Читать книгу Ты есть у меня - Вета Сашина - Страница 2

Кто из нас, положа руку на сердце, не желает легкой жизни и быстрого успеха?

Вот и Маша хотела стать богатой и счастливой.

А когда выпадает шанс, совсем не хочется думать, что за это рано или поздно придется заплатить. Ведь в нашем мире ничего не дается бесплатно. Все имеет свою цену. Даже сама жизнь…

Маша познакомилась с Владом на третьем курсе института экономики и управления, где без особого рвения осваивала менеджмент организаций. Учеба шла без взлетов, но зато с периодическими падениями. В ходе зимней сессии Маша провалила сразу два экзамена и теперь вместо того, чтобы наслаждаться предновогодними хлопотами, должна была готовиться к пересдаче.

Однако праздничное настроение не так-то легко отравить.

Маша обожала фильмы о страстной любви, и особенно те, в которых на разные лады интерпретировалась история превращения Золушки в прекрасную принцессу. Маше тоже хотелось претерпеть подобную метаморфозу. Она ждала, что однажды в ее жизни появится сказочный принц и даст ей все, чего душа пожелает.

И он появился.

В тот вечер она встретилась в кафе с подругой, чтобы поделиться своими радостями и горестями. Хотя, по правде говоря, преимущество отдавалось последним. С радостями у Маши как-то не складывалось. Маленькая комнатка в общежитии, которую она делила с ненавистными соседками, вряд ли могла сделать ее счастливой. Ведь Маша мечтала иметь собственный большой дом, дорогие вещи и насыщенную жизнь, полную приключений и волшебных эмоций. Но никто из окружавших ее парней не мог дать ей того, чего она так страстно желала. Все они были слишком юны, а Маша не любила ждать. Она хотела получить все и сразу. Ведь недаром же она каждое утро выходила на пробежку и изнуряла себя диетами.

Она была уверена, что ее молодость, свежесть и привлекательность обязательно будут замечены и оценены по достоинству.

Подруга Ирина, с которой они сидели в кафе, не разубеждала ее, а, наоборот, подбадривала и поощряла, потому что и сама ждала счастья, которое однажды свалится ну просто как снег на голову.

– Главное верить, – твердила она. – Позитивный настрой, понимаешь? Отбрасываем плохие мысли и думаем только о хорошем. Тогда вселенная даст то, что мы закажем.

– Я тоже так считаю, – соглашалась Маша, делая мелкие экономные глотки из высокого бокала.

Денег у девушек хватило лишь на две порции пива, а спешить было некуда.

– Я практически полностью переключилась на позитивное мышление, – похвасталась Ира. – Иногда, правда, случаются срывы. Ну, когда достают. Вон Мишка мой вчера куда-то с дружками завеялся. Утром звонит, врет, что телефон разрядился. Брошу его, как только кто-нибудь получше подвернется. А у тебя как? С кем встречаешься?

– Так, есть один, – туманно высказалась Маша.

– У вас с ним серьезно? Спите?

– Спим. Но у нас не так чтобы очень серьезно…

* * *

Маша не любила откровенничать о своих романах, потому что романы эти можно было пересчитать по пальцам. Причем одной руки.

Небогатый любовный опыт со сверстником научил Машу только одному: никаких отношений со сверстниками не должно быть в принципе.

Антон, учившийся на пятом курсе того же института экономики и управления, стал ее первым мужчиной. Насытившись жаркими поцелуями в скверах и парадных, Маша сама предложила ему перейти на новую стадию. Антон казался ей вполне серьезным партнером, способным открыть дверь в прекрасный мир удовольствий. Однако Маша ошиблась.

Убогая комната мужского общежития, куда Антон пригласил Машу, вовсе не была похожа на романтическую обитель, о которой мечтают женщины, решившие отдать мужчине самое дорогое. Весна выдалась затяжной, но отопление уже успели отключить, поэтому комната дышала холодом. Под одной кроватью тихо прела залежавшаяся с зимы картошка. На стенах висели журнальные постеры с лоснящимися красотками, и сравнение с ними было явно не в Машину пользу.

Но все эти препятствия ее не остановили.

– Люби меня, – прошептала она Антону.

– Сейчас, – пообещал он, неловко раздел Машу и уложил ее, дрожащую от холода, в постель. Она наблюдала, как он избавляется от своей одежды, в предвкушении чего-то особенного, что обычно показывают в фильмах с красиво снятыми эротическими сценами. Но в жизни все оказалось просто и прозаично.

