Читать книгу Подвижники земли русской. Приенисейская Сибирь - Вероника Евгеньевна Гиндер - Страница 7

Содержание главы: Изменения в евангельском движении в начале XX века. – Первое советское десятилетие. – Первая безбожная пятилетка (1928—1932). – Вторая безбожная пятилетка (1933—1937). – Вторая мировая война и последние сталинские пятилетки.

Человек,

Голодный далью чисел и пространства,

Был пьян безверьем – злейшею из вер…

Волошин М. Космос [Волошин, с. 48].

Изменения в евангельском движении в начале XX века. В начале XX века евангельское движение вступило в фазу консолидации и упорядочивания религиозных практик. В 1902 году И. С. Прохановым был издан сборник «Гусли». Затем он подготовил к изданию самый полный из существовавших тогда труд под названием «Духовные песни», в который вошло 1 237 произведений. Большинство песен написано лично И. С. Прохановым. Есть там песнопения и других русских авторов, а также переводы. Этот сборник также называют «десятисборником», потому что он состоит из десяти отдельных книжек. Одной из них являются «Гусли» из 507 песен [Жидков, Восемьдесят лет евангельско-баптистской песни, с. 22].

Для российского евангельского движения большое значение имела новая жизнь во Христе и личное свидетельство о ней. Поклонение Богу должно было осуществляться по примеру апостолов, «в Духе и истине». Большое значение для пробужденных верующих имели плоды Святого Духа, о которых упоминается в Библии: «Плод же духа: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание. На таковых нет закона» (Гал. 5:22—23). В биографиях родоначальников российско-украинского баптизма приводится много примеров проявления долготерпения, кротости, верности, смирения, миролюбия, скромного образа жизни и т. п. Но постепенно все более возрастающее значение стали приобретать и дары Святого Духа: слово мудрости, слово знания, вера, дары исцелений, чудотворения, пророчество, различение духов, говорения на иных языках, истолкования языков (1Кор. 12:3—12). Стремление получить во что бы то ни стало некоторые из них стало отправной точкой для появления пятидесятничества.

В начале XX века вопрос крещения Св. Духом в Европе и Америке был связан с вопросом об исцелении и говорением на иных языках. Основная борьба тогда велась между американскими евангелистами Д. Муди и Р. Торреем, с одной стороны, и Д. Доуви, с другой. Причем последний из них был последователем шотландского проповедника Эдварда Ирвинга, упоминавшегося нами ранее.

Это противоборство вынуждало российских евангельских христиан и баптистов определиться и в этих вопросах. В документальной повести Юрия Грачева упоминается о том, что один из первых евангельских верующих Самары Петр Чекмарев в 1909 году был знаком с учением Торрея о Св. Духе:

«Петр Иванович часто делился, какие благословения он имел, посещая за границей собрания великого проповедника Торрея и других мужей веры… Петр Иванович подробно остановился на своих воспоминаниях, рассказывая, как в 1905 году многие ревновали об исполнении Духом Святым.

– В то время, – говорил он, – я глубоко исследовал Слово Божие и читал книгу Торрея «Крещение Духом Святым». Хотя я и покаялся, и возрожден свыше, и Дух Божий пребывает во мне, но я пришел к заключению в необходимости исполнения силы для служения. В одном из собраний палаточной миссии во время общей молитвы я особенным образом почувствовал жажду в крещении Духом Святым и после молитвы верою получил этот дар.

– Скажи, Петя, – спросила его Анна Ивановна, – в чем же выразилось получение этого дара? Не заговорил ли ты на незнакомом языке?

– О, нет, – сказал Петр Иванович, – тогда не только я, но и многие получили силу Святого Духа, исполнялись Духом Святым, были крещены Духом Святым, но ни у кого из нас не было проявления языков. Дар языков давался только в первоапостольское время, когда нужно было распространять Евангелие на различных наречиях, языках во спасение погибающим. Теперь, когда надобность в этом отпала, Господь изливает Дух Святой в сердце верующего, и это проявляется в силе свидетельства, сказано: «по плодам их узнаете их».

Написано: «вы примете силу». Проявление силы – показатель исполнения Духом Святым. Он был послан апостолам, и в настоящее время посылается всем христианам, чтобы они были свидетелями. И эти свидетельства не остаются бесплодными – люди обращаются к Богу, находят спасение… Это прежде всего отразилось на моем характере. Те качества, которые проявляются в плоде Духа Святого, – любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание – стали проявляться во мне больше и больше. Кроме того, в моем свидетельстве стала проявляться сила, которая действовала на людей и открывала им спасение… когда я приехал в Петербург, мои товарищи-студенты заинтересовались вопросом исполнения Духом Святым. Мы образовали тесный молитвенный кружок. После пережитого опыта исполнения Духом Святым у меня не было прежней застенчивости, когда я говорил о Евангелии с неверующими студентами-технологами. Были поразительные случаи… Дух Святой, наполняя нас, проявляет в нас свою силу, эту силу мы расходуем и вновь нуждаемся в исполнении Святым Духом. Из Деяний апостолов мы видим, что ученики, апостолы неоднократно исполнялись Духом Святым. Павел Николаевич Николаи как-то выразился, что мы не должны быть подобны паровозам, которые имеют ограниченный запас топлива – силы, а должны быть подобны электровозам, которые через провод непрерывно получают энергию, непрерывно пополняются силой» [Грачев, с. 140—142].

В начале XX века процесс создания межденоминационных немецких сел охватил и Сибирь. Причерноморские немцы основали в Сибири ряд меннонито-баптистских сел: Александерфельд (Гришковка, 1907), Алексейфельд (Полевое, Дягилевка, 1909), Ананьевка (1912). Ныне это территория Немецкого национального района в Алтайском крае. Выходцами из причерноморских и беловежских колоний было положено начало лютерано-баптистским селам: Вассеррейх (1902), Гофнунгсталь (1902), Гальбштадт (1907), Бабайловка (1908). Сейчас это территория Омской области. В начале XX века были созданы аналогичные села и на территории современного Казахстана (Ганновка, 1902) [Немцы России]. Но о наличии подобных смешанных поселений в Приенисейской Сибири в тот период нам неизвестно.

В связи с развитием трудовой миграции часть россиян надолго выезжала за границу (в Австралию, Канаду, США и т. д.) и религиозные контакты между разными континентами становились все интенсивнее. С одной стороны, происходил экспорт евангельского движения за рубеж. Так, в 1910 году украинский баптистский исповедник Феоктист Дунаенко вместе с семьей переехал в Канаду. Свою миссионерскую деятельность на новом месте он начал с борьбы за здоровый образ жизни:

«Опять пошел работать на железную дорогу. Меня поставили рядом с австрийцами. Они курят и дым пускают на меня. Спрашивают:

– Почему не куришь?

– Потому что я христианин.

– Мы тоже христиане.

Думаю: как бы поговорить с ними поосторожнее, чтобы не разозлить их? Ведь я тут один, а их пятьдесят человек. Мне трудно с ними говорить. И я, и они – из хохлов. Но я хохол российский, а они – австрийские. Я их спрашиваю:

– Как вы думаете: Христос курил или нет?

– Боже сохрани! Что вы такое кажете?!

– А от кого же вы научились курить? Есть у вас иконы в хате?

– А как же можно жить в хате без икон?

– А как вы считаете: они святые или несвятые?

– Конечно, святые!

– Вы верите, что они святые?

– Верим.

– А вы видели хоть одного святого на иконе с трубкой иль с цигаркой?

– Таких икон не бывает.

– Вот видите: Христос не курил, святые не курят, а вы курите. Значит, вы грешите.

Человек, с которым я разговаривал, вынул из кармана кисет с табаком и трубку, размахнулся и бросил их в грязную лужу. Вечером сошлись все рабочие в вагоне. Кто имел Евангелие, принес с собой. Многие, кто держал в руках Евангелие, побросали курить, чтобы их не осуждали другие. Я слышал их разговоры: «Ты бросил курить?» – «Бросил». – «И я бросил»» [Дунаенко].

С другой стороны, в Европу из США стали приезжать люди, крещеные Св. Духом с печатью иных языков, т. е. пятидесятники. Появление пятидесятничества в США было связано с деятельностью европейских миссионеров и освобождением рабов. Вольноотпущенники активно создавали баптистские и методистские церкви, привнося в них элементы своей экспрессивной культуры. Бывшие рабы были очень бедны, и их подвижники тоже не отличались достатком. Одним из их героев веры была Аманда Берри Смит (1837—1915), член Африканской методистской епископальной церкви. Несмотря на свою бедность, она отправилась в Индию для миссии [Smith].

Ее биография сильно впечатлила Чарльза Харрисона Мейсона (1864—1961), одного из лидеров «движения святости». В 1897 году он вместе с группой баптистов создал Церковь Божию во Христе (COGIC) – крупнейшее пятидесятническое объединение в США (штаб-квартира находится в г. Мемфис, штат Теннеси) [Charles Harrison Mason; Church of God in Christ].

