Читать книгу Глубина в небе - Вернор Виндж - Страница 5

Охота на Человека растянулась более чем на сто световых лет и восемь веков. Поиск неизменно велся в такой тайне, что даже не все искатели отдавали себе отчет в его цели. Поначалу – просто шифрованные запросы, скрытые в широкополосных радиопередачах. Шли десятилетия, века. Появлялись ключи: интервью с попутчиками Человека, указатели в полдюжины несовместных друг с другом направлений; Человек сейчас куда-то путешествует в одиночестве; нет, Человек скончался еще до начала поиска; нет, Человек собрал военный флот и возвращается с ним.

С течением времени наиболее правдоподобные истории стали понемногу согласовываться между собой. Доказательства стали настолько убедительны, что несколько кораблей изменили курс, сожгли десятилетия реального времени в горниле новых поисков. На задержки и на обходные маршруты тратились целые состояния, но потери эти списывались со счетов нескольких крупнейших торговых Семейств, так что их никто не замечал. Семьи были так богаты, а поиск – настолько важен, что эти потери вообще не считались за ущерб. Постепенно поле поиска сузилось. Человек странствовал один, оставляя за собой размытый след множества поддельных личностей, цепочку одноразовых контрактов для маленьких торговых судов, но продолжал углубляться в этот уголок Людского Космоса. Область охоты сужалась до ста световых лет, пятидесяти, двадцати – и полудюжины звездных систем.

И вот охота на Человека привела охотников на планету в дальнем закутке Людского Космоса, в направлении ядра Галактики. Сэмми мог теперь отрядить флотилию специально для этой цели: для завершения охоты. Экипаж и даже большинство владельцев не подозревали об истинной цели миссии, но у Сэмми оставался неплохой шанс наконец завершить поиски.

Сэмми лично высадился на Трехземье. В кои-то веки Капитану Флота имело смысл заняться всеми мелочами: Сэмми единственный на всем Флоте лично встречался с Человеком. Учитывая, насколько возросла здесь популярность Флота, он без труда бы продрался сквозь бюрократические тернии. Повод был хороший… но Сэмми в любом случае спустился бы на планету. «Я так долго ждал, и очень скоро мы его догоним».

– Да с какой стати мне вам помогать! Я что, ваша матушка?! – Коротышка пятился вглубь своего кабинетика. За его спиной приоткрылась дверь – сантиметров на пять, и Сэмми заметил там испуганного ребенка. Коротышка тут же притворил дверь. Покосился на констеблей Лесничества, сопровождавших Сэмми внутри здания. – Я вам еще раз говорю: мое дело – сетевой бизнес! Если не нашли, чего искали, от меня вы этой информации не получите.

– Простите. – Сэмми похлопал по плечу ближнего констебля. – Простите.

Он пробрался сквозь ряды своих защитников.

Владелец кабинета увидел, что к нему устремился кто-то высокий, и спешно зашарил по столу. «О боги. Если он сейчас сотрет все, что есть в распределенных по сети базах, из него ничего не вытрясешь!»

Но тут же застыл. Шокированный, уставился Сэмми в лицо.

– Адмирал?

– Гм. Капитан Флота, к вашим услугам.

– О да, о да! Мы вас сейчас ежедневно в новостях видим. Пожалуйста, садитесь! Это вы отправили запрос?

Манеры коротышки сказочно переменились, словно цветок раскрылся навстречу солнцу. Вероятно, Чжэн Хэ у местных пользовалась большей популярностью, чем Лесничество. Через считаные секунды хозяин кабинета – «частный детектив», как он отрекомендовался, – выудил записи и запустил поисковые программы.

– Гм. У вас ни имени, ни качественного описания внешности, лишь приблизительная дата прибытия. Хорошо… Лесничество утверждает, что ваш парень – это некто по имени Бидвел Дукань. – Взгляд коротышки скользнул по молчаливым констеблям. Он улыбнулся. – Они мастера делать бессмысленные выводы из недостаточных данных. В этом же случае… – Он поиграл с поисковыми программами. – Бидвел Дукань. Да, теперь, когда мне известно, кого искать, я его припоминаю. Шестьдесят или сто лет назад он тут сделал себе имя. – Возник из ниоткуда с небольшой суммой денег, но потрясающим талантом самопиара. За тридцать лет он обзавелся связями в нескольких крупных корпорациях и даже заслужил благосклонность Лесничества. – Дукань утверждал, что он человек городской, не какой-нибудь партизан. Он стремился вложиться в какую-то безумную долгосрочную схему. А в какую?.. Он хотел… – Детектив на миг поднял глаза от текста на Сэмми. – Он хотел профинансировать экспедицию к В(ы)ключенной звезде!

