Читать книгу Диалогия. Легенда братьев-воронов. Том I - Виг Тор - Страница 4

– Не хотите ли поднять ставки до последней открытой карты? – поинтересовалась «прозрачная» Сансара.

– Я чек, – Пэбэ глотнул из своего стакана, высматривая что-то в возвращённом ему лично в руки телефоне.

– И я, – Тантала непонимающе уставилась на «пурпурного».

– Я…. тоже, – прорезался неуверенный голосок «жёлтой».

Сансара открыла туз треф и положила его к лежащим четвёрке треф, даме пик, тузу червей и королю крестей. Она повернула голову ко мне, негромко произнеся:

– Продолжай.

И я продолжил.

«– Дамы и господа, попрошу немного внимания! – привлёк к себе всеобщий интерес Арчибальт. – В честь завершения нашего долгожданного юбилея и этого прекрасного вечера – всем по коктейлю за счёт заведения! Любой на ваш вкус! – звучал звонкий голос за барной стойкой.

Артурия озадаченно смотрела на Арчи, но вопрос был исчерпан сам собой при взгляде на хитрое выражение лица Кофема. Окружённые мелкими морщинами зелёные глаза сузились, а губы были еле видны из-под роскошной рыжей бороды, показывая лишь ряд белых зубов. Надев шляпу, девушка пролетела в тот конец барной стойки в распахнутом длинном одеянии, скрывающем руки в очень длинных и широких рукавах.

Не успела она что-то сделать, как услышала от заглядывающей к ней не по возрасту лысой головы недоумевающий вопрос: “Почему ты до сих пор здесь?!” и последующее: “А ну марш с рабочего места!”

– Первый коктейль для Артурии, и это.... – крикнул Кофем в сторону Арчи и уставился на девушку.

Артурия выдохнула и сняла шляпу.

– Олдбой! – устало дополнила она, кивком благодаря Кофема.

– Да, мам! – с завораживающей улыбкой ответил Арчибальт и принялся делать коктейль в танце с подбрасыванием бокалов, льда и прочего.

Он часто говорил Артурии “мам” за её постоянные придирки, за, по её мнению, плохо выполненную работу и редкие похвалы за хорошую. При этом Арчи делал покорную интонацию, иногда наигранно опуская голову и складывая ладони.

В этот момент в бар бесшумно вошла девушка в коротком тёмно-синем платье….»

– Думаю, пришло время назвать последнего персонажа, – обратился я уже привычным жестом к Сансаре.

«Прозрачная» задумчиво отвечала мне:

– Есть одно имя. Подумав, я поняла, что не знаю никого с таким именем. А я знаю много имён, очень….

– И-и? – с интересом спросила Тантала.

– Софи Витофранц. Как вам? – обратилась она ко всем, отдавая предпочтение «тёмно-синей».

– Хм, – скрестила та руки на груди. – Странно, но что-то в этом есть.

Они вели недолгий разговор, как будто вокруг не было больше никого. Ожидая, пока они закончат, я перебирал свои карты, затем продолжил рассказ.

«Колокольчик выдал присутствие Софи. Руд посмотрел на неё и испуганно вздохнул. Девушка тихо подняла на него мокрые глаза, неспешно подошла и, уткнувшись носом в мягкую мужскую грудь, начала тихо рыдать. Бэл тут же отвлеклась от супружеского разговора и подбежала к ним, глазами спрашивая у Артурии, что произошло.

– Что случилось, маленькая? – гладя по длинным пепельным волосам, проговорил Руд.

– Моя кошка…. Она умерла…. – еле выговаривая слова сквозь плач, отвечала Софи.

Слова заглушала негромкая музыка. Артурия и Бэл мельком переглянулись и всё поняли.

– О, боги…. – Артурия прикрыла рот руками, еле сдерживая собственные слёзы – она слишком близко к сердцу принимала судьбы младших собратьев.