В 1914 году в США появилось второе по величине пятидесятническое объединение – «Ассамблеи Бога» (штаб-квартира находится в г. Спрингфилде, штат Миссури). А еще через несколько лет, уже в Советской России, в Одессе, появился один из миссионеров Ассамблей Бога – Иван Ефимович Воронаев, бывший баптист. И хотя первые регистрации пятидесятнических церквей в Российской империи начались еще в царский период, т. е. не были связаны с этим миссионером [100-летний юбилей…], сейчас большинство объединений ХВЕ (пятидесятников) в России возводят свои истоки к «воронаевской традиции».

Первое советское десятилетие. После победы партии большевиков в Гражданской войне был положен конец старой России. 30 декабря 1922 года на карте мира появилась новая страна – СССР.

В первое советское десятилетие российские коммунисты не теряли надежды на быструю победу коммунистической идеологии во всех странах мира, поэтому проводили очень активную внешнюю политику.

Внутри страны коммунисты насаждали культ революции как великой победы, а также культ победителей – партии большевиков и «вождя мирового пролетариата» В. И. Ленина. Широкое хождение во время официальных торжеств имел коммунистический гимн «Интернационал», в котором предлагалось бороться с социальным злом, став на путь гнева и агрессии:

Коммунистическая идеология была нацелена на освобождение общественной природы человека (понимаемой всего лишь как особь человеческого рода) от «оков» религии, частной собственности и личной жизни. Характерным явлением массовой культуры стали носители «революционных имен», «красные крестины» («октябрины» / «звездины»), «гопники», «зэки», «комиссары», советская бюрократия и т. д. [Синдаловский]3.

Коммунисты освободили общество от сословного деления. Согласно одному из первых их декретов население стало именоваться гражданами [Декрет об уничтожении сословий…]. В новой Конституции была поставлена задача «предоставить рабочим и беднейшим крестьянам полное, всестороннее и бесплатное образование, т. е. избавить большую часть населения от невежества [Конституция…, c. 244]. Но при этом религиозные служители, среди которых было немало выходцев из рабочих и крестьян, стали гражданами «второго сорта».

В Декрете СНК РСФСР от 20 января (2 февраля) 1918 года «О свободе совести, церковных и религиозных сообществах» были пункты 12—13, лишавшие церковь прав юридического лица: «Никакие церковные и религиозные общества не имеют права владеть собственностью. Прав юридического лица они не имеют. Все имущества существующих в России церковных и религиозных обществ объявляются народным достоянием. Здания и предметы, предназначенные специально для богослужебных целей, отдаются, по особым постановлениям местной или центральной государственной власти, в бесплатное пользование соответственных религиозных обществ» [Декрет о свободе совести…, с. 374]. Через несколько дней после первой публикации этот декрет был назван Декретом «Об отделении церкви от государства и школы от церкви».

Советская печать призывала к активному вовлечению крестьянок в общественную и хозяйственную жизнь села, проявляя заинтересованность в решении вопросов быта. Правда, делалось это тоже из идеологических соображений – для того, чтобы женщины стали опорой коммунистического движения. В области предоставления всем женщинам избирательных прав в 1918 году Советская Россия опередила некоторые европейские страны на полвека. И хотя право голоса было дано всем женщинам на год раньше, еще Временным правительством, но большевики его законодательно закрепили и реально распространили на всю территорию СССР, включая республики Средней Азии и Кавказа.

При этом революционеры не отказались от идеи дискриминации в новой избирательной системе. Согласно ст. 23 Конституции РСФСР от 10 июля 1918 года «руководствуясь интересами рабочего класса в целом», Российская Социалистическая Федеративная Советская Республика лишала избирательных прав «отдельных лиц и отдельные группы прав, которые используются ими в ущерб интересам социалистической революции» [Конституция…, с. 246], а именно:

«а) лица, прибегающие к наемному труду с целью извлечения прибыли;

б) лица, живущие на нетрудовой доход, как-то: проценты с капитала, доходы с предприятий, поступления с имущества и т. п.;

в) частные торговцы, торговые и коммерческие посредники;

г) монахи и духовные служители церквей и религиозных культов;

д) служащие и агенты бывшей полиции, особого корпуса жандармов и охранных отделений, а также члены царствовавшего в России дома;

е) лица, признанные в установленном порядке душевнобольными или умалишенными, а равно лица, состоящие под опекой;

ж) лица, осужденные за корыстные и порочащие преступления на срок, установленный законом или судебным приговором» [Конституция…, с. 257—258.].

Итак, духовенство было поражено в правах вместе с торговцами, рантье, преступниками, душевнобольными, сотрудниками царских органов безопасности и правопорядка. Этим власть как бы показала, что считает священников социальными паразитами и контрреволюционерами. Статья 19 Конституции о всеобщей воинской повинности подчеркивала презрение революционеров к лишенцам: «Почетное право защищать революцию с оружием в руках предоставляется только трудящимся; на нетрудовые же элементы возлагается отправление иных военных обязанностей» [Конституция…, c. 246].

В Уголовном кодексе РСФСР от 1 июня 1922 года существовали статьи, позволяющие наказать за демонстрацию религиозных убеждений принудительными работами (сроком до 3 мес., 6 мес., 1 года); лишением свободы сроком не ниже трех лет со строгой изоляцией; конфискацией имущества; штрафом до 300 рублей золотом; расстрелом (статьи 69, 119—125, 227) [Постановление ВЦИК…].

К 10-летию Октябрьской революции был принят и вступил в силу (с 1.01.1927) новый Уголовный Кодекс. Именно в нем появилась знаменитая «политическая статья» – статья 58, каравшая за «контрреволюционные преступления», недоносительство о их совершении или подготовке и даже за совместное проживание (!) с осужденным на момент совершения преступления. Особенностью 58-й статьи были тяжесть и разнообразие наказаний:

– лишение избирательных прав и ссылка в отдаленные районы Сибири на пять лет;

– лишение свободы на срок не менее шести месяцев;

– лишение свободы сроком до трех лет либо не ниже трех лет с полной или частичной конфискацией имущества;

– лишение свободы на срок от пяти до десяти лет с конфискацией всего имущества;

– лишение свободы на десять лет;

– объявление врагом трудящихся с лишением прав гражданства и изгнание из пределов СССР навсегда с конфискацией имущества;

– высшая мера социальной защиты – расстрел с конфискацией всего имущества или без нее.

Собственно, о религиозных убеждениях в ней ничего не было, однако в 1930-е годы верующих и религиозных служителей массово репрессировали именно по этой статье. Причем изменения и дополнения в нее в сталинский период вносились очень часто (в 1927, 1929, 1930, 1931, 1934, 1935, 1936 годах и позднее). Уголовный кодекс РСФСР 1926 года утратил силу с 1 января 1961 года в связи с принятием нового Уголовного кодекса РСФСР [Уголовный кодекс…].

Поскольку большинство населения страны было неграмотным и малограмотным, то основная ставка в атеистической пропаганде делалась на наглядность. Факты вскрытия захоронений святых и разрушения храмов фиксировались для современников и потомков с помощью видео- и фотопленки. Проводились антирелигиозные выставки в музеях. Распространялись антирелигиозные плакаты. Во время кампаний по ликвидации безграмотности безбожные газеты и журналы («Антирелигиозник», «Атеист», «Безбожник», «Безбожный крокодил» и т. д.) поставляли в избы-читальни, клубы и библиотеки.

Большое значение придавалось кинематографу. С его помощью в Приенисейской Сибири старались как можно скорее приобщить пионеров и комсомольцев к культу комиссаров и красноармейцев. Первые пионерские отряды в Красноярске были созданы при железнодорожных мастерских согласно решению красноярских комсомольцев, принятому в июле 1922 года. В 1924 году в Приенисейской Сибири работало 14 пионерских отрядов, в которых состояли 470 пионеров. К 1925 году пионеров было уже около 7 тысяч: они возникали в селах благодаря шефству городских отрядов [Иванова, Гагарина].

О посещении пионерами красноярского кинотеатра сохранилась заметка в газете «Красноярский рабочий» за август 1924 года4:

«Будущие герои

Пионеры на киносеансе

Пионеры в гостеатре, как пчелы в улье. Шум, крик, звонкий смех… Снизу доверху. Набиты ложи, партер, галерка-«голубятник». Сегодня пионерам и комсомольцам бесплатный сеанс.

– Даешь «Красных Дьяволят»!

– Две серии враз? На ять!..

Радуются «красненькие дьяволятки».

Во время сеанса так же бурно. Комичные моменты на картине сопровождаются здоровым детским смехом, героические – дружными аплодисментами. Зрительный зачарован героями киноромана. С напряженным вниманием смотрят юные ленинцы на подвиги Красной армии, на ее героев.

– Ай да Митька!

– А Джексон-то… Ха-ха-ха!

Опять громкие аплодисменты.

Совсем тихо, таинственно пронеслось по театру, когда на экране впервые появился славный вождь:

– Буденный…

– Но-о-о-о-о?

