Читать книгу (Не)военная тайна, или Выжить в тайге и не забеременеть - Вероника Касс, Алексия Каст - Страница 3

День выдался тяжелым и до отказа забитым эмоциями. Когда все разошлись, я простояла какое-то время в коридоре на заставе и, лишь придя в себя, отправилась домой. Переоделась в теплую пижамку – как хорошо, что взяла с собой их несколько и нашелся даже теплый вариант. И, лежа под двумя одеялами, подводила итоги сегодняшнего дня. Результаты меня не радовали, от слова совсем.

Ну начнем с самого главного: не было связи. Это самый жирный минус, следом шел Калинин со своими духами, голосом, глазами и телом Аполлона. Маленькое количество людей скорее плюс, чем минус, хотя как же их в наряды-то ставить? Они, наверное, тут совсем зашиваются. Еще одним плюсом за сегодняшний день стала перестройка моего организма. Кажется, я перешла на местное время, сама того не заметив, потому что сейчас меня жутко клонило в сон. Ну что ж… Как говорится, утро вечера мудренее. Я позвала Босюсика и, зарывшись пальцами в его мягкую плюшевую шерстку, провалилась в сон.

– Выходи за меня, Настенька, – шептал ей на ухо Калинин, – Я не предам, поеду за тобой хоть на северный полюс. Сам куплю тебе свадебное платье. – Он осыпал её шею поцелуями. А Настя ничего не понимала, почему они вдвоем, почему Калинин говорит такие странные вещи с таким запалом, почему она так остро реагирует на его прикосновения.

Внезапно послышался громкий удар, затем еще один.

– Быстрее, Настенька, ответь мне, пока он не пришел.

– Кто? – не понимала Анастасия, а звуки ударов становились все громче.

– Он не хочет, чтобы мы были вместе, а я так тебя люблю. С самого первого взгляда, Настенька моя.

– Рома, – прошептала она ему в ответ, потянувшись к его губам, и тут же проснулась.

– Вот черт, – я поднялась на кровати, пытаясь оглядеться в темноте, – приснится же такое. Настя, ты совсем уже ку-ку.

Я сдула прядь волос с лица и уже собиралась лечь обратно, когда услышала такой знакомый звук, точь-в-точь как во сне. Кто-то стучал в мою дверь, причем очень настырно и громко. Потянулась за телефоном – два часа ночи, ну совсем уже с ума все посходили.

За дверью стоял Калинин, и, судя по тому, как он ехидно улыбнулся, видок у меня сейчас был не из лучших. А чего он хотел? В два часа ночи… чтобы я спала накрашенная и с прической?

– Что тебе надо? – мы не переходили на ты, но какая может быть субординация в два часа ночи.

– Серьезно? – Он явно сдерживался, пытаясь не засмеяться во весь голос. И это начинало бесить.

– Говори! – я сказала громче в надежде, что так до него дойдёт быстрее.

– Тебе звонят, но… – Он окинул меня насмешливым взглядом, плавно опуская его вниз. – Не пойдешь же ты на заставу в таком виде. У меня есть тапик, – он поднял вверх руку со связкой ключей и прогремел ими, – так что пошли ко мне.

Затем он развернулся и, сделав два размашистых шага, уже вставлял ключи в замочную скважину двери напротив.

Да он еще и сосед. Хуже не придумаешь.

Его квартира была намного больше моей, если быть точнее, то в три раза.

– Зачем тебе трешка? – А вдруг он женат? Или у него есть дети? От этих мыслей стало как-то не по себе.

– Как будто я выбирал, – хохотнул капитан и указал мне налево: – Там у дивана стоит телефон. Я пойду на заставе трубку положу. Как закончишь, просто скинь вызов и прикрой дверь.

– Ты не вернёшься? – спросила я его, оглядывая обстановку в большой комнате. А он неплохо устроился: светлый угловой диван, большой телевизор напротив, бежевый ковер с высоким ворсом, на стене висели две собранные мозаики, метр на метр каждая, на одной красовался лесной пейзаж, на другой морской. Неужели сам собирал… да там, наверное, больше пяти тысяч пазлов в каждой. Чокнутый.

– Я сегодня ответственный, – коротко ответил Калинин и хлопнул дверью.

Я же направилась к заветному тапику: неужели папа? Возможно, он понял, насколько был неправ, и решил извиниться, а потом и вовсе все исправить?

