Читать книгу Двойня для босса. Стерильные чувства - Вероника Лесневская - Страница 5

На следующий день

Алиса

– Больше ничего заказывать не будешь? – сквозь шум в ушах доносится до меня голос Лили.

Мы сидим за круглым столиком в небольшом, но уютном кафе-кондитерской. Оно расположено рядом с издательством, где мы обе работаем переводчиками. Так что обеденное время традиционно коротаем здесь.

Передо мной – стакан с водой, ведь мне рекомендовано употреблять больше жидкости. Протираю пальцами запотевшее стекло и поднимаю взгляд на шатенку, что расположилась напротив и не сводит с меня серых миндалевидных глаз.

– Лиль, мне же ничего нельзя, – обвожу жадным взглядом витрину с тортами, пирожными и сдобой. – Белковая диета. Никаких углеводов…

– Ох, мучаешь себя, – сочувственно охает она. – Как дела у вас там… ну, ты понимаешь…

Лиля – моя близкая подруга, поэтому одна из немногих в курсе нашей с Глебом проблемы. Она – человек, которому я могу выговориться, мой «персональный» психолог и заодно жилетка, чтобы поплакаться. Без нее я, наверное, давно бы сошла с ума.

– Третий протокол сейчас идет, – рассказываю чуть слышно, потому что стыжусь самого факта ЭКО. – Надеюсь на лучшее…

– Все-таки решилась на третий? После двух провалов? В той же клинике? – киваю в ответ на каждый ее вопрос. – Так, может, тебе клинику сменить? – с вызовом бросает Лиля, а потом подается ближе и добавляет шепотом: – Или мужика? – подмигивает игриво.

Демонстративно закатываю глаза, но обижаться на подругу не могу. Лиля никогда не отличалась тактичностью, говорила в лоб все, что думает. Я привыкла к ее манере общения и знаю, что она поступает так не со зла.

Мы с Лилей знакомы с университета. Вместе учились на филологическом, мечтали стать переводчиками. А еще выйти замуж по любви. Я со всеми пунктами справилась. Кажется. Но Лиля с любовью всей своей жизни пока не определилась. Она серьезно подходит к этому вопросу. Не то что я: в омут с головой.

– С «мужиком» все в порядке, – шиплю я. – Мы только вчера получили результаты очередных анализов. У Глеба показатели только улучшились. Вообще идеально все теперь, – выдерживаю паузу. – Значит, дело только во мне. Другой бы на его месте не возился даже. И вряд ли пошел бы на ЭКО. А Глеб все процедуры перенес. Оплачивает самостоятельно, хотя «удовольствие» не из дешевых. Я бы с зарплатой переводчика и на одно ЭКО не наскребла. Муж поддерживает меня, клинику сам искал по отзывам. Лучшего врача. Все делает, но пока что впустую… Из-за меня, – откашливаюсь, чтобы скрыть дрожь в голосе. – При этом не попрекает даже. Ну, почти…

– Тогда дело в клинике, – перебивает резко. – Не смей себя обвинять! Хорошие врачи чудо сотворить могут. Видимо, этот… Андреев – не твой доктор, вот и все. Другого надо.

– Я думала об этом. Но считается, что вести протоколы должен один врач, – повторяю то, что слышала от Глеба. – Выявлять проблемы, причины неудач, корректировать гормональную терапию. И тогда больше вероятность успеха. Андреев изучил мой организм в совершенстве. Заверяет, что на этот раз шансы высоки, – слегка улыбаюсь.

– Дай бог, – выдыхает Лиля. – А если не получится, продолжишь себя истязать?

– Я детей хочу, Лиль. Вот только после третьей попытки перерыв надо большой делать. Меня ни одна клиника сразу не примет в протокол. Организм истощен, восстановиться должен. Андреев после второго на перерыве настаивал, но Глеб уговорил его, – говорю о наболевшем. – По сути, сейчас мой последний шанс. Чем больше протоколов, тем ниже процент успеха.

Делаю большой глоток воды, чтобы не расплакаться.

– Сколько ты уже мучаешься с этими ЭКО? – берет меня Лиля за руку.

– Несколько месяцев, – тихо произношу, но, поймав скептический взгляд подруги, исправляюсь: – Полгода. Но там короткие «передышки» были между протоколами. Правда, препараты принимала постоянно.