Проблема заключалась даже не в том, что Антон щупал Машу холодными как лед руками, а у нее и без того зуб на зуб не попадал. Это было бы еще полбеды, если бы он сумел согреть ее своей пылающей страстью. Но, готовясь к сексу, Антон явно переволновался, поэтому никак не мог привести себя в боевую готовность. Неумело пытаясь помогать ему, Маша впала в отчаяние, считая, что во всем виновата она одна. Антон и не старался ее утешить.

– Ну что ты застыла? – нервно бормотал он. – Иди сюда.

Она ложилась, как он хотел, и делала то, о чем он просил, но толку было мало. Антон все прижимался к ней, ерзал, потом заглядывал под одеяло, чертыхался и предлагал сменить позу. Когда же Маша совсем продрогла и разочаровалась, он наконец навалился всем телом и, повозившись немного, вошел в нее.

– Вот так, – приговаривал он, зарывшись лицом в подушку. – Вот так. Теперь тебе хорошо?

– Да, – отвечала Маша, уставившись в потолок.

На самом деле ей было больно и неприятно, но она стеснялась признаться, полагая, что Антону лучше знать – он опытный, а она в этом деле новичок. Через пять минут он вздрогнул, засопел, замедлил движения, а потом и совсем остановился. Когда он поднялся, Маша с ужасом заметила, что он не предохранялся. Антон лишь деловито посоветовал купить в аптеке какие-то таблетки, которые помогут не забеременеть. Сказал, что с презервативом у них вообще ничего не получилось бы.

– Ты очень красивая, но не зажигательная, – пояснил он, собирая вещи с пола. – Нет в тебе огня, понимаешь? Не обижайся, но нужно работать над собой.

– У меня это первый раз, – робко призналась Маша.

– Что? Ну-ка вставай, скоренько. Нужно бросить простыню в стирку, а то до ночи не высохнет. Не на голом же матрасе мне спать.

Такова была эпитафия утраченной Машиной невинности. С тех пор она лишь иронически усмехалась, когда видела на экране любовные игры и красивые позы. Стало ясно, что все это обман, вроде компьютерной графики.

Антон в кино не ходил, предпочитая расслабляться в мужской компании. Но Машу он не бросил, регулярно приводил в общежитие, находя возможность спровадить соседа.

Их отношения длились три месяца, и за это время Маша успела почувствовать себя ни на что не годной женщиной, а в дополнение научилась довольно правдоподобно имитировать оргазм, издавая стоны и впиваясь ногтями в ягодицы Антона.

Притворялась, чтобы партнер не догадался, что она не способна достичь вершины блаженства от его однообразных движений, длящихся несколько минут. Это позже Маша поняла, что Антон был полным нулем в постели, а тогда считала, что проблема только в ней.

Она приходила к нему все неохотнее, изобретая множество поводов избежать очередного свидания. Комната Антона опротивела настолько, что Маша, заходя внутрь, старалась не поднимать глаз, а укладываясь на кровать, сразу зажмуривалась. Каждый раз она уходила от него с таким ощущением, словно испачкалась, а помыться негде. Когда Антон заявил, что он ее бросает, Маша даже не расстроилась. Она почувствовала облегчение, словно обрела долгожданную свободу.

* * *

С тех пор у Маши не было постоянных парней, а о паре случайных эпизодов даже вспоминать не хотелось, поэтому их как бы и не существовало. Она не искала любовных приключений. Слушая рассказы подруг о неземных удовольствиях в постели, Маша не могла похвастаться тем же, так что приходилось изредка что-то придумывать. Но от этого ей не становилось лучше. Напротив, она чувствовала злость и зависть.

И вот, сидя с Ирой в кафе, Маша снова была вынуждена нести всякую околесицу о длительной командировке Антона и о другом парне, который якобы не дает ей проходу.

– А ты что? – поинтересовалась подруга.

– А что я, – пробормотала Маша, пожимая плечами.

– С обоими крутить начнешь или уже определилась с Антоном?

– Ничего я не определилась.

– Напрасно, – авторитетно заявила Ира. – Чем раньше выберешь, тем лучше. Замуж все равно нужно выходить.

Слово «нужно» неприятно покоробило Машу. Оно не подразумевало любви, оставляло ее за скобками. Но какой смысл связывать судьбу с мужчиной, если не любишь? Чтобы лежать в постели и, закрыв глаза, мечтать о другом?

– Успеется, – сказала Маша и, торопясь сменить тему, попыталась завести разговор о новой диете, о которой прочитала в интернете.