Сэмми лишь кивнул.

– Черт! Если бы ему удалось, экспедиция Трехземья была бы уже на полпути туда. – Сыщик мгновение молчал, словно сожалея об утраченной возможности. Потом вернулся к записям. – И, знаете ли, он почти преуспел. Мир вроде нашего обанкротился бы на межзвездной экспедиции. Но шестьдесят лет назад на Трехземье залетел одинокий звездолет Чжэн Хэ. Конечно, они бы не стали ради нас менять курс, но некоторые соратники Дуканя рассчитывали на их помощь. Правда, Дукань от этой идеи решительно отмежевался, он с Чжэн Хэ даже говорить не захотел. После этого популярность Бидвела Дуканя значительно упала… и он пропал из виду.

Все это было и в записях Лесничества Трехземья.

– Да, – сказал Сэмми, – мы интересуемся, где он сейчас.

В систему Трехземья ни один корабль уже шестьдесят лет не залетал. Он тут!

– Ага, вы интересуетесь, нет ли у нас дополнительной информации, которая могла бы оказаться вам полезной даже с учетом событий последних трех лет?

Сэмми подавил желание прибегнуть к насилию. Терпение, терпение – что значит еще немножко потерпеть после столетий ожидания?

– Да, – отвечал он с доброжелательной рассудительностью, – было бы уместно рассмотреть все возможности, вы не согласны?

– Именно. И вы прибыли как раз в нужное место. Я в городе такое знаю, чем Лесники даже не утруждают себя. Я действительно хочу помочь вам. – Он просматривал что-то вроде выдачи сканирующего анализатора, засим нельзя сказать, что попросту убивал время. – Эти вот инопланетные радиопередачи наверняка изменят наш мир, и я хотел бы, чтоб мои дети… – Детектив нахмурился. – О! Вы совсем чуть-чуть разминулись с этим типчиком Бидвелем, Капитан Флота. Видите ли, он уже десять лет как мертв.

Сэмми промолчал, но, должно быть, переменой мягкого настроения выдал свои истинные чувства, потому что коротышка аж дернулся, взглянув на него.

– П-простите, сэр. Возможно, он оставил какие-то распоряжения, завещание или что.

«Да не может быть. Не теперь, когда я так близок». Но Сэмми всегда помнил о такой возможности. Во вселенной, где жизнь коротка, а путешествия осуществляются на межзвездных расстояниях, это дело обычное.

– Я полагаю, нам могли бы оказаться интересны любые данные, какие этот человек о себе оставил.

Глупая отговорка, конечно. По крайней мере, теперь дело закрыто – такова будет последняя строка в докладе какого-то услужливого аналитика разведки.

Детектив застучал по клавишам, что-то пробормотал своим устройствам. Лесничество неохотно констатировало, что среди городских этот специалист едва ли не лучший и так ловко устроился, что его так просто за жабры не возьмешь и оборудование просто так не конфискуешь. Он искренне пытался помочь.

– Возможно, завещание осталось, Капитан Флота, но в сети Грандвилля его нет.

– Тогда в каком-то другом городе? – Лесничество размежевало городские сети. Этот факт сулил Трехземью крайне мрачное будущее.

– Не совсем. Видите ли, Дукань скончался в одном из мортуариев Святого Сюпера Попрошайки, если точнее, то в Лоусиндере. Похоже, что монахи взяли на себя труд распорядиться его имуществом. Уверен, что в обмен на достойное пожертвование они вам отдадут эти вещи.

Взгляд ищейки снова перескочил на констеблей, и лицо его омрачилось. Вероятно, он узнал старшего группы, городского комиссара безопасников. Уж конечно, этим никакое пожертвование не требуется, чтоб монастырь перетрясти.

Сэмми встал и поблагодарил сыщика, чувствуя себя дубиной стоеросовой. Пошел к двери, увлекая эскорт за собой; сыщик, однако, быстро поднялся из-за стола и потрусил за ними. Сэмми с внезапным смущением сообразил, что парню не заплатили. Обернулся, проникнувшись внезапной симпатией к детективу. Осмелился потребовать того, что ему причиталось, даже в присутствии недружелюбных копов, – таких Сэмми уважал.

