Читать книгу Золотые ослы - Виктор Далёкий - Страница 3

Вечер отливал золотом уходящего дня во все окна, расплескивался на асфальт и стены домов. Солнце утомленно уходило за горизонт, основательно раздарив тепло городу и его обитателям.

Веня и Геша сидели на скамейке в сквере под сросшимися деревьями около высотки и, разгоряченные после работы, остывали на легком ветерке. Рубахи, влажные от пота, подсыхали, раскрасневшиеся щеки принимали нормальный цвет, пот, испаряясь, передавал лицу и телу свежесть. Вечер заканчивался хорошо. Они заработали денег и, давая мышцам отдых, смотрели на световое представление солнца. Не хотелось уходить. Скоро солнце начнет прятаться за домами и все начнет меняться. Еще полчаса назад они закончили разгружать фуру с болгарской зубной пастой в картонных коробках. Фура стояла недалеко в переулке около аптеки. Сначала работа шла быстро. Один подавал коробки с машины вниз, семеро заносили их в аптеку, спускали в подвальное помещение и укладывали в штабеля. Когда одному управляться в кузове длинномера стало сложнее, пришлось подняться второму, а потом и третьему. Поперву с коробками бегали и носили в руках по две штуки. Потом темп снизился, вспотели и носили уже по одной коробке. Сашка, губастый парень в очках с вьющимся чубом, который как посредник организовывал работу, так и не появлялся. Закончив разгрузку, заволновались, кто будет платить и заплатят ли вообще. И тут появились бизнесмены, так называемые новые русские. Один полный в малиновом пиджаке, другой в синем костюме с белой рубашкой. Они по-хозяйски зашли в аптеку. Их повели смотреть коробки. Аптекарь, который принимал груз, давал им отчет. Через десять минут они вышли, сели в машины и уехали. Аптекарь вышел за ними следом, поискал Сашку, не нашел и заплатил за работу самому старшему по возрасту. Деньги поделили поровну. И в это время приехал на велосипеде в шортиках губастый Сашка, чтобы снять сливки с нашего труда. Кто-то предложил скинуться для него и отдать его долю. Большинство отказалось. Десять процентов от заработанного отдавать не хотелось. Самый старший мужчина лет сорока посмотрел на предлагавшего скинуться и спросил: «А где он раньше был?» На это Сашка обиделся и сказал, что с нами он больше не работает.

– Это они! – кивнул вниз на дорожку Веня.

– Кто? – спросил Геша.

– Те, которым мы груз разгружали.

– Не, это не они. Те на машинах уехали, а эти с женщинами.

– Я их узнал, – сказал Веня. – Малиновый пиджак и синий… Представь, завезли товар и у них все в порядке. Сейчас все кругом дорожает. Товар лежит, цены на него растут. Пойдем…

– Зачем они тебе?

– Интересно. – Веня поднялся и пошел по ступенькам вниз.

– А в магазин? – напомнил шедший следом Геша. – Иван Иванович ждет.

– Успеем. Может, бизнесом заняться? Ген!.. Купили фуру с зубной пастой. Нашли место под склад, разгрузили. Схема вроде простая.

– Начальный капитал нужен, – буркнул Геша.

Веня кивнул.

Новые русские с женами под руку от метро перешли дорогу и направились к киноцентру. Поднялись по каменным ступенькам и вошли в холл ночного клуба «Арлекино».

– Пошли, – толкнул локтем друга Веня.

– Да нас туда не пустят.

– Сделай морду, как будто у тебя все карманы полны денег и улыбайся снисходительно. Кстати, хорошее место, чтобы завести полезные знакомства.

Они вошли в стеклянную дверь, за которой оказались кассы, около которых стояли состоятельные люди, желающие подчеркнуть свою исключительность и приобщиться к потаенным сторонам ночного города.

– Скоро кассы откроются? – по-свойски спросил Веня у солидного человека в малиновом пиджаке.

– Через десять минут, – по-свойски ответил тот.

– Так, что у нас тут сегодня? – спросил Веня и принялся рассматривать программку на этот вечер.

За стеклом внутри клуба по дорожкам на роликовых коньках катались молоденькие стройные девушки в ярких гимнастических трико разных цветов и коротких юбочках в тон до бедер.

– Шоу… Стриптиз… – рассказывал мужчина в малиновом пиджаке молодому коллеге. – Можно с девушками в кабинках конфиденциально встретиться. Это у них называется «консультация»…

– Смотри арт-директор Горный, – показал Веня на подпись под программкой. – Тот самый… Сегодня звезд первой величины нет, сюда можно будет прийти позже… – сказал Веня тоном знатока и подтолкнул Гешу к выходу.

– Какой Горный? – спросил Геша на улице.

