Читать книгу Тверские перекрёстки. Выпуск 3 - Виктор Алексеевич Серов - Страница 4

Хорошо быть вдохновенным,

«приземлённым» не совсем,

не всегда – обыкновенным,

не всегда таким, «как все»!

В рецептуре вдохновенья

есть немного волшебства,

нет духовного старенья,

и с избытком – озорства.

Нет серьёзности комичной,

очень много доброты,

но – ни зависти двуличной,

ни болтливой суеты.

Вдохновенье не минует

изначально никого,

но случается, что всуе

потерять легко его.

Если хочешь, чтоб вернулось —

мелких чувств остерегись;

вот ещё одна «премудрость»:

устремляйся мыслью ввысь.

Больше думай о прекрасном,

чаще душу тормоши;

вдохновенье – это счастье,

и его ты заслужи!

…Хорошо быть вдохновенным,

«приземлённым» не совсем:

иногда – обыкновенным,

иногда – таким, «как все»!

В дивном старом храме

сумрак и уют;

там, под куполами,

ангелы поют.

Рано на рассвете

сил небесных лик*

светлым гласом встретит

Солнца первый блик.

День подарит миру

яркий свой наряд —

ангелы стихиры

звучно вострубят.

Но с вечерней тенью

храм старинный ждёт

тихих песнопений:

их идёт черёд.

Ночь. Во тьме кромешной

слышится, высок,

трепетный и нежный,

лёгкий голосок.

То, сменяя прочих,

из-под куполов,

чудный ангелочек

тьму попрать готов.

Чтоб, за Солнцем следом,

лик небесных сил

новую победу

света возгласил!

Проходят мимо Красоты,

уткнувшись в землю.

А ей, слетевшей со Звезды,

не внемлют.

Проходят мимо Красоты,

не замечая.

Не оттого ль её черты —

в печали?

Проходят мимо Красоты,

её не видя.

Она, подобно всем святым,

не в обиде.

Природа подарила миру Чудо —

о женщине я это говорю;

вот только не проведаю, откуда

берётся то, что кличется «люблю».

В любви своей не раз я был остужен

расчётом и насмешливой игрой,

но, видимо, как воздух был мне нужен

влюблённости прекрасный непокой.

И вновь, и вновь я, женщину возвысив,

коленопреклонённо перед ней,

не в силах скрыть восторженные мысли,

жил в радости, которой нет полней.

…Всё воздалось воистину сторицей —

готов трубить о том, на все лады трубить! —

в ответ моей, запела радость птицей

в душе у женщины, умеющей любить.

Облик мужчины надев на себя,

станешь ты разве отважным?

С обликом ласковым женщин любя,

будешь неласковым дважды.

Кто же без облика статного ты?

Не нахожу я ответа.

Стих свой закончу полезным советом:

обликом не прикрывай наготы.

Выдавали палачу

каждый день по калачу.

С наслаждением палач

отправлял на казнь калач.

После казни калача

в сон клонило палача.

И людей уже – хоть плачь! —

не хотел губить палач.

Наказать бы палача:

не давать бы калача!

Только игры с палачом —

это вам не с калачом.

Шутканёт в ответ палач —

разнесётся всюду плач.

Значит – надо палачу

выдавать по калачу.

Чтоб на казнь пошёл калач,

и людей щадил палач.

Ветерок

вдоль дорог

листья гонит;

за рекой

непокой:

роща стонет…

Дальний грай

птичьих стай

в небе слышен;

злей,

сильней,

холодней

дождь по крышам…

Мир поблёк:

нынче – срок

царства тени;

и в душе

нет уже

просветленья…

Если шляпа на носу

и пиджак на ухе,

если в тряпочном лесу

хрипло лают мухи,

если тёплая пора

холодом согрета,

если грязная дыра

названа просветом,

если шерсти драный клок

славы удостоен,

если сказочный росток

жизнь влачит изгоем,

если солоны слова,

а выходит пресно,

если песня не нова

и с ведёрко бездна —

поскорее уходи,

покидай театрик:

будь один,

будь нелюдим,

но живи – год за три!

Ко мне явился Бог – в час тяжкого урока —

и в благости своей утешил, просветил.

И я познал, что есть Незримая дорога;

теперь иду по ней – хватило б только сил.

Мой путь порой непрост, но тем и благодатен;

иного бытия и в мыслях не приму.

Я внемлю голосам Святой Небесной Рати,

ступая по стезе, направленной к Нему!

Анна Андреевна! К Вам обратиться

совесть и жизнь призывают;

Ваших советов, как слова провидца,

крайне сейчас не хватает.

Анна Андреевна! Нынче, как прежде,

есть у России поэты;

пишут они о любви, о надежде,

жизнью не слишком согреты.

То – не беда, а скорее удача:

нега испортить способна;

часто поэтам затем и назначен

срок на земле очень скромный.

Только Святая Поэзия может

душу сберечь от злосчастья;

будет потерян тот день, а не прожит,

если к стихам не причастен.

Анна Андреевна! Будьте построже

в Ваших советах незримых:

с ними поэзии хрупкие строфы

ангелом станут хранимы.

«Лёгких» стихов не случится, конечно,

как и в любую эпоху;

только таланту без вашей поддержки —

плохо, до крайности плохо.

Оберегают, спасают от тлена

строк поэтических нити;

добрая, мудрая Анна Андревна,

пишущих – благословите!

Искусство —

всё то, что надолго.

Искусство —

всё то, что всерьёз.

Иначе не будет

ни проку, ни толку

ни в Звуке, ни в Слове,

что ты произнёс.

Искусство

ответственно, точно.

Искусство

хранит свою честь.

Иначе не будут

надёжны и прочны

тот Звук и то Слово,

что в Замысле есть.

Искусство —

опора и мера.

Искусство

есть Неба Печать.

Искусство —

надежда, великая вера

для тех, кто не хочет,

не может молчать.