– Э-э, – начал было Сэмми, – если я чем-то могу…

Но сыщик протестующе воздел руки:

– Нет, в этом не будет необходимости. Но одну услугу вы все же могли бы мне оказать. Видите ли, у меня большая семья, а дети такие умные, каких поискать. Эта вот совместная экспедиция вылетает с Трехземья через пять-десять лет, да? Не составит ли вам труда позаботиться, чтобы мои детишки, ну хотя бы кто-то из них…

Сэмми вздернул подбородок. Одолжения, связанные с успехом миссии, могут обойтись очень дорого.

– Простите, сэр, – сказал он по возможности мягко, – ваши дети обязаны будут соревноваться на общих условиях. Проследите, чтоб хорошо учились в колледже. Пускай выберут для себя нужные специальности. Это увеличит их шансы.

– О да, Капитан Флота! Именно об этом я и намерен вас попросить. Вы не могли бы проследить… – он сглотнул слюну и пробуравил Сэмми взглядом, игнорируя остальных, – чтобы им разрешили поступить в колледж на нужные специальности?

– Разумеется. – Небольшое нарушение академических правил поступления Сэмми как раз не беспокоило. Потом до него вдруг дошло, о чем это толкует собеседник. – Разумеется, я прослежу за этим, сэр.

– Спасибо вам, спасибо! – Он сунул Сэмми свою визитку. – Вот мои имя и данные. Я прослежу за их своевременным обновлением. Пожалуйста, не забудьте обо мне.

– Да, э-э… мистер Бонсол, я не забуду.

Ну что, сделка вполне в стиле Чжэн Хэ. Классика.

Город под флайером Лесничества уменьшался в размерах. Население Грандвилля составляло лишь полмиллиона человек, но ютились они в беспорядочно нагроможденных трущобах, а воздух над городом рябил от летнего жара. Леса первопоселенцев тянулись на тысячи километров кругом – девственная терраформированная глушь.

Они взмыли высоко в чистое, цвета индиго небо и устремились на юг. Сэмми не обращал внимания на сидящего справа шефа городской безопасности Трехземья: ни потребности, ни желания вести себя дипломатично он сейчас не испытывал. Он включил канал связи с заместителем по Флоту, и автоматически сгенерированный отчет от Киры Лизолет стал прокручиваться в поле его зрения. Сум Дотран согласился изменить курс: весь Флот направится к В(ы)ключенной.

– Сэмми! – Голос Киры перекрыл автоотчет. – Как ты там?

Кира Лизолет единственная во всем Флоте, кроме него самого, знала об истинной цели миссии, об охоте на Человека.

– Я…

Мы его потеряли, Кира. Но Сэмми не мог этого сказать.

– Сама посмотри, Кира. Последние две тысячи секунд, с моей точки зрения. Я возвращаюсь в Лоусиндер… проверить последнюю ниточку.

Пауза. Лизолет быстро просматривала аннотированный скан. Спустя мгновение он услышал ее тихое проклятие.

– Да. Но стоит ее отмотать до конца, Сэмми. Мы и раньше уже, бывало, думали, что потеряли его.

– Ни разу так, как сейчас, Кира.

– Говорю тебе: ты должен быть абсолютно уверен, – в голосе женщины зазвенела сталь. Ее люди владели значительной частью Флота. Один корабль принадлежал ей лично. Фактически Кира единственная из всех владельцев сама отправилась в миссию. Большую часть времени проблем это не представляло: Кира Пен Лизолет почти всегда умела выслушивать чужое мнение и учитывать его. Этот же случай составлял исключение.

– Так и будет, Кира, и ты это знаешь. – Сэмми вдруг осознал присутствие босса трехземельской безопасности рядом и вспомнил свое совсем свежее случайное открытие. – Как там наверху?

Голос ее смягчился, словно в знак примирения.

– Превосходно. Я получила с верфей отказы от претензий. Сделки с астероидными заводами и копями – комар носа не подточит. Мы продолжаем детализированное планирование. Я все еще полагаю, что удастся погрузить всю аппаратуру и набрать специалистов примерно за триста мегасекунд[1]. Ты же в курсе, как яростно трехземельники стремятся оттяпать себе кусок этой миссии. – Он услышал за ее словами улыбку. Линия зашифрована, но Кира понимала, что на его стороне шифратор намеренно не задействуется. Трехземье – потребитель, в скором времени – партнер по миссии, но пускай знают свое место.