И опять смех над одураченными Мишкой махновцами. Гром аплодисментов.

Кончился сеанс. Пионеры группами. Разговор – о «Красных дьяволятах». Высказывают только что вынесенное от картины впечатление.

– Ну как?

– Здорово хороша!

– Тебе бы Мишкой-то.

– Нет, я негром лучше.

Расходились отрядами. Весь разговор о героях. Говорить и делиться есть о чем.

ОМО».

Помимо этого, в Советской России предпринимались попытки создания специальных антирелигиозных фильмов. Основной мишенью в первое советское десятилетие становились религиозные направления, хорошо изученные еще в царский период: хлысты, бегуны, скопцы5. А с осени 1924 года возможности антирелигиозной пропаганды расширились благодаря появлению Гостелерадио СССР.

Определенное давление оказывалось и на исследователей религии. Но все-таки в первое советское десятилетие воинствующее безбожие еще не пропитало сознания научных работников [Чумакова; Щербакова].

Отрывая народные массы от религии, большевики предлагали им альтернативу, которую можно охарактеризовать как коммунистическую квазирелигию. В первые же послереволюционные годы появился культ Октябрьской революции как великой победы. Центральные улицы во многих городах были переименованы в честь революционных вождей или в честь революции. Улицы 10, 20, 30, 40, 50, 60 или 70 лет Октября в течение всего советского периода появлялись по всей стране, как и населенные пункты в честь большевиков (Ленинград, Маркс, Энгельс, Сталинград, Сталино, Сталиндорф, Ворошиловград, Калининград, Дзержинск и др.) и регионы, носившие фамилии партийцев (Сталинская область, Ворошиловградская область, Орджоникидзевский край, Дзержинский район и т. д.). В 1924 году тело В. И. Ленина было забальзамировано и помещено в мавзолей на Красной площади. Таким образом, у партийцев появилось подобие святых мощей. Аналогичные акции в XX веке не единожды проводили по всему миру с телами умерших лидеров коммунистических партий и государств.

На смену праздничным крестным ходам пришли советские марши и демонстрации. Были приняты меры по ограничению возможностей для проявления религиозных чувств: запрет на преподавание вероучения лицам, не достигшим 18-летнего возраста, перенесение дней отдыха, совпадающих с религиозными праздниками со старого (юлианского) на новый стиль (григорианский), штрафы для чайных, столовых, ресторанов и предприятий, торгующих предметами первой необходимости в дни не признаваемых государством религиозных праздников. О рождественских и пасхальных каникулах, существовавших еще недавно, не могло быть и речи. Официально признаваемыми праздниками в СССР (с присвоением им статуса выходного, неприсутственного дня) первоначально были объявлены только революционные, так как коммунисты хотели быть единственными героями в истории:

1 Января – Новый Год.

22 Января – День 9 января 1905 года (единственный день памяти, т. е. «черный», а не «красный» день календаря).

12 Марта – День низвержения самодержавия.

18 Марта – День Парижской Коммуны.

1 Мая – День Интернационала.

Первое воскресенье июля – День принятия Конституции СССР. С 1936 до 1977 года День Конституции СССР отмечался 5 декабря в связи с принятием так называемой «Сталинской конституции».

7 Ноября – День пролетарской революции.

21 Декабря – юбилей И. В. Сталина. Стал особо выделяться через двенадцать лет после большевистского переворота [Дэвлин, с. 213; Тимашев, с. 78, 82].

Но при этом права национальных меньшинств в области религии в Приенисейской Сибири старались учитывать. В 1924 году днем отдыха в татарской и еврейской школах временно были установлены: в первой – пятница, во второй – суббота6.

Итак, официальные «борцы за народное счастье» оказались «воинствующими атеистами», в достаточной степени осведомленными относительно религиозных традиций своей страны. В Приенисейской Сибири среди них было достаточно «детей верующих родителей» и потомков служителей, что и объясняло их познания.

Одним из организаторов атеистического воспитания в СССР был красноярец Петр Ананьевич Красиков, приходившийся внуком Василию Дмитриевичу Касьянову, протоиерею (священнику-проповеднику) Богородице-Рождественского кафедрального собора в г. Красноярске. Собор, в котором служил его дед, был взорван еще при жизни П. А. Красикова. Через несколько десятилетий после смерти революционера в Красноярске был открыт дом-музей П. А. Красикова. В 2015 году он был передан православной общественной организации и переименован в Музейно-просветительский центр духовной культуры Красноярского края «Касьяновский дом».

Молодой красноармеец Оскар Янович Варик, руководивший драматическим кружком в д. Ряпино Самойловского сельсовета Абанского района и агитировавший против религии, был сыном «служителя лютеранского культа» Яна Петровича Варика7. О последнем нам известно, что он был отцом троих детей, «к советской власти относился безразлично, ничем себя не проявил». В 1929 году 55-летний Я. П. Варик был лишен избирательных прав и раскулачен за неуплату индивидуального налога, у него отобрали весь скот: 2 лошади, 6 коров, 7 овец, 3 свиньи – и выслали в Красноярский округ8.

Почему младшее поколение оказалось настроенным так агрессивно по отношению к вере старших поколений, позднее пояснял православный философ Н. А. Бердяев, в юности сам прошедший через увлечение марксизмом: «Лучший тип коммуниста, т. е. человека, целиком захваченного служением идее, способного на огромные жертвы и на бескорыстный энтузиазм, возможен только вследствие христианского воспитания человеческих душ, вследствие переработки натурального человека христианским духом. Результаты этого христианского влияния на человеческие души, чисто незримого и надземного, остаются и тогда, когда в своем сознании люди отказались от христианства и даже стали его врагами… Христиане, обличающие коммунистов за их безбожие и за антирелигиозные гонения, не должны были бы всю вину возлагать исключительно на этих коммунистов-безбожников, они должны были бы и на себя возложить часть вины, и значительную часть. Они должны были бы быть не только обвинителями и судьями, но и кающимися. Много ли христиане сделали для осуществления христианской правды в социальной жизни, пытались ли они осуществлять братство людей без той ненависти и насилия, в которых они обличают коммунистов? Грехи христиан, грехи исторических церквей очень велики и грехи эти влекут за собой справедливую кару…» [Бердяев, c. 138—140].

Что же это были за грехи? По воспоминаниям красноярского рабочего Д. Соколова, в царское время «в каждом цехе железнодорожных мастерских висела икона „святого“. По воскресным дням рабочие обязаны были являться в мастерские, чтобы отслужить молебен своему „святому“. Молебны проводились по всем правилам религиозного искусства. В мастерских появлялись десятки попов, дьяконов и прочих духовных лиц. В разгар службы многие из духовников вооружались расписными кружками. В кружки эти сыпались последние трудовые копейки рабочих. Помимо духовных лиц, в цехе сновали жандармы и агенты полиции. Наблюдая за священнодействием, они записывали в книжечки тех, которые казались им во время молебна недостаточно усердными. После каждой такой воскресной службы за многими рабочими устанавливался негласный надзор, они попадали в списки „неблагонадежных“»9.

Но уже спустя несколько лет пребывания у власти большевиков роли «героев» и «антигероев» поменялись. В 1921 году в Советской России множество регионов поразил сильнейший голод. Доходило даже до людоедства. Всего, по данным В. А. Полякова, от голода погибло 6 млн чел., т. е. 4% населения страны, а среди оставшихся в живых наблюдался рост общей заболеваемости во всех возрастных группах. Такие катастрофические потери спровоцировали не столько природные факторы, сколько мероприятия советского правительства в области аграрной политики: налоговое бремя, повинности, хлебный и золотой займы, денежная реформа, военное положение. При этом большевики препятствовали русским эмигрантам организовать сбор, доставку и распределение продовольствия для своих соотечественников. А от вернувшихся назад беженцев советское государство требовало возмещения за выданную им помощь [Поляков].

Иной была реакция на народное бедствие со стороны «церковников». 23 июля 1921 года журнал «New York Time» одновременно опубликовал обращение писателя Максима Горького «Честные люди» и обращение православного патриарха Тихона (Белавина) к Епископу Нью-Йоркскому и Архиепископу Кентерберийскому, в котором иерарх позвал на помощь «народ Соединенных Штатов Америки» и «народ Англии». Оба обращения многократно перепечатывались в иностранной прессе и распространялись по дипломатическим каналам. На них откликнулись европейские и американские общественные организации. Тем временем большевики под видом помощи голодающим стали массово изымать церковное имущество. На самом деле вырученные средства должны были быть направлены для распространения коммунизма во всем мире. Но патриарх снова вмешался и разрешил православным христианам самим пожертвовать в пользу голодающих любые ценности, не имеющие прямого богослужебного назначения. После этого большевики решили патриарха судить, но судебный процесс был отменен в последний момент [Иванова].