Однако тема не устроила Иру.

– Было бы ради чего худеть, – заявила она. – И ради кого. Моему, кстати, даже нравится, когда жирок есть. Есть за что подержаться, говорит.

Она многозначительно засмеялась, чем смутила Машу. К счастью, продолжения не последовало. Ира не стала вдаваться в подробности интимной жизни, а принялась жаловаться на родителей, которые ее не понимают и живут в каком-то своем, давно устаревшем мире.

– Это не носи, туда не ходи. «Не слишком ли ты вызывающе красишься, доченька?» – включила она интонации матери, а потом стала передразнивать отца: – «Чтобы не смела возвращаться домой после одиннадцати, шлендра! По хозяйству помощи не дождешься, одни гульки на уме».

– А у меня…

Маша не успела договорить, потому что к их столу, переставляя ноги с важностью журавля, приблизился официант.

– Мы еще не допили, – встревожилась Ира, схватившись за свой бокал с остатками пива.

– Как вам угодно, – сладко улыбнулся он и поставил перед девушками блюдо с сыром и колбасами. – Это вам.

– Мы не заказывали, – испугалась Маша, отодвинув блюдо.

– Презент, – пояснил официант.

– Какой презент? – хором спросили подруги.

– От того господина. – Официант кивнул в сторону дальнего столика, за которым сидел вальяжный мужчина лет тридцати.

У него была красивая прическа и гордая осанка.

– Нам не нужно, – сказала Ира, делая еще одну попытку отвергнуть блюдо.

– Нет-нет, так не полагается, – запротестовал официант, явно отрабатывая чаевые. – Это называется «комплимент». Нужно его принять.

Ира заявила, что они не станут принимать комплимент от постороннего мужчины. Но что понимает в жизни девушка, живущая с родителями? Маша не просто приняла блюдо, но и положила в рот кусочек сыра, благодарно кивнув незнакомцу.

Он поощрительно улыбнулся.

Она вознаградила его ответной улыбкой.

– Как-то неловко получается, – прошептала Ира, не решаясь прикасаться к угощению. – За кого он нас принимает?

– За двух голодных студенток, которых не грех подкормить, – сказала Маша. – Ешь давай. Не выделывайся.

Позже их порадовали новым комплиментом. На этот раз официант принес пиво и салат с креветками.

– Ого, – пробормотала Ира. – Давай уйдем, Машка. Знаешь ведь, что бесплатный сыр только в мышеловках бывает.

– Сыр мы уже съели, – беспечно ответила Маша. – А креветок в мышеловки не подкладывают.

Они посмеялись и расслабились, чему очень поспособствовало пиво. Поглядывая на щедрого и симпатичного незнакомца в белой рубашке, Маша чувствовала себя обворожительной как никогда. Она оживленно болтала, много смеялась и принимала картинные позы.

Прочитав в ее взгляде приглашение, мужчина подсел к ним и представился. Его звали Владом, от него пахло отличным одеколоном. Вопреки увещеваниям Иры, Маша не противилась, когда он предложил подвезти ее к общежитию. По правде говоря, ей было немного страшно. Ходило много разных историй о неудачных знакомствах и жертвах насилия, но Влад казался Маше очень милым.

Таким он и был. Внешне.

* * *

Роман Маши и Влада развивался стремительно и бурно, подобно весеннему половодью. Барьеры опасений снесло, сомнения растаяли.

Маша расцвела. С Владом она поняла, что способна получать удовольствие в постели. Правда, иногда это было сопряжено с неприятными ощущениями. Особой нежностью Влад не отличался. Ему нравилось ущипнуть, сжать побольнее, пустить в ход зубы. Маша просила так не делать, но он только качал головой:

– Пойми, в сексе не должно быть ограничений. Ты еще не осознаешь, но на самом деле тебе ведь приятно, признайся.

– Нет, – возражала Маша. – Когда ты укусил меня за грудь…

– Но ведь понарошку, глупая, – улыбался Влад с чувством нескрываемого превосходства. – Любовная игра. Я делаю тебе немножко больно, зато ты получаешь настоящее удовольствие.

– Нет, не получаю! Это мне только мешает.

– Тебе кажется, Машенька.

Споры эти были бессмысленными, потому что в постели все оставалось так, как нравилось ему. Ее мнение было не в счет. Зато теперь Маша могла много чего рассказать подружкам, и те слушали ее откровения с открытыми ртами. Кое-что она додумывала, что-то старательно скрывала, а в общем и целом картина получалась достаточно впечатляющей.