– И все это время вы с Глебом ни-ни? – многозначительно приподнимает бровь.

– Нельзя же. Если преждевременную овуляцию спровоцировать, то клетки будут утеряны. Считай, все зря, – объясняю Лиле, а сама думаю лишь о том, что лучше бы не знала всех тонкостей и никогда бы не сталкивалась с подобным. – Да и не хочется. Ни капли желания нет. Я устала очень.

– Хм, тогда не удивляйся, если Глеб будет еще чаще пропадать где-то и «мячи гонять» на стороне, – фыркает она.

Подруга откидывается на спинку стула и невозмутимо втыкает вилку в свое пирожное, разламывая его на части. Лиле никогда не нравился Глеб. Она твердила, что он ветреный и несерьезный. Что такой красавчик-спортсмен всегда будет востребованным у женщин и ни одной фанатки не упустит. Да и сам факт, что Глеб, как выражалась подруга, «подцепил» меня в ночном клубе, якобы о многом говорит.

Однако для меня мнение Лили не имеет значения. Я чувствую, что муж любит меня. Сейчас, в трудное для нас обоих время, он только подтверждает это.

И уж точно я не ревную его к спорту. Глеб – профессиональный футболист, так что тренировки и сборы являются неотъемлемой частью его карьеры.

Лишь однажды я на эмоциях пожаловалась подруге, что между протоколами, когда присутствие мужа не нужно, я практически не вижу его дома. Пришло время мне пожалеть о своем длинном языке.

– Лиля, довольно! – взрываюсь я. – Глеб никогда даже повода не давал в его верности усомниться! Он любит меня! И деньги зарабатывает, как может, ради нас.

– Прости, не хотела обидеть, – испуганно хлопает ресницами подруга. – Элис, я за тебя переживаю, правда. Поэтому ляпаю, не подумав.

Тем временем я нервно смотрю на наручные «умные» часы с фитнес-браслетом. Подарок Глеба. Он сам подобными пользуется, чтобы следить за своим пульсом, давлением и… Признаться, я забыла все «примочки», о которых мне с воодушевлением рассказывал муж. Мне эти часы нужны исключительно для того, чтобы время знать. И, честно говоря, я бы с радостью променяла их на изящные женские. Однако любимого обижать не хочется. Старался ведь, выбирал, хотел как лучше…

– Мне пора, – поднимаюсь из-за стола.

– Обиделась все-таки? – сокрушенно тянет Лиля и следует моему примеру. – Извини, пожалуйста! Ну ты же знаешь меня, дуру. Язык без костей…

– Так, остановись, Лиль, – усмехаюсь я, прощая подруге все ее слова. – Я правда спешу. У меня узи каждый день. Через полчаса надо в клинике быть.

– Ты помнишь, что у нас планерка после обеда? Внеочередная и очень важная? – прищуривается подруга, а я обреченно вздыхаю. – В издательство на днях много заказов на переводы поступило. Так что сегодня нас ждет раздача заданий и заодно… «люлей». И, кажется, я знаю главного претендента на последнее.

– Уф-ф, Лиль, я должна успеть! – в который раз поглядываю на часы. – Прикрой меня, если что.

– Да в смысле? Как? Я сама начальства боюсь, – пыхтит она.

– Не волнуйся, я успею, – говорю я, но сама себе не верю. – Если что, я отравилась. Могу же я отравиться?

– Пф, для нашего цербера даже смерть не является уважительной причиной, чтобы планерку пропускать, – хохочет Лиля. – Ладно, прикрою. Рискуя жизнью, – демонстративно касается лба тыльной стороной ладони.

Собираюсь съязвить в ответ, но отвлекаюсь на гудящий мобильный. Бросаю взгляд в окно и замечаю подъехавшее к кафе такси.

– Все, теперь точно пора, – хватаю сумку-рюкзак и легкую спортивную куртку.

Сегодня я одета удобно и относительно повседневно, потому что без личного автомобиля шлепать по слякоти в платье и на каблуках не очень хочется. А джинсы, пусть и брендовые, и модные кроссовки на танкетке не так жалко.

– Такси? – удивляется Лиля, заметив машину. – А что с «Киа», которую тебе Глеб в кредит взял? Неужели кокнуть умудрилась?