– Очень хорошо. Добавь кое-что в список, если там такого пункта еще нет: «Учитывая наше желание получить для миссии наилучших специалистов, мы требуем от Лесничества допустить к программам университетского обучения всех, кто пройдет наши тесты, а не только потомков первопоселенцев».

– Конечно… – Прошла секунда: как раз на перепроверку. – Господи, да как мы могли такое пропустить?

Мы это упустили, потому что некоторые идиоты всегда находят чем блеснуть.

Спустя тысячу секунд им навстречу устремился Лоусиндер. Почти тридцать градусов южной широты. Морозная пустошь, расходящаяся от него, чем-то напоминала картины экваториального Трехземья до Высадки, пятьсот лет назад, когда первопоселенцы только начинали перестраивать атмосферу добавлением парниковых газов и сооружать сложную структуру терраформированной экологической системы.

Сам Лоусиндер торчал в центре черного пятна экстравагантной формы. Пятно было результатом многовекового воздействия «не создающих ядерного загрязнения» видов ракетного топлива. Здесь находился крупнейший наземный космопорт Трехземья, но недавно возникшие кварталы города были так же мрачны и сходны с трущобами, как и во всех остальных поселениях планеты.

Флайер переключился на винтовую тягу, покружил над городом и стал медленно снижаться. Солнце опустилось очень низко, улицы уже погрузились в сумерки и с каждым километром словно сужались. Дома, построенные по оригинальным проектам, уступали место коробкам, которые, не исключено, были некогда грузовыми контейнерами. Сэмми мрачно разглядывал местность. Первопоселенцы веками трудились, создавая прекрасный мир, а теперь тут земля уходит из-под ног. Обычная проблема терраформированных планет: существовало не менее пяти проверенных методов безболезненной доводки процесса терраформирования, но если первопоселенцы и их Лесничество не желают прибегать ни к одному из них… гм, в таком случае к возвращению Флота цивилизации здесь может уже и не остаться. Скоро надо будет вправить мозги представителям высшего класса планеты в разговорах накоротке.

Мысли его вернулись к текущим проблемам, когда флайер нырнул к земле меж угловатых построек. Сэмми и сопровождавшие его амбалы-лесники побрели по едва схваченной морозом грязи. На ступеньках, ведущих к нужному им дому, беспорядочно свалены стопки одежды – пожертвования? Амбалы их сторонились. Взобравшись по ступенькам, они прошли внутрь.

Смотритель мортуария называл себя братом Суном и был на вид старше самой смерти.

– Бидвел Дукань? – Глаза его нервно забегали, уходя от Сэмми. Брат Сун не узнал Сэмми в лицо, но лесники были ему знакомы. – Бидвел Дукань умер десять лет назад.

Он лжет. Лжет.

Сэмми набрал в грудь побольше воздуху и оглядел заваленную хламом комнатушку. Внезапно он почувствовал себя очень опасным человеком, каким должен был быть по флотским легендам. Господи, прости меня. Надо выбить из этого чудика правду. Любой ценой. Он снова посмотрел на брата Суна, изобразив вежливую усмешку. Вероятно, получилось не очень правдоподобно, потому что старикашка отступил на шаг.

– Мортуарий – место, куда люди приходят, чтобы умереть, не так ли, брат Сун?

– Место, где все живущие могут избыть до конца дарованное им время бренного существования. Мы используем на благо общины все принесенные ими деньги и помогаем всем, кто к нам приходит. – В извращенном трехземельском обществе примитивный подход брата Суна был не лишен смысла. Он помогал самым больным из самых старых как только мог.

Сэмми поднял руку:

– Я пожертвую каждому из мортуариев вашего ордена сумму, равную их столетнему бюджету, если вы отведете меня к Бидвелю Дуканю.

– Я… – Брат Сун отступил еще на шаг и грузно осел. Ясно было, что он откуда-то знает: Сэмми не пустозвон и обещание может исполнить. Как знать… но тут старик снова поднял глаза на Сэмми, и взор его сделался непреклонен. – Нет. Бидвел Дукань умер десять лет назад.

Сэмми пересек комнату, взялся за подлокотники кресла, в которое рухнул старик, и приблизил свое лицо к лицу Суна.

– Ты знаешь, кого я с собой привел. Неужели ты сомневаешься, что они разнесут твой мортуарий на кирпичи по первому же моему слову? Неужели ты сомневаешься, что, не найди мы тут того, кто нам нужен, мы повторим эту процедуру со всеми мортуариями твоего ордена по всему миру?

