Читать книгу STROMATA. Сборник рассказов - Вероника Ванчугина - Страница 2

Как красив был своей блеклой бежевостью среди кричащих цветов цирковых палаток ее шатер. Он стоял вдалеке, как гордая обточенная ветрами светлая глыба. Она не уступала своему шатру в оригинальности. Среди балагана и вдруг – Шаманка, так ее прозвали за пронзительный, понимающий, много видевший, порою нестерпимо жесткий взгляд, за манеру говорить так, что все вокруг смолкало, прислушиваясь к ее словам, за уникальную своей скользкой неприметностью внешность, за красивые руки и глубокий голос.

Каждый вечер она открывала свой шатер для желающих погреться у живого огня, вдохнуть дымную вязь благовоний, прикоснутся к чему-то настоящему, первоначальному, глубинному. Узнать силу трав и камней, купить поющий ветер или ловца снов и принести кусочек чуда в дом. Хотя ее особинка была не в этом, люди приходили послушать ее истории, которые она рассказывала над своими загадочными скляночками.

За небольшой конторкой под оранжево-теплыми бумажными фонариками, которые по праздникам запускают в небо, стоял деревянный ячеистый открытый шкафчик, в нем стояли чудеса, разлитые по емкостям. Пузатые фарфоровые вазочки, арабские со сложным орнаментом флакончики с разноцветной эмалью, маленькие пузырьки из-под духов со стеклянными затычками, китайские круглые помадницы из перегородчатой эмали, простые колбы. И в каждой скляночке жили и дышали чужие жизни, свернутые и заточенные словно джины. И когда люди обступали ее конторку плотным, внемлющим кольцом, она брала одно из сокровищ в свои украшенные каким-нибудь неприметным кольцом руки, открывала и начинала свой рассказ, разворачивая историю, как киноленту, окутывая событиями так, будто они происходили среди слушателей. Истории, как и склянки, были совершенно разные, каждый находил в них что-то свое.

Сегодня она достала красную колбу, из которой валил белый, похожий на куски ваты, пахучий дым. История пахла лекарствами, хлоркой, каменной пылью и пеплом.

Замеревший маятник

После аварии девочка лежит в коме, спелёнатая в собственное тело, все слышит и понимает, но никак не может очнуться. Врачи обсуждают с родителями последнюю возможность – вколоть девочке экспериментальный препарат Барьер 18, который может либо вывести девочку из комы, либо ее убить, а поскольку мозг в коме все равно повреждается, они решают рискнуть.

Девочка попадает в безвременье, своеобразную пустыню своего я и долго по ней скитается, встречая по пути страхи, обиды, гнев и отчаянье. У нее есть маленькие помощники – это ее обещания, улыбки, радость, которые посещают ее в виде золотистых бабочек, садящихся на голову. Где-то в глубине этой пустыни стоят часы ее времени, и маятник на них застыл. Ей предстоит найти эти часы и снова раскачать маятник, но для этого пустыню нужно превратить в цветущий сад. Со временем, которое так неоднозначно в этой пустыне, девочка понимает, что ей здесь не так уж и плохо, она размышляет над тем, чтобы остаться здесь навсегда. Но тут часы начинают разваливаться, а внутренние органы девочки отказывать по одному.

Шаманка, пряча конец истории в улыбке, позволяла слушателю самому додумать, а желающему узнать все до последней детали – купить заветную колбу.

Оставив колбу на конторке, она достала еще одну вещь из шкафчика – маленький хромированный пенальчик, вроде тех, где хранят сверла, шурупы, дюбеля и прочую мелочь. Она грохнула его о конторку и с усилием начала отвинчивать крышку. Гладкий цилиндр сопротивлялся, но неприятно взвизгнув крышкой, наконец, открылся.