– Мне очень жаль, – искренне посочувствовала Бэл. – Я помню, что ты постоянно говорила о ней. Она была уже в возрасте и очень слаба. Главное, что она знала и ощущала твою любовь и привязанность….

Софи ничего не отвечала, лишь продолжала тихо плакать. Её бледная кожа была в чёрных подтёках от туши. Тонкая полоса губ искривлялась от боли, подавляя рвущийся наружу крик, а не по-женски крупные пальчики сжимали приятный от человеческого тепла свитер Руда. Его длинные светлые волосы нежно касались её лица, а сильные руки обнимали оголённые плечи. Он прижимал к себе свою мужественную малышку и молчал, не зная, как утешить.

Бэл поддерживала тишину, беспокоясь, что её слова прозвучали слишком холодно, хотя она говорила искренне. Поправив очки, она опять взглянула на Артурию: у той глаза начали наполняться влагой. Бэл быстро перевела взгляд на Руда и характерным жестом указала на дверь. Молодой человек удовлетворительно кивнул и осторожно повёл Софи на свежий воздух.

Вдвоём они вышли на улицу. В воздухе витала прохлада, и Руд прикрыл плечи девушки своим пиджаком, ещё крепче прижимая к себе. Птиц не было слышно – они уже давно спали. Тишину рассекал лишь шелест листьев и негромкий разговор гитариста у “философской” скамейки, украдкой обратившего внимание на выходящих.

В воздухе стоял запах белых цветов из маленького палисадника, раскинутого на земле у подножия дерева, которое уже давно вросло в забор. Его могучий ствол еле можно было обхватить руками, тёмная кора местами отсутствовала, а пышная крона практически затмевала звёздное кобальтово-синее небо. Не было облаков и не было луны. Путь показывал приглушённый свет из огромных окон бара и еле горящие фонари по обе стороны лестницы у входа.

Пока Руд обдумывал слова утешения, Софи, ускользая из объятий, потянулась в сторону спящих птиц, и молодой человек покорно последовал за ней к дальнему углу под массивным навесом.

Его спутница прислонилась к деревянному столу и уткнулась носом в подол своего не очень длинного платья. Руд сел рядом и закурил, не проронив ни слова. Молчание продолжилось.

– Я знаю, что тебе не очень-то понять меня сейчас…. – не поднимая головы произнесла Софи медленно и вполголоса, стараясь не разрыдаться опять. Она медленно опустилась на стул.

Руд смотрел на поникшую девушку, вдыхая сигаретный дым, не находя нужных слов. Он сочувствовал ей – той, к которой, к тому же, испытывал очень нежные чувства, но действительно не находил подходящих слов и не стал говорить лишние.

– Я просто посижу здесь с тобой, – продолжая курить, Руд обнял её за плечи. Он полагал, что мог утешить её, лишь находясь рядом.

Шелест продолжал разбивать тишину, повисшую в воздухе. От небольшого порыва ветра со свисающего плюща, обволакивающего навес, срывались сухие листья, опускаясь на деревянные столы и каменный пол. Несколько зацепилось за слегка растрепавшиеся заплетённые волосы Софи, но она не обращала на это внимания, лишь крепко обнимала Руда, просунув свои руки под его пиджак.

– Спасибо тебе, – наконец ответила Софи, когда Руд потушил свою сигарету. – Я немного посижу, а ты заходи в бар. Я хочу немного побыть здесь.

Руд хмыкнул, но смирился.

– Я оставлю тебе пиджак – на улице, так сказать, прохладно….

– Не стоит, – помотала головой Софи. – Я недолго.

Руд крепко прижал к себе девушку и поцеловал её в щёку. Не произнося больше ни слова, он покорно встал и удалился не оборачиваясь. Открывая входную дверь, он столкнулся с выходящей Артурией с сигаретой в зубах. Прочитав в её глазах немой вопрос, Руд кивнул головой в сторону сада с птицами. Артурия медленно моргнула, поблагодарив, и пошла в указанном направлении, остановившись в шаге от тихо плачущей Софи.