Ясно было, что брат Сун в этом не сомневается. Он знал, кто такие Лесники. Но на миг Сэмми испугался, что брата Суна и этим не проймешь. Что ж, тогда я поступлю, как должен.

Старик вдруг обмяк и беззвучно расплакался.

Сэмми разогнулся и отошел от его кресла. Прошло несколько секунд. Старик перестал плакать и с трудом поднялся. На Сэмми он не смотрел и жестов в его сторону не делал, но просто зашаркал прочь из комнаты.

Сэмми и амбалы пошли за ним, растянувшись цепочкой по длинному коридору. Тут было жутко. Не только потому, что коридор был плохо освещен, а кое-где света не было вообще, и не потому, что на потолке темнели пятна влаги, и не от грязного пола. Проходя по коридору, они видели людей на диванчиках или в инвалидных креслах. Те сидели и смотрели… в никуда. Сперва Сэмми решил, что у пациентов дисплеи-наголовники и мыслями те далеко отсюда, быть может в каком-то консенсуальном окружении. В конце концов, некоторые из них говорили вслух, а иные постоянно проделывали сложные жесты. Но потом он заметил, что указатели на стенах нанесены краской. На обычных потрескавшихся стенах, и смотреть там было ровным счетом не на что. А глаза у дряхлых пациентов были пустые, безжизненные.

Сэмми подошел ближе к брату Суну. Монах бубнил что-то себе под нос, но слова имели смысл. Он рассказывал о Человеке:

– Бидвел Дукань был не из добрых людей. И не из тех, кто легок в общении… даже поначалу. Он говорил, что был богат, но ничего нам не принес. Первые тридцать лет, в пору моей молодости, он трудился тяжелей нас всех. Не было для него работы слишком грязной или слишком тяжелой. Но он оставался резок на язык. Он всех передразнивал. Он мог просидеть рядом с пациентом последнюю ночь его жизни – а потом начинал над ним издеваться. – Брат Сун говорил в прошедшем времени, но спустя пару секунд Сэмми понял, что монах не пытается его ни в чем убедить. Сун даже не с собой болтал. Было похоже, что он готовит эпитафию человеку еще живому, которому вскоре суждена смерть. – Но годы шли. Как и от всех остальных, пользы от него становилось все меньше. Он рассказывал о своих врагах. О том, что они его убьют, если найдут. Он смеялся, когда мы обещали его укрыть. В конце концов от него осталась одна злоба, и та бессловесная.

Брат Сун остановился перед большой дверью. На ней разноцветными буквами было начертано бодрое: КОМНАТА СОЛНЦА.

– Дукань – тот, кто смотрит на закат. – Но двери монах не открыл. Он стоял, потупясь, загораживая путь, хотя и не до конца.

Сэмми начал было протискиваться мимо него. Потом остановился, сказав:

– Плата, о которой я упомянул, будет переведена на счета вашего ордена.

Старик даже не взглянул на него. Плюнул Сэмми на куртку, развернулся и побрел обратно по коридору, расталкивая констеблей.

Сэмми отвернулся и положил руку на механический замок двери.

– Сэр? – Это оказался комиссар городской службы безопасности. Полицейский бюрократ подошел совсем близко и говорил очень тихо. – Мм, мы не хотели бы сопровождать вас туда, сэр. Это вы должны будете сделать сами, силами своих людей.

О чем он?

– Я согласен, комиссар. Но почему вы не позволили мне их с собой привести?

– Это не я решал. Я думаю, они сочли констеблей более подходящим эскортом. – Коп отвел взгляд. – Послушайте, Капитан Флота, мы знаем, как Чжэн Хэ умеет лелеять обиды.

Сэмми кивнул, хотя это утверждение было справедливо скорей для цивилизаций-клиентов, чем для отдельных лиц. Коп наконец посмотрел ему в глаза.

– Ладно, мы с вами сотрудничали, мы замели все следы вашего поиска, привели вас… к цели. Но убирать его для вас мы не станем. Мы отвернемся, не станем вам мешать. И только. Мы его не тронем.

– А-а. – Сэмми попытался представить себе место в пантеоне высокоморальных героев, которого бы заслуживал этот человек. – О, комиссар, не мешать мне – все, что от вас требуется. Я обо всем сам позабочусь.

Коп резко кивнул, отступил на шаг и не пошел за Сэмми, когда тот открыл дверь в «Комнату Солнца».