– Ну ты даешь, Машка!

– Так и сказал? А ты?..

– Ох и везет же тебе, Маша!

– Мне бы так, девочки…

Маша возвысилась в собственных глазах и в глазах подруг, которые встречались со студентами или начинающими менеджерами. Она стала для них недосягаемой.

Всего через несколько месяцев со дня знакомства Влад сделал Маше предложение. Он был успешным бизнесменом, самостоятельным и очень притягательным мужчиной. Маша просто не смогла ему отказать.

Да и зачем? С какой стати?

Под покровительством Влада Маша чувствовала себя сильной, многоопытной и бесстрашной. Однажды она поссорилась с преподавателем по социологии и рассказала об инциденте Владу. Пожаловалась, что он умышленно провоцирует ее на конфликт, чтобы она не смогла сдать экзамен. Влад никак не прокомментировал этот случай. Но на следующий день стало известно, что преподавателя социологии прямо у выхода из института избил неизвестный. Она напрямик спросила Влада:

– Это был ты?

Ухмыляясь, он покачал головой:

– Зачем пачкаться самому? Всегда найдутся желающие выполнить грязную работу.

– Значит, ты нанял…

– Никого я не нанимал, – перебил Влад. – Забудь. Выбрось из головы. И вообще, я хочу, чтобы ты бросила учебу.

– Как? – опешила Маша.

– Очень просто. Хватит юбку протирать. Зачем тратить на институт время и деньги, если все равно работать не будешь?

– Почему не буду?

– Потому что моя жена никогда не будет работать, – пояснил Влад. – Ты ведь собираешься выйти за меня замуж?

Он призывно раскрыл объятия, и Маша упала ему на грудь. На следующий день она подала заявление об отчислении из института, а вскоре забрала документы. Ее немного угнетала мысль, что Влад вертит ею как хочет, но, с другой стороны, учеба была просто пыткой для неусидчивой Маши.

И у нее начиналась новая жизнь!

Накануне свадьбы Влад и Маша ужинали в ресторане. Маша возвращалась к столику из дамской комнаты, как вдруг Влад вскочил и принялся избивать какого-то парня. Позже он объяснил Маше, что тот слишком нагло разглядывал ее. Маша поначалу испугалась такого проявления агрессии, но через какое-то время, напротив, испытала нечто похожее на гордость.

«Вот как он меня любит, – думала она. – Он за меня убить готов».

Вскоре после свадьбы она узнала, что это действительно так. Он готов убить, и не только за нее, но и ее саму.

* * *

За пять лет совместной жизни с Владом Маша поняла, что продалась за жизнь в достатке. Она не любила его, но очень хотела стать женой состоятельного мужчины. Ведь это давало положение в обществе в обмен на единственное условие – быть хорошей женой.

Практически сразу после свадьбы Влад чуть не ударил Машу. Это случилось во время празднования дня рождения, когда ему показалось, что она слишком громко смеется, и вообще, ведет себя вызывающе, стремясь привлечь внимание мужской половины.

– Не смей строить глазки, – прошипел он, вызвав Машу под каким-то предлогом на кухню.

– Я не строю! – возмутилась она, раскрасневшаяся после ликера.

– Ты мне еще поговори!

– Я что, уже и слова сказать не могу?

Тут он занес руку и, когда Маша отшатнулась, треснул кулаком о дверной косяк. Пятерня пролетела возле самого ее носа. Испуг вскоре прошел, и инцидент забылся. Это ведь были первые месяцы их супружеской жизни, и Маше казалось, что она в раю. Поездки, покупки, вкусные продукты, стабильный секс.

Существовала только одна проблема – несдержанность Влада, проявляющаяся порой весьма бурно. Он оказался настоящим ревнивцем. Сначала все ограничивалось словесными внушениями, но вскоре Маша узнала, что такое пощечина. Настоящая мужская пощечина тыльной стороной ладони, от которой перехватывает дыхание и слезы брызжут из глаз.

Но всякий раз после грубостей и рукоприкладства Влад старался искупить свою вину. Он покупал жене драгоценности, меха и духи, заваливал дом цветами. И тогда Маша снова ощущала, что она в раю. До следующего изгнания с небес на грешную землю. Разозлить Влада было проще простого. В принципе, он все время находился на взводе, только какой-то период времени сдерживался.