Молчание потревожил звук сработавшей у неё зажигалки. Артурия подожгла сигарету, сделала большую тягу вредного дыма и глубокий выдох, после чего задумчиво начала разговор.

– Тяжело. Тяжело терять близких и родных. Даже если это кот, собака, да хоть рыбка аквариумная, – в этот момент Софи, не понимая сказанных слов, в недоумении подняла взгляд и уткнулась в заросшую плющом стену. – Ты отдаёшь своим любимым больше себя, чем думаешь. Ты любишь родителей, братьев и переживаешь за них, но животным ты отдаёшься сразу и без остатка, – Артурия сделала небольшую паузу, затянувшись сигаретой. – Ты не скоро оправишься и будешь вспоминать своего пушистика, ибо вместе с ней умерла часть твоей души….

В это время к девушкам подошла завёрнутая в клетчатый плед Бэл, закуривая на ходу тонкую сигарету. Услышанные слова Артурии удивили её больше, чем опечаленную Софи. Не увидев ответа на свой жест, чтобы поделиться пледом, Бэл примостилась на стуле рядом с плачущей девушкой, робко приобняв её.

– Ты считаешь, сейчас время для твоей философии? – шёпотом обратилась она к девушке с зелёными волосами.

Артурия молча присела между рядами столов и пристально посмотрела на Бэл, глубоко втягивая вредный дым.

– Это жестоко, – Бэл неуверенного упрекнула Артурию, наклонившись поближе к ней. Она старалась говорить тихо, но боялась произносить подобные слова в присутствии Софи, чтобы не ранить её ещё сильнее. – Мы должны сочувствовать, утешить, а не разглагольствовать тут с каменным лицом!

Под громкий шёпот у Софи неслышно текли слёзы по щекам.

– Ты ставишь в один ряд совершенно разные понятия, – пыталась ещё тише шептать Бэл, но негодование проскакивало в высоких нотах. – Ты никогда не теряла близких, иначе твои слова не звучали бы так!

– Не делайте вид, будто бы меня здесь нет!! – Софи закрыла лицо руками.

Она хотела громко вскрикнуть, но голос предательски не поддавался. Девушка вытерла чёрные разводы на щеках, пытаясь успокоить саму себя.

Бэл сглотнула. Пытаясь успокоить подругу, она мягко водила рукой по её плечу. Но чувство вины не покидало её, как и непонимание, почему Артурия, спокойно сидящая на корточках напротив, не испытывает того же.

– Скажите то, что подействует…. – слова Софи глухо звучали сквозь плотно прижатые к лицу ладони.

Бэл не могла больше сказать ни слова. Она медленно курила, роняя серый пепел на мягкий плед.

– Я действительно понимаю, о чём говорю. И понимаю тебя, Софи, – голубые глаза Артурии выглянули из-под шляпы, направляя взор в сторону плачущей сероволосой девушки, а голос не менял своей монотонности. – Много лет назад я столкнулась со смертью лицом к лицу. Тогда мне казалось, что всё начало крутиться вокруг неё и важна только она. А потом я поняла, что главное – это осознание. А точнее, что только это чувство ставит всё на свои места…. – здесь она намеренно заглянула прямо в мокрые скорбящие глаза. – Но легче тебе не становится.

Дрожа от заглянувшего холодного ветра, едва успокоившись, Софи начинала громко рыдать опять.

– Твои слова не имеют смысла…. – выдавила она из себя.

Бэл что-то шептала, пытаясь обнять Софи ещё крепче, но та словно не обращала внимание на дружеский жест.

– Сейчас да…. – Артурия выдохнула последнее слово вместе с серым дымом, сочувствующе глядя куда-то в даль. – Ты уже никогда не будешь прежней. И к сожалению, чем больше проходит времени, тем больше тебе как будто всё равно….