– Слушаю, – с трудом сдерживая радость, произнесла я в трубку.

На другом конце провода и правда был отец, только вот надежды мои не оправдались.

– Ну что, дочь? Устроилась с удобствами? Я заказал максимально комфортные для тебя, – хмыкнул генерал-лейтенант Ворон, разбивая мою веру в него. – Это же надо было удумать такое. Сбежала из дома, никому ничего не сказав. Несносная девчонка.

– Я поехала работать. Туда, куда ты меня отправил, папочка. Так в чем проблемы? – Как же тяжело, тяжело держать себя в руках, говорить с ним пренебрежительным тоном и не расплакаться.

– Ты ещё и огрызаться смеешь. Хочешь вообще пожизненно там остаться?

– Валяй, папочка. Только не забудь, что я в полном праве уйти из армии через три года, после окончания контракта. И что ты тогда скажешь маме? Почему дочь не возвращается домой?

– Ты что, угрожать мне вздумала?

– Ничего я не вздумала! Зачем ты звонишь? У меня два часа ночи, говори по существу, так, как сам меня учил.

– Настя, – рыкнул отец, – я не учил тебя хамить родителям и старшим по званию офицерам.

– Ты звонишь мне как старший офицер? Или как недовольный родитель? Ты сам уже разберись, а потом нотации читай.

– Да как ты!.. Наська, не испытывай мое терпение.

Ха-ха, папочка.

Ненавижу! Как же я всех ненавижу.

– Разрешите отключить вызов, генерал-лейтенант Ворон.

– Твоя взяла. Хочешь чудить и дальше – прекрасно! Только помощи не смей у меня просить, когда нарвешься на очередную неприятность.

В трубке раздались гудки. А меня словно прорвало. Как хорошо, что Калинин ушёл! Я свернулась калачиком на его диване и в голос заревела, впервые за последние два месяца.

Наверное, только сейчас до мозга дошел весь ужас происходившего со мной. Предательство любимого.

Двух.

Меня предал не только бывший, когда предпочёл мне безоблачную карьеру, но и отец. Самый родной и близкий человек в моей жизни. Он решил меня проучить, только методы воспитания оказались у него слишком жестокими.

Да и кто в наше время наказывает своих детей за их выбор, пусть и неправильный? В груди все горело огнём от безысходности и отчаяния. Слезы текли, не останавливаясь, а я все жалела себя и жалела. Даже мама не заступилась, даже она промолчала, безмолвно соглашаясь с отцом и поддерживая его. А ведь она могла изменить ситуацию. Она могла повлиять на отца. Но не стала! Не захотела. И теперь я здесь. Реву, захлебываясь своими соплями и слезами, лёжа на чужом диване в чужой квартире.

Ничего, это в первый и последний раз, Настя. Сейчас я залью молочную обивку дивана своими крокодильими слезами и продолжу жить дальше. Как и прежде, легко и беззаботно. «Вот ещё бы убраться отсюда до прихода Калинина», – отметила я на периферии сознания, проваливаясь в беспокойный сон.

Пробуждение было приятным: как же мне нравился этот сладковатый запах настоящего мужчины.

– Ммм… – промычала я, не открывая глаз. Вдохнула в себя запах еще раз и потерлась носом о теплую гладкую кожу.

Стоп. Я тут же зажмурилась. Осознание происходящего вернулось ко мне одним моментом. Я на заставе. В квартире Калинина. На его диване. И сейчас, кажется, нюхала его руку… или плечо? Да какая разница…

Мне было страшно открывать глаза. Прислушалась к ощущениям своего тела и поняла, что, несмотря на близость мужчины, который просто давил на меня своей энергетикой, пересекалась я с ним лишь кончиком носа. Ну хоть что-то. Задержала воздух и открыла глаза.

Калинин спал на животе, подложив руки под голову и без подушки: единственная подушка была подо мной, хотя засыпала я однозначно без нее, да и не укрывалась я ничем. А сейчас мы с Романом лежали под одним одеялом, как какая-то семейная парочка. Но в целом все было культурно, Калинин спал на самом краю, и я поразилась, как же он не свалился с дивана вовсе. Он был в серой футболке, а мой нос упирался в его накачанный бицепс.

В форме он казался худее. Так, стоп, Настя, нечего заглядываться на постороннего мужика.