Маша не относилась к категории девушек, которые способны дать отпор. Чувствуя полную безнаказанность, через год Влад уже позволял себе не просто отхлестать ее по щекам, а ударить кулаком – в полную силу. Затем перешел к следующему этапу – мог, например, повалить Машу на пол и пинать ногами. Самое страшное, что после подобных экзекуций ему еще и сексуальных утех хотелось. Взяв жену силой, он допытывался, простила ли она его. Отмалчиваться не получалось, и Маша приучилась говорить «да».

Так ломалась ее личность. День за днем, месяц за месяцем она сдавала позиции. Подчиниться чужой воле было проще и менее болезненно, чем сопротивляться. Постепенно Маша стала игрушкой в руках деспота, который в паспорте значился ее законным супругом. Она делала только то, что он говорил, одевалась, как он хотел, молчала, если он не желал слушать. И все равно Влад периодически ее избивал, выискивая любые поводы. За два года брака Маша научилась правильно падать, закрывать лицо руками и обрабатывать синяки и ссадины.

Полезная это была наука, но горькая, ох какая горькая!

Со стороны Маша казалась счастливой женой богатого бизнесмена. Подруги с завистью разглядывали ее украшения, наряды и аксессуары от известных кутюрье. Но никто не знал, какую цену она платит за все это. Маша просто не могла рассказать правду. Ей было стыдно и страшно. Подруги все равно не помогут, а если кому-то проболтаются, ей придется отвечать перед Владом.

Да и вообще, что Маша могла сделать? Уйти? Без образования, без опыта работы, без денег. Куда идти и с чего начинать? Когда привыкаешь жить в достатке, очень сложно добровольно отказаться от него. И Маша прочувствовала это в полной мере. Она бы ушла от Влада, но понимала, что после развода не получит ни копейки. У него лучшие адвокаты и связи в государственных структурах. Она могла только терпеть. К тому же каждый новый случай насилия приносил несколько недель покоя. Отыгравшись на Маше, Влад чувствовал вину и вел себя, как положено хорошему мужу.

– Я люблю тебя, – говорил он. – Просто у меня характер такой. Вспыльчивый я. Ты ведь уже не сердишься, правда?

И испытующе смотрел ей в глаза.

Тут главное было не переусердствовать, демонстрируя обиду. Потому что это могло разгневать Влада еще сильнее. Но несколько минут позволялось не отвечать, отвернувшись и глотая слезы. Тогда он обнимал, гладил, успокаивал, обещал, что отныне все будет по-другому.

Сначала Маша ему верила, потом перестала. Однако правду она скрывала даже от самой себя. Потому что правда звучала пугающе: это никогда не закончится и дальше будет еще хуже.

Но кому охота знать о таком будущем? Никому. Каждый надеется на счастливые перемены, иначе станет так тошно, что лучше совсем не жить. Люди обманывают себя. Только это позволяет им мириться с условиями своего существования.

И с самими собой.

Именно так поступала Маша. Правду она знала, но как бы забыла. Задвинула в самый дальний и темный уголок своего сознания – туда, где хранились другие столь же неприятные вещи: знание о неизбежной старости, смерти, невозможности противостоять судьбе…

– Ну что, все? – спрашивал Влад, заглядывая ей в глаза. – Успокоилась? Мир?

– Посмотри, что ты со мной сделал, – говорила Маша, показывая очередной кровоподтек или ссадину.

– Бедненькая моя, – цокал он языком. – А хочешь, по магазинам проедемся? Устроим тебе шопинг? Ты, кажется, новые сапоги хотела? А к сапогам шубку – помнишь, тебе понравилась? Ну хватит шмыгать носом, ты не маленькая. Вытирай слезки и собирайся.

Маша так и делала. Сначала робко, несмело, но через какое-то время оживала. Они начинали ходить в кино, кафе и даже улыбаться друг другу. Но в самый неожиданный момент все снова рушилось. Влад опять становился тираном. Она падала на пол и прикрывала лицо. А еще сгибала ноги, подтягивая колени к подбородку, – пинки в спину и задницу были не такие болезненные, как удары в живот или грудь.

Со временем Маша научилась переносить побои почти без слез. Замазывая синяки тональным кремом, она уже не думала о будущем. У нее больше не осталось ни надежд, ни желаний.

Это было похоже на игру на гитаре. Сначала струны больно впиваются в нежные пальцы, но немного практики – и кожа огрубевает. И ты начинаешь играть, уже не чувствуя боли.

А вот что за мелодию играешь и для кого – зависит лишь от тебя.