Читать книгу Диалогия. Легенда братьев-воронов. Том I - Виг Тор - Страница 2

Ночь пришла незаметно. Думаю, чего бы горячего выпить. Наверное, какао. Интересный напиток. Что-то среднее между кофе и чаем: есть противники и того, и другого, но крайне мало найдётся нелюбителей какао. Если такие вообще имеются.

Наслаждаясь этим поистине успокаивающим нектаром, я сижу на удобном кожаном диване и медленно, с ноткой мечтательности воспринимаю интересное чувство – время ожидания. Крайне редко могу его ощутить, и многие недолюбливают эти прекрасные моменты. А зря.

Это местечко для встречи мы выбрали не случайно. Называется «бар». У него есть ещё ответвления с множеством названий, которые могут вообще не отображать удовольствия от места. С первого взгляда были на моей памяти и получше, однако время, кое здесь является самым значимым фактором, унесло их все. Я точно знаю, что их существование мимолётно, но в любую эпоху можно найти то, что оставит частичку себя в твоём сердце. Там она и живёт. Возможно, этот бар – наше временное пристанище – тоже чем-то увлечёт. Зацепит своими отделанными деревом стенами, мягким зелёным светом бра и жёлтыми огоньками на панорамных окнах в обволакивающих звуках рояля, доносящихся с другого конца зала. Пока я не сильно задумывался об этом.

Делаю несколько глотков и краем уха замечаю звук открывающейся двери. В промокшем плаще заходит интересный силуэт. Синий костюм с чёрной рубашкой говорит о серьёзности и интеллигентности, а тёмные взъерошенные волосы и шутливые голубые глаза об обратном. Свою натуру ему до конца скрыть не получается, да и зачем. Фигура начала отряхивать руки, направляя играющие на свету капли на пол, и быстро крутить головой, пытаясь чуть-чуть высушить её от лёгкого дождя.

– Приветствую тебя, мой старый друг! – произнёс вошедший путник, снимая мокрую верхнюю одежду и направляясь ко мне.

– Приветствую и тебя, Пэ́бэ. Какао будешь?

– Откуда у тебя какао в баре?! – крайне удивился Пэбэ, облокачиваясь одной рукой о спинку мягкого стула, запуская вторую в волосы, укладывая их назад – по привычке.

– Ну а что? Это же какао! Когда-нибудь оно поработит мир! – мне даже показалось, что я произнёс это с гордостью, словно именно я его изобрёл или поспособствую этому захвату.

Пэбэ усмехнулся, не сказав ни слова, и направился к барной стойке. Она была очень длинная, и часть её укрывала наше место от чужих глаз. Да и сам бармен появлялся здесь редко, и то не в силах увидеть, что может твориться в этом углу из-за высоты сверкающей машины, выдающей пар. Пэбэ обогнул угол и подозвал к себе улыбчивого юношу в чёрной рубашке с цветными подтяжками, интеллигентно подающего коктейль даме в годах, которая неоднозначно подмигивала ему. Заказав свой привычный односолодовый виски, полюбившийся ему когда-то с первого взгляда, мой спутник облокотился на барную стойку и уткнулся в свой телефон, активно перебирая пальцами по его гладкому экрану.

Он стал полубоком, повернувшись лицом в мою сторону, и с этого ракурса мне было хорошо его видно. А когда никто не видит Пэбэ или он думает, что его никто не видит, от его прежней улыбки, смеха и всевозможных гримас не остаётся ничего. Он превращает своё лицо в разглаженное полотно, будто запирая все эмоции. Даже взгляд меняется с тёплого и проницательного на напряжённый и печальный. Казалось, что для диалога с самим собой всё это ему было не нужно, а для других не зря природа придумала танец взглядов, мимики и жестов, которыми Пэбэ виртуозно пользовался.