Тихонечко приподнялась, скинула одеяло и поползла на корточках к краю дивана. Фух… Мои ноги утонули в пушистом ворсе ковра, и я почувствовала облегчение, так же тихо на носочках пошла в коридор, и вот там-то меня и ждало разочарование: дверь была заперта, и, судя по тому, что на ней не было никаких щеколд, заперта она была на ключ.

– Твою ж!..

– Чего ругаешься, принцесса? – раздался хриплый голос у меня за спиной. Я подпрыгнула. Честно. Я так испугалась, жуть… Как не описалась на месте – вопро-ос.

Приложила руки к груди и медленно повернулась. Он был… Черт возьми, он был великолепен: заспанный, с взъерошенными волосами и пухлыми губами, футболка чуть задралась, оголяя низ его живота и бедра, на которых висели пижамные штаны. Серьезно? Он спал в пижаме? Да он идеальный мужик!

– Не обязательно так пугать!

– Ну… – Роман запустил руку в волосы, потом растер глаза и ехидно улыбнулся. – Сама виновата, принцесса.

– Я не помню, что бы мы переходили на ты. – Я скрестила руки на груди и с вызовом посмотрела на него.

– Ну после вот этого, – он взмахнул рукой в мою сторону, как бы намекая на мой вид, – я уже не могу воспринимать тебя серьезно, – только вот говорил он, напротив, с самым серьезным выражением лица.

– А ты что, ожидал, что я сплю накрашенная? – взвизгнула, теряя терпение.

– Ммм… как бы тебе сказать помягче, – Калинин потер подбородок, как бы раздумывая, – я ожидал, что ты взрослая девочка. – Да о чем он? – А ты спишь в пижаме с Сейлормун.

И заржал как самый настоящий идиот.

– Сейлор кто? – О чем он вообще? Опустила голову, перепроверяя, что же на мне надето… Та же пижама, в которой и засыпала.

– Это Винкс, придурок, – с вызовом бросила я, а Роман рассмеялся еще сильнее, сгибаясь пополам и упираясь руками в свои ноги.

Вся эта ситуация начинала мне надоедать.

– Открой дверь!

Мужчина выставил руку вперед, продолжая смеяться. Гад… самый настоящий, божественно красивый гад, смех которого мог сбить с ног. Волшебный смех. Настя, дыши!

Калинин выпрямился и растянул губы в улыбке – блин, какие же они у него пухлые, особенно с утра.

– Пойдем, сваришь мне кофе.

– Чего?

– Я сегодня спал без подушки! Из-за тебя! Так что бегом на кухню – варить мне кофе, фее-е-чка, – протянул он и пошел куда-то, видимо, на кухню.

– Кофемашины, я так понимаю, у тебя нет?

– Так точно, капитан очевидность. – Мужчина сел на стул и, сложив руки на столе, принялся меня разглядывать.

– Где кофе, турка, сахар? Мне наколдовать?

– Ну ты же феечка, могла бы и наколдовать, – выпятил он нижнюю губу, задумавшись.

– Слушай, прекрати! То принцесса, то феечка, то вообще какая-то сейлор непонятно кто! – Невозможный мужчина. Капитан! Начальник заставы, а ведет себя как самый настоящий ребенок.

– А что я? Я все по делу, – пожал он плечами и добавил: – Турка наверху, там, где посуда, кофе внизу, справа от мойки, в зеленой баночке.

– Спасибо, – огрызнулась я и нагнулась за кофе.

– Слушай, принцесса, – хохотнул Калинин, – беру свои слова назад, отличная пижамка… обтягивающая.

– Придурок. – Схватила первую попавшуюся тряпку со стола и запустила её в Романа.

– Тише-тише, – он поднял руки, ловя летящий в него снаряд, – я же не обзывался. Вот смотри. – Он начал загибать пальцы, пока я засыпала кофе и сахар в турку. – Во-первых, феечка из-за пижамы, во-вторых, Сейлормун из-за того, что очень уж похожа твоя пижамная героиня на анимешек, по которым перлись девчонки в мое школьное время, ну и в-третьих, принцесса… сама как думаешь, почему?

– Понятия не имею, – развела руки в стороны, но слукавила: я прекрасно поняла, о чем он.

– Генерал-лейтенант Анатолий Ворон. – Хмыкнул. – Слушай, я вчера чуть не обделался, когда он мне представился.

– Прекрати вести себя как придурок! – не выдержала я, оборачиваясь к мужчине. – Тебе по должности не положено.