С целью компрометации и ослабления влияния Русской православной церкви властями поддерживались раскольнические настроения через агентурную сеть: «Уже с 1918 года ЧК, а затем ГПУ – ОГПУ – НКВД и т. д. широко практиковали внедрение в церковную среду секретных осведомителей. По преимуществу они вербовались из той же церковной среды. Причем количество осведомителей росло неуклонно из года в год. Например, только за один 1924 год количество осведомителей в Советской России по отношению к предыдущему году увеличилось в шесть раз. В результате внутренняя осведомленность обо всем, что происходило в Русской православной церкви, по мнению сотрудников ОГПУ, была такова, что о церковной жизни было известно все, включая многие подробности деятельности отдельных людей. Причем ОГПУ не ограничивалось одним собиранием сведений обо всем происходящем в церковных общинах. Задачей ОГПУ было нечто большее – чтобы через систему секретных сотрудников добиться максимального влияния на церковные организации и их решения, не только знать, что происходит внутри них, но по мере возможности и управлять ими в нужном для советского государства направлении. С помощью многочисленного штата осведомителей ОГПУ создало практически все церковные расколы, из которых самые известные обновленческий и григорьевский; органами государственной безопасности откровенно признавалось, что без их постоянной поддержки эти расколы не могли бы существовать. Для максимального дробления церковной организации на территориях, где население разделялось по национальному признаку, ОГПУ создавались автономные или автокефальные организации – создавались настолько искусно, что сами их руководители считали создание автономии или автокефалии лучшим выходом из создавшегося положения, когда власти продолжали не признавать церковные организации и не легализовывали их законодательно. Все это приводило к тому, что на территории, например, Белоруссии могли одновременно существовать три церковные православные организации – автономная, автокефальная и патриаршая.

Для ОГПУ в такой деятельности по дестабилизации внутреннего положения в Русской православной церкви не было ничего зазорного. Она не рассматривалась репрессивным аппаратом как деятельность, направленная против лояльных или аполитичных граждан своей страны, какими они по большей части были и каких органы государственной безопасности должны были бы защищать. В действительности было наоборот. Поскольку Церковь рассматривалась в тот период по соображениям идеологическим как враждебная организация (приговоренная если и не к полному уничтожению, то к сведению к размерам, которые позволяли бы ее полностью контролировать, а при необходимости и упразднить), то по отношению к ее кадровому составу все средства были хороши. Саму антисоветскую деятельность ОГПУ заключало в такие, например, расплывчатые формулировки, как «монархическая агитация, распространение контрреволюционных воззваний и антисоветской литературы, агитация на темы о гонении на веру, антихристианской сущности Советской власти, агитация противоналогового характера и т. д.». По существу это означало, что любая критика, любой критической направленности анализ действительности приобретали противоправный характер» [Орловский, с. 286—287].

Стараниями Главного политического управления (ГПУ) российское православие в 1920-е годы было расколото на несколько основных враждующих между собой движений: тихоновцев (патриаршей церкви), истинно-православных христиан (катакомбников, ИПХ) и живоцерковников (обновленцев, прогрессистов).

В 1922—1926 годы церковь обновленцев была единственной официально признаваемой государственными властями РСФСР православной церковной организацией. Выбранный до Октябрьской революции православный патриарх фактически был устранен от управления и терял епархию за епархией. Обновленцы выдвигали радикальные реформы, поддерживали большевиков, доносили на своих оппонентов.

Об этом сохранились воспоминания православного священника из г. Ростова-на-Дону П. Д. Чехранова (1875—1961), арестованного по доносу обновленцев и отправленного в Соловецкий лагерь: «Существующая церковь с Патриархом Тихоном объявлена была подлежащей уничтожению, как безжизненное дерево, и как контрреволюционная. Вместо нее объявлена „Живая церковь“. Во всех епархиальных городах России пооткрывались Революционные комитеты „Живой церкви“» в полной зависимости от Московского комитета…

В чем же состояла сущность вероучения и нравоучения «Живой церкви», которая недолго прожила и сменила свою вывеску на «Обновленчество», но с тою же программой? Цель этой организации церковной была одна – приспособить христианство к современному строю государства, упростить церковный быт в самой церкви и, в частности, в жизни христианина. Поскольку законы церковные позволяли священству один раз жениться, епископ должен быть неженатым вовсе, а мирянину разрешается вступать в брак не более трех раз после вдовства, то «Живая церковь», а затем «обновленческая», снизили эти требования, а именно: мирянину дозволялось жениться и разводиться без конца. Священнику и диакону – также без ограничения, а епископ может быть, если того захочет, женатым.

Второй пункт гласил: церковный календарь соединить в одно с гражданским, иначе говоря, – подвинуть церковный календарь на тринадцать дней. А при такой подвижке праздник Пасхи оказывался совпадающим с еврейской пасхой, и не на воскресенье приходился, а на будничные дни. Между тем, как постановлением Первого Вселенского Собора Пасха должна быть только в воскресенье, не ранее 22-го марта и не позже 25-го апреля, и ни в коем случае не может быть на будничный день.

В отношении внешнего поведения сами живоцерковники-обновленцы определили: священник ли, епископ ли – только в храме за богослужением, а вне храма – такой же мирянин, как и все; и все, что мирянину позволяется, то и ему. Задача обновленцев была – упростить христианство, снять повышенные требования с него, а это и есть разрушение церкви православной, что и требовалось духом времени безбожия по программе большевизма. Обновленцы во главе с Введенским, Красницким, Белковым и Красотиным пошли на это и нашли себе в конце концов погибель. А православие дало, выявило стойких исповедников апостольской церкви…» [Чехранов].

Однако поддержка обновленцев со стороны органов советской власти не была безоговорочной и всеобъемлющей. В ноябре 1922 года секретным распоряжением по Губернскому отделу управления государственная регистрация минусинской церкви прогрессистов «Живая церковь» в количестве 27 человек была отменена10.

Положительным последствием мер, принимаемых против православного духовенства, стало то, что православные приходы зажили общинной жизнью, их самостоятельность резко выросла [Фриз]. В Приенисейской Сибири это привело к поражению обновленцев.

В 1922 году в обновленчество перешел начальствующий епископ в Енисейской губернии Зосима (Сидоровский). К обновленчеству в Приенисейской Сибири присоединились 115 приходов. Но около 20-ти приходов на юге Енисейской губернии и в республике Тува остались верны канонической, хотя и непризнанной государством, патриаршей церкви. Они избрали себе в епископы пожилого клирика Димитрия (Вологодского), которого тайно отправили за пределы региона искать рукоположения. Он получил его, вернулся и стал проповедовать у кладбищенской часовни г. Минусинска, в окружении могил, так как все остальные храмы города, включая Спасский собор, были захвачены обновленцами. Тем не менее, в течение нескольких лет Димитрий (Вологодский) выиграл «войну за приходы» во всем регионе и добился публичного покаяния некоторых служителей-обновленцев. Одолеть обновленцев ему помогали почитатели православного священника Иоанна Кронштадтского (1829—1909), позднее канонизированного РПЦЗ (в 1964 году) и РПЦ МП (в 1990 году).

По своей активности в местном ГПУ их приравнивали к баптистам и евангельским христианам:

Сретенская церковь на Старом кладбище г. Минусинска, оплот «тихоновцев». Фото: С. Г. Макарова. Октябрь 1996 г. МКМ ВФ н 131⁄30.

«Секта ионитов не менее деятельно работает в Красноярске, Ачинске и Минусинске так же, как баптисты и Евангельские христиане. Работу свою ведут энергично, агитируют против „Живой Церкви“ и против Епископа Александра, называя его антихристом, и просказываются против Соввласти. Они очень хитры и осторожны, и очень вредны. В Красноярске имеется Молитвенный дом ионитов, руководитель этой секты Войтенко. Их 25 членов, читают Священное писание, поют песни, стихи про батюшку Иона Кронштадтского. В Ачинске руководит работой игумен Яков»11.

Согласно агентурным сведениям основательницей их была Порфирия Пусташкина. С 1896 года они распространяли свои взгляды в регионе. Учили о конце света. Молились перед портретом Иоанна Кронштадтского, почитая его как святого. Изредка совершали радения, как у хлыстов. Имели двух своих пророков. Не ели мяса, не пили вина, были обеспеченными людьми. Считались лучшими христианами. В одном только Ачинске их насчитывалось до 150 человек к концу 1923 года12.

Кроме того, в январе-августе 1924 года в Енисейске находился ссыльный православный епископ Лука (Войно-Ясенецкий), являвшийся сторонником патриарха Тихона. Он не посещал храмы города, так как они были захвачены «живоцерковниками», а проводил богослужения у себя на дому (ул. Ручейная). Поскольку до рукоположения он был хирургом, то и после него использовал свои познания в медицине для помощи населению:

«Сразу же после приезда в Енисейск Владыка пришел в больницу к заведующему и представился: „Я профессор Ташкентского университета, в миру Ясенецкий-Войно, имя мое в монашестве Лука“. Молодой врач не поверил даже, что перед ним стоит такой знаменитый человек. Профессор просил у него разрешения оперировать. После первых же сложнейших и удачно проведенных операций к хирургу-епископу хлынул народ из окрестных сел и деревень. Список больных, ожидавших операции, был составлен на три месяца вперед. Такая популярность ссыльного архиерея сильно раздражала местное начальство. А тут еще молодые врачи, которые катастрофически теряли клиентов и заработок, стали проявлять недовольство. Владыка безмолвно обличал их корыстолюбие, бесплатно проводя операции. В ответ на благодарность излеченных он говорил: „Это Бог вас исцелил моими руками. Молитесь Ему“. Однажды Владыка вернул зрение целой семье слепцов, страдавших катарактой. Из семи человек шестеро стали видеть… Перед операцией он всегда творил молитву, ставил на теле больного йодом крест и только потом приступал к делу» [Марущак, c. 36, 38].