– От твоих слов не легче, – Бэл волновалась и немного повысила голос.

Дым повис над головами девушек, проходя сквозь листья дремлющих растений. Маленькие певчие птички тоже мирно спали в своих деревянных домиках, расположенных вдоль живого зелёного забора.

Софи медленно проходила взглядом по отдыхающему саду. Потеря четвероногого питомца отдавала дикой болью, но девушка не могла понять, как можно приравнять это к смерти близкого члена семьи. Но казалось, для Артурии это было равноценно.

Эти размышления не оставляли места для слёз или сожалений, но невообразимо было и принять их. Софи больше не могла сдерживать свои эмоции и в голос начала рыдать.

– Мне не станет всё равно! Я лишь хочу, чтобы она вернулась…. – чёрная тушь опять потекла по бледным щекам. – Хочу её опять взять на руки, погладить, дать любимую вкусняшку…. – девушка опустила голову на согнутые на коленях руки и продолжила реветь взахлёб, не принимая утешения от Бэл.

– Ты думаешь, что вся твоя жизнь будет вертеться вокруг этой смерти? – с холодом Артурия задала вопрос в воздух.

Бэл от удивления выронила сигарету.

Софи выпрямилась. Её серые волосы, спускавшиеся ниже лопаток, на макушке заплетённые в колоски, были взъерошены и местами влажными от слёз. Девушка села прямо, глядя в пустоту перед собой.

Артурия встала и хотела положить руку ей на плечо, но в последний момент передумала – её странное чувство неприязни прикосновений было сильнее желания утешить друга. Найдя ближайшую пепельницу, она затушила окурок и уже с более мягким тоном продолжила:

– Вряд ли ты поступишь, как я. Я очень надеюсь, что не так же. Я была ребёнком на пороге взросления, когда погиб брат, и не смогла эмоционально пережить его смерть. Я очень надеюсь, что ты не будешь неосознанно, а порой и специально, напоминать себе об этом, чтобы понять или, возможно, чтобы просто не забыть, – местами ставя вопросительную интонацию, Артурия развивала мысль. – Я поняла, что смерть – это реальность, с которой никогда не расстаёшься. Со временем все события, и это тоже, сами по себе становятся менее значимыми, однако то, что ты из них вынес, не покинет тебя никогда. Люди, как и всё, что ты знаешь, когда-либо видела или даже думала – всё исчезнет и сотрётся. Нельзя жалеть ни о чём, ибо именно это – хорошее и плохое – сделало тебя таким, какой ты есть, – здесь Артурия наклонилась к уху Софи и начала говорить ещё тише, будто бы оберегая самое сокровенное. – Твоя Чарли принесла тебе много безграничной радости и мимолётных шалостей. Как и ты ей. И она об этом знала. Этого достаточно.

Закончив свою историю, Артурия отошла на шаг назад и ещё тише повторила: “Этого достаточно”.

Бэл не встревала в диалог. Она была ошарашена, но до конца не понимала своего отношения к сказанному. Девушка молча подняла потухшую сигарету и, чуть не задев несколько стульев по дороге, направилась обратно в бар к супругу.

Артурия взглядом проводила её, а Софи как будто и не заметила отсутствия подруги.

– Да…. Чарли ждала меня. Я приехала домой, сразу побежала к ней, погладила, поговорила. Она лежала без сил на моей постели. Я пошла на кухню принести ей воды, а когда вернулась…. – слёзы опять градом покатились из глаз сквозь пальцы, капая на юбку тёмно-синего платья.

– Вот видишь, – улыбнулась Артурия, зачёсывая прядь зелёных волос за ухо. – Смерть – это освобождение для неё. Горем она является только для оставшихся живущих. И на эту жертву идёт любое живое существо, связывая свою судьбу с другим, – отряхивая оголённые колени, она сказала напоследок: – Буду рада, если моё понимание тебе помогло. А сейчас я оставлю тебя наедине. Тебе это необходимо.