Дождавшись своего дымного напитка, он поблагодарил бармена привычным жестом, который вернул его в дружелюбное состояние. Натянув улыбку, Пэбэ бодрым шагом подошёл ко мне, рухнув на соседнее кресло. По пути он успел обменяться тёплой улыбкой с задумчивой девушкой, сидящей с другой стороны ширмы, и парой кокетливых слов с официанткой, которая сначала удивлённо округлила глаза, а затем тихо хихикнула, направляясь с небольшим подносом мимо пианиста к служебному входу – видимо, за очередным заказом. Почему-то Пэбэ ощущал себя здесь как рыба в воде, хотя вся его сущность была противоположна окружающему, и в подобных местах он бывал крайне редко.

Через несколько минут официантка, которой мой любезный компаньон что-то шепнул, подошла к нам, высоко держа небольшой поднос, скрывая от меня его содержимое. Улыбнувшись, девушка поставила на стол тёмно-зелёную маленькую чашу с какими-то белыми небольшими подушечками, положив рядом маленькие металлические щипчики.

– Сейчас в твоей сказке появится маленькое чудо, – свободно раскинувшись на кресле, усмехнулся Пэбэ.

В непонимании я взглянул на официантку. Лёгкими движениями руки она взяла щипчики и быстро положила горсть этих, уже мне казавшихся магическими, подушечек в мою чашку с какао. Последний компонент – толстую соломинку – она аккуратно опустила в мой напиток, завершив композицию. Сделав небольшой реверанс, официантка с улыбкой удалилась, бросая понимающий взгляд на Пэбэ, будто видя в нас пару заботливого отца и любознательного сына.

– Наслаждайся! – чуть повысив голос, он поднял свой стакан и сделал глоток.

Я начал доставать соломинку, которая, к моему нарастающему удивлению, была вся облеплена перемешанными с какао белыми, уже растёкшимися и потерявшими свой прежний вид подушечками. Поднёс это всё ко рту – как же вкусно! Моё выражение лица, видимо, было переполнено восхищением и немым вопросом, потому что Пэбэ не отрываясь наблюдал за сим действием с довольной улыбкой.

– Это недостающий компонент твоей сказки – маршмеллоу.

– Маршмеллоу?

– Маршмеллоу.

– Откуда маршмеллоу в баре?! – возмутился я скорее тому факту, что до сих не обращал внимание на подобное сочетание – как будто кто-то долгое время скрывал его от меня.

– Признаки порабощения мира, – усмехнулся Пэбэ, поднимая брови и открывая моему взору тёмный фиолетово-красный ободок зрачков. – Вот теперь это какао с липким тянущимся дополнением захватило твоё сердце полностью. Как полагается, – произнёс он с удовольствием в голосе и, достав из кармана брюк телефон, обратил свой взгляд на яркий экран.

Пэбэ…. Сколько себя помню, он всегда был рядом. Он с лёгкостью зажёг тёплый огонёк в моей душе непринуждённым жестом, а ведь я даже минимально не представляю, что творится в его. Если сравнивать с цветами, то Пэбэ был бы пурпурным: тёплые нотки поверхностности перекрываются манящей глубиной, и тебя обволакивает завораживающей заботой. Не знаю, в каком мы состоим родстве и можно ли в принципе назвать нас родственниками, являясь самым старшим в нашей пятёрке, Пэбэ всегда поддерживал и направлял нас, объединяя всех и одновременно подчёркивая индивидуальность каждого. Он видел и знал, что не сможет повлиять на наши общие черты: свободолюбие и упёртость. Хах, услышала бы это Тантала – мой дымящийся какао уже явился бы причиной ожогов второй степени. О, что это? Небольшая, еле заметная улыбка проступила у меня на лице.

Мой спутник, должно быть, ощутил эти мысли.

– И когда же ждать нашу дружную, хотя и нельзя нас так назвать, компанию? – поинтересовался Пэбэ.

– Терпение, мой юный друг. Не все так пунктуальны, как мы, – медленно вдыхаю запах изменённого напитка.