– Нет, но… Пыталась, – прячу взгляд. – Чуть в аварию не попала вчера. Так что машину муж изъял. Ради моей безопасности.

«И из-за невыплаченного кредита», – добавляю мысленно, но вслух не озвучиваю. С Лилей, как в американской полиции: «все, что вы скажете, может быть использовано против вас». Точнее, в данном случае против Глеба.

Поспешно чмокаю подругу в щеку и вылетаю из кафе, панически боясь опоздать. Однако, к моему удивлению, в клинике оказываюсь быстрее, чем я ожидала. По инерции залетаю в знакомые двери, поднимаюсь по лестнице, останавливаюсь у нужной двери и опускаю взор на циферблат часов. До приема еще десять минут. Зря торопилась, только запыхалась – и сейчас мне катастрофически не хватает воздуха.

Пытаюсь ослабить ворот кофты, но не помогает. Оттягиваю шерстяную ткань, царапая себе горло. Ощущаю, как капелька пота стекает к ложбинке груди. Хочется вовсе стянуть с себя одежду и залезть под холодный душ, потому что все тело охватывает жаром. Со мной случалось подобное пару раз: я едва не теряла сознание из-за гормональных скачков. Но сейчас мне особенно плохо: кровь стучит в висках, легкие сдавливает тисками, а тело немеет.

Опираюсь спиной об стену и медленно оседаю на пол, но себя контролировать не в состоянии. Перед глазами все плывет и летают серые мушки. Думаю лишь об одном: только бы не повредить ничего, когда падать буду. Особенно живот с «драгоценными» во всех смыслах яйцеклетками. Успокаиваюсь, только когда оказываюсь в чьих-то крепких объятиях. И окончательно проваливаюсь в пустоту.

***

– Вашей жене плохо? – пробивается женский писк в мое затуманенное сознание.

Ощущаю себя так, будто с разбега нырнула в воду с высокого пирса. Едва не достигла дна и только сейчас медленно поднимаюсь к поверхности. Но самое страшное, что мне не хочется всплывать.

– Она не… – раздается над самым ухом. – Неважно. Помогите ей, – звучит не как просьба, а как приказ. Тоном, не терпящим возражений, от которого мурашки по коже.

Этот хрипловатый баритон с грубоватыми повелительными нотками кажется мне смутно знакомым. Пытаюсь понять, где я его слышала, и параллельно прийти в себя, как в мой нос врывается резкий противный запах. Напоминает какой-то химикат, только в сотни раз хуже. Зато сознание мгновенно проясняется.

– Фу, – морщусь я и машинально отворачиваюсь от источника невыносимой вони.

Утыкаюсь лицом в чье-то плечо, провожу носом по грубой ткани пиджака, делаю вдох и… Узнаю приятный мужской аромат. Кофе, мята, едва уловимый табак… Мое сердце ускоряет бег, намереваясь выскочить из груди, а я ошеломленно распахиваю глаза. Очень медленно отстраняюсь, будто любое мое неверное движение может спровоцировать взрыв. И растерянно поднимаю взгляд на «спасителя», в чьих руках мне непозволительно тепло и уютно.

Взываю ко всем богам: только бы это оказался не…

– Стас? – выдыхаю со стоном.

И без того черные глаза мужчины стремительно темнеют. Он явно удивлен, что я знаю его имя, а ведь это простая случайность. Не хотела запоминать, но оно само врезалось в мозг. Как вирус.

– Ты как? Тебе уже легче? – выдавливает из себя Стас привычно спокойным тоном, а я лишь слабо киваю.

Мы вдвоем сидим на стульях прямо в коридоре клиники. Вокруг снуют другие пациенты, искоса поглядывая на нас. Но почему-то мне нет до них никакого дела. Словно никого больше не существует. Только я и загадочный мужчина, который слишком часто и неожиданно врывается в мою жизнь.

– Напугали вы мужа своего, – усмехается медсестра рядом с нами.

– Он мне не… – закашливаюсь внезапно. – Неважно, – отмахиваюсь. – Все прошло, я в порядке.