Артурия выпрямилась, опять растрепав свои волосы. Она завернула за угол, направляясь ко входу. Не успела девушка дойти, дверь резко распахнулась, и оттуда чуть ли не вылетел Дункан, выкрикивая что-то в сторону Кофема.

– О, Артурия, пошли курить! – в своей обычной весёлой манере обратился к ней товарищ.

– Я только что. В другой раз, – с натянутой улыбкой ответила девушка и ускользнула внутрь.

Там Арчи продолжал жонглировать бутылками, делая один коктейль за другим. Оказавшись на своём привычном месте за стойкой, Артурия сделала глоток из вытянутого бокала, украшенного маленьким острым перцем. Она парой слов перекинулась с Рудом, успокоив его, что с Софи всё будет хорошо.

“Ей нужно побыть одной”».

Архея вжалась в кресло и пыталась сдержать слёзы, Тантала смотрела на меня с нескрываемым интересом, у Сансары в глазах виднелся вопрос, а Пэбэ как будто бы и не заинтересовала моя история, ведь он продолжал глазеть в экран своего телефона. Впрочем, так может показаться, ибо, как показывает практика, он слушает меня более внимательно, чем все остальные вместе взятые.

– Странное у этой девушки представления о скорби, – «тёмно-синяя» Тантала свела брови вместе.

– О-о, я знаю похожую особу, – усмехнулся «пурпурный» Пэбэ, украдкой поглядывая на неё.

– Жалко…. – «жёлтая» Архея уже действительно рыдала.

Я положил руку на хрупкое колено Сансары. Она ответила мне тем же жестом, тёплым взглядом утешая «жёлтую».

– Без счастливой жизни нет и смерти, глубоко ранящей тебя, – мягко произнесла «прозрачная».

Понимая тонко чувствующую Архею, я вопросительно окинул глазами всех собравшихся:

– Я думаю, можно сделать перерыв, подышать свежим воздухом и предаться вредным привычкам.

– Хорошая идея, – воодушевилась Архея, вытирая слёзы.

Она казалась…. Да нет, она и была среди нас самой искренней и жизнерадостной. Последнее –  после меня, конечно.

– А сразу после ты расскажешь подробнее о девушке с кошкой. Не зря же Сансара выбрала такое красивое имя! – Архея говорила быстро, пытаясь не распереживаться опять.

– Всему своё время. А вот имя действительно подходящее, хочу заметить! – я погрузился в свои мысли, взглядом обещая скоро вернуться. – Софи Витофранц её зовут, значит….

Мы вышли на улицу. Летняя терраса была прямо у входа, но в это позднее время здесь никто не отдыхал. Мы расселись, где нам больше понравилось, и начали вдыхать аромат мокрого асфальта и наслаждаться дождём. Вообще-то дождём наслаждался только я: Тантала медленно потягивала сигарету, Пэбэ же был более старомодным: он закурил трубку. Выглядело очень антуражно! Архея, делая маленький глоток из фигурного бокала, косо смотрела на сестру, негодуя от запаха дыма, который та показательно направляла в её сторону. А Сансара что-то спрашивала у официантки, после чего с довольным видом вышла к нам.

– А почему ты просил нас дать имена тем, кого задействует твой рассказ? – спокойно глядя куда-то вдаль, спросила Архея. – Разве у них нет своих имён?

– А разве это не их имена? – удивлённо ответил я.

– Я думаю, знаю, почему, – вмешался в наш разговор «пурпурный», пристально посмотрев на меня сквозь плотный дым. – Мы не угадываем и не придумываем имена. Мы их знаем.

– Знаем? – Тантала застыла с вытянутой к сестре рукой.

– Как? – Архея раскрыла от удивления рот.

– Мы можем дотронуться до судьбы любого существа в любом из миров, даже не осознавая этого, – продолжил Пэбэ. – Я поискал в отдалённых уголках, можно сказать, своей памяти и не нашёл ни одного упоминания всех этих имён сразу. Одно я вообще нигде не вижу. Вот где нужно задать вопрос «почему».

