Читать книгу Сценарии, пьесы, сценарии. В трёх книгах. Книга 2 - Виктор Чочиев - Страница 10

Тот же день. Сумерки. Накрапывает дождик. Кортеж Ивана Ивановича подъезжает к воротам загородного поместья. Милицейская машина разворачивается на площадке перед ними и возвращается в Москву. Две оставшиеся машины въезжают внутрь. Машина охраны сразу отъезжает в сторону и останавливается. Автомобиль с Иваном Ивановичем проезжает ещё около сотни метров по красивой аллее и останавливается у парадного входа в особняк. К машине подходит слуга с огромным раскрытым зонтом. Иван Иванович вылезает прямо под зонт и идет в сопровождении слуги к дому.

Ярко освещённая огромная ванная комната. Иван Иванович с блаженной улыбкой на лице и закрытыми глазами лежит в джакузи. Его очень мускулистые руки и торс покрыты ровным «дорогим» загаром. На большом экране висящего на стене плазменного телевизора идёт какое-то красочное шоу. Звук телевизора приглушён и не заглушает бурления воды. В ванную комнату с доброй улыбкой заглядывает, а потом тихонечко входит очень моложавая и стройная жена Ивана Ивановича Вера, за ней крадутся два нарядно одетых ребёнка – мальчик и девочка. Вера говорит детям (почти шёпотом): «Как бы нам разбудить папу поласковее». Иван Иванович наблюдает за происходящим через прищуренные веки. Вера начинает медленно и ласково гладить Ивана Ивановича по голове, а мальчик – мерно шлёпать по воде ладошкой. На лице Ивана Ивановича – блаженство. Он закрывает глаза и слышит, как Вера ласково, очень по-доброму говорит: «Проснись, Ванечка… Милый, пора ужинать… Мы без тебя не начнём..». Голос Веры постепенно грубеет: «Да вставай же! Сколько можно дрыхнуть! Вставай, Иван! Поговорить надо!».

Иван Иванович открывает глаза, поднимает их и видит перед собой свою супругу Веру в её несколько разочаровывающем реальном виде (полнеющая дама средних лет). Опустив глаза, Иван Иванович видит двух огромных собак, одна из которых лакает воду в джакузи. На экране телевизора – кровавая сцена с Фреди Крюгером из «Кошмара на улице вязов» и дикими криками ужаса. Улыбка сползает с лица Ивана Ивановича. Сон кончился.

Иван Иванович брезгливо говорит:

– Фу! Слюней-то напустил!

Вера:

– Полчаса уже дрыхнешь! Так и утонуть недолго! И не обижай Ромочку – он всё понимает!

Вера поглаживает Рому и оттягивает его за ошейник от ванны:

– Не пей тут! Фу! Эта водичка грязная! Видишь, в ней дядя лежит!

Иван Иванович (умоляюще):

– Выйдете все, Христа ради! А то развели тут… ток-шоу. А потом уж я.

Вера:

– Ну не сердись, милый! Извини. Не думала, что ты обидишься

Вера выходит, командуя собакам:

– Рома, Рекс – за мной! Сейчас мама вас покормит!

Иван Иванович берёт с полочки очки и надевает их, затем встаёт в ванной, смотрит на своё отражение в большом зеркале, и видит бледного человека с невыразительной мускулатурой. Очки смотрятся на голом человеке совершенно нелепо. Он пробует напрячь бицепс. После чего грустно вздыхает.

Большой зал. Длинный стол, сервированный на двоих.. Белоснежная скатерть. Иван Иванович и Вера сидят друг напротив друга вблизи торца стола. Рядом вытянувшийся в струнку лакей и столик на колёсиках, с которого он подавал на стол. Ужин уже закончен. Иван Иванович допивает кофе, снимает очки, срезает кончик сигары и закуривает её, немного отодвинув стул от стола и откинувшись на его спинку. Вера доедает мороженое.

Иван Иванович:

– Ужин был хорош… Вот только икра…

Вера:

– Ты тоже заметил?

– Да, она сегодня чуть сомнительна. Кажется, не самой первой свежести.