Поворачиваю к женщине голову, замечаю в ее руках нашатырь и вату. Вот чем меня в чувства привели. Интересно, сколько времени я провела без сознания? В обнимку с посторонним мужчиной, который и сейчас отпускать меня не спешит. Придерживает за плечи бережно, но крепко, словно я рассыплюсь, если отпустит. Скользит взглядом по моему лицу, вгоняя меня в краску.

Медсестра, убедившись, что я окончательно пришла в себя, уходит по своим делам. Оставляет нас со Стасом, отчего становится еще более неловко. Спешу высвободиться из чужих рук и осознаю, что должна успеть на прием к Андрееву.

Ойкаю встревоженно, отталкиваю мужчину и рывком поднимаюсь. На секунду теряю равновесие, оступаюсь, но Стас мгновенно оказывается рядом и подхватывает меня за талию.

– Осторожнее, – недовольно отчитывает меня он. – Беременна? – зачем-то уточняет.

Какое ему дело? К чему подобные вопросы? Мы ведь никто друг для друга.

– Что? – лепечу я. – Нет. Пока что… И вообще, это вас не касается.

Стас смотрит на меня напряженно, хмурит брови и… Сжимает мою талию. Замираю и не знаю, как поступить. Надо бы нахалу пощечину залепить за то, что руки распускает. Женатый мужчина, а ведет себя как бабник! С другой стороны, он помог мне только что. Может, я себя накручиваю? Выдаю желаемое за действительное.

С ужасом признаюсь сама себе в том, что мне приятна его близость. И забота. И пристальный взгляд, что будто в самую душу проникает.

– Шевченко, – раздается за спиной голос Андреева.

Вздрагиваю от неожиданности и сбрасываю с себя горячие ладони Стаса.

– Моя очередь, – поясняю и тут же осекаюсь: я ничего ему не должна. – Спасибо, – бросаю из вежливости. – И прощайте, – намеренно выбираю это слово.

– До свидания, – задумчиво тянет Стас, но выражения его лица я не вижу.

Поворачиваюсь к мужчине спиной и скрываюсь в кабинете врача, на секунду даже забывая о том, как ненавижу и боюсь это место.

Страх возвращается,  когда я оказываюсь на узи. В панике дожидаюсь окончания процедуры и вердикта врача.

– Все идет по плану. «Созреваем», – сообщает Андреев.

Расслабленно выдыхаю. Чувствую облегчение, словно камень срывается с моей души и со свистом ухает вниз, раскалываясь на части. Но знаю, что продлится мое относительное спокойствие ровно до следующего визита к репродуктологу.

Врач диктует данные о моих клетках медсестре, которая на этот раз присутствует на протяжении всего приема. Потом вздыхает устало, снимает очки и потирает переносицу.

– Завтра жду вас в это же время, – чеканит Андреев, обращаясь ко мне. – В последние дни перед возможной овуляцией нужно быть особенно осторожными и внимательными. Не пропустить момент.

И быстро выпроваживает меня. Кажется, когда я с Глебом, Роман Александрович принимает нас более сосредоточенно и скрупулезно. Надо с мужем приезжать все-таки. Будь он рядом, мне удалось бы избежать многих неловких моментов. В том числе и Стаса…

– Берегите себя, – тихо обращается ко мне медсестра, когда я открываю дверь.

Оглядываюсь, ловлю на себе ее сочувственный взгляд, перевожу внимание на напряженное лицо врача – и сбегаю из кабинета. Жалость – это последнее, что мне сейчас нужно.

Обидно осознавать, что эти люди осведомлены, какая я неполноценная. Воспринимают меня как попавшего под машину щенка с перебитыми лапами. Усыпить жалко, но и помочь сложно.

Все-таки сдаюсь и начинаю плакать. Мне остро не хватает Глеба сейчас. При муже я обычно держу эмоции под контролем, не позволяю себе скатиться в истерику: он не выносит подобного, заводится с полуоборота и психует.

Сейчас же никто и ничто не может остановить моих слез. Всхлипывая, спускаюсь по лестнице, покидаю давящие стены клиники.

Оказавшись на улице, вдыхаю свежий, пропитанный запахом дождя воздух. И тут же вздрагиваю от резкого порыва ветра, пронизывающего до костей. Погода такая капризная и непостоянная, как я под дозой гормонов. Задираю голову и устремляю взгляд в пасмурное небо: опять будет дождь. Успеть бы добраться на работу до того, как он обрушится на землю, превращая дороги в грязное месиво.

