Читать книгу Ретроспект: Исток - Виктор Александрович Моключенко - Страница 6

Сталкер выбрался из погреба, прикрывая глаза от яркого солнца и фиксируя новое положение аномалий. Лист вышел следом и заинтересованно рассматривался вокруг.

– В общем, делай тоже что и я, шаг в шаг. Я говорю, ты исполняешь.

Лист лишь кивнул, и сталкер одобрительно хмыкнул – умение держать язык за зубами, одно из обязательных условий выживания. Далеко пойдет, если дойдет, как говорят в Зоне.

– Первое что нужно усвоить – в Зоне нет безопасного места, любое место опасно, в той или иной степени. Уровень опасности напрямую зависит от внимания и наблюдательности. Стоит на миг расслабиться, и тебя уже нет. Тут можно рассчитывать лишь на проводника и на собственную осторожность. Осторожность, Лист, не бывает лишней, не стоит верить глупцам, что не смотрят по сторонам и палят во все без разбору, полагаясь на оружие, а не на голову.

Лист присел, осторожно погладил прижухлую траву и, прикрыв глаза, вдохнул горьких запах опалой листвы.

– Живое, здесь все живое, по-другому живое, не так как мы… нам не понять пока мы смотрим на все сквозь прицел.

Звездочет удивленно посмотрел на бледное, изможденное лицо Листа.

– Это чуждая жизнь, потому враждебная и человеку приходится отстаивать свое право называться человеком, не опускаясь при этом до состояния скота.

Он характерным скользящим шагом прошел сквозь заросли крапивы, заметил выползших из бункера сталкеров, и махнул рукой, подзывая Листа, ступающего след в след и старательно озирающегося по сторонам. Сталкеры махнули в ответ, продолжая цепко осматривать окружающее пространство и с интересом наблюдая за поползновениями новичка.

– Кто это с тобой, Звездочет, никак решил в ученики записать?

– Здорово, бродяги, что-то вроде того. Как в лагере, все целы?

– Страху натерпелись, по самое не могу, казалось, вот-вот стены рухнут, ты то у Бирюка отсиделся, а нас как селедок в бочку набилось. Кто успел добежать. Кто не успел, тому уже некуда спешить. Соболь с Бармалеем погнали на выгул новичков в поле по аларм-маячкам, пусть привыкают держать глаза открытыми, да и пороху пусть нюхнут.

– Место то найдется у костра? Мы ненадолго

– Проходи, не обидим, да и подмастерье обогреем, вот какой заморенный, небось, гонял до седьмого пота?

– Нет, катал на себе с самого утра.

Часовые захохотали, пропуская гостей через узкий проход колючего заграждения.

В развороченной бочке весело горело пламя и вокруг нее чинно рассаживались поднимающиеся из бункера, жмурящиеся от яркого солнца, тертые сталкеры ветераны.

Звездочет оставил Листа отогреваться у костра, а сам отошел перемолвиться парой слов.

Один из опытных вскоре сел рядом с молчащим Листом и начал его подначивать.

– Оба, глянь братцы, новичок у Звездочета, это ж надо. Ты стрелять то хоть умеешь, или тебя старшой с соски кормит?

Лист неопределенно кивнул, даже не посмотрев в сторону насмешника.

Тертого это задело, но он дружески хлопнул его по плечу:

– А ты ничего, науку знаешь. Правильно, только дурак станет называть свое имя первому встречному поперечному. А не слабо тебе, хлопец, прогуляться до вон того дома напрямки через бурьян? – он наклонился поближе – Рюкзак с хабаром у меня там лежит на крыльце, обронил я его ненароком, хотел забрать да только что-то завелось, в доме, а что не разберу. Глаза то уже, вишь, старые, не то что у тебя. Ну, так как? Ты мне рюкзак, а я тебе скажем, «искру»?