– Юный? Ты мне льстишь! – удивился Пэбэ и даже оторвал свой взгляд от телефонного аппарата.

– Оборот речи. Но звучит же! – я жадно делаю большой глоток горячей радости. Это могло быть больно, если бы растёкшиеся маленькие подушечки не смягчили жгучесть по-новому полюбившегося какао.

Мы сидели и медленно разговаривали о событиях, которые многим могут показаться незначительными и малоинтересными. Об историях, произошедших за многие годы с нашей последней встречи. Очертания зелёных листьев, шевелящихся на ветру в полумраке за глубоким окном, создавали уютную атмосферу в сочетании с барной стойкой из дубовых срубов. Шарма добавляли деревянные столы и кожаные кресла с диваном то ли чёрного, то ли тёмного цвета – в этом полумраке это было не важно. И конечно, лёгкие волны клавишного инструмента окутывали немногочисленных посетителей.

Мы находились поодаль от других людей, за лёгкой на вид, но плотной по сути деревянной ширмой с занавесками. Тёплая атмосфера была погружена в объятия мягкого света нескольких бра и полумраком из больших окон. Всматриваясь в одно из них, я заметил лёгкий оранжевый огонёк, а затем и тёмную фигуру. Её глаза очень напряжённо столкнулись с моими. В этот момент дверь бара резко распахнулась от непринуждённого движения изящной женской руки, сила которой, мне казалось, чуть было не сорвала её с петель. На пути моего взгляда появилось милое круглое лицо, на котором сияла улыбка.

– Я вас нашла! Ура! – помахала она мне рукой. – Тантала, что ты там застыла? – стоя в открытой двери, девушка с яркими волосами тёплых оттенков подзывала к себе ту мрачную фигуру.

К нам присоединился самый противоречивый дуэт. Их извечные соревнования были как трагедией, так и процветанием для всего, к чему они прикасались, но никогда не заканчивались. Совершенно разные, они не могли существовать в гармонии без борьбы, но и разлучить их был никто не способен. Я очень тепло отношусь к этим двум сёстрам: Тантале и Архее. Архею можно сравнить с жёлтым цветом – таким наивным и весёлым, а Танталу с тёмно-синим – глубоким и манящим, но всё же холодным.

– Что на этот раз послужило поводом для поедания меня глазами? – обратился я к появившейся Тантале.

– Любопытство, – сухо ответила она. – Меня постоянно удивляет твоё стремление к этим встречам. На кой чёрт они тебе сдались, если мы и так неплохо сосуществуем?

– Любопытство, – с улыбкой парировал я. – Ведь это и есть самое интересное: узнать, как мы будем себя вести в ситуациях, которые со стороны можем критиковать вечность, совершая те же оплошности, что и обычные смертные. Кстати, это превосходно доказывает ошибочность прямого отношения теории к практике…. – меня начало уносить.

– Не груби, ну же! – Архея легко стукнула ладонью по плечу сестры. – А ты не умничай! – на меня же она указала пальцем, подражая строгому преподавателю. Но её лёгкость позволила столь же быстро приготовиться к объятиям. – Пэбэ! Мы постоянно видимся, но я всё равно рада тебе!

– Ты, как всегда, лучик света, но громкий, – он уже успел оторваться от телефона и встать. Обойдя столик, Пэбэ приобнял её, вдыхая приятный аромат парфюма. – Позволь, я помогу тебе раздеться.

– Я же не только лучик…. – игнорируя последние слова, задумалась Архея, снимая свою лёгкую куртку с плеч.

– Эй, над ней издеваться могу только я! – втиснулась между ними Тантала и протянула Пэбэ открытую ладонь для рукопожатия. – За сегодня это наша первая встреча. О, виски! – она в мгновение ока схватила со стола четырёхгранный рокс1, выпила его содержимое залпом и с громким глухим звуком упала в насиженное кресло. – Ну и гадость же ты пьёшь! – скривилась в итоге Тантала, убирая за спину чёрные волосы.