Все взгляды устремились ко мне.

– Я всегда знал, что ты слушаешь мои рассказы, Пэбэ. Несмотря на твоё противоречивое поведение, – улыбнулся я. – Но ответ сейчас испортит всю интригу, а это не интересно.

Сансара прислонилась плечом к широкому окну, укутавшись в вязаную шаль, заинтригованно произнося:

– Ты хитрец.

Тантала не была столь оптимистична.

– Что-то у меня нехорошее предчувствие, – выбросила она недокуренную сигарету в сторону мусорки, промахнувшись.

Архея хотела приобнять сестру, но та недовольно уворачивалась, фыркая.

– Любая история таит в себе много загадок, – улыбкой пытался я разрядить обстановку. – В этом вся прелесть!

Не услышав больше никаких комментариев, я подошёл к Сансаре и приобнял её, желая согреть. Лёгкая прохлада никак не сказывалась на её интересе к ночным огням улицы и приподнятом настроении. Все мы ещё недолго молча смотрели вдаль тихой аллеи, покрытой дождём, и каждый думал о своём.

В скором времени, после нескольких молний, выпущенных глазами Танталой (в основном в сторону сестры), мы вернулись на свои места.

– Пришло время открыть карты, – обратилась «прозрачная» к оставшимся игрокам. После непродолжительной гонки с повышением ставок в игре остались трое и сто семьдесят песо.

– Выкусите, – Тантала победоносно показала своих дам, откидываясь на мягкую спинку кресла.

– Сет, неплохо, – кивала головой Сансара.

Одобрительно кивал и Пэбэ, опустив уголки губ:

– Я вижу, ты кое-чему научилась у меня. Но ещё не готова побороть мастера, – подмигивая, он положил свои два туза к лежащей последней на столе карте.

– Ты жульничал! – подскочила «тёмно-синяя».

– Он играл честно, – прямо смотрела на неё «прозрачная».

В ожидании Архея металась взглядом.

– Всё, игра закончилась? А как же мои карты?

– В следующем раунде у тебя будут другие, – улыбалась Сансара, собирая всю колоду воедино.

Забрав свой первый выигрыш, Пэбэ ещё раз подколол Танталу, отчего та недовольно от него отвернулась. Началась вторая раздача, и продолжился рассказ.

– Сейчас будет интересно, – широко улыбнулся я.

«Софи сидела на плетёном стуле, разглядывая качающиеся на ветру листья цветов, посаженных в сбитые деревянные коробки забора и ограждающих живую террасу от начинающегося дальше мёртвого асфальта.

В голове смешались мысли. Мелькали приятные и смешные воспоминания с Чарли, переходя в совсем иные. Как-то, будучи котёнком, она увидела незнакомого гостя в квартире и спряталась так, что, всё облазив, её невозможно было найти. Через несколько часов, когда не осталось никого, кроме хозяйки, кошка сама вышла, легла на колени и, замурчав, уснула.

Белое полотно перед глазами затмило чувство кома в горле, после чего появился образ темноволосой девушки, мирно положившей голову на колени Софи и тихо сопевшей. Она была очень худа, с белой кожей и в воздушном светлом одеянии с изумительной вышивкой. Образ этой девушки казался реальным воспоминанием, хотя Софи не могла её узнать. Она запустила свою руку в волосы спящей красавицы, нежно убирая пряди с лица, и устремила взгляд в небо с множеством падающих звёзд.

Софи резко отвела правую руку вниз и в сторону, как бы отмахиваясь от странного покалывания в пальцах. Сама того не понимая, она оказалась рядом с “философской скамейкой”, уставившись в небо с пролетавшими яркими линиями, плавно исчезающими на фоне глубокого тёмного цвета. Фонари почему-то мигали и в итоге совсем погасли, открывая поглощающую мощь завораживающего ночного купола. Чувство лёгкости наполняло девушку. Все мысли куда-то ушли, оставляя лишь воспоминание о звуке дыхания спящей незнакомки.

