Читать книгу Прусс и рыцарь. Покорение Ульмигании - Виктор Анатольевич Хорошулин - Страница 9

К лету 1232 года наступление крестоносцев вглубь территории пруссов было приостановлено. Настало время строить замки и другие оборонительные сооружения. К тому же, закончились запасы кофе. Как ни странно это выглядит, но Христовы воины многие свои победы связали с употреблением этого напитка, в чём сумели убедить и ландмейстера, и самого Великого Магистра.

Герман фон Балк, получив донесение от братьев рыцарей после успехов отряда брата Герхарда фон Кууна, приказал распределить запасы его кофе по отрядам. «Раз уж он столь благотворно влияет на боевой дух и силы рыцаря, значит, сама Пресвятая Дева Мария через этот напиток являет нам своё покровительство! Я напишу письмо Великому Магистру с просьбой заказать для Ордена в Палестине ещё кофейных зёрен!»

Герман фон Зальца уже неоднократного убеждался в том, что, кофе способствует победам Ордена. Из Торна крестоносцы с ожесточёнными боями пробивались на север, рыцари пили крепкий кофе и.… брали верх! Одна победа следовала за другой! Однако, как сообщил в своём донесении рыцарь Вернер фон Нордхаузен, во время переправы через реку Ногат кофе был подмочен, и перед атакой прусского племени погезан его высушить не успели. В бой вступили без кофе и потерпели поражение! Были убиты брат Йоганн фон Вальдберг и пять кнехтов.

Великий Магистр через венецианских купцов заказал не менее 60 шефелей (49) обжаренных кофейных зёрен для нужд рыцарского войска. Корабль с драгоценным грузом должен был прибыть в залив, к устью Вислы, в начале августа.

14 июля ландмейстер призвал в свой шатёр брата Рудольфа фон Брайдена, командовавшего отрядом, состоящим из пяти рыцарей, полусотни сариантов и сотни кнехтов.

– Брат Рудольф, – сказал Герман фон Балк, наполняя кубки вином. – Господь распорядился таким образом, что я вынужден возложить на тебя и твой отряд весьма ответственное поручение…, – они пригубили вино. – Речь идёт о корабле, который должен прибыть к устью Вислы. – Ландмейстер развернул лист пергамента, на котором был начертан план местности. – В этом заливе, неподалёку от Путцегеровской косы он должен дожидаться вас…

Брат Рудольф был невысокого роста рыцарем, тридцати пяти лет. Лицо его словно было выдолблено из обожжённого кирпича – обветренное и загорелое, с резкими, не совсем правильными чертами. Возможно, сказывалось ранение – ему два года назад мечом рассекли щёку. Она зажила, но грубый рубец остался. Белёсые брови над жёлто-зелёными глазами, взгляд внимательный и настороженный. Как и от большинства рыцарей, от брата Рудольфа резко пахло потом, кислым вином и чесноком.

– С корабля требуется сгрузить кофе, – продолжал ландмейстер. – Это – приказ Великого Магистра. Там будет примерно десяток мешков… Зёрна следует доставить сюда. Если судно запоздает, мало ли что…, возможно, непогода или пираты…, организуйте лагерь и… постарайтесь дождаться его… А если до конца сентября корабль не появится, значит, будем считать, что он захвачен или уничтожен… Возвращайтесь назад. А сейчас подготовь отряд, возьми самых выносливых и бывалых воинов. На сборы вам – один день! Да пребудет с вами Пресвятая Дева Мария!

Согласно приказу ландсмейстера, со всех отрядов были собраны остатки кофе, ими и снабдили отряд брата Рудольфа. Зёрна сложили в небольшие бочонки, которые изнутри были покрыты слоем воска, дабы избежать попадания внутрь влаги, причём, у каждого рыцаря при себе имелась ручная мельница.

