Читать книгу Фокусник. Книга первая. Кремлевская елка - Вероника ЛЕМ - Страница 4

Нина Лаврентьева быстро шла по пустынному коридору и напряженно думала, зачем ее вызвал к себе Краснов вечером тридцать первого декабря. За пять с половиной лет ее работы в Следственном комитете это был второй случай, когда глава ведомства экстренно требовал явиться ее, рядового следователя. Первый раз, когда убили их сотрудника в подъезде собственного дома и дело получило широкую огласку. Тогда под подозрением оказались многие, в том числе «свои» и расследование было строго засекречено даже внутри ведомства. Второй раз – сейчас. Это не просто вызов.

Худую и подвижную Нину со спины можно было принять за подростка. Особенно сейчас, когда она надела первое, что попалось под руку: короткую куртку-бомбер, джинсы, водолазку и ботинки. Но серьезное выражение лица, со сдвинутыми на переносице бровями и сжатыми неулыбчивыми губами, не покидающее ее при очередном расследовании, делало ее старше своих двадцати восьми. При кажущейся хрупкости двигалась она стремительно, и ее тренированное тело одинаково решительно врезалось в воду при прыжках с вышки и в схватку на тренировках по рукопашному бою.

Виктор Иванович Краснов знал ее с детства. После смерти приемных родителей дядя Витя фактически заменил ей отца. Нина знала, что всегда могла рассчитывать на его помощь. И он действительно часто выручал ее с Варькой.

Нина остановилась перед дверью в приемную Краснова. Она вспомнила, как под Новый год, тот самый, когда она только пришла в Следственный комитет, они с Варькой, завернувшись в теплый плед, сидели у камина на даче Краснова и пили его фирменный чай из шиповника. Двухгодовалая Варька причмокивала от удовольствия. А Краснов в кухонном фартуке с большими нарисованными оранжевыми грушами, надетом поверх делового костюма, разрезал яблочный пирог и повторял Нине свое правило «Трех Н»: «На работе никогда никому никаких поблажек». И Нина, появившись в ведомстве, не стала исключением. Он был с ней так же строг, как со всеми остальными сотрудниками: неукоснительно требовал высочайшего качества работы, честного признания ошибок и немедленного их исправления. И прозвище Железный Краснов он получил не за могучее сложение, доставшееся от природы, а за принципиальность и твердость. Встречались они в здании Комитета только на больших совещаниях, куда, помимо начальников отделов, звали рядовых следователей. А в кабинете генерала Краснова Нина бывала всего несколько раз.

«Значит, действительно что-то случилось, – подумала Нина. – Что-то важное», – и зашла в приемную.

***

Нина пересекла непривычно пустую приемную, где в обычные дни было многолюдно: входили и выходили руководители, звонили телефоны, и направилась прямо в кабинет начальника.

Краснов сидел за столом и подписывал какой-то документ. Ручка тонула в его широкой, как лопата, ладони. На столе, как и в целом в кабинете, был идеальный порядок, неизменный годами: из документов на столе только те, с которыми работает прямо сейчас, после чего они отправляются по назначению. Краснов всегда знал, где находится та или иная вещь, помнил имена всех своих сотрудников и держал в голове номера телефонов. Такой же дисциплины он добивался и от своих сотрудников.

– Заходи Нина, – Краснов поднял голову с седым ежиком волос и на мгновение по-отечески улыбнулся, но сразу принял озабоченный вид.

Нина огляделась. В кабинете появился макет футуристического здания, недавно построенного в Москве. По первому образованию Краснов был архитектором и до сих пор живо интересовался архитектурными новинками. А вот многочисленные пепельницы из кабинета исчезли: Краснов каждый Новый Год бросал курить.

– Вынужден оторвать тебя от праздников. Тут вот какое дело, – Краснов достал из сейфа и протянул Нине серую тонкую папку. – Мальчик исчез. Сын французского посла.

– Похитили? – Нина села на краешек стула и открыла тонкую бумажную канцелярскую папку, в которых обычно заводят дело. По мере расследования эта папка наполнится материалами и разрастется до многочисленных томов. И, возможно, дело раскроют, преступник будет арестован и предстанет перед судом. А сейчас в папке подшиты несколько листочков с показаниями свидетелей и пара фотографий.

– Непонятно, как исчез. Будто фокусник орудовал, – Краснов пожал мощными плечами борца. Он бы с удовольствием вспомнил молодость и подключился к расследованию. Но обязанности, которые накладывала высокая должность, не позволяли. – Ты почитай материалы.

– Хорошо, я сейчас же этим займусь, – Нина подхватила папку и вскочила. – Можно идти?

– Не торопись. Сядь, – Краснов взял в руки лежавший на столе лист бумаги. Нина внимательно слушала его, чтобы не пропустить ни одного слова. Ей казалось, что сейчас решается ее судьба. – Тебе понадобятся люди. Возьми лучших. Человек четырех хватит?

– Кто же мне даст людей? – удивилась Нина.

– Я подписал приказ о твоем назначении начальником отдела спецрасследований. – Он подвинул к Нине документ, который подписывал, когда она вошла.

– Отдел? – Нина была ошарашена новостью.

– Время неспокойное. Преступления стали изощренные. Нам нужен особый отдел. Подумай, кого бы ты хотела взять. Справишься? – Краснов внимательно следил за реакцией Нины.