Внутри бара продолжалось шоу мастера флейринга4 Арчибальта. Он подбрасывал разного размера бутылки и блестящий шейкер, ловко по очереди наполняя стоящий перед ним бокал. Внимание практически всех присутствующих было приковано к вращающемуся над головой маэстро стакану.

Заходя в бар, Софи встретила Дункана, учтиво склонившего голову. Он придержал для грустной девушки дверь, но не стал тревожить её покой, молча удалившись со смятой сигаретой в зубах.

– Ребята, там фонари не работают…. – начала фразу входящая Софи, но резко замолкла.

Её взгляд словил летящий вниз стакан, что на мгновение отклонился от своей амплитуды и будто бы завибрировал. Она открыла от удивления рот, но успела заметить, что на это странное движение никто не обратил внимания. Или не подал вида. Девушка застыла, не обращая внимания ни на что, кроме медленно падающего предмета.

Арчи сиял своей фирменной широкой улыбкой, поправляя одной рукой бабочку, собираясь второй поймать летящий бокал. На удивление прозрачный предмет миновал её и вот-вот должен был разбиться вдребезги о барную столешницу…. Но вместо этого он пролетел сквозь неё и исчез. Исчез в пустоте.

Бармен замер, недоумевая, куда делся бокал или хотя бы его осколки. На месте падения красовалась тёмная щель, которая в следующий момент резко расширилась, как зрачок, поедая вокруг себя деревянный стол.

Не смея от испуга двигаться, Арчи наблюдал, как всё пространство вокруг начало складками спускаться вслед за стеклянным сосудом в образовавшуюся чёрную дыру. Это было похоже на мятый холст, который крепко сжимали и хотели затащить куда-то вниз.

Нельзя было поверить своим глазам.

Всё, за что цеплялся взгляд, начало резко ускользать из виду и уходить в эту тьму. Бокалы, стоящие рядом, бутылки с текилой и ромом, капли влаги на столе. Даже свет от ровного ряда ламп над головами не оставался нетронутым и такими же изгибами исчезал. Не осталось никаких звуков.

Риф покатился кувырком, как только то, на чём он сидел, растворилось во мгле непонятной пустоты.

Бэл, стоящая с другой стороны стойки, попятилась назад. Споткнувшись, она упала на мягкую поверхность пола, потеряв очки и чуть не сбив с ног Софи. Она зажмурилась, видя, как белокурая девушка машинально закрыла застывшее лицо руками.

Артурия, недолго пребывая в ступоре, с блеском в глазах потянулась к месту, где образовалась дыра.  Дотронувшись до “складки”, она тут же отвела руку, почувствовав странную покалывающую энергию. Она тут же присела, пытаясь держать равновесие на живом полу, и машинально потянулась к своему рюкзаку, крепко схватив его.

Кофем со страхом вжался в исчезающий угол и бормотал что-то себе под нос, крепко обнимая Вивеку.

Руд успел лишь выйти из уборной и, поскользнувшись, рухнул на бесцветную поверхность, пытаясь дотянуться до своего и только своего места. Точнее, до того, что когда-то им было.

Не доносилось каких-либо звуков – они тоже были поглощены. Лишь Арчи шёпотом, но отчётливо в наступившей тишине, успел произнести:

– Немыслимо.…

Страх, смешанный с желанием не принимать происходящее.

Тьма.

За считанные мгновения мир вокруг исчез и ускользнул во мглу сорванной тканью.

Мгновения. А может, больше.

Внимание присутствующих было рассеяно и затуманено, и никто не успел заметить, что чернота поглотила абсолютно всё.

Неизвестность.

Пустота, в которой можно было нащупать беззвучные крики, стихавшие один за другим.