– Твою любимую! – подмигнул ей Пэбэ.

Он не стал мешать новым гостьям и пошёл к стойке за виски себе и Тантале, а для Археи он уже выбрал коктейль – из всей нашей пятёрки только она любила смешанные напитки. Хотя Тантала могла выпить всё, что окажется в её поле зрения.

Я помог сёстрам устроиться поудобнее. Напротив друг друга, разумеется, ибо рядом их садить опасно – рано или поздно что-то разобьётся в разгар их спора. Между ними, у ширмы, удобный мягкий стул был для Пэбэ, а напротив него маленький диван был для неё…. Со скромным местом для меня, где я буду после второй половины вечера нежно гладить её ступни, которые она устало положит на мои колени. С этими мыслями я вышел подышать.

Достав из пачки сигарету, я медленно поднёс её к носу, вдыхая аромат. Мне нравился этот запах, но я не курил их никогда. Это испепелило бы мне душу, и я не смог бы больше познать этого спокойствия от свёрнутых в трубочку маленьких воплощений труда и истории. Я поднёс папиросу на открытой ладони под дождь и стал наблюдать. Капли бесцельно поглощали этот аромат, унося его с собой, даже не осознав эту силу и не запомнив. Но другой запах моментально дал мне забыть и об этом, и обо всём остальном. Я не заметил, как уронил мокрую сигарету на плитку и случайно растоптал её, сделав хуже того, что приписывал недавно дождю.

Мой взгляд устремился в начало аллеи, усеянной вечерними огнями и ведущей к бару. В длинном светлом плаще, медленной и элегантной походкой шла она. Под прозрачным мокрым зонтом я не видел её лица, лишь вскользь мог разглядеть изящный подбородок и манящую шею. Я стоял в оцепенении от этого образа и сладкого запаха, который всегда будет желанным. Подойдя, она лишь успела приподнять зонт, показав свои бездонные карие глаза и разжав мягкие губы, когда я на одном дыхании вымолвил:

– Ты прекрасна….

Она улыбнулась, отвела в сторону зонтик и нежно поцеловала меня в щёку.

– Я это знаю, – несколько надменно, но поистине сладко, сказала она. – Ты тоже ничего.

Прозрачный был её цветом – великолепно сочетающийся с любым другим, но неспособный выжить в одиночестве. И самое главное – с разных точек зрения, как через призму, этот цвет придавал совершенно необычные и разносторонние оттенки для моего – белого.

Забрав из нежных рук зонт и сложив его, я открыл перед ней дверь. Пока я искал место для влажного плаща, моя муза успела поприветствовать всех с индивидуальной манерой для каждого: Пэбэ приобняла как друга, с Археей чуть ли не прыгала как девочка, хваля новый цвет волос и вызывая нескрываемую неприязнь у Танталы, которой пожала руку. Я понял, что у меня есть пара минут и, не став им мешать, побрёл к бару. Сансара – вызывающее, на мой взгляд, имя. Однако оно полностью её описывало, ведь она склоняла к себе не только воздушную Архею, но и скептическую Танталу. Пэбэ же, когда перестал отвлекаться на пустые сообщения в своём телефоне, мигом, со своей обычной непринуждённостью, влился в их разговор.

Через несколько минут я уже возвращался к нашему уютному гнёздышку с двумя бокалами белого вина. Я предложил один Сансаре и устроился рядом с ней на диване, оставив себе другой. Хотя я всё равно принёс оба для неё, если только Тантала не успеет забрать второй бокал себе. Откинув эти и последующие мысли, я решил заказать себе что-то более вкусное, но позже.

Жуя вторую воздушную подушечку, я хотел как можно дольше растянуть это удовольствие, ибо всё мягкое лакомство, что было в этих стенах, лежало у меня перед глазами и манило. Но я не поддавался.

– Итак, – я сжал руки в кулаки и поднёс их к груди, затем плавно развёл в стороны, расставив пальцы, – мы будем играть в покер.