Он прекрасно знал, что лучшей кандидатуры на должность начальника отдела специальных расследований, чем Нина, быть не может. Нина ответственная, неутомимая, честная и смелая. Она возьмет в свой отдел лучших. Именно тех, кто этого действительно достоин. И нисколько не будет бояться конкуренции. Она сделает все так, как сделал бы сам Краснов. А может быть, еще лучше. Правда, пока Нина приходила в себя от новости, одного человека Краснов все же решил ей посоветовать.

– Если тебе понадобится антрополог, я бы предложил Борю Кононова. Он серьезный ученый, работу совмещает с наукой.

Нина встречалась с Борисом Кононовым только один раз: в очереди в буфете. Он держал поднос с вегетарианскими котлетами и стаканом кефира и, придвинувшись слишком близко, загадочно шепнул: «У вас профиль Нефертити».

Нина не считала себя привлекательной и не верила в искренность таких комплиментов. Будь она чуть менее равнодушна к своей внешности, то с удивлением обнаружила, что красива. У нее были правильные черты лица, густые каштановые волосы, неизменно собранные в пучок, и глубокие, задумчивые карие глаза под прямыми шелковистыми бровями цвета горького шоколада. Но Нина больше времени проводила не перед зеркалом, а в тире, отрабатывая стрельбу: лежа, с колена, с оптическим прицелом, а еще стоя с открытого прицела. И совмещать мушку и мишень ей было привычнее, чем «стрелять» глазами. Нина приняла Бориса за банального ловеласа, но позже узнала, что человеческие лица были его профессиональной страстью. Генерал прав – профессионалом Кононов был отличным.

– Хорошо, я сегодня же с ним поговорю.

Она не была до конца уверена, что поступает правильно, соглашаясь на предложение Краснова. Какой из нее начальник? Да и руководство отделом требует гораздо больше времени, чем работа простого следователя, а Варька и так почти все время проводит с няней и практически не видит мать дома.

Краснов заметил колебания Нины.

– Нина, ты лучший следователь, но я пойму, если ты откажешься.

Краснов знал, на какие слабые места надавить. Нина не привыкла отступать.

– Я согласна, – уже более уверенно сказала Нина.

Но если генерал настоял на своем человеке, Нина решила, что тоже сходу может предложить ему кандидатуру. Она на секунду задумалась. В их ведомстве было несколько человек, с которыми она хотела работать.

– Я бы взяла Таню Горюнову.

Таню она знает давно. С ней в походах они прошли по всему Уралу. И Нина неоднократно убеждалась, что Таня может не только построить маршрут на любой местности, но и успешно выбраться из любого забытого богом уголка.

– А тебе не будет мешать ваша школьная дружба? – хитро прищурился генерал.

– Я с этим разберусь, – решимость Нины росла у генерала на глазах. – И Ваню Токарева, – добавила она.

– Это который поспорил, что может установить жучок на Баффи, балканскую овчарку президента? – до Краснова дошли слухи о пари, заключенном в отделе компьютерщиков.

– Уверена, что Ваня сможет установить жучок где угодно, – серьезно ответила Нина.

– Смотри, только много вольностей ему не позволяй. Ну и надумаешь с четвертым, дай мне знать. Это дело, – Краснов указал на папку в руках Нины – не терпит отлагательств. От него зависит репутация нашего ведомства.

– Конечно, – Нина вскочила, захватила папку и быстрым шагом направилась к двери.

Краснов, посмотрев, как удаляется эта хрупкая девочка, почувствовал угрызения совести. Теперь Нина будет еще меньше времени проводить дома. И Варька будет видеть мать еще реже. Но Нина сама выбрала эту профессию. А в ней не может быть поблажек.

– Ты скажи, что подарить Варьке на Рождество? – Краснов попытался сгладить чрезмерно деловой тон разговора.

Нина сдвинула брови:

– Барби.

Нина быстро вышла из кабинета. Ей было стыдно. Она сказала первое, что пришло на ум. Честно говоря, она и сама еще не задумывалась о подарке дочери.

***

Придя на рабочее место и заварив себе крепкий кофе, Нина открыла серую папку и начала читать. В двенадцать часов дня няня повела Анри Ксавье, шестилетнего сына французского посла, на детскую площадку. В двенадцать – двадцать два мальчик поднялся по ступенькам на ледяную горку, а вниз не съехал. Фотография горки приложена к делу. Обычная горка. Таких сейчас много в парках. Ступеньки, наверху небольшой домик и съезд. Спрятаться в домике можно, но пропасть? Нина не верила в фокусы. Где теперь этот мальчик? Жив ли он? Счет идет на часы. Кстати, Нина посмотрела на часы. Восемь часов вечера. Дочь ждет ее, чтобы улечься в кровать и послушать сказку. Но сейчас другому ребенку она гораздо нужнее. Она посмотрела на фотографию маленького Анри. На год младше ее Варьки. Теперь Нина была уверена, что правильно согласилась на новое назначение. Она взяла мобильный телефон и набрала номер.

– Галина Николаевна, я задержусь. Укладывайте Варю и побудьте с ней до моего прихода. В крайнем случае можете у нас заночевать.

***

Садясь в черную «ауди», Краснов посмотрел на окна своего ведомства. Все окна были темные. Горело лишь одно. Руководитель отдела спецрасследований Нина Лаврентьева работала над делом пропавшего сына французского посла.