Вечером из издательства меня заберет Глеб. Чмокнет в висок, спросит дежурное: «Как дела?» – и абстрагируется, пропуская мимо ушей ответ. Мы вернемся домой, поужинаем вместе и разойдемся по разным комнатам. Интим нам противопоказан, а просто засыпать рядом – мучение для Глеба. Холод и одиночество – мои привычные спутники каждой ночью. И влажная от слез подушка наутро. Но все изменится. Скоро…

Вытираю соленые дорожки с раскрасневшихся щек, ощущаю внутреннее опустошение и… чей-то пристальный взгляд на себе, от которого становится жарко в области солнечного сплетения. Контраст температур на мгновение дезориентирует. Боюсь опять упасть в обморок, поэтому делаю очередной вдох и тянусь в сумочку за мобильным. Надо срочно вызвать такси и…

Настойчивая вибрация выбивает из головы жалкие остатки здравого смысла. Едва не выпускаю из рук телефон, но в последний момент хватаю его за брелок, представляющий собой маленький пушистый хвостик, похожий на лисий. Не мой стиль, но… подарок Глеба.

Взглянув на дисплей, расстраиваюсь еще больше. Все-таки я не успела на планерку, и начальство наверняка негодует.

– Ты долго еще? – заговорщически шепчет Лиля, стоит мне поднять трубку. – Цербер рвет и мечет. Если что, ты в туалете, – на этом заявлении я нервно откашливаюсь. – Уж прости, я запаниковала.

Непосредственность подруги вызывает у меня теплую улыбку. Думаю, не только она запаниковала, но и сам шеф, когда на планерке ему озвучили столь «радостную» новость.

– Я уже еду, – лгу нагло, ведь даже такси не успела вызвать.

– Смотри мне, – цедит подруга. – Даже при самом сильном «отравлении» времени у тебя немного, – и отключается.

Судя по шуму и голосам на фоне, Лиля звонила прямо с планерки. Рисковая девушка. Всегда была такой.

Спускаюсь с крыльца клиники и на ходу набираю номер службы такси. Приятный, но механический голос девушки-оператора приветствует меня по заданному шаблону, спрашивает адрес и спустя пару минут называет время прибытия машины.

– Через двадцать минут? – сокрушаюсь я и пугаюсь своего же громкого голоса. – Серьезно? Нет, спасибо.

Шумно фыркаю, сжимаю губы и зажмуриваюсь, готовая вновь расплакаться. Все сегодня против меня! Даже такси.

– Подвезти? – доносится откуда-то сбоку, и от неожиданности я едва не подпрыгиваю на месте.

*

Не сразу решаюсь повернуться на источник звука, заранее зная, кем он окажется. Понимаю, насколько глупо выгляжу сейчас, смущенная и растерянная. С трудом подавляю вырывающийся из груди стон. В конце концов, не замуж же меня зовут!

Поднимаю подбородок и с напускным равнодушием смотрю на мужчину, который окликнул меня.

Я не ошиблась.

Стас. Медленно движется ко мне. Крадется, словно черная пантера, приметившая свою жертву. Непроницаемый, уверенный в себе, по пути он прокручивает на пальце брелок от бессменного джипа.

Почему Стас не уехал? Зачем дождался меня? Или это не более чем совпадение?

– Нет, я на такси, – рявкаю резко, желая оборвать запретную связь, что внезапно появилась между нами и крепнет с каждой минутой.

– Мне показалось, ты опаздываешь, – он останавливается, невозмутимо сканирует меня, не демонстрируя никаких эмоций.

– Вам показалось, – намеренно выделяю интонацией слово «вам», проводя между нами невидимую границу.

Стас пожимает плечами, кивает и молча возвращается к своему джипу. Хорошо, что настаивать не стал. Ведь так?

Я должна радоваться тому, как быстро избавилась от опасного мужчины, который преследует меня повсюду. Но взамен чувствую необъяснимую пустоту внутри.

Набираю номер другой службы такси, слышу протяжные гудки. Один, два… Нет ответа. Да еще и первые капли дождя срываются с неба и летят на дисплей телефона, растекаясь крохотными лужицами.