– Покер?..

– Покер.

– Покер?

– Покер!

«Прозрачная» Сансара была скептически удивлена, «тёмно-синяя» Тантала наигранно смирилась, хоть и играет очень хорошо, и её реакцию нельзя назвать разочарованной, а «пурпурный» Пэбэ моментально оторвался от телефона, заворожённый моим предложением. Одна лишь «жёлтая» Архея непонимающее металась взглядом во все стороны:

– Я не умею играть в покер…. – тихо, с нотками лёгкого волнения сказала она.

– Мы научим, – тепло успокоила Сансара, проведя рукой по её плечу. – Тебе понравится, я уверена.

Пока она объясняла правила, а Архея сосредоточенно впитывала всю информацию, я приготавливал фишки и мастерски играл с картами.

– Что будем ставить? – с интересом обратился я к своим спутникам, посмотрев на каждого. В этот момент «тёмно-синяя» зловеще улыбнулась и хитро посмотрела на меня.

– Мы не будем ставить наши ваканы, Тантала. Как будто это поможет тебе наконец-таки обойти сестру, – посмотрел я косо. – Такой властью не может распоряжаться судьба. Игра, вероятность, случайность, если хочешь.

– И случайность, которая ни от чего не зависит, крайне опасна, – обращался к нам Пэбэ, смотря в сторону стройной девушки, только что подошедшей к барной стойке. Повернувшись к нам, он продолжил: – Поиграем на песо!

– На деньги?! – обескураженно переспросила Тантала.

– Нет! Но давайте предположим, во сколько можно оценить вакану каждого в песо, – ответил ей Пэбэ. – Просто на деньги не интересно. И даже скучно. А небольшая конкретика подтолкнёт воображение и цель, как их потом использовать, – в его словах слышался азарт.

Архея непонимающе посмотрела на Пэбэ:

– И зачем нам деньги в принципе?

– Кто-то же должен будет оплатить счёт, – широко улыбался я.

– А, ну здорово, – саркастично добавила «тёмно-синяя» и откинулась на спинку кресла. – Мы в итоге не получим ничего.

Пэбэ изменился в лице. Он поставил ноги вместе и выпрямил спину. Облокотившись о стол сложенными в замок руками, «пурпурный» пронзительно посмотрел на Танталу.

– А как же победа? – с трепетом, полушёпотом произнёс Пэбэ. – Власть, которая влияет на умы больше, чем можно увидеть. К тому же, пользоваться благами человечества с помощью денег куда веселее.

Он улыбнулся. На миг я испугался такому выражению лица: у него получилось ещё более жутко, чем у Танталы.

Немного подумав, Сансара подхватила:

– Хорошо. Каждый поставит на кон воплощение ваканы и назовёт её стоимость в песо. Проигравшие стороны выплатят её стоимость победителю. Никто не отдаст то, с чем не захочет расставаться, но и посмотреть на цену своей силы будет интересно, – она скрестила пальцы под подбородком, предвкушая услышать интересные цифры.

Все бесшумно, но понятно согласились, и Пэбэ начал. Левой рукой из внутреннего кармана жилетки он достал стеклянный шар с пурпурным сверкающим огоньком внутри и положил его на широкий подоконник за спиной Танталы.

– Я ставлю тысячу песо.

– Маловато, тебе так не кажется? – осуждающе посмотрела на него «тёмно-синяя» Тантала.

– Думаю, в самый раз, – спокойно ответил «пурпурный» Пэбэ. – Я считаю, в понимании людей ценность этого предмета относительна их отношению к деньгам, в частности к песо, – медленно пояснил он.

– Ха, – не словом, а звуком ответила Тантала и хитро посмотрела на сестру. – Мне дико любопытно услышать тебя до своего решения, Архея.

– Я, пожалуй, тоже поставлю тысячу песо, – мило улыбнулась «жёлтая».

– Эй, так не честно! – возмущённо поднялась с места Тантала. – Ты даже не подумала! Я ставлю две!