Репрессии создали возможности для контактов ссыльных православных и евангельских служителей, объединенных страданием за Христа и отказом от сотрудничества с карательными органами.

Во время 25-го Всероссийского съезда ЕХБ, который проходил с 30 ноября по 8 декабря 1923 года в Москве, от которого ОГПУ добивалось признания баптистами военной службы, были арестованы одиннадцать братьев, которые твердо держались пацифистской позиции [Шнайдер, c. 16]. Один из них, петроградский пресвитер Иван Никитович Шилов, призывавший В. И. Ленина к покаянию, был отправлен в ссылку в Красноярский край (отбывал ее в 1923—1925 годах):

«Брат Шилов был самым лояльным гражданином Советской России. По своим убеждениям он никогда не мог причинить вреда власти, совершенно покоряясь Писанию – быть покорным всякой власти, потому что она Богом допускается… Его семейство находилось в вопиющей нужде, но он был бодрым и никогда не падал духом. Он верил в светлое будущее России и говорил, что эта тьма будет рассеяна, и восторжествует Свет Христа и Его Евангелия» [Петров, 2015, с. 154].

В 1924 году на полпути между Енисейском и Туруханском Иван Шилов познакомился с направлявшимся в туруханскую ссылку Лукой (Войно-Ясенецким). Позднее баптистский пресвитер на лодке преодолел по Енисею 700 верст для библейских бесед с православным служителем. Православное толкование, которое давал Лука (Войно-Ясенецкий) библейским текстам, по многим позициям устроило Ивана Шилова, так что он даже посчитал своего собеседника баптистом [Святитель Лука (Войно-Ясенецкий), с. 50].

На юге Приенисейской Сибири население проявляло упорство в пассивном сопротивлении советской идеологии. Во время Гражданской войны со стороны коммунистов здесь было много злоупотреблений своим положением. Много жалоб от сослуживцев и местных жителей в 1922 году поступило на красноармейца Аркадия Голикова (1904—1941), участвовавшего в борьбе с вооруженными формированиями белых в Ачинско-Минусинском боевом районе. В результате расследования, проведенного ГПУ, он был признан виновным в самочинных расстрелах и лишен возможности занимать ответственные посты. Остаток жизни комбат Аркадий Голиков лечился в психиатрических клиниках и писал книги о революции для детей под псевдонимом Аркадий Гайдар. Смерть настигла его на фронте, во время Великой Отечественной войны. О его деятельности в Приенисейской Сибири писал В. Солоухин в книге «Соленое озеро» (1994) [Солоухин].

В последующие годы на юге пассивное сопротивление властям было упорным: имели хождение пророчества и слухи апокалиптического характера, женщины постригались в монахини, совершались паломничества, обновлялась икона и даже – «явился Христос». В заметке «Христос в Хакассии» из газеты «Советская Сибирь» за 8 сентября 1926 года сказано:

«В Хакассии, среди белого дня, появился Христос.

Когда и при каких обстоятельствах, зачем и почему, конечно, никто не знает… уверяют, что явился «он» в белой одежде и солнечном сиянии… Очевидец – молодой пастух-татарин, не умеющий говорить по-русски…

– …Явился, это, Христос в солнечном сиянии к пастуху и сказал: «Передай священникам, пусть они привлекают как можно больше народу к православной „леригии“, потому что я – Христос, в 1927 году пошлю каменный град и перебью весь народ, не признающий меня. (Вопрос о годе спорный. Многие доказывают, что каменный град пойдет через 27 лет). И пусть в этом месте построят храм и ежедневно молятся отцу моему»…

– «Те родители, – говорил Христос, – что разрешают дочерям и сыновьям своим ходить к антихристам (сюда причисляются коммунисты, комсомольцы и даже пионеры), будут жариться в вечном аду кромешном…».

…«Явочной квартирой» Христа на этот раз оказалась не жаркая Палестина, а Таштыпский район, Хакасского округа… Таштып расположен почти в 200 верстах от Минусинска. Район населяют инородцы и русские… Таштыпский район, кроме всего этого, имеет и то преимущество, что в нем с давних пор имел свое влияние, так называемый, Матурский женский монастырь.

После революции монастырь опустел. Но лица, раньше населявшие его и остававшиеся там же, в том же районе, не бездействовали. Еще недавно, в прошлом году, в соседнем с Таштыпским районом – Аскызском, обновилась икона… и отец Кузургашев сел на скамью подсудимых.

В нынешнем году духовенство снова решило попытать счастья… Главная фигура в этом новом «предприятии» – священник с. Сабинского, Розальев Алексей, имеет высшее образование. В 1918 году с частями белой армии бежал из Самарской губернии до Новосибирска. Находился при штабе второй армии на Ишимском фронте. В Красноярске был взят в плен. До 1922 года служил радиотелеграфистом, но потом эту должность оставил и поступил в священником. За последние два года Розальев очень часто навещал Таштыпский район: выступал с проповедью, взывал к богу – спаси души человеческие… Бога он не признает, но доказывает, что «на основе евангельского учения, народ должен верить»… Вторая фигура – боговидец Кужеков Павел, 19 лет… На шее и на ногах у него большие кресты. Уверяет, что к нему явился Христос.

Дальше идут деятели рангом пониже – священник с. Усть-Есь Бычковский и священник Доможаков.

Потылицин Семен – бывший казак и член следственной колчаковской комиссии, усиленно распространявший слухи, что во время молебна был слышен подземный гул; Каргаполов Константин – бывший урядник, устраивал тайные собрания верующих, Сипкин Ефим – бывший казак, исцелившийся, по его уверению, землей, на которой стоял Христос. Чудогашев Макар – церковный староста – все это активисты и агитаторы по популяризации новоявленного Христа.

В первое время число паломников ко «Христу» доходило до тысячи человек. Но это были люди не столько верующие, сколько любопытствующие… Передовая часть населения приняла все меры… Интересный, показательный судебный процесс руководителей «предприятия» – явления Христа – предстоит в ближайшем будущем»13.

Уголовное дело действительно было заведено (№ П-21987). Проходившие по нему лица были осуждены на 3 года ИТЛ или 3 года ссылки [Мартиролог].

Сыграло свою роль в активизации религиозной жизни на юге Приенисейской Сибири и то, что там в начале 1920-х годов служил православный священнослужитель Амфилохий (Скворцов) (1885—1937). Благодаря его деятельности в Таштыпском районе в начале 1920-х годов Матурский женский монастырь стал влиятельным религиозным центром [Игумен Дамаскин (Орловский), с. 195—209].

Большинство действующих клириков Русской православной церкви сконцентрировалось или в местах заключения и ссылки, или за границей. За рубежом многие из них де-факто или де-юре вышли из подчинения патриарху и вынуждены были самостоятельно решать проблемы, связанные с прибытием эмигрантов из России. Одним из них был уроженец Приенисейской Сибири Иннокентий (Фигуровский) (1863—1931), возглавлявший тогда Русскую духовную миссию в Пекине. За свои заслуги перед православной церковью он получил сан митрополита.

Кроме того, за границей укрепились дружественные связи между зарубежными протестантскими христианскими организациями и православными христианами, оказавшимися в эмиграции. В 1922 году в Советскую Россию приехали представители американской миссии АРА14 для помощи голодающим. Среди них был американский пастор-методист из Христианского союза молодых людей (YMCA / ИМКА) по имени Этан Колтон, который стал посредником московского патриарха в контактах с русской эмиграцией. Эта неправительственная протестантская благотворительная организация до лета 1918 года оказывала ограниченную поддержку русскому христианскому студенчеству и помогала военнопленным. После массовой эмиграции россиян YMCA постепенно перешла к активной поддержке Русского студенческого христианского движения (РСХД), православных обществ, лекторов и студентов в крупных городах, исходя из того, что православие – наиболее влиятельная религиозная традиция в России. После 1917 года вся программа YMCA получила благословение Патриарха Тихона. В 1933 году вышла книга сотрудника YMCA, Д. Лаури под названием «Свет России», в которой он выразил суть подхода к православным христианам: научить их активному служению и пониманию острейших нужд современности. Благодаря поддержке YMCA дети эмигрантов интересовались своим историко-культурным наследием и приходили в православные церкви. Это сотрудничество, как отмечает М. Миллер, стало катализатором для распространения православия и его влияния в Европе, США, Азии [Миллер].