Там было холодно, но застоявшийся воздух все же оказался лучше, чем в сыром вонючем коридоре. Сэмми начал спускаться по темной лестнице. Он все еще находился под крышей, но довольно условно. Когда-то здесь имелся выход на уровень улицы – наружу. Теперь его отгородили пластиковыми листами, создав нечто вроде затененного патио.

А что, если он вроде тех развалин в коридоре?

Существа напомнили ему людей, лишенных медицинской помощи, или жертв безумного экспериментатора. Разумы их отмирали по кусочкам. Такой исход он никогда не принимал в расчет, но сейчас…

Сэмми спустился на дно лестничной шахты. За углом мелькало что-то вроде дневного света. Он вытер губы тыльной стороной ладони и долго простоял в молчании.

Давай же.

Сэмми пошел дальше и оказался в просторной комнате. Она походила на парковку, перекрытую сверху полупрозрачными пластиковыми листами. Обогрева не было, в щели между листами задувал холодный ветер. Несколько плотно укутанных фигур сидели на стульях, расставленных по этому пространству, никуда в особенности не глядя: некоторые попросту уставились на серый камень внешней стены.

Все это Сэмми едва отметил для себя. В дальнем конце комнаты, где сквозь дыру или прозрачный участок крыши падала колонна солнечного света, сидел человек. Он был один. В центре светового пятна.

Сэмми медленно пересек помещение, не сводя глаз с залитой закатным золотом фигуры. Лицо человека несло черты расового сходства с высшими Семьями Чжэн Хэ, но Сэмми его таким не помнил. Не важно. Человек мог и лицо себе изменить. Кроме того, у Сэмми в кармане лежал ДНК-анализатор и образец подлинного ДНК-кода Человека.

Человек был укутан в одеяла и носил тяжелую вязаную шапку. Он не шевелился, но казалось, что он куда-то смотрит, глядя на закат. Это он. Уверенность пришла не от рациональных рассуждений: ее принесло накатившей эмоциональной волной. Может, неполный, но это именно он.

Сэмми взял разболтанный стул и сел, глядя на залитую светом фигуру. Миновала сотня секунд. Две сотни. Последние лучи солнца угасали. Человек пустым взором созерцал закат, но холодок на лице заставил его отреагировать. Он шевельнул головой, словно в поисках чего-то, и, казалось, заметил посетителя. Сэмми повернулся лицом к закату. Что-то мелькнуло в глазах другого: удивление, затем – воспоминания, образы из глубин памяти. Неожиданно руки Человека выскользнули из-под одеял и рванулись к лицу Сэмми, словно клешни.

– Ты!

– Да, сэр, это я.

Поиск, отнявший восемь столетий, был завершен.

Человек неловко поерзал в своем кресле на колесиках, поправляя одеяла. Помолчал немного, а когда наконец заговорил, слова его ударили Сэмми.

– Я знал, что твое… отродье не оставит меня в покое. Я финансировал этот гребаный культ Сюпера, но всегда понимал… что этого может оказаться недостаточно. – Он снова шевельнулся в кресле. В глазах его сверкнул незнакомый по прежним дням огонек. – И не надо мне тут рассказывать. Каждая Семья чуток вложилась. Может, даже каждый корабль Чжэн Хэ получил члена команды, чьей миссией было выслеживать меня.

Он понятия не имел, с каким размахом велись его поиски.

– Мы не желаем вам вреда, сэр.

Человек коротко хохотнул, но спорить не стал, хотя явно не поверил.

– Мне не повезло, что именно ты явился агентом на Трехземье. Ты оказался достаточно смышлен. Им следовало бы подыскать тебе должность получше, Сэмми. Тебе уже пора было бы стать Капитаном Флота или кем покруче, а не мальчиком-ассасином на побегушках. – Он снова поерзал, словно у него чесалось в заду.

Что там? Геморрой или рак? Господи, об заклад побьюсь, он сидит на пушке. Он все эти годы был начеку, а сейчас пушка упрятана в одеялах.

Сэмми отбросил осторожность и наклонился вперед. Человек бросил ему наживку. Ну ладно, быть может, иного выхода нет.

– И значит, нам наконец-то повезло, сэр. Я лично был уверен, что вы именно тут. Из-за В(ы)ключенной звезды.

Подозрительные движения под одеялами наконец унялись. Лицо Человека озарила хитрая усмешка.