17 июля отряд Рудольфа Брайдена начал продвижение на север, вдоль правого берега Вислы. Среди пяти рыцарей, входящих в его состав, были брат Ансельф Грюнфельд и брат Рудольф Ломзе. Их сопровождали два десятка конных сариантов и полсотни кнехтов. Среди воинов находился и священник, отец Георг.

Брат Ансельф поверх доспехов накинул котту с чёрным крестом на груди (50). Кресты красовались на его щите и знамени. За годы ношения защитного вооружения тело рыцаря практически не ощущало тяжести хауберга (51) и капюшона. В качестве второго доспеха поверх хауберга он надел прочную кирасу из вываренной в масле кожи, которую, скрывала котта. На ногах сидели кольчужные чулки, поверх которых были надеты плотные простёганные полуштанины. На двойной мечевой перевязи висел длинный романский меч с фигурным линзовидным навершием.

Позади него ехал оруженосец, брат Йозеф, он вёз большой шлем рыцаря – топхельм, копьё со знаменем, боевой топор. За спиной у «молочного брата» Ансельфа находился арбалет, которым тот владел весьма умело.

Примерно так же были облачены остальные рыцари отряда.

Сарианты носили серые котты с разрезами по бокам и плащи с крестом. Из защитного вооружения они имели хауберги и полусферические шлемы с раздельными кольчужными капюшонами. К сёдлам они подвесили лёгкие круглые щиты с крестами, у каждого на поясе имелся короткий меч или боевой топор. У кнехтов защитное вооружение было гораздо легче, поскольку двигались они пешком. Свои мечи, копья, луки и арбалеты воины несли в руках. К основному отряду, по приказу ландмейстера, добавили три лодки, за вёсла которых уселись кнехты.

Выехали на рассвете, но вскоре июльское солнце забралось высоко в небо и стало беспощадно жарить процессию. Хорошо, что путь проходил по берегу реки, от которой исходила прохлада, к тому же, почти вплотную к ней подступал густой смешанный лес.

В ближайшем селении был найден человек, согласившийся стать проводником отряда и довести воинов до устья Вислы. Звали его Кунитц, был он местным ремесленником, человеком лет пятидесяти. Поначалу прусс казался испуганным, но узнав, что по прибытию на место назначения он получит хорошую плату, успокоился и, похоже, даже испытывал чувство гордости. Сейчас он ехал на серой лошади, находясь вблизи от брата Рудольфа Брайдена, под строгим присмотром двух сариантов.

Отряд продвигался вперёд медленно, но ни жара и ни усталость были тому виной. Досаждали воинственные пруссы. Они нападали практически каждый день, небольшими отрядами, не вступая в открытый бой. Было похоже, что местный кунигс в это время собирает силы для решающего боя. Постоянно приходилось находиться начеку – одного сарианта и двух кнехтов уже похоронили, поскольку их сразили меткие выстрелы из лука. Сидящие в засаде пруссы сразу же скрылись, и преследовать их не имело смысла. К тому же, в одной из лодок перевозили двоих раненых. Но брат Рудольф упорно вёл свой отряд на север, к месту назначения.

20 июля произошла очередная ожесточённая схватка. На этот раз пруссы действовали более сплочённо и довольно крупными силами. Напали они, как всегда, из засады. Но крестоносцы находились в постоянной готовности применить оружие, и врасплох их застать не удалось. Основной удар пришёлся на колонну кнехтов. Те сразу встали в круг, выставили вперёд длинные копья. Прусские всадники попытались прорубиться сквозь их строй, но безуспешно. В этот момент в бой вступили сарианты, а тех поддержали рыцари. Ансельф, выхватив меч, ринулся на врага, рядом с ним, как обычно, был лучший боец отряда на мечах Рудольф фон Ломзе.

Звон мечей, дикие выкрики и конское ржание продолжалось недолго. Пруссы дрогнули и отступили. На поле сражения остались их убитые и раненые. Одного из нападавших удалось схватить живым.