– «Второй свежести не бывает».

Вера оборачивается в сторону лакея:

– Ты понял, Сергей? Передай это Пьеру.

Лакей:

– Будет исполнено.

Вера:

– А теперь покинь нас. Приберёшь позже.

Лакей уходит.

Вера:

– Ты с этой сигарой – прямо вылитый «министр-капиталист» с карикатуры в «Правде».

– Вряд ли я похож. Не хватает цилиндра на голове, окровавленного ножа в руке и, самое главное, многомиллионного счёта в банке… Вера, нам надо реконструировать подъезд к дому. Так чтобы автомобиль останавливался бы под каким-нибудь навесом или вообще заезжал бы как-то внутрь… Чтобы было тепло и не капало…. А то как дождик, так выбираемся под зонт, как у какого-нибудь ресторана. Согласна?

– Ой, Ваня! Только не ремонт! Как я не люблю, когда стройка, пыль, грязь, шум, таджики-маджики!

– Поживём пока в Москве.

– Иван, давай попозже, а? Не сейчас?

– Ну, как знаешь. И потом, этот тип с зонтом – что он у нас вообще делает? Кроме, как с этим дурацким зонтом, я его вообще не вижу. Есть у него какие-нибудь другие обязанности по дому или усадьбе?

– Ну, наверное, есть. Должны же быть какие-то основные обязанности. Я, конечно, поинтересуюсь. А парень он приятный… Смотрит так…

– Не при муже буде сказано…

– Да ладно тебе! Отелло…

– Ты не спрашиваешь меня о сегодняшнем дорожном происшествии? Я чуть не погиб.

– Мне что-то говорили… Так я вижу, ты цел и невредим – ну и славненько.

– Вера, как ты можешь! Я же мог погибнуть! Чуть не погиб! И сегодня… в тот момент… я понял, что ещё не жил.

– Как это «не жил»?

– Не жил так… как мог бы… Окрылённо. Счастливо…

– А не бывает счастливых людей, Ванечка. Нет их! Много ты их видел, например, сегодня?

– Ну, как же…

– Молчишь… То-то же.

– А я – буду! Я так решил.

– Не пугай меня, Иван. А то нарешаешь такого!

– … Ну и как тебе предложение Липского? До чего договорились?

– Ну и выдержка у тебя! Прямо космонавт! Сколько времени протерпел – не спрашивал.

– Спрашиваю.

– Да практически всё утрясли и затвердили.

– Это уже с самим Липским или с этими советниками?

– С ним я не встречалась. Но он дал «добро» по телефону.

– И каково твое участие?

– 40 процентов.

– Я просил 51.

– Ну, это же он тебе деньги в клювике принёс, а не ты ему.

– Не мне он деньги принёс, а тебе.

– Вот опять ты! Да какая разница! Прямо комплекс у тебя по этому пунктику.

– Не хочется провести старость в доме престарелых. Уйдёшь от меня – ничего мне у тебя не отсудить, и ты прекрасно это понимаешь.

– Ну, кое-что ты всё-таки отсудишь, и ты прекрасно это понимаешь. А главное, любящая тебя жёнушка вовсе не собирается сдавать тебя в этот мерзкий домик. Нет уж – ты мой навеки!

Вера встаёт, обходит стол, садится мужу на колени, обнимает его, очень нежно целует и нашёптывает ему в ухо:

– Ну, что ты, милый… Ванечка… Куда же мы друг без друга… Ведь мы же любим друг друга…

Прямо сейчас… Здесь… В зале…

Вера начинает расстёгивать блузку.

Иван Иванович:

– Нет, что ты, Верочка… Тут же проходной двор… Поднимемся в спальню… В мою…

Они встают и, обнявшись, выходят из зала.

Спальня, обставленная в старинном стиле. Приглушённый свет. Белая подушка. Запрокинутое лицо Веры с закрытыми глазами и прикушенной губой. Над ним – лицо мужа. Короткие ритмические движения. Вздохи, междометия. Изображение меркнет или затуманивается.