Читать книгу INTERNAT 3.0 - Вероника Николаевна Черных, Вероника Черных - Страница 10

В кабинете, куда его привели полицейские, о Денисе всё уже знали: перед женщиной в кричаще-красном костюме лежала пачка исписанных листов – вся правда и неправда о Денисе Лабутине и его семье. Женщина перебирала документы холёными руками с модным маникюром и не читала, а будто освежала в памяти давно изученные факты.

– Отпустите меня к маме, – сипло проговорил Денис, с трудом глотая комок в горле. Потом, подумав, добавил: – Пожалуйста.

Женщина подняла к нему лицо – такое же холёное, как и руки, с искусным макияжем, сквозь который проглядывала неженская жёсткость. Бледно-голубые глаза впитали Дениса всего, до последней клеточки, словно выпили воду из стакана, оставив его совершенно пустым.

– Здравствуй, Денис Николаевич, – красивым низким голосом произнесла эта ухоженная женщина. – Меня зовут Алла Викторовна Крисевич. Я отныне твой начальник, потому что ты будешь жить у меня дома – то есть в интернате, который я считаю своим собственным домом. Садись. Мы обо всём поговорим, и ты всё-всё мне расскажешь подробно. Договорились? От этого зависит твоя дальнейшая судьба.

Денис сел и сразу же сказал:

– Я всё наврал. У меня с мамой полный ажур. Честно.

Алла Викторовна дежурно улыбнулась. От этой улыбки Дениса передёрнуло: он вспомнил улыбку Душковой, когда она стояла в коридоре их квартиры и приказывала ментам оторвать Дениса от мамы. Улыбчивая жестокость… Но, может, эта Крисевич – настоящая? То есть нормальная?

– Я очень рада, Денис Николаевич, что в семье у вас полный ажур, – с кажущейся искренностью сказала Алла Викторовна. – Но дело, видишь ли, вот в чём. Раз поступил сигнал от вашего школьного омбудсмена, надо его тщательно проверить, несмотря на твоё новое признание. Ведь ты и сейчас можешь нас обманывать. Как тебе верить, если ты уже столько лжи налил? Ну? Верно же? Проверим, убедимся, что мама у тебя ответственная, что папа исправно платит алименты и принимает участие в твоём воспитании, что твои психологические проблемы устранены, – и ты вернёшься домой…

«Во двор с качелями и чау-чау», – подумал Денис, охваченный неожиданной тоской.

– Ну что, Денис Николаевич? Ты всё понял?

Денис кивнул. Разговаривать было бесполезно. Алла Викторовна взяла телефон, набрала номер и сказала в трубку:

– Георгий Николаевич? Принимайте новенького… Да-да, из той же школы… И из класса… Совершенно верно, он самый. Кстати, по самым последним данным, классный руководитель невзначай дала ему новое прозвище, так что можете воспользоваться… Да-да, увидите в деле, там на первом же листе… Лабутин, подожди в коридоре, – низким контральто велела, улыбаясь, Крисевич.

Когда униженный услышанным разговором (как они прознали про Enter’а?!) Денис поворачивался к двери, в зеркале на стене он приметил, как мгновенно исчезла с женских губ улыбка. Будто куклу выключили. Лицо стало деловое, хищное…

«И Душкова такая же, когда на неё никто не смотрит», – понял Денис, и слёзы выступили у него на глазах.

«Мама! Прости! Верни меня домой! Не забывай меня!»

В коридоре к Денису подошёл упитанный невысокий парень с узкими чёрными глазами, взял его за руку повыше локтя и повёл к другому кабинету, на котором висела табличка:

ПУГИНСКИЙ ГЕОРГИЙ НИКОЛАЕВИЧ

заместитель директора интерната № 34 по воспитательной работе.

Часы приёма по личным вопросам:

среда, пятница 14.30–16.30

Пока стояли перед дверью, ожидая позволения войти, Денис внимательно изучил табличку и постарался всё запомнить. Помнил же он кучу информации по прохождению игр! Что уж тут-то запоминать?! Но войдя в кабинет, он забыл всё, что тщательно запоминал.