Эта атака унесла жизни одного сарианта и двух кнехтов. Самое скверное, что ударом копья был ранен и прусский проводник. Истекая кровью, он тоже прощался с жизнью.

– Паршивое дело, – бросил Рудольф фон Брайден, осматривая место сражения. – Мы продолжаем терять людей, а до цели похода ещё далеко…

– Надо искать нового проводника, брат Рудольф, – промолвил фон Ломзе, вытирая сухой травой лезвие меча.

Отец Георг возносил к Господу соответствующие случаю молитвы.

Начальник отряда кнехтов Вилли Стокс подвёл окровавленного прусского паренька к фон Брайдену.

– Брат Рудольф, – сказал он. – Этот мальчишка участвовал в нападении на наш отряд… По всем правилам, его следовало бы повесить на ближайшем дереве… Но, возможно, он согласится стать нашим проводником?..

– Ну, что ж, если у вас есть люди, понимающие по-прусски, пусть допросят его. Надеюсь, он сделает правильный выбор, и мы отправимся дальше.

Как выяснилось, парень прекрасно знал дорогу к устью Вислы и согласился проводить туда отряд крестоносцев. Висеть на дереве ему вовсе не хотелось.

Не прошло и часа, как отряд отправился дальше. Всё вокруг казалось чужим, необычным, пугающим. Ближе к ночи разбили лагерь на высоком речном берегу, истыканном гнёздами ласточек, которые проносились мимо людей с пронзительным писком. Из небольшого болотца доносился нестройный лягушачий хор… Не рассёдлывая коней, разожгли костры, установили палатки. По всем правилам, расставили посты.

– Не советую вам спать этой ночью, – предупредил брат Рудольф. – Пруссы могут появиться в любой момент. Рекомендую отказаться и от вина. Лучше заварите крепкий кофе…

Брат Ансельф подошёл к священнику, который с удовольствием уплетал лепёшку, в которую завернул кусок сыра.

– Святой отец, – спросил его рыцарь, – я всё время думаю, не тяжело ли тебе двигаться вместе с нами? Мы-то – люди привычные, наша жизнь – дорога, конь и сражения…

– Да, сын мой, – отец Георг сделал знак рыцарю присаживаться рядом. – Нам, служителям Господа, приходится претерпевать тяготы и простого христианина, и благородного рыцаря… Конечно, это нелегко, а кто сказал, что служение Ему, – священник поднял глаза вверх, – дело простое? – И перекрестился.

Брат Ансельф занял место подле отца Георга.

– А случись тебе, святой отец, применить оружие… Ты смог бы?

Тот помотал головой.

– Нет, сын мой. Моё оружие – слово Божье… Поверь, оно действует иногда крепче удара мечом… Зато могу утешить страждущего или умирающего… Вот, я вижу, тебя гнетут какие-то сомнения… Спрашивай, сын мой, я попробую рассеять их с Божьей помощью.

– Меня давно мучает вопрос… Почему люди говорят: «Благими намерениями вымощена дорога в ад?» Разве это не богохульство? Разве могут добрые намерения служить Сатане?

Отец Георг прожевал кусок лепёшки, и ответил, задумчиво глядя на языки пламени, старающиеся лизнуть его босую пятку:

– Как нам известно из Святого Писания, после своего грехопадения первые люди утратили былое достоинство, стали тленными и смертными…, – было видно, что священнику доставляет удовольствие беседовать на темы, в которых он был весьма сведущ. – В состоянии болезни оказались также божественные силы нашей души, а именно – ум, чувства и воля. Я бы сказал, что люди стали страстными и обратились на земное в бесконечном стремлении к обладанию…

Возле самого лица священника пропорхнула ночная бабочка. Где-то неподалёку заухала сова…

– Однако, – продолжал, поглаживая живот, отец Георг, – образ Божий в человеке хотя и помрачился, но не исчез совсем. Он проявляется в наличии разума, свободной воли и стремлении к любви, правде и истине. Но у человека, устремлённого к земному, эти благие намерения искажены до неузнаваемости. Вот поэтому первое, что сказал Иисус, выйдя из пустыни на проповедь, были слова: «Покайтесь!..» Для тех же, кто покаялся и смирился, благими намерениями вымощена дорога в Царство Небесное, потому что их намерения с этого момента соответствуют силам бессмертной души!