Не выдерживаю и снимаюсь с места, желая догнать Стаса. В сложившихся обстоятельствах он – мое единственное спасение. Придется отбросить сомнения и гордость.

– Стас, – зову сипло.

Мужчина оглядывается, чуть наклоняет голову набок и ухмыляется победно. Но не цепляет словами. И не ждет, что буду просить прощения за поспешный отказ или умолять о помощи. Вместо этого молча распахивает передо мной пассажирскую дверь. Жестом приглашает внутрь.

Приближаюсь осторожно, и каждый шаг дается мне все тяжелее. Боюсь. Нет, не Стаса, а скорее тех эмоций, которые он пробуждает во мне.

– Я оплачу, – выпаливаю я, оказавшись вплотную к мужчине.

Надо же было такую глупость сказать! Почему бы сразу пару сотен из кошелька не достать? И на чай не забыть оставить? Бизнесмену на джипе. Отличная идея!

Ожидаю, что Стас разозлится. Но вместо этого он изгибает бровь, прищуривается и, кажется, едва сдерживает улыбку. Думаю, она была бы ему к лицу. Я бы взглянула. Вздохнув, ругаю себя за неуместные мысли.

– Исключено, – осекает он меня, возвращая себе серьезный вид. – Таксистом я еще не подрабатывал!

Не в силах вымолвить ни слова, поспешно скрываюсь в салоне автомобиля. Устраиваюсь в чересчур просторном для хрупкой меня кресле, вжимаюсь в спинку и нервно кручу в руках мобильный, теребя пальчиками несчастный брелок-хвостик. Молюсь, чтобы мне не пришлось пожалеть о том, что я согласилась принять помощь малознакомого мужчины, который как раз садится рядом.

Мы так близко. В замкнутом пространстве…

Вижу, как на улице усиливается дождь. Крупные капли барабанят по лобовому стеклу, и Стас тут же включает «дворники».

– Тебя как зовут? – спрашивает он как бы между прочим, а сам тем временем проворачивает ключ зажигания.

– Алиса, – выдыхаю я.

Он мягко трогается с места и выезжает со двора, оставляя позади проклятую клинику.

– Тебе подходит, – проговаривает Стас ровным тоном, не отвлекаясь от дороги. – Рыжая лиса Алиса, – добавляет себе под нос.

– Просто Алиса, – бурчу я.

– Что ж, просто Алиса, – чеканит он, как на собеседовании. – Ты одна сегодня? – уточняет очевидное.

– Да, – мямлю тихо и спешу оправдать Глеба. – Муж, – акцентирую внимание на этом слове, словно сама себе напоминаю, – занят очень, поэтому не смог подвезти. А за руль меня не пускает. После вчерашнего, – опускаю голову.

Зря я сказала это. Лишний раз напомнила Стасу о нашей стычке.

– Вот это правильно, – хмыкает он, по-прежнему не смотря в мою сторону, и внезапно мрачнеет. – Извини за то, что произошло на дороге. Я был… не прав по поводу тебя.

Чувствую, как сложно даются ему последние слова. Мужчина явно не привык просить прощения.

– Извини, что чуть не убила нас обоих, – парирую я.

– Мы в расчете? – Стас в точности повторяет мою же фразу, сказанную ему вчера.

Буквально на мгновение устремляет на меня прищуренный взгляд и, дождавшись моего растерянного кивка, возвращается к дороге.

Между нами повисает неловкая пауза. Замечаю, что мужчине комфортно ехать в тишине. Я же тем временем ерзаю в кресле, покусываю губы, пока наконец сама не завожу разговор. Задаю некорректный вопрос, который волнует меня с момента нашей первой встречи в клинике.

– Что привело тебя сюда, Стас?

Не надеюсь на ответ, однако мужчина отзывается молниеносно.

– То же, что и многих клиентов репродуктивного центра, – его тон холодный. – Желание иметь детей.

– И? – слетает с моих губ прежде, чем приказываю себе заткнуться.

– Как часто бывает, наши желания расходятся с нашими возможностями, – спокойно продолжает он, при этом смотрит в боковое зеркало и идет на обгон.

– Настолько все безнадежно? – осмелев, устремляю взор на волевой профиль мужчины.

– С моей стороны шансов ноль, – признается Стас невозмутимо, увеличивая скорость.

– Может, анализ ошибочный.