Лист поискал глазами Звездочета, и не найдя, молча снял автомат с предохранителя и скользящим шагом, точь-в-точь как его наставник, бесшумно пошел через ломкий сухой бурьян. Присев осторожно миновал едва заметную «обманку» и направился к крыльцу. Тертые даже головы повытягивали стараясь ничего не упустить, следя за зеленым и делая между собой ставки. Внезапно Лист прыжком перелетел через крыльцо, перекатился через голову и исчез в темном проеме дверей. Сначала было тихо, а потом раздалось пронзительное визжание, переходящее в бьющий по ушам ультразвук, несколько выстрелов, и сталкеры, схватившись за автоматы, застыли в напряжении. Но через окно вылетел рюкзак, а Лист не спеша вышел через дверь, волоча за крыло здоровенного нетопыря. Протискиваясь боком и сдирая облупленную от дождей съежившуюся краску, на покосившихся от времени столбиках крыльца, он миновал коварную «свечу», но обратной дорогой не пошел. Обошел участок высокого бурьяна у едва заметно пылящей «воронки», перепрыгнул через обтянутый ржавой колючей проволокой ров, и вскоре достиг ветеранов.

– Щенки у нее, жалко стрелять было, а вот это пришлось убить, оно их сожрать хотело.

Ветераны одобрительно загудели и начали подтрунивать уже сконфуженного насмешника:

– Ну что, Хворост, отдавай новичку «искру», все как договаривались.

– Слушай сюда, хлопец. Вот тебе, рожок, нет, два и разошлись.

Лист отрицательно закивал головой:

– Ты сказал «искра», а я как раз Бирюку за ствол должен, хоть он и заклинил.

– Давай-давай, Хворост, раскошеливайся! Будет слабо в другой раз новичков «на слабо» брать. Сам, небось, забыл, как на пузе за артами то ползать?

Хворост окрысился и рявкнул на бывалых:

– Хватит вам уже! А с ним я сам поговорю. Правильно, хлопец?

Тут толпа расступилась, и появился Звездочет.

– Что за шум без мордобоя?

– Да, в общем, ничего, твой молодой прогулялся к Берте, забрал рюкзак Хвороста, а он юлит как выворотник.

– Лист, это правда?

Лист как всегда молча кивнул.

– Я сказал сидеть на месте, что тут неясного?

Один из сталкеров дружески ткнул Звездочета в бок:

– Да не костери ты так своего Листа, он все мастерски сделал даже я не прошел бы лучше. Обычно зеленуха ловится на первую же «обманку», и мы его потом вытаскиваем часа через два, когда его там вдоволь натрясет. Ну, или в «свечу» на крыльце попадет и его закинет в гущу бурьяна, что бы была наука держать глаза раскрытыми и не щелкать варежкой. А твой салага все сделал без сучка и задоринки. В общем, прошел по всем правилам.

– Прошел? – спросил Звездочет, подходя ближе к подопечному.

– Выдать тебя Звездочет шибануло где-то спозаранку, сказали же – прошел. Побывал в гостях у Берты и спер хваленый рюкзак Хвороста, да еще нетопыря сшиб ненароком – зашумели сталкерюги, смакуя разборку.

Звездочет повернулся к хмурому Хворосту:

– На что вы договаривались?

– Ну, я говорю, возьми два рожка, а он не берет, отдавай, мол, «искру».

– Ну, так и отдавай.

– Так это, больно много будет, Звездочет, «искры» то. Два рожка, оно в самый раз.

Звездочет помрачнел:

– Хворост, я сейчас самолично скормлю тебя твоей же Берте. Ты Листа как отмычку, без согласия старшего послал вперед, не предупредив, что там сидит слепыш. Да ляд с ней с Бертой, не впервой такое. Но ты, сволочь хитрозадая, даже словом не обмолвился, что там может быть гнездо нетопырей, а теперь еще и выкручиваешься перед честными бродягами как бандит перед путником?

– Да кто же думал, что он дойдет то? Я это так, для смеху. Больно он у тебя смурной.

– Кобальт – позвал Звездочет, высматривая кого-то в толпе – не подсобишь?