– Она всего в пятидесяти световых годах отсюда, Сэмми. Ближайшая к Людскому Космосу астрофизическая загадка. И вы, безмозглые слабаки из Чжэн Хэ, туда даже не сунулись. Святая прибыль – вот все, что вас занимает. – Он примирительно взмахнул правой рукой, глубже уводя левую под одеяла. – Но, в конце-то концов, вся человеческая раса так устроена. Восемь тысяч лет мы смотрим на нее в телескопы, дважды отправляли туда занюханные зонды с времяпролетными миссиями – и только-то… Я полагал, что на таком близком расстоянии удастся организовать пилотируемый полет. Быть может, там что-нибудь найдется, думал я. А потом, когда я вернусь… – В глазах его снова сверкнул странный огонек. Невозможная мечта преследовала его так долго, что почти сожрала заживо. Сэмми понял, что Человек – не осколок себя былого, а просто безумен. Но если задолжал безумцу, долг все равно платежом красен.

Сэмми еще ближе придвинулся к нему.

– Вы могли бы организовать его. Насколько я понимаю, когда здесь пролетал звездолет, «Бидвел Дукань» как раз пребывал на пике популярности.

– Это Чжэн Хэ. Гребаная Чжэн Хэ! Я умыл руки, с вами покончено.

Левая рука его перестала шерудить под одеялами. Видимо, пушку он таки нашарил.

Сэмми протянул руку и слегка коснулся одеял над левой рукой Человека. Не насилие, а признание вины… и просьба уделить еще некоторое время.

– Фам, есть причина отправиться к В(ы)ключенной сейчас. Даже по стандартам Чжэн Хэ – веская.

– Э?

Сэмми не знал, в его прикосновении было дело или в словах, а может, в имени, которое так долго укрывала завеса молчания. Но старик ненадолго успокоился и внимательно прислушался.

– Три года назад, пока мы еще только плелись сюда, трехземельники приняли передачу откуда-то из окрестностей В(ы)ключенной звезды. Искровой радиопередатчик, технология, типичная для падшей цивилизации, которая полностью утратила былые знания и открывает их заново. Мы развернули собственные антенные массивы и проанализировали передачу. Похоже на ручную морзянку, но человеческие руки и рефлексы на такое бы никогда не сподобились.

У старика отвисла челюсть, потом рот закрылся, не издав ни звука.

– Не может быть, – проговорил он наконец почти беззвучно.

Сэмми не сдержал улыбки.

– Странно от вас такое слышать, сэр.

Снова молчание. Человек поник головой. Наконец:

– Джекпот. Я промахнулся всего на шестьдесят лет. И вы меня сюда загнали… а теперь получите все. – Рука его все еще пряталась в одеялах, но он нахохлился в кресле, удрученный видением собственного поражения.

– Сэр, некоторые из нас… – (Намного больше, чем некоторые), – решили вас найти. Вы очень постарались усложнить нам эту задачу, и по очень древним причинам поиски пришлось держать в тайне. Но мы не желали вам зла, никогда. Мы хотели отыскать вас и… – Возместить ущерб? Попросить прощения? Сэмми не мог этого сказать, да и не было в словах всей правды. Ведь, в конце концов, Человек ошибался. Ну, тогда к делам сегодняшним. – Вы оказали бы нам честь, присоединившись к экспедиции в систему В(ы)ключенной.

– Ни за что. Я больше не принадлежу Чжэн Хэ.

Сэмми всегда мониторил состояние своих кораблей. А прямо сейчас… Стоит попытаться.

– Я на Трехземье не один прилетел, сэр. У меня флот.

Подбородок старика едва заметно вздернулся.

– Флот? – По старой привычке заинтересовался. Рефлексы еще живы.

– Корабли на ближнем рейде, но прямо сейчас их должно быть видно из Лоусиндера. Не хотите ли взглянуть?

Старик лишь пожал плечами, но обе руки его выскользнули из-под одеял и застыли на коленях.

– Позвольте, я покажу вам.

Всего в нескольких метрах в пластиковой стене имелась грубо прорезанная дверь. Сэмми поднялся и осторожно перекатил туда кресло. Старик не противился.

Снаружи оказалось холодно, может, даже приморозило. Небо над крышами было залито закатными красками, но единственным напоминанием о дневном тепле осталась полужидкая ледяная грязь под ботинками. Он катил кресло перед собой через парковку, туда, откуда открывался наилучший вид в западном направлении. Старик с вялым интересом озирался. Интересно, когда он в последний раз выбирался наружу?