Заткнись, Алиса! Умей вовремя остановиться!

– Клиника одна из лучших, лаборатории я доверяю. Но… – откашливается внезапно. – Все может быть. Посмотрим.

Удивляюсь, насколько открыто и безэмоционально Стас говорит о весьма щепетильном для любого мужчины вопросе. Он уверен в себе и плевать хотел на мнение окружающих. Поставил перед собой цель – и сделает все ради ее достижения.

Но, к сожалению, порой обстоятельства оказываются сильнее даже самого сурового характера.

Подозреваю, что Стас прибыл в клинику сегодня как раз для того, чтобы пересдать анализ. Такие, как он, не отступают с «поля боя», а борются до последнего вздоха. Однако уточнять не решаюсь. Я и без того засыпала его «неудобными» вопросами. Не понимаю, почему меня так тянет узнать о незнакомце как можно больше…

– А ты, А-Лиса, – Стас как-то по-особенному произносит мое имя, отчего кожа покрывается мурашками. – Почему ты здесь?

– ЭКО, – стараюсь говорить так же ровно, как и он, но голос предательски срывается. – В третий раз. Естественный цикл, короткий протокол и вот, наконец, длинный протокол, – загибаю пальцы, при этом ругаю себя за излишнюю откровенность. – Я все уровни прошла, – усмехаюсь горько. – Это мой последний шанс, больше нет вариантов. Ах да, и… причина во мне, – добавляю с дрожью в голосе.

– Все будет хорошо, – скупо выжимает из себя банальную фразу, в которую мы оба не верим.

– Прости, – качаю головой. – Зря я начала этот разговор. Не понимаю, почему вообще рассказываю все тебе.

– Эффект случайного попутчика, – выдает Стас, мастерски входя в поворот.

– М-м-м? – мычу недоуменно.

– Мы с тобой как пассажиры в поезде, – приподнимает один уголок губ. – Встретились, пообщались, после чего расстанемся и больше никогда не увидимся. Ты подсознательно понимаешь это, поэтому и открываешься. Незнакомому человеку порой излить душу легче, чем самому, казалось бы, близкому.

– Наверное, ты прав, – соглашаюсь я и отключаю внутренний стоп-кран. – Твоя жена хочет детей?

– Кхм, что? – Стас явно удивлен столь дерзкому вопросу.

– Мне показалось, что она… ну… – лепечу растерянно, – не совсем готова к такой ответственности.

– Ничего, подготовится, – отчетливо слышу стальные нотки.

– Тебе не кажется жестоким заставлять ее? – хмурюсь я, вспоминая его легкомысленную жену: о каких детях может идти речь? – Думаю, на такой серьезный шаг оба должны идти сознательно.

Стас не отвечает. Слышу только его сбивчивое дыхание.

– Приехали, – бросает небрежно, паркуясь возле издательства.

– Спасибо, – шепчу виновато.

Стас пожимает плечами, заменяя равнодушным жестом привычное «пожалуйста». При этом старается не смотреть на меня.

Все-таки наговорила лишнего, когда следовало держать язык за зубами. Впрочем, какая разница? Сейчас я открою дверь, выйду из машины – и мы со Стасом больше не увидимся. Разве что пересечемся в коридоре клиники и сделаем вид, что не знаем друг друга.

Полная решимости, толкаю дверь и выставляю ногу на мокрый асфальт.

– Уверена, что нормально себя чувствуешь, чтобы идти на работу? – интересуется Стас внезапно, и в его вопросе звучит забота. – Может, домой подвезти?

– Нет, я в порядке, – уверяю я, хотя у самой опять кружится голова.

Однако рабочий день и роковую планерку, которая может стать для меня последней, пропустить я не имею права. Покидаю машину, ежась от пронизывающего холода, царящего на улице. Собираюсь уйти, но что-то заставляет меня оглянуться.

– Удачи тебе, Стас, – искренне желаю я.

– И тебе, А-Лиса, – тянет он задумчиво.

Стоит мне захлопнуть дверь и сделать пару шагов, как джип тут же срывается с места. Зачем-то оборачиваюсь и смотрю ему вслед, пока он не скроется за поворотом.

«Эффект случайного попутчика», – вспоминаю фразу Стаса. А ведь мне действительно стало немного легче.