Приземистый Кобальт подошел к Хворосту и вывалил содержимое рюкзака на землю.

– Вот твоя «искра», Лист, а вот три рожка Звездочету в компенсацию за использование его отмычки. Хворост, вижу ты что-то хочешь добавить?

– Да нет, чего уж там, раз обещал, то отдаю – сморщился Хворост.

– А вот у меня есть – ответил Кобальт и отвесил Хворосту затрещину – это за то, что ты нетопыря прозевал. Завтра часовых можно было бы закапывать, он бы за ночь всех высосал. В общем, иди сейчас и проверь, нет ли там еще парочки таких же.

– Кобальт, да неужели я…

– Давай-давай, топай ногами, заодно и суку свою убери, и вправь жалко слепышей.

Звездочет стукнул Листа по плечу и рукой указал путь в направлении Периметра. Лист закинул на плечи тощий рюкзак, поправил кривой «калашников» и пошел вслед ведущему.

Проводник старался не выходить на потресканную и разбитую бесчисленными гусеницами бетонную дорогу, а Лист запоминал указанные ему аномалии. Периметр хоть и казался на расстоянии вытянутой ладони, но идти до него было еще порядочно.

– Зачем он так?

– С кем, с новичками? Потому что это полезно. Не стоит быть таким непроходимо доверчивым и верить первому попавшемуся сталкеру. Тут надо десять раз перепроверить, чем согласится, старательно взвесить все за и против, прикинув собственные силы, возможности и плату за риск.

– Нет, я о слепой собаке, Берте, зачем он ее держит на привязи?

– Ну а что ей, по хутору, что ли шляться? Так ее первый же попавшийся сталкер пристрелит и все. Хворост ее подобрал где-то полуживую, да и выходил. А она хоть дура дурой, но в стаю не вернулась, а осталась с ним. Слепышей приручить невозможно, пробовали уже, да только толку из этого никакого, все равно в стаю убегают. Ну а эта осталась, вот и таскается теперь с ним по Зоне. Вообще она не злая, просто природа у нее такая, к человеку предельно агрессивная. Но слепыши видят иначе, глаз то у них нет, может что-то и разглядела она в Хворосте. Хотя гнилой он человек, трусоватый. Любит над молодыми подшутить. Про эту его шутку с рюкзаком весь Периметр знает, а я как-то и не подумал, что он к тебе прицепится. Ты как рюкзак унес из-под носа у Берты?

– Да я в избу как прыгнул, так меня «свеча» все-таки зацепила и так подбросила, что я кубарем полетел и прямо на нетопыря напоролся. Он щенков в угол загнал, а Берта на цепи была и не могла дотянуться. Я ему прямо в голову выстрелил, сам даже не успев ничего толком понять. Он кусаться полез, пришлось добивать, пока автомат не заклинило. Я к дверям, а щенки пищат и за мной ползут, ну я их и вернул Берте, и пока она их на радостях вылизывала, подцепил рюкзак стволом, в избу втянул и через окно выбросил.

– Ума хватило наверх посмотреть? Нетопырь любит прыгать на спину, за шею раз укусит и все, готов, в смысле парализован, ну а большего ему и не надо. Верткий, он зараза, особенно в воздухе. Действительно, Бог любит дураков. Нетопырь запросто мог тебе в глаза кислотой плюнуть, а потом добить. Зачем с собой потащил?

– Так интересно же знать, что это такое, вот и хотел спросить.

Звездочет внезапно рухнул на землю и откатился, в сторону уходя с линии огня. Лист повторил его маневр прежде, чем успел увидеть опасность, перевернулся на спину и начал лихорадочно выискивать цель.

– По деревьям, по деревьям бей! – закричал Звездочет, отползая к кустам. Лист, следуя за ведущим, пополз в сторону терновника, густо разросшегося на обочине дороги, успев заметить размазанную тень, мелькнувшую над головой. Мерно забухал винторез, и он благополучно закатился в терновник, раздирая руки до крови, прикрывая лицо.