Очень часто можно прочитать в научной литературе и публицистике о так называемом «золотом десятилетии» русского евангельского движения (1918—1928). Из чего иногда создается превратное впечатление, что в первое советское десятилетие наблюдался какой-то особенный, невиданный повсеместный рост евангельских верующих и общин и что, пока православных служителей репрессировали, протестанты пользовались сочувствием властей и почти полной свободой в своей миссионерской деятельности. Это не так. Уже в 1922 году, по окончании Гражданской войны, Президиум ВЦИК не разрешил евангельским христианам провести съезд в Новониколаевске (современный Новосибирск)15.

И хотя миссионерская деятельность велась активно, но успех ее был обусловлен смягчением царской религиозной политики и теми изменениями, которые произошли в сознании солдат во время Первой мировой войны. Многие российские солдаты во время той войны попали в плен к немцам или австрийцам, в результате чего посмотрели и на другие порядки и смогли ознакомиться с религиозной литературой, которую распространяли там русские эмигранты. После освобождения солдаты добирались до родных мест «вооруженные» Библией. Местное православное студенчество активно участвовало в книгоношении: развозили телегами литературу, приходящую из западных регионов страны. Баптисты разъезжали по деревням и селам на телегах с фисгармонией. Деревенские жители приходили к ним охотно: раньше в деревнях и селах не было клубов и домов культуры с развитой творческой самодеятельностью и проповедники-музыканты на телегах вызывали неподдельный интерес. В своем богослужении они использовали светские русские мелодии, известные для того времени. Пели они протяжные молоканские и православные песни («Научи меня Боже молиться» и другие духовные стихи на русском), а также переводные британские евангелизационные гимны второй половины XIX века. Примером последних является гимн Фанни Кросби «Твердо я верю, мой Иисус» (1873). Эти песни позднее вошли в «Песнь Возрождения», сборник песнопений, которым пользуются и сейчас во многих российских протестантских церквях [Интервью И. А. Булычева].

Таким образом, евангельское движение в регионе начало активно расти еще до прихода большевиков к власти. Относительно динамики роста евангельских общин в Приенисейской Сибири мы располагаем следующими данными16:

1. Минусинский уезд – старейший центр баптизма в Приенисейской Сибири. В 1899 году в с. Очуры, в 50 верстах от города Минусинска, была организована первая община баптистов во главе со ссыльным Вержбицким. Именно он пригласил своих единоверцев из Херсонской губернии переехать в Минусинский уезд. С 1899-го и до 1924 года баптисты демонстрировали непрерывную положительную динамику в уезде. За 1899—1909 годы их численность выросла в 2,8 раза (с 14 до 85 чел.), за предреволюционное семилетие (1910—1916) – в 2,1 раза (с 103 до 214 чел.). За последующие семь лет (1917—1923) – в 3,2 раза (с 291 до 710 чел.). Своего максимума приток новых верующих в Минусинском уезде достиг в 1922 году (139 человек), после чего произошел резкий спад прироста: за 1923 год к баптизму присоединилось только 48 человек.

2. В Красноярском уезде центром баптизма был губернский город Красноярск на левом берегу Енисея. Местные верующие, руководствуясь свидетельствами своих старших родственников, относят появление первой религиозной группы баптистов здесь к 1898 году. Государственные органы в 1924 году годом основания называли 1910-й, когда в город прибыл ссыльный баптист Василий Торопов. Он был рабочим литейного цеха железнодорожных мастерских и распространял баптизм в Николаевской слободе при станции Красноярск. Каждый год община увеличивалась на 1—4 членов. В 1910 году в общине было 3 человека, а к концу 1923 года – 33 человека.

Помимо этого, в 1910—1915 годы в Красноярске появилась официально зарегистрированная община евангельских христиан. До 1917 года в ней состоял только 1 человек, а затем ее численность стала понемногу увеличиваться: максимальный приток наблюдался в 1922 и 1923 годах, когда в общину вступало по пять человек ежегодно. К концу 1923 года в общине ЕХ насчитывалось 26 человек при двух руководителях.

3. В Канском уезде баптизм появился в 1914 году: тогда там было 4 одиночных последователя, проживавших в с. Заимское. К 1920 году баптистов в уезде насчитывалось уже 15 человек. А к концу 1923 года образовалось 5 баптистских общин: Заимская, Иланская (при железнодорожной станции), Ново-Дмитриевская, Ашкаульская, Аманашевская – совокупной численностью 175 членов. Таким образом, за 1920—1923 годы число баптистов выросло в 11,7 раза.

4. В Ачинском уезде первая община возникла в 1915 году в д. Березовке и состояла из 3 человек. Но двое баптистов были здесь уже в 1912 году. В 1919 году возникла вторая община, в д. Гавриловка, во главе с Александром Лопушниковым, в 1920 году – третья, в д. Карловка. Все общины к концу 1922 года насчитывали 47 человек. В 1923 году появились общины Кузурбинская, ст. Березовская, Скрипачи, Никифоровка, Ново-Ададым. Общая численность достигла отметки 121 человек. Таким образом, за 1918—1923 годы численность баптистов в Ачинском уезде выросла в 24 раза, но по сравнению с изначально малым числом баптистов этот показатель не так уж впечатляет.

Другие документы ГАКК также подтверждают, что наиболее заметный прирост в евангельском движении наблюдался в 1922 году и уже в 1924 году произошло значительное замедление этого роста.

В 1922 году наблюдался массовый уход населения в деревнях из православных церквей и госорганы отмечали, что «отходящие от православия поступают больше и охотнее в секты баптистов и евангелистов. Сектанты вообще к православной церкви и духовенству настроены враждебно, но активной борьбы против нее, ввиду отсутствия необходимых сил не ведут, за исключением иоанитов, которые в контакте с тихоновским духовенством ведут против обновленцев усиленную агитацию»17. Под «православной церковью» в цитируемом выше документе подразумеваются обновленцы. Только они из всех православных получали официальное признание. И, как указывалось ранее, именно в 1922 году почти все приходы и церковные сооружения Приенисейской Сибири были захвачены обновленцами. Но рукоположение в епископы Димитрия (Вологодского) должно было вдохнуть надежду в несогласных с «красными попами», что и привело к сокращению их притока в евангельское движение. Много ли бывших православных христиан удержалось в евангельском движении из пришедших в 1922 году и каким было «возвратное движение» – это вопрос, который предстоит раскрыть другим ученым.

Архивные документы также свидетельствуют, что в Приенисейской Сибири уже в первое советское десятилетие местные евангельские служители подвергались преследованиям. И для этого были причины.

В числе пострадавших от голода регионов была Западная Сибирь, на границе с которой находилась Енисейская губерния. Евангельские верующие были связаны с организациями, оказывавшими реальную помощь голодающим и были благодарны им: «Враги Советской России старались удержать руку помощи распространяемыми слухами о том, что все пожертвования не дойдут по назначению, но будут употреблены на усиление Красной Армии и т. д. … отправляемые Вами пароходы с одеждой, продовольствие через Ара и Нансена поступили по назначению, ни у кого из нас ничего не отняли. Опасения не оправдались, но оправдал себя принцип – всегда и всем делать доброе и избегать злого. Имена, коими воплощалась эта братская бескорыстная помощь: Президента Гардинга, Гувера, баптистов, Ара, Нансена, квакеров, Шведского Красного Креста, связанные с христианской активностью, влиянием баптистов и иных близких к ним христианских групп, останутся в памяти русского народа горящими письменами»18.

Неудивительно, что после Гражданской войны в рядах евангельских христиан стали появляться бывшие красноармейцы и даже члены ВКП (б). Так, например, уроженка Самарской губернии, евангельская христианка Белкина Мария Васильевна (1898 г.р.), имела пятиклассное школьное образование и в 1921—1922 годах состояла в рядах ВКП (б). Вероятно, ее переезд в Сибирь был связан с голодом в родном Поволжье. В 1920-е годы она проживала в с. Шало Манского района Красноярского округа, где ее муж был казначеем религиозной группы, входившей во Всероссийский союз евангельских христиан (ВСЕХ)19 [Мартиролог]. Один из младших братьев председателя той же религиозной группы, Степан Васильевич Жоголев, был красноармейцем20.

Диаграмма №2.1. Социальный состав христиан в Приенисейской Сибири (1925). Верхние цвета легенды расположены на рисунке справа, нижние – слева.

Статистические данные подтверждают, евангельские верующие в большинстве своем были представителями крестьянской бедноты и середняков. Именно на эти категории крестьян рассчитывала опереться советская власть в проведении коллективизации и укреплении атеизма в деревне. Причем большинство неправославных бедняков в губернии было старообрядцами (1482 чел. из 2476 бедняков); а по числу середняков старообрядцы (421 чел.) и баптисты (404 чел.) были близки. Среди евангельских христиан (293 чел.) при преобладающем бедняцко-середняцком составе было относительно много интеллигентов (6 чел.), кулаков (11 чел.) и рабочих (12 чел.). Среди ионитов доля кулачества была наибольшей (17 чел. из 131 члена)21.