Вверх по дрели

Сверло в висок – это было излюбленным хобби Ванюши. Он занимался этим с отрочества, тренируясь на животных, теперь, когда стал самостоятельным маньяком, заслужил уважение изощренностью убийств и нетривиальностью орудия. Женщины падали в его объятья, как подкошенные. Он выбирал только доступных, зачем ему канителиться с порядочными. Так и жил Ванюша от жертвы до жертвы, пока не встретил загадочную женщину, предложившую ему совершить путешествие по дрели. Орудие не ново, схема та же, но чего-то он не учел. Игра началась, но он не подумал, что выбраться из игры не сможет даже по настойчивому требованию, что дрель движется, и все не так просто…

История Ванюши пахла кровью, металлом и жженой резиной.

Шаманка предварила третью историю словами: «Когда голову кружит любовь, очень страшно в конце осознать, что это только давление». Флакончик старых французских духов все еще слабо ими пах.

Браво, браво!

Он любил играть, просто очень любил играть. Его злые розыгрыши, подтрунивания, игры, подшучивания на грани издевательства; женщины прощали ему все потому, что были влюблены, впрочем, как и предыдущие. Только почему-то никто так и не понимал его тонкой игры, и все при расставании плакали, закатывали истерики. При очередном разрыве одна из них как-то сказала: «Когда-нибудь ты заплатишь за все, шут!». Она все больше молчала, кусая губы, глаза сухие, воспаленные. Но что за беда… он уже забыл ее.

Алисия была не похожа ни на кого, она тоже любила играть и понимала его шутки. Ее едва ощутимое присутствие, тонкий вкус, юмор, цвет кожи, запах. Он уже любил ее, как вдруг она просто говорит: «Игра окончена, браво!»

Шаманка ставила последнюю склянку к первым двум и, улыбаясь, умолкала. Все эти истории ждали своих новых владельцев, пытливо вглядываясь в людские лица напротив. Немногие отваживались пойти на поводу у первого порыва – купить сразу, чаще люди возвращались днем, прожив с услышанным ночь и утро. Когда история просачивалась сквозь тонкую кожу, когда о ней напоминал уловленный запах или звук, тогда люди возвращались и, покупая все, просили еще, но темноглазая Шаманка отвечала: «Только три истории за раз, приходите вечером».

По утрам Шаманка выскальзывала из своего уютного шатра и устремлялась в город. Истории сами находили ее, разыгрываясь, порою, прямо на глазах. Как только ее чуткое ухо улавливало что-то интересное, она высовывала из кармана неприметной одежды горлышко пустой открытой склянки и хитро, даже плотоядно, улыбаясь, наблюдала, как зеленая фосфоресцирующая нитка тянулась от героев новой истории к склянке, шаманка поворачивала ее за горлышко, будто сучила эту нить. Увиденное ею помещалось в ту же емкость плотным комком образов, запахи послушными юркими воздушными запятыми ныряли в нее, оставалось добавить немного воды и дать настояться. Вода связывала всю историю своей живой журчащей памятью, не давая ей отслоиться, раствориться или испортиться.

Она только закончила закупоривать новую историю, с запахом хвои, вкусом и холодом родниковой воды и манящим светом звезд.

За поверхностью

Семилетний Антошка проливал воду из медного ковша на землю, засмотревшись на звезды. Он завороженно глядел вверх на первое самостоятельно выученное и самое любимое созвездие Большой Медведицы или Макоши, как говорит дедушка. Милый дедушка умело переплетал астрономию со сказкой и подспудно учил его всему. А Макошь или Мать Ковша протягивала к нему свои лучистые руки и звездно улыбалась, а маленький Антошка думал: «Что же там, за поверхностью Ковша, и действительно ли он Ковш?». Через сто лет он первый поучаствует в тестировании своего изобретения – звездного телепорта. Для всех он просто потерял сознание, а ему снова было семь лет, и он был там, на неизвестной земле. За поверхностью Ковша.

Теперь все эти вкусные истории, обещанные пытливому слушателю и ценителю, перед вами.