– Ну как, Лист, все еще интересно? – выдохнул проводник.

– Что это?

– Баньши, дух такой в Ирландии есть. Ну, вот и здесь есть свои баньши, только встреча с ними куда опаснее. Оглушат волной, и поминай как звали. Кровоизлияние в мозг. Нетопыри ночью, баньши днем.

– А почему не гарпии?

– Потому что. Все, улетела.

– Я их не вижу, Звездочет.

– Их никто не видит, их чует только голем, по особой излучающей волне. Да и то, далеко не всегда. В отличие от нетопырей, баньши летают звеньями, где летает одна, там и другая недалече. Залеживаться особо не рекомендую, засекут и начнут бить всей эскадрильей. Потому вперед за мной и верти головой, пусть она лучше закружится, чем ее оторвут!

Прислушиваясь к завыванию ветра, вжимаясь в прелую траву и останавливаясь при каждом подозрительном шорохе, они ползли вдоль спасительной полосы терновника до тех пор, пока Звездочет не объявил, что баньши отошли. Стараясь не спускать глаз с обманчиво беспечной синевы, они вылезли у самого КПП внешнего Периметра, представляющего бронированные ворота в сплошной скале бетонного кольца, уходящего в обе стороны, настолько хватало глаз.

Проводник предостерегающе поднял руку и подозвал Листа.

– Двигайся строго за мной. Солдаты фиксируют передвижение моего аларм-маячка, твоего в общей базе пока что нет, потому запросто могут шмальнуть, особенно сейчас, после прорыва безвести.

– Звездочет, ты еще не устал отвечать на вопросы? – спросил Лист, рассматривая громаду Периметра и прикидывая на глаз ее высоту.

– Это ненадолго, если дойдем живыми, то попрошу Лысенко выдать тебе персональный голем. В нем есть база по аномалиям и существам Зоны, будешь изучать в свободное время. Но это не заменит живого опыта.

– Что такое безвесть?

– Безвесть, Лист, это изнанка пространства, все что в нее попадает, исчезает, потому и безвесть. От нее одна защита, количество людей. Чем больше людей находится вместе во время прорыва безвести, тем крепче ментальная, мысленная, что ли, оборона. Тогда она не сможет разрастись до критической черты и пожрать пространство.

– Типа черной дыры?

Звездочет отрицательно помахал головой, переступил через красную линию у входа КПП, подняв руки. По нему скользнула быстрая линия сканера и в сторону глухо отъехала небольшая створка, в углублении которой находилась панель, состоящая из узкой прорези и дисплея, спрятанного за толщей тяжелого пуленепробиваемого стекла. Звездочет вынул свой личный жетон и вложил в щель. На дисплее высветилось фото и короткая информация. За стеной зажужжали приводы, и открылась узкая дверь, в которую с трудом мог протиснуться человек. Проводник шагнул в проход, держа руки на виду.

– Что-то ты не торопился, Звездочет.

– На похороны успею.

На встречу вышел военный в темном камуфляже без знаков отличия, и жестом позвал Листа. Лист поднял руки, и по нему также скользнула линия сканера.

– Это и есть твой носитель информации? – оценивающе посмотрел на него военный.

– Он самый и давай без бюрократии, полковник. Напои, накорми, а потом и в пыточную камеру волоки. Устали как черти.

– Можно подумать, мы тут у тещи на блинах были! Да ладно, проходи, рад видеть, разведка.

– Определи его к Старику, пусть посмотрит. Он стоит на ногах только благодаря стимуляторам. Можно сказать, вырвали из лап смерти.

Лысенко подозвал солдата:

– Сталкера сопроводить в лазарет и передать Старику, он знает, что делать.

– Есть товарищ полковник. Разрешите исполнять?

Лысенко отпустил военного, и Лист вопросительно посмотрел на Звездочета.

– Все нормально, оставь вещи на проходной и ступай к врачу.

– Ну что, по пять капель и поговорим по душам?

– Давно пора, с самого утра мотаюсь как слепой пес и ни крошки во рту.