Во мраке тысячи помутнённых мыслей, наконец, просочилось одно хрупкое чувство – надежда.

Руд закрыл глаза.

Он рефлекторно зажмурился, удостоверяясь, что темнота вокруг была вызвана не его закрытыми веками и внезапно выключенным светом. Он думал, что чувства обманывали его, и любое доказательство лживости увиденного сейчас были бы кстати. Он хотел верить, что это сон, и он проснётся на диване в баре, где иногда отключался от количества принятого алкоголя.

Ощущаемое горизонтальное положение уже было хорошим знаком. Ладонями он изучал место своего сна и хотел почувствовать гладкую и упругую поверхность знакомого дивана. Но он нащупал нечто сухое, грубое и длинноватое, просачивающееся сквозь пухлые пальцы, как нитки.

Наконец Руд решился открыть глаза. Мгла рассеялась.

Молодой человек лежал на земле в усыхающей траве среди деревьев с узкими кронами. Взгляд застыл в одной точке, где на ночном небе исчезла падающая звезда. Спокойно выдохнуть он не успел, поняв, что произошедшее не может быть неправдой, когда на небесном своде заметил смотрящие на него две светло-жёлтые луны».

– Неожиданно, – Пэбэ широко открыл глаза, случайно показав одну свою карту словившей момент Архее.

Тантала сверлила меня напряжёнными чёрными глазами, крепко сжимая зубы.

– Я бы сказала, даже очень, – еле поддерживала она саркастичную интонацию, но затем её прорвало. – Тьмой могу распоряжаться только я!

Я снизил тон.

– Вы многое поймёте, дослушав меня до конца, – успокаивал я её, опуская ладони к столу. – Или где-то под конец. Ваши ставки?

Со злостью Тантала швырнула свои карты:

– Я пас.

Обстановка накалялась, и я решил направить внимание присутствующих в другое русло:

– Поднимаю до тысячи.

– Я поддерживаю, – Сансара даже не думала над своим решением, обдумывая переломный момент в моём рассказе.

– А мне понравилось, и я продолжу! – Архея начала отсчитывать фишки, прося «прозрачную» помочь ей с этим.

– Лихо ты! – усмехнулся Пэбэ. Ему, казалось, даже понравился сюжетный поворот.

Он положил свою ставку к общему банку, отвечая на бессловесные вопросы движением плеч. Сансара тут же открыла короля червей и положила рядом с тремя другими открытыми картами.

Тантала со злостью смотрела на происходящее. Прыжком она встала с места, широко разведя руки.

– И что, вас ничего в сказанном не смутило?! – взорвалась «тёмно-синяя».

– Сестра, сестра…. – Архея словила руки Танталы, нежными поглаживаниями успокаивая её. – Возможно, это не то, что ты подумала. Никто не может управлять тьмой, кроме тебя…. Этого у тебя отнять нельзя!

Тантала громко дышала, пытаясь понять спокойствие своей вечной спутницы и подруги.

– Я говорила, что мне это всё не нравится, – притянув к себе руки, «тёмно-синяя» резко села и залпом выпила свой горький напиток.

Пэбэ сложил пальцы в замок перед собой и обратился к ней:

– Не стоит удивляться тому, что он, – «пурпурный» вытянул один палец, указывая на меня, – может нам рассказать.

– Ведь то, что ускользает от нас, не проходит мимо тебя, – подхватила мысль Сансара, вращая в руке бокал с вином.

– И что мне, смириться?! – не согласилась Тантала, пустым стаканом пытаясь привлечь внимание официантки.

Архея улыбалась, подбадривая недовольную сестру. Она быстро обратила на себя внимание девушки в клетчатой форме, которая также поспешно принесла Тантале новый напиток.

– Давай послушаем, что было дальше! – «жёлтая» не скрывала своего любопытства к моему рассказу.

Я, расслабившись, выдохнул и поднёс указательный палец к губам:

– Так….