– Ты видишь на мне форму? – Хмыкнул. – Или на себе? – Поднял брови и выжидающе посмотрел на меня: какие же у него красивые глаза, светло-голубые, ангельские, небесно-чистые, но в то же время настолько лукавые, что возникало ощущение, будто он явился из самой преисподней, потому что в его глазах плясали самые настоящие чертята. Вот такое он ходячее противоречие.

– У тебя кипит. – Блин, блин, блин, когда же я перестану виснуть, глядя на него? Отвернулась и поставила огонь потише.

Когда я разливала кофе, Калинин наконец-то поднялся с места и достал из нижней тумбы эмалированный голубой таз, в котором были шоколадные вафли, печенье и много конфет. Поставил эту посудину, занимая ей добрую половину стола, и грохнулся обратно на стул.

– Угощайся.

– Да ты сладкоежка… – Я опустила кружку с кофе на стол перед Романом и пошла варить лакомство и для себя. Запах был замечательным, значит, кофе хороший, у меня даже желудок сжался от предвкушения.

– Я просто запасливый, поживешь здесь с мое и коробками закупаться начнешь. Спасибо, очень вкусно.

Я пожала плечами и ничего ему не ответила. Чуть позже села напротив Калинина и взяла одну конфетку из тазика, ммм… вкусные, с черносливом внутри.

– Телевизор у тебя для красоты? – тишина напрягала, и я поинтересовалась действительно важным вопросом.

– Нет, спутниковое телевидение через тарелку.

– То есть если купить тарелку, то будут показывать телевизионные каналы?

– Само собой.

– А что с интернетом? Почему никто не ставит для него тарелку?

– Ну-у-у-у… наверное, потому, что это очень дорого и никому не нужно. – Роман взял вафлю и откусил от нее кусочек, измазав рот шоколадом.

– Настя? – донеслось до меня… Кошмар, я опять зависла, засмотрелась на то, как он ест. Да что же такое со мной творится?

– Извини, задумалась.

– О чем же? – ехидно улыбнулся этот Аполлон.

– Да так, – пожала я плечами, – свои у тебя губы или ты успел побаловаться укольчиками, – Выкуси! Мило-мило улыбнулась, дожидаясь ответа.

Мужчина выглядел ошарашенным, наверное, целых секунд десять, потом быстро собрался и, положив руки на стол, наклонился ближе ко мне.

– А что, Анастасия Анатольевна, завидно? Вам свои, наверное, пришлось долго накачивать? Сколько миллилитров понадобилось, чтобы добиться такого эффекта? Ммм… три или сразу пять?

– За раз никто столько не колет, – вспылила и увидела, как Роман улыбнулся. Да он меня спровоцировал! Гад.

Мужчина протянул руку и легонько провел пальцем по моим губам, я и понять-то ничего не успела, как он отодвинулся и встал из-за стола. А я сидела на месте, хлопала глазами и пыталась привести в спокойное состояние свое глупое сердце, которое бухало где-то в ушах, и размеренные вдохи совсем не помогали. Сумасшествие какое-то.

– Спасибо за кофе и за компанию. Я в душ. Ключи, кстати, на столике в зале.

Калинин ушел, а я сидела словно оглушенная и не понимала, что вообще сейчас было. Всего лишь легкое касание, а из меня вышибло дух. Может, здесь природные аномалии какие? Или воздух отравленный? Точно, где-то в этой области есть космодром… все, наверное, из-за него… радиация и отравляет окружающую среду на тысячу километров вокруг себя, заставляя мое сердце сходить с ума. Противогаз, что ли, у Саныча выпросить… надо с ним контакт наладить… Старшина – это самый полезный человек на заставе.

Точно. Так и сделаю, съем сначала еще одну конфетку, вон ту, кругленькую.

– Ммм… – Вишенка в шоколаде. Да у Калинина чудесный вкус на сладости. – Все, а теперь убираемся, Настя, отсюда убираемся.

Прошла мимо душа и в этот момент услышала шум включившейся воды и громкое: “У-у-у-у-х!” – потом частые вздохи и опять это: “У-у-у-х!”

Да он же под холодным душем моется! Ну точно больной, причем на всю голову. Или это радиация на него так подействовала? Или на местных она не действует? Интересно, а он вообще местный? Та-ак, это все надо разузнать – этим и займусь в самое ближайшее время.