько, чтобы забраться на лошадь и сразу же с нее не свалиться.

Подняться удалось без особых усилий, окрыленный успехом Дени проверил шпагу, после чего взялся за помятый шлем, покачал в руке и не стал надевать – голова воспротивилась.

– Эй, – не одобрили кусты, – эй, сударь! Вы куда?

– К генералу, – нехотя объяснил Колиньяр и увидел «макового», кажется, того самого. – Где моя лошадь?

– Туточки, только надо ль?

– Надо.

Ухватиться за переднюю луку и взгромоздить себя в седло Дени удалось, благо Манча явила себя чистым ангелом. «Маковый», больше не споря, вскочил на раздосадованного негаданной поездкой мерина и тенью двинулся следом за не имевшим понятия, куда ехать, теньентом. Для начала обогнули кусты, за которыми обнаружился костерок и с полдюжины солдат, судя по повязкам – легкораненых. Так вот кто здесь бубнил.

– Эй, – завопил некто с рукой на перевязи, – вы куда?.. Все скоро того… и без нас закончится.

Спорить Дени не собирался, но непрошеный советчик был прав. Бой заканчивался, если уже не закончился, причем… победой? Вокруг и дальше виднелись мертвые тела, и лошадиные, и человеческие. Много тел, очень много, но спокойно разъезжали по полю, не беспокоясь о возможной опасности, лишь свои, переливчатых гайифских горнов тоже слышно не было. Вышли из боя? Временно отступили, может быть, даже – сбежали?.. Но как?! И где все-таки генерал?

В стороне, шагах в тридцати, трое кирасир вытаскивали своего товарища из-под убитой лошади. Для начала можно было спросить про Савиньяка у них, не понадобилось, откуда-то со стороны бьющего прямо в глаза солнца прозвучал сигнал сбора, причем три раза подряд. Голова у теньента еще побаливала, но соображать уже была способна – войска собирают вокруг знамени и командира, значит, едем туда.

Все еще безымянный «маковый» молча повернул вслед за теньентом, словно в самом деле был тенью, оказавшаяся ненужной троица осталась позади, опять налетел ветер, в глаз попала какая-то дрянь. Дени пару раз сморгнул, стало легче, только соринка в глазу лучше занозы в сердце. В обморок теньент падать больше не собирался, но дорога заваленным трупами лугом упорно отдавала чем-то потусторонним, несмотря на вполне живых встречных кавалеристов из разных полков. Потери были ужасающими, Дени к такому был просто не готов, хотя брат и писал про северные бойни, ничего не скрывая. Теперь у младшего Колиньяра имелось чем ответить, но лучше б оголодавшая смерть так и сидела в прошлогодних письмах!

– Сударь, – удивительно вовремя окликнул спутник, – наши вон, слева… Надоть думать, и ваш там.

Левый край поля и впрямь словно маками расцвел, и именно там вновь протрубили сбор.

– Едем, – сколько он сегодня уже наездил! – Как тебя зовут?

– Туссен. С третьего эскадрона.

– Я запомню, – денег бы ему дать, да кошелек остался в ставке вместе с Факелом. – Как доберемся, возвращайся к своим, завтра меня отыщешь.

– Да, сударь.

– Не забудь!

Красное пятно распадается, становясь тем, чем оно и являлось – скоплением всадников, которые прямо на глазах начинали перестраиваться. Генерал мог оказаться как здесь, так и в любом другом месте, но у знамени кто-то из старших офицеров будет обязательно, и он что-нибудь да объяснит.

Таращиться на едущего сквозь их ряды помятого теньента «маковые» вряд ли станут, не до того, только адъютанту Савиньяка неприлично выглядеть побитым щенком. Дени тряхнул поводьями и выпрямился в седле, пытаясь выглядеть настолько бодро, насколько это возможно. Туссен почти сразу встретил своих и отстал, дальше Дени хорохорился уже в одиночестве. Его не останавливали и ни о чем не спрашивали, лишь кто-то полузнакомый приветственно махнул рукой, а его сосед внимательно сощурился и кивнул с видимым сочувствием. Бывалого человека напускной бравадой не обманешь, но Колиньяр тоже кое-что разглядел. По лицам, долетавшим отдельным словам, даже осанке становилось ясно, что «маковые» строятся не перед боем, а просто для порядка – похоже, все действительно кончилось. Понять бы еще, по чьей милости пришлось через это «все» пройти, но сперва хорошо бы разыскать Савиньяка. Проще всего было спросить первого попавшегося офицера, но внезапно струхнувший теньент молча ехал вперед, пока красное не сменилось черным с синим. При виде Манчи непонятно откуда взявшиеся кэналлийцы оживились и заулыбались, потом парень на вороном подался вбок, и Дени увидел своего генерала.

Савиньяк, пеший, стоял в компании высокого рэя и кучки талигойцев, по большей части знакомых и изрядно помятых: у кого голова замотана, у кого рука на перевязи. Подъезжать к ним таким вплотную было неудобно, спешиваться – страшновато, но Дени удалось это сделать, ни разу не покачнувшись и даже без всяческих гримас.

Мориска самочинно присоединилась к вороному соплеменнику, похоже, знакомому, ничего, не потеряется! Теньент расправил безнадежно измятый воротник и, стараясь никого не задеть, пробрался к отдававшему какие-то распоряжения генералу.

– … отправьте кого-то к Аррижу, пусть он об этом позаботится, – закончил Савиньяк и обернулся. Выглядел он под стать своей свите – осунувшийся, бледный, доспех во вмятинах, спасибо хоть сам не ранен.

– Дени? – он еще и улыбается! – Ты удивительно вовремя, именно Манчи мне сейчас и не хватало.

– До завтра никто не помрет, – напрочь сорвавший голос командир «маковых» явно продолжал старый спор, – Арно, на тебя же смотреть страшно! Отоспишься и займешься…

– Не выйдет, – для убедительности Савиньяк мотнул головой, – уснуть не выйдет, пока не пойму, из-за чего у меня треть конницы полегла. Не считая Фульгата и двоих адъютантов… Дени, ты способен пережить еще одно путешествие в логово Манрика?

– Я полностью готов, мой генерал, и…

– Тогда тебе нужна лошадь. Твою красотку я конфискую для собственных нужд. Руку гады мне почти добили, а с Манчей мы не чужие, с ней я и коленями управлюсь.

– Рэй Арно, – высокий кэналлиец внезапно улыбнулся, – мы можем поделиться с вашим адьютантом. Раз уж он сражался сегодня на нашей лошади, то было бы правильно…

– … «не пересаживать его на этих ваших строевых коров», – подхватил Савиньяк. – Второй Манчи я здесь не вижу, иначе б уже отобрал, а с чужим жеребцом Дени сейчас не совладает. Он и не «сейчас» все больше по линарцам. Возьмешь Сапфира.

О том, что Сапфир остался без хозяина, генерал не сказал. Вернее, сказал раньше: «Не считая Фульгата и двоих адъютантов…» Было у Савиньяка трое адъютантов, теперь один, и тот побитый.

– Да, мой генерал. Я возьму Сапфира.