– Сэмми, ты никогда не задумывался, что на эту вечеринку пожалуют и другие?

– Сэр? – На парковке больше никого не было.

– Есть же и другие человеческие колонии, ближе нашего к В(ы)ключенной.

Ах, на эту вечеринку.

– Да, сэр. Мы постоянно обновляем сведения о них. – Три прекрасные планеты в тройной системе через несколько веков должны выйти из варварства. – Они сейчас называют себя «авральниками». Мы к ним ни разу не летали, сэр. Самое оптимистическое предположение: у них сейчас установилась тирания – высокотехнологичная, но крайне замкнутая, окукленная.

Старик фыркнул:

– Меня не волнует, насколько эти ублюдки замкнуты в себе. Там такое, что… мертвого поднимет. Захвати пушки, ракеты и ядерные боеголовки, Сэмми. Много, мно‑о‑ого ядерных зарядов.

– Будет сделано, сэр.

Сэмми искусным маневром выкатил кресло старика на край парковки. Через наглазники он видел, как медленно ползут по небу корабли его Флота – невооруженным взглядом их пока было не углядеть за ближними домами.

– Еще четыреста секунд, сэр, и вы увидите, как они поднимаются из-за крыш вон там. – Он указал нужное место.

Старик промолчал, но посмотрел куда-то вверх. Обычный воздушный трафик, челноки из лоусиндерского космопорта. В вечерних сумерках было еще довольно светло, но уже можно было различить до полудюжины спутников. На западе мигал красный огонек, и по ритму пульсаций было ясно, что существует он только в наглазниках Сэмми, а не в реальности. Маркер В(ы)ключенной звезды. Сэмми посмотрел туда. Даже ночью и вдали от света Лоусиндера В(ы)ключенную видно не будет. Но в небольшой телескоп она кажется сейчас обычной звездой класса G… все еще кажется. Через несколько лет она перестанет быть видна в любые приборы, кроме космических телескопных массивов. А когда Флот прибудет к ней, она будет уже два века как во тьме… и почти готова к возрождению.

Сэмми опустился на колено рядом с креслом, не обратив внимания на чвякнувшую и обдавшую его холодом слякоть.

– Позвольте, я вам опишу свои корабли, сэр.

Он перечислил тоннаж, спецификации, назвал владельцев – ну, большинство из них, о некоторых будет уместнее рассказать потом, когда у старика не окажется в руке пушки. Сэмми все время следил за его лицом. Старик, несомненно, воспринимал то, что ему говорили. Проклятия его звучали тихо и монотонно: к каждому произнесенному Сэмми имени он добавлял новое ругательство. Кроме последнего…

– Лизолет? Звучит почти как стрентманнианское имя.

– Да, сэр. Второй после меня человек на Флоте – стрентманнианка.

– Ага. – Кивок. – Они… они хорошие люди.

Сэмми улыбнулся про себя. Подготовка к отлету займет еще лет десять. За это время они приведут Человека в порядок физически. Достаточно долгий срок, чтобы смягчить его безумие. Сэмми погладил подлокотник кресла рядом с рукой старика. На этот раз мы тебя не бросим.

– А вот поднимается первый мой корабль, сэр. – Сэмми снова показал в небо. Секундой позже над краем крыши расцвела яркая звезда. Она медленно, величественно проследовала в зону сумерек – сияющее вечернее светило. Шесть секунд – и появился второй корабль. Еще шесть секунд, и возник третий. И еще один. И еще. И еще. Затем пауза, и наконец – тот, что был ярче остальных. Звездолеты Сэмми расположились на низкой орбите, в четырех тысячах километров над планетой. На таком расстоянии они казались всего-навсего светлыми точками, крохотными драгоценными камнями, нанизанными на незримую нить, протянувшуюся через все небо, с интервалом в полградуса. Зрелище впечатляло не более, чем низкоорбитальный полет внутрисистемных грузовиков или какие-нибудь местные конструкторские работы… если не знать, из какой дали эти светлые точки явились и как далеко способны в конце концов забраться. Сэмми услышал, как у старика перехватило дыхание. Он-то знал.

Двое глядели, как семь точек света медленно ползут по небу. Сэмми нарушил молчание.

– Видите вон то яркое пятнышко, на самом конце? – Подвеска в драгоценном ожерелье созвездия. – Он не уступает лучшим из когда-либо созданных кораблей. Это мой флагман, сэр, и зовется он… «Фам Нювен».