К концу первого советского десятилетия «кулаком» было принято называть всякого, активно участвующего в общественных делах и возражающего против чего-то: «Председатель Сибревкома М. Лашевич на I съезде Советов Сибири (1925) говорил, что „кулак“ в деревне сейчас бранное слово. Кулаком часто называют того, кто критикует Советскую власть, партию и т. п. Такие же взгляды, основываясь на результатах специальных обследований, высказывали многие партийные работники на II Сибирской партконференции в ноябре 1925 года (С. В. Косиор и др.). Подобная позиция в отношении кулака в середине 1920-х годов получила широкое распространение как в директивных материалах, так и в литературе» [Гущин]. Это объясняет, почему в следующее десятилетие под раскулачивание подводили все социальные категории в деревне.

Руководитель ВСЕХ, И. С. Проханов, на Всемирном конгрессе баптистов в Стокгольме в 1923 году считал преобладание малообеспеченных людей в евангельском движении преимуществом: «Русские баптисты не спорят – они бедны материальными средствами. Наш социальный состав – рабочие и крестьяне. Но мы богаты духом. Мы переживаем эпоху энтузиазма. Движение наше растет и ширится потому, что в нас жив дух древне-апостольской церкви. И этим энтузиазмом восполняется недостаток материальных средств. У нас почти нет профессиональных проповедников, регулярно получающих жалование. Наши работники по примеру Апостола Павла собственными руками в большинстве случаев зарабатывают себе на хлеб и проповедуют Евангелие. Мы не спорим против того, что образованные и подготовленные проповедники могут много сделать, но мы боимся также оторвать их от масс и превращения в замкнутую касту, что мы видим в других церквах. Голодные, оборванные и часто босые, но влекомые и побуждаемые духом странствуют наши проповедники по обширной нашей земле, не всегда за неимением средств могут воспользоваться железной дорогой. Им известны все нужды и горе их братьев, они живут с ними одной жизнью.

Мы ниоткуда не получали пособие на пропаганду своих идей. Наш успех во внутренней силе, которую дает нам Бог. Поэтому мы не имеем нужды в приезжих из-за границы проповедниках, для проповеди в России мы обойдемся собственными силами.

У нас нет молитвенных помещений таких прекрасных, как у наших заграничных братьев. В деревнях мы собираемся чуть не в хлевах, в городах – в бывших торговых помещениях, приспособлениях кое-как для наших целей и эти помещения иногда приходится дорого оплачивать»22.

Подтверждают конкуренцию евангельских христиан с коммунистами и данные силовиков. В ноябре 1922 года начальник Секретного отделения ГПУ Енисейской губернии констатировал полное неверие евангельских христиан Красноярского уезда в социализм и ожидание ими краха атеизма в связи с наступлением времени Божьего суда:

«5-го ноября на утреннем молении Евангельских Христиан, во время чтения проповеди о страдании Христа за народ, говорилось о скором Его пришествии вновь на землю для разбора верующих и неверующих. На вечерней молитве один из проповедников высказался, что ныне многие люди отрицают Бога и пророчества и учение Христа, считая Его человеком социалистом, но это ложь. Эти люди, отрицающие Христа и проповедующие неверие в Бога, есть люди, засорившие свои мозги под силой дьявола, что свидетельствует из вытекаемого социализма, ныне существующего и переживаемого жизнью, гонением на церковь, произвол и другие творимые над народом и друг другом насилия, обмана и призывов неверия в Бога, тогда как у других народов этого нет. Посмотрите на другие государства: Англию, Америку, Японию, – эти страны культурнее и такого социализма как у нас не имеют, у них есть вера в Бога, и не одно государство без веры в Бога существовать не может. Пока не поздно еще, нужно молиться и просить Христа спасти нас от заблуждения нашего, молиться всеми силами, а не ходить по театрам, циркам и т. д., где царит разврат.

Другой же проповедник, фанатик Власенко, дополнил, что скоро Христос придет к нам для разбора и создания вечной жизни для тех, которые не обагрили себе руки кровью.

Так проходит каждое собрание в учении о Христе, Его страданиях и т. д. Вперемешку с колкостями в проповедях антисоветского характера против учения социализма.

18 ноября один из проповедников высказался: Неверующие во Христа именуют себя могущественнее Бога, тем самым (намекая на существующий строй), но их усилия напрасны, и они ничего хорошего не сделают, ибо их действия не от Бога, потому что они Его отрицают.

В общем на всех этих молитвенных собраниях под разными предлогами с ядовитыми насмешками происходит злостная агитация против существующей власти, безбожников детей тьмы, посланных в наказание роду человеческому, что скоро власть такая должна пасть. Учение свое они распространяют по Красноярскому уезду с очень большим успехом.

12 ноября из общины Евангелистов в село Зыково было послано три проповедника для организации «секты» среди крестьян, куда ездили: Коротков Василий – сверловщик мастерских, Ключик Сазон – электротехник депо, Мельникова – жена артельщика депо – это видные члены общины ездят по разным местам каждую субботу и воскресенье… В г. Канске в ноябре месяце вновь открыт молитвенный дом Евангельских христиан. Моления бывают еженедельно по субботам. На собрания съезжаются проповедники из окрестных деревень Канского уезда. Подробных сведений не поступало и ведется агентурное наблюдение»23.

Таким образом, в миссионерской деятельности красноярских евангельских христиан видную роль играли грамотные рабочие, бедные крестьяне, женщины – та самая аудитория, привлечь которую стремились и коммунисты.

Баптисты и евангельские христиане Красноярска оказались на нелегальном положении в Приенисейской Сибири уже в 1923 году:

«…Деятельность секты баптистов в гор. Красноярске легальное свое существование прекратила с 25 минувшего января. Молитвенные дома общины Баптистов и Евангельских Христиан до сего времени закрыты. Руководители общин привлекаются к ответственности через народный суд.

По агентурным сведениям установлено, что отдельные члены сект не перестают вести свою работу, почти каждое воскресенье собираются по 10—15 человек в подпольях, где и проводят моления. Причем собрания проводят конспиративно с большими предостережениями.

Заранее никто не знает ни время, ни место собрания и извещают только за два часа до начала собрания и каждый раз в разных местах. На собраниях присутствуют одни только члены.

При разговоре наших осведомителей с отдельными членами секты выяснилось, что они не теряют надежду на то, что рано или поздно молитвенный дом их откроют. Но руководители прекратили возбуждать ходатайство о разрешении открытия молитвенного дома и ожидают, пока местная власть не разрешит им свободно собирать молитвенные собрания.

В настоящее время сектанты не пользуются среди местного населения таким уважением, как в начале года. Их работа с каждым днем заметно отмирает.

Корень зла распространения сектантства в Енисейской губернии – это Минусинский уезд, где хорошая почва для их работы среди темного инородческого населения, и осуществить какой либо план борьбы очень трудно по географическим условиям и разнородности населения.

Причина роста сектантства в Сибири, в частности в Минусинском уезде – те репрессивные меры борьбы бывшего царского правительства в России в 90 годах. Путем ссылок в отдаленные края Сибири десятками семейств и запрещения на местах устройства молитвенных собраний и в последствии перешло в борьбу миссионерского характера. Такая мера, как ссылка в Сибирь не дала благоприятных результатов борьбы с распространением сектантства, а наоборот, дала свободу поля деятельности сектантства и отсутствие мер всякой борьбы по географическим условиям Сибири. Почему сектантство и распространилось не только в Сибири но и по всей Европейской России.

Секта Евангельских Христиан.

Легальное свое существование прекратило с 25 минувшего марта, но по агентурным сведениям, отдельные члены бывшие руководители проводят собрания у себя на квартирах в подпольях, участвуют только действительные члены, посторонней публики не присутствует.

Осмелились просить разрешение у ГОРОСовета об открытии молитвенного дома, но было отказано впредь до разбора дела в суде и тем удовлетворились. Агитации и пропаганды не замечается»24.

При этом объединиться в один союз баптисты и евангельские христиане не могли из-за Ивана Проханова, руководителя ВСЕХ, «который всей своей деятельностью проявил себя величайшим противником баптистов»25.

Наиболее уязвимым местом среди евангельских верующих был вопрос о службе в Рабоче-крестьянской Красной армии (РККА), поскольку одна из десяти заповедей в Библии гласит: «Не убий». Однако советское правительство могло использовать это для обвинений евангельских верующих в укрытии дезертиров, уклонистов, врагов революции. И хотя советское правительство в первые годы признавало право верующих на альтернативную службу, но его давление на пацифистов в этом вопросе росло.

На заседании Коллегии Всероссийского союза баптистов, состоявшемся 1 сентября 1923 года, было принято такое решение:

«Во избежание засорения общин неискренними малосознательными и нестойкими элементами, поскольку это в особенности касается лиц призывного возраста, могущих вхождение в баптистские общины использовать исключительно в целях уклонения от воинской повинности в расчете, в связи с Декретом от 4 января 1919 года на покровительство общины признать необходимым предложить всем общинам:

1. Назначить лицам призывного возраста, заявившим о желании вступать в общину, более или менее длительный срок испытания, во всяком случае не менее одного года в течении которого они, числясь кандидатами в члены, находятся под строгим наблюдением общины и никакого содействия по делу применения к ним Декрета от 4 января 1919 года со стороны общины им оказываться не должно.