Костёр громко «похрустывал» сучьями. Отец Георг опасливо оглянулся.

– Вот что, сын мой. Хоть ваш начальник и запретил употреблять вино, у меня есть фляга. И я с тобой обязательно поделюсь рейнским, раз душа твоя требует просветления…

– Благодарю тебя, святой отец. Но мне и вправду нужно быть трезвым… Скажи-ка мне лучше: язычники, которые придут в лоно Святой католической Церкви, не будут ли испытывать «притеснения»? Ведь… как бы это выразить… Новобранцев всегда в чём-то ущемляют…

– Господь всех любит одинаково. И рад каждому новообращённому. Будешь соблюдать Его Заповеди – ждёт тебя Царствие Небесное, а нет – то готовься попасть в чистилище…

– М-да, – почесал затылок брат Ансельф. – А скажи-ка мне, святой отец, что такое чистилище и на какой срок попадают в него грешные души?

Ветер совсем стих. Угомонились и птицы, вдоволь наклевавшиеся перезрелых ягод… Висла тоже успокоилась и погрузилась в сон… Тихая, лунная ночь опустилась на землю пруссов. Из ближайшей палатки раздавался могучий храп брата Рудольфа фон Ломзе. Отец Георг устроился поудобнее на толстом бревне, и ответил:

– Католическая церковь, сын мой, учит, что чистилище – это не «место», там нет сроков. Это – состояние человека, который умирает в мире с Богом и людьми, но которому ещё требуется очищение, прежде чем он сможет узреть Господа лицом к лицу. – Отец Георг немного помолчал. – Так что, чистилище – это не наказание, а помощь. Человек сам наказывает себя, когда грехом и неверием закрывается от жизни вечной. Истинно сказано: «рай и ад мы носим в себе и забираем с собой в вечность…» А Бог желает спасти каждого человека до самого последнего момента. Но следует не забывать, что вместе со смертью истекает и время решений…

Наутро 21 июля отряд продолжил движение. И хоть новых нападений со стороны пруссов не последовало, все были уверены: они где-то рядом. По словам проводника, Матиаса, подмастерья местного кузнеца, крестоносцы шли по полю (52) Ширмис, что в волости кунигса Валитиса Упрямого, у которого в дружине очень много храбрых воинов.

До самого конца июля дни тоже выдались относительно спокойными. Казалось, что грозный кунигс смирился и позволил отряду крестоносцев беспрепятственно пройти по его земле к намеченной цели.

Но с началом августа пруссы снова дали о себе знать. 4 августа отряд брата Рудольфа вновь обстреляла большая группа лучников, было убито три кнехта и ранено два брата сарианта. 8 августа витингсы (53) Валитиса, числом не менее сотни, набросились на отряд. Завязалось нешуточное сражение. В этот день было пролито немало крови с той и с другой стороны. Отряд брата Рудольфа спасла выучка и постоянная готовность к бою. Крестоносцы моментально выстроились в боевой порядок, умело защищаясь от нападавших всадников. Битва длилась больше часа, казалось, что пруссы не намерены уступать поле боя. Погиб один из рыцарей, брат Людвиг фон Хохштейн, один за другим пали четыре брата сарианта, кнехты потеряли десять человек… И тут в бой вмешалась сама природа. Небо резко заволокло громадами грозовых туч, ударил гром, начался ливень… Сильный ветер и полосы дождя гнули густые заросли. Деревья тревожно шумели и стонали. Пруссы решили, что сам Перкуно вмешивается в их дела, и решили закончить сражение. Крестоносцам вновь была дана передышка, но никто не знал, сколько времени она продлится.