В просторном светлом помещении с коричневыми шкафами, где за стеклом стояли книги разных форматов, сувениры и образцы минералов, за современным чёрным столом сидел, вальяжно покачиваясь в высоком офисном кресле, представительный мужчина. Весь белый от седины, он не казался старым: настолько массивным было его крупное лицо с квадратным подбородком, настолько тяжёлым – взгляд пронзительных голубых глаз и настолько высокомерными – длинные тонкие губы.

«Солдафон», – мелькнула у Дениса мысль.

Этот спуску не даст, жалеть не будет, только звезданёт, да побольнее, чтоб на пару метров отлетел от удара. Пугинский забарабанил пальцами по листу, который читал.

– Enter, значит, – без улыбки проговорил он. – Геймерёныш… Есть у нас такие. Продвинутые… В общем, свои ни к чему не пригодные навыки оставь при себе. Компьютеры у нас только для работы. Докажешь, что достоин клавишу Enter нажимать, дадим допуск простые тексты набивать. А не докажешь – останешься унитазы чистить. С унитазов у нас начинают все, и ты не исключение. Кровать твоя в комнате 229, на втором этаже. Устав в учебке. Прочитай, что запрещено, что разрешено, выучи наизусть и выполняй. И не ныть. За нытьё отдельное снятие очков за поведение. Ренат! – обратился он к упитанному парню. – Ренат Абдуллович, отведите Enter’а в столовую, велите дать суп и компот, потом – на склад, пусть ему там выдадут всё, что нужно, и в 229-ю определите. Да построже с ним. Он уже устроил бучу, когда его брали. Ненадёжный тип.

– А мы и не таких ломали, Георгий Николаевич, – усмехнулся Ренат.

Пугинский побарабанил пальцами по столу.

– Совершенно верно, – дружелюбно кивнул он своему помощнику. – И это всякий раз даёт новые силы воспитывать для государства полезных людей. Да, Ренат Абдуллович?

– Так точно, господин замдиректора! – вытянулся тот и отдал честь.

Денис смотрел на них ошарашенно и не верил, что всё это происходит с ним в реальности. Разве так может быть, чтоб он попал сюда на самом деле?

– А когда я увижу маму? – выдавил он, борясь с непроходящим комком в горле.

Пугинский обратил на него тяжёлый взгляд – как букашку придавил.

– Кого-кого ты хочешь увидеть? – словно не веря услышанному, переспросил он.

– Маму…

– Маму, значит…

Пугинский откинулся на спинку кресла, внимательно прошёлся взглядом по мальчишеской фигуре, остановился на лице, пристально посмотрел в глаза и без малейшего намёка на сочувствие произнёс:

– А не ты ли её хаял? Жаловался на неё? Чуть ли не выл из-за невыносимых условий, которые она тебе устроила?

У Дениса опять полились слёзы, и он только и сумел выдавить:

– Я врал.

Пугинский помолчал, побарабанил пальцами по столу, потом пожал плечами:

– Враньё – оружие обоюдоострое, Enter. Обманщику веры нет. Как теперь узнать, где ты врал, а где правду говорил? Доказательств-то нет… То-то. Всё. Ренат Абдуллович, уводи.

– Я докажу! – закричал Денис, рванувшись к модному, чёрного цвета столу.

Ренат ухватил его, вывернул, как преступнику, руку.

– Больно! Пусти! – взвыла жертва, и Ренат ослабил захват.

– Прямо сейчас докажешь? – Георгий Николаевич не отводил от новичка недобрый металлический взгляд.

– Прямо сейчас! – выпалил Денис.

– Ну-ну, попробуй. Предъяви мне свидетелей, документы – и я подумаю, доказательна ли твоя доказательная база.

Денис очень хотел быстро соображать и не мог. Пугинский подождал немного и, не дождавшись ни слова, усмехнулся уголком рта.

– Ренат, в «купальню» его, чтоб охладился.

– Есть, Георгий Николаевич! Идём, Enter.