Читать книгу Кто они - Вера Михайловна Вишневская - Страница 6

Да, у них в больнице, действительно, висела эта штука, как и в школах. Это было маленькое пыльное радио, которым никто не пользовался уже сто лет. Но сейчас, все пациенты замерли в ожидании того, что скажут. Видимо, что-то важное. Сначала, послышался голос:

– Раз, раз, – это проверяли связь, и этот голос все сразу узнали. Говорила Каролина Дроун. В её голосе было какое-то величие и принижение. Всегда, когда она говорила, все чувствовали себя, как дети, которые совершили какую-то шалость. И вот, голос по радиопередатчику зазвучал:

– Это говорит Каролина Дроун. Главврач больницы. Просьба, следующих пациентов подойти к медкабинету, – она откашлялась и, видимо, читая откуда-то, произнесла:

– Кэтрин Эшлин, Адин Блэк, Алекс Уокер и Джейсон Аттвуд, – затем, послышался щелчок, и радио замолчало. Все четверо замерли в ступоре. Первой заговорила Кэтрин:

– Эм…, наверное, надо пойти, – а сама она подумала о том, что Каролина не могла узнать о том, что было вчера ночью в подвале. Там были только они. Но, тогда, зачем ей звать их вчетвером… в общем, они все медленно поднялись и пошли к медкабинету. По дороге никто не проронил ни слова. И вдруг, Джейсон произнёс:

– Что-то у меня плохое предчувствие, – Алекс удивился:

– А каким оно ещё должно быть? Нас всех зачем-то вызвали в медкабинет. И почему-то это сделали по радио. Что вообще за срочность такая? Что с нами там делать то будут? – все лишь пожали плечами. Они всё ещё были в недоумении, но они шли. Когда все четверо подошли к белой двери медкабинета на первом этаже, первый, как самый смелый, постучал Алекс. Мужской голос ответил:

– Входите, ребята, – Алекс толкнул дверь, и они вчетвером вошли. В помещении, как и во всех стандартных больницах, пахло спиртом. Стены были нежно-зелёного цвета и были отделаны кафельной плиткой. Пол был из лакированного дерева. Около стен стояли белые шкафы со всяким медицинским оборудованием. У окна стоял стол, где сидел тот самый обладатель мужского голоса. Это был темноволосый мужчина, лет 30 с виду. Кэтрин до этого его нигде не видела. Он был одет в белый врачебный халат, как и все врачи, и сидел на кожаном кресле, на которое облокачивалась Каролина Дроун, одетая в чёрный пиджак с кожаными вставками, чёрные брюки и белую блузку с большим вырезом. На глазах были очки с чёрной оправой. Она сказала всем четверым:

– Присядьте, – тигрица показала рукой на кушетку, стоявшую у другой стены. Они послушались. Кэтрин, Адин и Алекс сели, а Джейсону пришлось пододвинуть стул и также сесть рядом с ними. Каролина в это время медленно прошла к центру кабинета со словами:

– Знакомьтесь, это мистер Гейр Аддерли, – сам Гейр перебил её и добавил:

– Называйте меня Гейр, – он улыбнулся, а Каролина бросила в его сторону строгий взгляд хищной кошки и продолжила:

– И так, мистер Гейр – врач. Он приехал к нам из очень известного, пожалуй, даже, самого крупного медицинского центра в Кроутенбурге, – Гейр снова хотел её перебить, но она снова посмотрела на него своим укрощающим взглядом, и он прижался к креслу сильнее. Каролина продолжила:

– Мистер Гейр отвечает за отдел, который занимается разработкой вакцин от опасных болезней. Так вот, сейчас их отдел, в связи с последними эпидемиями, разработал новую вакцину, которая должна уничтожать любой видоизменённый вирус, передающийся воздушно-капельным путём. Собственно, как вы уже поняли, я собрала вас здесь, чтобы сообщить, что мы выбрали именно вас для того, чтобы предложить протестировать эту вакцину, – Каролина закончила и своим видом показала, что теперь можно задавать вопросы. Первым разговор начал Джейсон:

– А, почему, собственно, мы? – Каролина спокойно ответила:

– Ожидаемый вопрос. Что ж, выбор был абсолютно случайным. Наша больница является, если я забыла сказать, частью этой большой корпорации. Поэтому, сейчас, начальство решило провести опыт над нашими пациентами, потому что у них, как уже доказано, ослабленный иммунитет, восприимчивый к болезням. А вы четверо просто первые нам попались. К тому же, вы одни из самых вменяемых на настоящий момент обитателей данного места, – Каролина обвела рукой полукруг. Затем, спросила уже сама Кэтрин:

– А, это что, обязательно? – Каролина, также спокойно ответила:

– Нет, конечно, нет, это необязательно, но я сейчас расскажу вам, в чём для вас будет большая выгода, если вы дадите согласие. Во-первых, я сразу же переведу вас в улучшенные палаты, которые находятся в отдельном крыле, и у каждого будет своё личное помещение со всеми удобствами там же. Во-вторых, если вы согласитесь, я ускорю процесс вашего лечения, а это означает, что сразу же, после прохода полного месячного наблюдения за вашим состоянием, вы сможете отправиться домой. Все, – добавила она. Все четверо сидели с приоткрытыми ртами и удивлёнными глазами, затем Адин, всё-таки, решилась спросить:

– Но, мисс Дроун, а это вообще законно? – Каролина подошла к ним поближе и наклонилась, чтобы Гейр не услышал, со словами:

– Конечно, если вы хотите находиться здесь и дальше – это ваше право, но я предлагаю вам свободу. Никто не будет ничего знать, ну а если узнает, я вас прикрою, и вам за это ничего не будет, – Алекс, который до этого момента молчал, спросил, подняв бровь:

– Ну, а если мы откажемся? – Кэтрин вообще заметила, что Алекс обладал потрясающими бровями. Они были самой идеальной формы и тёмного цвета, также, они были, пожалуй, самыми выразительными бровями, которые Кэтрин вообще видела.

Каролина немного приподнялась, но таким же тихим голосом ответила, смотря прямо Алексу в глаза:

– Это твой выбор, я не заставляю, но подумай, какой шанс ты упускаешь. Ты можешь провести здесь всю свою жизнь, так и не пожив нормально. Ты этого хочешь? – Алекс отвёл взгляд куда-то в пол, а Каролина подошла обратно к столу, где сидел Гейр, который всё это время лишь активно наблюдал за ними, не сказав ни слова. И тигрица произнесла решающую фразу:

– Я даю вам на раздумье один день. Завтра, ровно в час дня, я, вместе с мистером Гейром, ждём вас в этом кабинете, – мужчина улыбнулся и, когда они все вчетвером выходили, бросил напоследок:

– В этом, в общем-то, нет ничего особенного. Да, это опасно тем, что мы не знаем, какая будет реакция, но это не так страшно. В конце концов, это просто воздушно-капельные вирусы, а не рак, – он говорил это так просто, что Кэтрин даже показалось, что это всё какой-то розыгрыш. Может, здесь висят скрытые камеры, и сейчас из-за угла выскочит мужчина с микрофоном и возьмёт у них интервью? Но, это было реальностью, пугающей реальностью. Затем, Алекс озвучил то, о чём все думали, и чего все боялись. Он сказал, закрывая дверь:

– Если бы это было действительно так, вы бы, мисс Дроун, такого бы нам не предлагали, – он бросил взгляд на Каролину, а та лишь пожала плечами, напоминая ещё раз о том, что это их выбор. Алекс закрыл дверь и обратился уже к троице:

– Предлагаю пройти в нашу палату, в общей комнате сейчас слишком много посторонних глаз и ушей, – все кивнули, а Адин спросила:

– А, может к нам? Не очень хочу находиться в мужском отделении, нам в принципе нельзя ходить друг к другу, но…, – её опередил Алекс:

– Кабинет Каролины, всё-таки, находится ближе к вашему отделению. Когда она будет проходить, может нас засечь, поэтому идём к нам, пока она с этим прилизанным докторишкой в медкабинете, – на этот раз никто не стал спорить, и они пошли к лестнице, а оттуда уже к мужскому отделению. Перед входом в коридор с дверьми, за которыми были комнаты, Алекс пропустил всех троих вперёд, а сам осмотрелся, чтобы никто за ними не следил. Они вообще старались не привлекать к себе внимания, шли тихо, с опущенными головами, после того, как их имена прозвучали перед сотнями пациентов, и около тридцати, как минимум, их увидело. Джейсон шёл впереди и открыл дверь, чтобы все вошли. Кэтрин отметила для себя обстановку в их с Алексом комнате. По планировке, комната была такой же, как и у девочек: те же две кровати, похожее окно, но вот выглядела она по-другому. Кэтрин сразу смогла определить, где чья кровать: слева, по всей видимости, была кровать Алекса: скомканное и неубранное постельное бельё, на кровати валялась какая-то толстовка и книга с названием «Заводной апельсин». Эту книгу Кэтрин запомнила на всю свою жизнь, хоть и не рискнула прочесть её до конца. Не то, чтобы Кэтрин была такой впечатлительной, но в этой книге описывались такие вещи, от которых даже самому безразличному человеку станет не по себе. Но, по сути, эта книга подходила по характеру к Алексу. Никогда не знаешь, чего ожидать. А, вот справа явно была кровать Джейсона. Бельё аккуратно убрано, прямо, как в гостинице, на прикроватном столике лежал закрытый альбом для рисования и чёрная ручка, а на самой кровати тоже лежала книга, название которой Кэтрин не отметила, но там было что-то про химию. Да, тут даже человек с отсутствием логики поймёт, где, кто спит. Когда Алекс закрыл дверь, он сразу же плюхнулся на кровать и сел, упёршись локтями в колени, скрестив руки под подбородком. Джейсон встал, облокотившись на стену и устало потирая глаза. Адин встала рядом, окидывая взглядом комнату, как и Кэтрин. Сама же девушка прошла в центр и начала разговор:

– Ну что ж, мы, так или иначе, должны это обсудить, – Алекс положил лицо на ладони, затем, поднял голову и произнёс:

– Я вот даже не знаю, с чего тут начать, – Джейсон откинул голову на стенку, и его светлые волосы качнулись в такт голове. Он шумно выдохнул и сказал:

– Почему всё никогда не бывает просто? Чем мы так отличились? – Кэтрин продолжила:

– Я не знаю, но надо принять какое-то решение. Вы же все видели, как решительно они настроены. Мне кажется, если мы откажемся, нам это так просто с рук не сойдёт. – Адин, которая до этого молчала, сказала с каким-то отречённым взглядом:

– Но, это вообще всё законно? – Алекс начал немного напрягаться, почему, Кэтрин так и не поняла, и сказал:

– Речь сейчас идёт не о законе, а о наших судьбах. Я вижу лишь один вопрос: вы хотите здесь остаться и дальше тухнуть? Я лично найду любой, пусть даже самый грязный способ, чтобы сбежать отсюда. Я пытался, давно, но это так просто не сделать. И вот теперь, нам практически на блюдечке с золотой каёмочкой всё преподносят, а вы о каком-то законе думаете? – он окинул всех взглядом. Джейсон театрально закатил глаза и, скрестив руки на груди, стоя у стены, ответил:

– По-твоему, лучше совершить незаконный выход, почти побег, из этой больницы, чтобы потом, через пару дней, попасться копам и всё равно сюда вернуться? – Алекс снова посмотрел на парня раздражённым взглядом и ответил:

– Но Каролина дала мне, нам, чётко понять, что никто ничего не узнает, а даже если узнает, то нам за это ничего не будет. Не знаю, как ты, но я не верю, что такой человек, как она, может с кем-то не договориться. «Она очень влиятельная и умеет оказывать давление», – Джейсон оторвался от стены и сказал немного агрессивно:

– Да ты про неё ничего не знаешь. Может, она нас всех тут обманывает? Она-то точно это может сделать на раз-два, да так, что ты ещё и виноват потом окажешься, – он хотел сказать что-то ещё, но Адин его перебила, подняв руку на уровне груди, со словами:

– Ну, хватит, что-что, а спорить нам сейчас точно не к месту. Вы вообще представляете, какую с нас возьмут плату за этот побег. Вы думали, что это за вакцина? Мы не знаем, что это, и как мы на неё отреагируем. Да, этот, как ты выразился, Алекс, прилизанный докторишка, сказал, что ничего страшного нет, но я ему, да думаю и не я одна, не верю. Была бы это обычная вакцина, мисс Дроун бы так не реагировала на возможный отказ. Поэтому, Алекс, вопрос действительно один, но он звучит по-другому: вы готовы пичкать в себя не понятно, что, ради псевдогарантии свободы? – Кэтрин подошла ближе к Адин и согласилась:

– Я думаю, она права, но и ты Алекс тоже. Я тоже любыми способами хочу отсюда сбежать, – Джейсон сел на кровать со словами:

– Всё же не так просто? Вы точно хотите отсюда уйти? – все посмотрели на него непонимающим взглядом, Адин удивилась и выразила мысли всех троих:

– А, в чём здесь проблема? – Алекс, вдруг, поднял голову к потолку с большой ухмылкой и заявил:

– Я понял, что тебя смущает: ты не уверен, что сможешь контролировать себя за пределами больницы? – он усмехнулся ещё больше, а Джейсон округлил глаза и сказал, немного заикаясь:

– Но ты не можешь…, – он посмотрел на Кэтрин, но та качнула головой, отрицая то, о чём он подумал. Она никому не говорила, про его проблемы с наркотиками. Алекс опять усмехнулся, но на этот раз громко, и сказал:

– Послушай, ну мне-то не пять лет, поверь мне, я знаю, что такое ломка и что такое наркотики. То, что я видел, то, где я жил, научило меня распознавать наркоманов за километр, пусть даже и в завязке. Или ты думаешь, что я не замечал, что ты не спишь по ночам, твои перемены настроения, то, как мало ты ешь, твой вечно-болезненный вид и так далее. Могу долго перечислять. Я всегда тщательно стараюсь изучить тех, с кем нахожусь рядом долгое время. У меня были некоторые варианты по поводу твоего пребывания здесь, но, когда я увидел на твоих руках, помимо шрамов от порезов, следы от инъекций, сомнений не осталось. А, кстати, по поводу порезов…, – он не успел договорить, так как Джейсон почти вскрикнул:

– Перестань! Мы же не меня обсуждаем! А то, что нам неизвестно, что нам собираются вколоть в кровь. Может, даже хуже наркотиков…, – на этот раз уже не выдержала Кэтрин:

– Послушайте, и правда, я считаю, что сейчас не самое подходящее время для выяснения отношений. У нас у всех сейчас проблема поважнее. И я предлагаю сделать так. Давайте, каждый будет решать сам за себя. Я сомневаюсь, что сейчас, здесь, мы придём к какому-то компромиссу, поэтому давайте те, кто решит согласиться на опыт, чтобы получить свободу, пойдут завтра и подпишут договор, а те, кто предпочитает спокойно жить дальше, не взирая на угрозы Каролины, могут не делать ничего, а жить так же, как и до этого, – все переглянулись взглядами, и Адин согласилась:

– Я поддерживаю это решение, – Алекс и Джейсон также согласились, и Кэтрин сказала, вздыхая:

– Ладно, я, пожалуй, пойду, а то не хочется ещё раз оказаться в кабинете Каролины. Мне хватило этого удовольствия сполна, – Кэтрин развернулась и пошла в свою палату, Адин присоединилась к ней через пару секунд.

Весь день не происходило ничего особенного. Всё было строго по расписанию: прогулка, посещение врачей, снова прогулка, еда. За всё время никто из компании: ни Джейсон, ни Адин, ни Алекс, ни Кэтрин, почти ни о чём не говорили. Это были обычные бытовые разговоры, по типу: «Подай, пожалуйста, вилку» или «Что-то пасмурно сегодня на улице». Все были полностью погружены в свои мысли. Кэтрин даже почти забыла об Алексе. Но очень скоро снова вспомнила. Они так и не поговорили с того вечера. Кэтрин всё время думала о том, какое решение ей принять, и какое решение примет сам Алекс. Он ясно давал понять, что сделает всё, чтобы выбраться из этого жуткого места, под названием «психиатрическая больница». Да, формально, здесь было не так уж и плохо. Должно было быть, но по факту, это место стало просто тюрьмой для всех четверых, да и не только для них. Пациенты проживали каждый день одинаково. Менялся лишь пейзаж за окном: лето, зима, весна, осень. Кэтрин даже не помнила, когда последний раз она свободно могла гулять по парку, без контроля надсмотрщиков, одна. После попадания сюда, её жизнь разделилась на «до» и «после». Она всегда помнила свою жизнь «до». Она помнила, как это: гулять на природе, общаться с людьми просто так, от радости и хорошего настроения. Но, с другой стороны, она сама виновата в том, что попала сюда. Она должна была признать, что медленно сходит с ума. Кто знает, может, скажи она обо всём маме, та отправила бы её просто к психологу, и через пару месяцев Кэтрин была бы здоровой? Может, это не зашло бы так далеко? Но, случилось то, что случилось. Кэтрин попалась копам. И теперь, нельзя отмотать время назад. Можно только мотать вперёд. И Кэтрин решила чётко. Она сделает всё, чтобы избавить свою жизнь от вечного желания всё переделать, переиграть заново. Она не могла больше молча наблюдать, как медленно гибнет здесь: без личной жизни, без свободы, без настоящего чувства жизни. Но, она хотела войти в эту жизнь не одна. Кэтрин сделает всё, чтобы выбраться отсюда, она подпишет этот договор, какой бы опасностью ей это ни грозило. Она поняла, что Алекс в какой-то степени прав. Лучше один раз рискнуть, шагнуть в пропасть, чем жить в вечных мучениях: что же там, в глубине пустоты. И Кэтрин шагнёт в неё. Уже шагнула.