К середине августа отряд брата Рудольфа достиг дельты Вислы. Местность здесь была заболоченной, передвигаться по ней было крайне тяжело. В низинах чавкало под ногами. Стволы деревьев потемнели от влаги, опавшие листья набухли и осклизли. Ямки следов тут же заполнялись мутной жижей…

На очередном привале фон Брайден спросил братьев рыцарей:

– Есть ли смысл нам всем топать по болотам к заливу? Не лучше ли сесть в лодку и отправиться по реке?

– Пресвятая Дева! Ты прав, брат Рудольф! – воскликнул Ансельф. – На лодке можно за день проделать такой путь, который пешком мы не пройдём и за неделю…

– Но это опасно, брат Ансельф. У пруссов тоже есть лодки…, – заметил рассудительный фон Ломзе.

– Вот что, братья, – проговорил Рудольф. – Вы оба правы. Тот, кто пойдёт на лодке, сильно рискует… Но, я думаю, риск стоит того…, мы потеряли уже немало наших братьев, и потеряем ещё больше, добираясь до залива. Поэтому я предлагаю бросить жребий. Тот из нас, кому выпадет судьба, отправится на лодке с двумя-тремя кнехтами…

– Не надо жребия, – объявил вдруг рыцарь Герман фон Нойбург. – Предоставьте мне совершить плавание к заливу! Я давно молю Пресвятую Деву Марию, чтобы она предоставила мне возможность отличиться перед рыцарями нашего отряда и совершить подвиг!..

– Никто не сомневается в твоей храбрости, брат Герман, – заметил Рудольф.

Фон Нойбург был посвящён в рыцари совсем недавно. Ему едва исполнилось двадцать, и он горел желанием проявить себя с самой наилучшей стороны.

– Хорошо ли ты плаваешь, брат? – спросил Рудольф фон Ломзе.

– Хорошо, – ответил тот. – Но плавать я заставлю своих врагов!

Фон Брайдену понравился такой ответ.

– Ну что ж…, – промолвил тот. – Мы будем молиться за тебя! Пресвятая Дева пребудет с тобой, брат.

Затем брат Рудольф поднёс рог к губам и протрубил условный сигнал. Тотчас ему откликнулись с реки.

– Собирайся в путь, брат Герман. Лодка скоро будет здесь…

Ранним утром 20 августа фон Нойбург, взяв с собой оружие и облачившись в лёгкую кольчугу, отправился в поход по реке. Его сопровождали трое кнехтов – двое сидели на вёслах, а третий с арбалетом следил за лесом.

Четвертью часа позже путь ему перегородили три лодки с прусскими воинами. Короткое сражение закончилось тем, что посудина рыцаря сначала была перевёрнута, а потом захвачена. Кнехтов и фон Нойбурга пруссы жестоко казнили на берегу Вислы.

А орденские братья продолжали двигаться посуху к устью реки. К концу августа им удалось, несмотря на постоянное противодействие пруссов, достичь залива. Выйдя на берег, братья рыцари обнаружили, что корабля в заливе нет. Они не знали, что незадолго до их появления пронёсся шторм, заставивший судно уйти под защиту Путцегеровской косы, а заодно и отремонтировать там такелаж.

Выполняя приказ ландмейстера, крестоносцы решили остаться в этих местах, чтобы дождаться корабль. Они двинулись к небольшому селению Бресен, где устроили укреплённый лагерь. В тревожном ожидании потянулись дни…

Судно появилось только 5 сентября. Одномачтовый когг (54) подошёл почти вплотную к берегу, где его и встретили орденские братья. Получив 61 шефель жареных кофейных зёрен, крестоносцы отправились обратно, на встречу с ландмейстером.