– Тогда я три! – также вскочив, противостояла ей сестра.

– Де-е-ся-я-ять, – нависая над столом, медленно, очень близко к лицу Археи произнесла «тёмно-синяя». – Десять тысяч песо. Если ты понимаешь, о какой сумме речь, ты не сможешь поставить столько же. Или выкупить свою безделушку в конце, – также медленно и насмешливо говорила Тантала. Не меняя положения тела, она сняла с шеи свой тёмно-синий шёлковый шарф, одной рукой положив его рядом с шаром позади себя.

– А…. я…. попытаюсь! – запинаясь, почти со слезами объявила Архея. – Десять тысяч песо! – и с силой пришлёпнула к столу своё кольцо из золота с переливающимися в тон ему мелкими камушками.

Этим движением она немного ушибла руку, прижав её к себе. Но «прозрачная» Сансара своим чутким взглядом и мягкими прикосновениями легко её утешила, а Тантала победоносно села обратно в своё кресло, глотнув виски с дымным ароматом. Пэбэ взял кольцо и положил на подоконник.

– Я поставлю свою шляпу. За четыре тысячи песо, – спокойно сказал я, дотягиваясь до окна через «тёмно-синюю», поместив свой головной убор на шар «пурпурного». Осталось только глаза дорисовать, и был бы у нас шестой игрок.

– Я поставлю шесть с половиной тысяч песо. И ещё пятьсот докину тебе, Пэбэ, если обернёшь шарф Танталы вокруг своего шара, а мой зонт поставишь рядом, – Сансара протянула свою драгоценность.

– Я сделаю это для тебя безо всякой услуги, – улыбнулся он, выполняя просьбу.

– Я настаиваю, – слегка наклонила голову «прозрачная».

Ещё некоторое время, неспешно продолжив беседу, мы утоляли свой эмоциональный голод воспоминаниями и насыщались более существенными изумительными блюдами от шеф-повара. После я начал раздавать фишки – каждому ровно озвученную сумму. Сансара положила свои мягкие руки на мои и, смотря прямо мне в глаза, попросила предоставить это ей. Согласившись, я взялся снова ловко перемешивать колоду, ловя одобряющий взгляд Танталы.

Разделив фишки для каждого, с условленными пятьсот от себя для Пэбэ, «прозрачная» с готовностью посмотрела на меня и подмигнула. Получив положенные карты, мы принялись играть.

Архея вела себя очень уверенно для новичка, заметил я для себя. Сансара вызывающе улыбалась своим картам, хотя это могло быть и уловкой. А Пэбэ выражал смешанные эмоции или не показывал их вовсе, поэтому сложно было что-либо сказать на данном этапе. У меня были десятка треф и валет пик, и после уравнивания ставок на столе оказались четвёрка червей, дама червей и девятка пик. Перспектива не в мою пользу, как ни посмотри. Однако я решил добавить масла в огонь и повысил ставку.

«Прозрачная» поддержала игру, всё так же странно улыбаясь. Нехотя согласилась Архея, как и Тантала, хотя последняя, как мне показалось, была скорее разочарована такой низкой суммой. А повышать было бы чересчур вызывающим жестом. «Пурпурный» не раздумывая поддержал ставку, изучающе разглядывая меня.

– Поведаешь какую-нибудь свою очередную байку? – глядя на только что открытую четвёртую карту, безэмоционально поинтересовалась «тёмно-синяя».

– С удовольствием! – оживился я не столько от вопроса, сколько от произнёсшей его. Однако это меня даже порадовало: ведь как бы то ни было, Тантала просто не приходила бы на наши встречи, даже из-за сестры, если бы ей не нравились мои истории. – И раз мы собрались в этом замечательном баре, начать я её хочу примерно с такого же места.

Не отрываясь от игры, я почувствовал, как атмосфера вокруг наполнилась пленительными взглядами излюбленных слушателей, направленных на меня.