Читать книгу На пути в Иерусалим - Вера Скоробогатова - Страница 29
Часть 3
Провал. Неуравновешенный менеджер
Разрыв с подругой
ОглавлениеМарго обитала в престижном пригороде, в трехэтажном кирпичном здании с бассейном, бильярдной и пятью ванными комнатами. Такие хоромы Анчутка впервые увидела изнутри, и не могла поверить, что новая подруга живет здесь одна.
– Неужто тебе не страшно, и в огромном доме за высокой оградой не мерещится разная нечисть?
– Чего бояться? – удивилась та. – Души родителей, – если они приходят, конечно, – любят и охраняют меня. Мир и покой им! А грабители… Что им тут делать, если нет наличности и бриллиантов? Отделку срывать со стен, или снимать унитазы? – Марго рассмеялась. – Оставайся на пару ночек, Анечка, и ты убедишься, как здесь спокойно и тихо. Безопаснее, чем в городской квартире.
До ухода в лечебницу, и до египетского замужества, Маргарита встречалась с неуравновешенным, озлобленным чудаком. Ее избранник не был красавцем. Невысокий и худощавый, с маленькими, близко посаженными глазами и бледной угреватой кожей, он имел коварный и жесткий характер. Он завидовал достатку Марго и ничего не дарил ей. Даже на день рождения. «Нет денег, – заявил он. – Я – всего лишь санитар в травматологии, и моя мать не работает». Его мать жила без мужа и ревниво ухаживала за взрослым сыном. Вкусно готовила, сама постригала и мыла его в ванной, покупала презервативы для встреч с женщинами. Квартира была оформлена на нее, и жениться сыну она запретила, погрозив лишить наследства.
– Может, это был лишь удобный обман, – вздохнула Марго. – Ведь о семье он не помышлял, ответственности избегал. В тридцать три года играл в компьютерные игры, взламывал чужие страницы в соцсетях, пил пиво и встречался со мной только ради интима.
Я обижалась, но прощала. Он один, не считая Мизо, умел доставить мне удовольствие. О, что мы только ни вытворяли! В подъездах, в парках, на кладбище. Гляди: у меня полшкафа развратных платьев! Я носила их под длинным плащом, а перед ним раздевалась…
Однако неказистый санитар ждал идеальную женщину, и не увидел ее в Маргарите. А она любила его. Плакала от циничных слов, если ссорились, не спала ночами, а когда он вновь обращал на нее внимание, сияла от счастья. Платила за него в кафе, называла солнышком, не желала знать о его изменах. А он намеренно рассказывал про обольстительных медсестер, с которыми дежурил в больнице, о девушках, с которыми встречался на выходных, и приукрашивал байки красочными подробностями. Приставал к ее подружкам на предмет секса втроем, и те от нее отвернулись. Если не находилось причин для ссоры, обвинял Марго в том, что она плохо выглядит, требовал увеличить без того пышную грудь или перекроить широковатый нос. У Маргариты кончалось терпение. Она взрывалась и рвала отношения, но бессердечный санитар не позволял ей уйти, ему нравилось ее мучить. А она обманывала себя, слепо веря в его любовь и мечтая выйти за него замуж.
Анчутка с изумлением слушала жалобы Маргариты, утирала ей слезы, и не могла взять в толк, почему, живя как принцесса, подруга позволяла сумасбродному типу над собой издеваться. Как она могла любить такое ничтожество?
– Он же бешеный, твой санитар! – воскликнула она. – А ты потакала ему! Теперь я понимаю, отчего ты ушла к египтянину, а потом попала в наш санаторий, и там умудрилась влюбиться снова!
– Безумцы привлекательны, – потупилась Марго. – Их внутренний мир зыбок и непредсказуем! Это вызывает сильные ощущения.
– Я считала тебя гордой, умной, самодостаточной леди. А ты! У тебя низкая самооценка? Не похоже! Значит, не хватает адреналина? Но зачем тогда рыдать и жаловаться, что тебя обижали? Мне кажется, это – игра.
Маргарита резко поднялась с дивана и прошипела:
– Иди-ка ты, Анечка, домой!
– Ну, правда, – возбужденно продолжала Анна, – на свете есть мужчины тебе под стать, порядочные и с имуществом! Теперь, когда ты свободна, я умоляю: не соглашайся больше на глупости!
Внезапно хозяйка терема швырнула об пол чайную чашку.
– И остаться одной?! Ты сама очень удачлива? Принцев много вокруг! Но жениться никто не спешит! Все стремятся воспользоваться.
Губы Аннушки задрожали:
– Зачем ты сравниваешь себя, выросшую в любви и достатке, с бесприданницей-замухрыжкой, которую не ждали на свет? У которой единственный козырь – симпатичная внешность. Кому из видных женихов я нужна? А вот ты – ты нужна!
– Что, и ты обзавидовалась? – голос Марго сделался ледяным. – Как все! А я-то, глупая, думала, что ты душевно дружишь со мной! Всё, дуй отсюда. Я вызываю тебе такси! С этой минуты мы – просто коллеги! И не звони мне больше!
– Значит, использовала меня, и гонишь? – не поверила Аня. – После всего, что мы пережили вместе?
– Использовала? Да нужна мне твоя «Галактика»! Тьфу! – фыркнула Маргарита. – Я могу всю жизнь не работать! Это врачи говорят: мол, мне нужна социализация! Так что, если будешь мешать, я тебя уничтожу!
Ее змеиные глазки кинжально блеснули.
«Разве есть веская причина, чтобы разрушить верную дружбу? – спрашивала себя Аня, всхлипывая. – Может быть, я нечаянно наступила на больную мозоль, а Марго не нашла в себе сил поведать об этом? Всем людям нужно понимание. Но как его достичь, если не разговаривать?» Анчутка была уверена: их единство ничто не разрушит. Но молчание продолжалось, и она остро переживала потерю подруги.
– Да не было у вас никакой верной дружбы! – сочувственно шепнула Лера. – Просто Марго оказалась рядом в тяжких для тебя обстоятельствах, она помогла тебе. В чем-то заменила тебе сестру. И ты привязалась к ней. Но эта дамочка давно соскользнула за грань адекватности, поверь мне. Не пытайся понять ее, не анализируй, это бесполезно и не нужно тебе. С такими людьми нормальные отношения невозможны, как бы нам того ни хотелось.
По утрам трещала голова, не успевшая отдохнуть. Аня готовила кофе без сахара и запивала им обезболивающее, забывая поесть. Каждый раз опаздывала на работу и забывала выключить свет. Одевалась в лифте, красилась на ходу, мокрые волосы сушила ледяным ветром. Она уныло плелась через парк, опустив глаза: не желала видеть тускло-серое небо, которое при Друвисе дивно пело, а теперь стало угрюмой бездной, ведущей вверх. Так продолжалось, пока Аннушка не заболела воспалением легких.