2. Если община при исповедании веры найдет возможным принять в свой состав лиц призывного возраста без предварительного длительного испытания, то во всяком случае лица эти в течении одного года не должны пользоваться никаким содейственным покровительством со стороны общины по применению к ним Декрета 4.01.19 г.»26.

Прошедший в Москве 1—8 декабря Всероссийский съезд баптистов, как отмечало руководство ОГПУ в циркуляре от 20 декабря 1923 года, «в общем и целом прошел для нас неудовлетворительно»:

«Главным образом он не вынес определенного постановления по вопросу военному. Из резолюции по этому вопросу вы увидите, что она вынесена в таком виде, что баптистам, согласно ее, представляется свобода не только в выборе способа отбывания воинской повинности, но и сама повинность может отбываться вне Красной Армии…

Директива СОПЕРУПР ОГПУ от 4 июля с/г за №50870 в главной ее части о расколе евангелистов и баптистов к настоящему времени почти полностью выполнена, и остается лишь этот раскол укрепить, а он несомненно укрепится, если наибольшая часть их признает службу в Красной Армии, как это провел Съезд Евангелистов, благодаря чего отпала цель замены его членов Всероссийского союза новыми лицами (см. газету «Известия» от 16 декабря 1923 года №288).

Наша ближайшая и неотложная задача заключается в том, чтобы после окружных Съездов через Кавказцев в Москве новый всероссийский съезд, который должен осудить решение предыдущего съезда и вынести наряду с другими решениями решение о признании воинской повинности в духе резолюции Евангельских Христиан и образовать в Москве параллельную Всероссийскую коллегию баптистов»27.

Антимилитаристская агитация баптистов и части евангельских христиан в Приенисейской Сибири сказывалась на частях 26-й дивизии. В ней насчитывалось до 16 уверовавших красноармейцев, посещавших молитвенные собрания по месту расположения частей. За 1924 год в частях дивизии было зарегистрировано 16 случаев отказа от службы в частях с оружием в руках, а в губернии – 5 случаев отказа от призыва. Отказавшиеся были зачислены в тыловое ополчение. Расхождения между баптистами вели к усилению евангельских христиан, имевших более неопределенную позицию в военном вопросе28.

С целью развала евангельского движения ГПУ предпринимало усилия и по внедрению своих агентов и осведомителей. 31 июля 1923 года секретарь Енисейского губернского комитета направил в адрес секретарей уездных комитетов следующее:

«Работа по разложению сектантских организаций в некоторых местах приняла неправильный характер. Это выразилось в форме административных репрессий против сектантских общин в виде отказа регистрировать их в отделах управления, роспуска их и т. д.

Такие мероприятия повели к уходу сектантских организаций в подполье и тем самым затруднили и осложнили нашу борьбу с их влиянием:

Учитывая это, Губком предлагает:

1. Прекратить систему административных репрессий, не препятствуя регистрации сектантских общин, давая возможность им легализоваться, дабы они находились в поле нашего зрения.

2. Центр внимания в работе парторганизации и органов ГП нужно обратить на работу внутреннего разложения, подрыва их идейного влияния, раздробления на отдельные группы и обострение внутренней борьбы в самом сектантстве»29.

12 сентября 1923 года во все уездные комитеты Енисейской губернии был направлен циркуляр за №322, в котором детально разъяснялись причины, по которым «необходимо заботливо избегать всякого оскорбления чувств верующего, ведущих лишь к закреплению религиозного фанатизма». В частности, предписывалось запретить закрытие церквей, молитвенных помещений и синагог по мотивам неисполнения административных распоряжений о регистрации, «а где таковое закрытие имело место, отменить немедля»; воспретить аресты «религиозного характера»; строжайше соблюдать постановление ВЦИКа от 29 июня 1923 года; разъяснять членам партии необходимость тактичного отношения к верующим, терпеливой и вдумчивой критике религии и т. д. Однако подчеркивалось, что нельзя ослаблять «бдительность наших организаций в смысле тщательного наблюдения за тем, чтобы церковь и религиозные общества не обратили религию в оружие контрреволюции»30.

Для разделения баптистов и евангельских христиан в Енисейской губернии совещанием тройки по борьбе с сектантством 3 января 1924 года было решено: «Начать против сектантства кампанию в газете, помещая ряд статей, компрометирующих и дискредитирующих пресвитеров и руководителей сектантства. По линии административной при регистрации общин обращать внимание на те общины, которые стоят на антимилитаристической точке зрения, давая всякие привилегии тем общинам, которые стоят на противоположной точке зрения». К 1924 году наибольших успехов в разложении евангельского движения удалось достичь Минусинскому УУ ГО ОГПУ (там удалось даже избрать своего осведомителя на съезд баптистов) Разгром евангельских церквей предполагалось начать именно с Минусинского уезда: там насчитали 710 баптистов. После этого силы планировалось перебросить во второй центр евангельского движения – Канский уезд, где было меньше верующих (175 человек), но и меньше разногласий между ними31.

Евангельские верующие с разрешения властей создали свои трудовые кооперативные артели, которые и стали их слабым местом.

В 1920 году в д. Ново-Михайловская и с. Ермаковское Минусинского уезда возникло две общины баптистов и трудовая артель «Вассан», состоящая исключительно из баптистов. В распоряжении «Вассана» была паровая мельница, находившаяся в полуверсте от Минусинска32. Руководили артелью баптистские пресвитеры Иосиф и Филипп Патковские, уроженцы Херсонской губернии. В условиях Гражданской войны и нэпа артель брала на себя заботу о материальном обеспечении баптистских религиозных съездов, предоставляя их участникам продовольствие. Артель давала средства на содержание молитвенного дома, снабжала сибирские общины баптистов дешевым хлебом. Так, в 1924 Кузьмой Скрынником было отвезено в Красноярск и Иркутск 800 пудов муки, все было продано баптистам [Патковский…].

Первоначально артель существовала как паевое общество, но в 1922 году был принят устав, по которому она стала промыслово-кооперативным объединением для выполнения «стоящих перед ней государственных задач». В начале 1924 года в Минусинском районе начался раскол, по-видимому, инспирированный органами ГПУ. 17 июля 1924 года в сибирской прессе появилась анонимная заметка, обвинявшая братьев Патковских в мошенничестве, уходе от налогов, религиозной агитации под видом благотворительности и зарубежных связях [Из письма баптиста…].

В результате Ново-Троицкая община (75 человек) вышла из подчинения Патковским, а из Салбинской общины 40 человек перешли к менее зажиточным евангелистам. В Красноярской общине баптистов в том же году взаимная вражда началась между группой из 13 человек и большинством общины из-за прелюбодеяния председателя совета33.

1924 год оказался годом раздора и для евангельских христиан. В Иланске из общины евангелистов вышла группа из 12 человек и перешла к адвентистам, стремившимся организовать свою трудовую артель. Разногласия имели место и в Канской общине евангельских христиан «по невыясненным причинам»34.

Баптисты пытались оживить интерес к вере у молодежи путем создания трех кружков, которые, впрочем, не проявляли активности. Влияния на школы евангельские верующие не оказывали. Со стороны родителей имелся один случай запрета своим детям петь революционный гимн «Интернационал» в школе. А евангелисты пытались самостоятельно заниматься ликвидацией неграмотности своих членов. Общины не имели специальных учреждений благотворительного характера. Не занимались противоналоговой и антигосударственной (христианско-анархической) агитацией35.

Имеющиеся на данный момент материалы позволяют утверждать, что пятидесятники появились в Приенисейской Сибири не позднее 1926 года. О пятидесятниках в д. Сидорово Курагинского района во время первой советской переписи 1926 года упоминают старожилы: «Местные жители Сидорово были из разных религиозных конфессий и сект: баптисты, старообрядцы, староверы, пятидесятники, подушечники, мирские люди. При проведении переписи населения сектанты убегали в леса и прятались» [Карих].

Губернская комиссия констатировала, что «годы НЭПа дали резкий толчок к расцвету сектантства, рост необычайно пышный исчисляется сотнями. 1924 год сравнительно установившейся крестьянской экономики дает резкое снижение роста. В настоящее время наблюдается сравнительное понижение роста сектантства, но все с большей тенденцией к общему росту. Наличие артелей, кооперативов, мельниц, т. е. крепкой накопляющей организации ведет к тому, что рост сектантства в большой степени идет за счет бедняков – 61,3%, середняков – 32,6%, кулаков – 3,5%, рабочих – 2,5%»36.

Таким образом, первое советское десятилетие для евангельских верующих в Приенисейской Сибири было тревожным и мятежным. Были сильны апокалиптические настроения. Советское руководство в этот период готовилось к масштабным репрессиям в сельской местности.