– Был такой артист Юрий Горный. Выступал с номерами по запоминанию текстов, целых книг, исторических дат, делал в уме сложные математические вычисления, демонстрировал гипноз, сверх возможности человека и показывал фокусы. Это его сын. Я где-то об этом читал. Сейчас этот ночной клуб самое модное заведение.

– Ага, – кивнул Геша. – Недавно перед входом в этот ночной клуб бизнесмена из автомата расстреляли.

– А что ты хотел? Злачное место, – усмехнулся Веня. – Я вот подумал, может нам тоже какой-нибудь номер сделать и выступать в ночных клубах. Мы бы с тобой зарабатывали больше, чем грузчики. Здесь за углом на месте бывшего кинотеатра «Баррикады» в основании высотки есть казино «Жар-птица». Там тоже артисты выступают.

– И что мы будем делать?

– Два комика весь вечер на арене. Или номер со слонами…

– Может, с ослом что-то придумаем?

– Пошли в магазин за продуктами.

– Магазины закрываются.

– К тете Маше пойдем…

Маленькая улочка с тоскливо тусклым и безрадостно однообразным светом фонарей выглядела нереальной, чужой, как и весь город в ночное время. Звуки торопливых шагов отражались от стен невысоких домов и разносились по округе слишком гулко. Тени в городе ночью всегда жили своей отдельной скрытой и завуалированной жизнью. Сейчас две смешные тени двигались вдоль стен домов и то отставали от своих владельцев, то догоняли и обгоняли. Одна тень выглядела заметно выше, другая казалась коренастее. Едва их обладатели перешли на другую сторону улочки, тени заскользили по металлическому ограждению и вовсе спрятались в тени деревьев.

Веня и Геша подошли к калитке, которая вела внутрь зоопарка.

– Открывай…– сказал Веня, держа в двух руках сумки с продуктами.

– Сейчас, – ответил Геша и полез в брюки.

Он достал из кармана ключ и принялся открывать решетчатую металлическую калитку.

– Ну? – спросил Веня.

– Ничего не видно.

– Пальцем нащупай скважину и вставляй ключ…

– Нащупал. Вставить не могу… – сопел Геша.

– Ключ переверни.

– Уже перевернул… Все, открыл…

Они вошли в зоопарк. Геша снова закрыл калитку, и друзья направились по едва различимой асфальтовой дорожке на огонек, который как будто маячил впереди за деревьями.

– Свет горит, – оживился Геша.

– Нас ждут…– прокомментировал горевший свет Веня.

Через пять минут они подошли к сторожке. В окне горел уютный желтый свет. Поднялись по ступенькам. Веня открыл входную дверь и переступил порог.

– Иван Иванович, мы пришли, – сказал он.

Иван Иванович, сторож зоопарка, поднял голову от старой газеты, расстеленной на столе, и посмотрел на вошедших.

– Вижу, – сказал он доброжелательно.

Веня подошел к столу, положил сумку.

– Телефон работает? – спросил он.

– Работал, – ответил Иван Иванович.

– Сейчас покушаем, – сказал Геша, принимаясь доставать и выкладывать на стол из сумки хлеб, колбасу, сыр, консервы и бутылку водки.

Веня подошел к телефону, висевшему на стене, набрал номер и поднес трубку к уху.

– Ма, это я… Мы с Гешей в сторожке у Ивана Ивановича… Покушаем и спать ляжем. Завтра домой – не пойдем разгружать… После завтра в ночь собираемся. Не волнуйся, пожалуйста. Все хорошо! Ложись спать… – Веня положил трубку на телефон и обернулся.

– Один недавно на разгрузке попытался украсть радиотелефон из коробки, – улыбнулся Геша, нарезая колбасу. – Его побили, телефон отняли и за работу не заплатили. Но, если ты воруешь вагонами, самолетами, то это уже называется коммерцией.

– Да, если ты крадешь с мясокомбината мясо, то это воровство. А если хочешь обанкротить мясокомбинат, то это называется бизнес.

Веня и Геша переглянулись и, вспоминая работу на мясокомбинате, снова дружно рассмеялись.

– Водку открываем? – спросил осторожно Иван Иванович.

– Конечно, – уверенно сказал Геша. – Мой тренер, когда я борьбой занимался, говорил, что после физической нагрузки в организме выделяется молочная кислота. От нее болят мышцы. И лучше всего она выводится из организма спиртным.

– Геша, когда в университете борьбой занимался, – пояснил Веня, – часто побеждал соперников тем, что смешил до упада. Они смеялись, падали и пока они гоготали, он прижимал их лопатки к матам.

– Да, – сказал Геша, оглядывая приготовленный для вкушений стол. – Какие раньше были времена. Раньше батя даст рубль, и я на него столько всего мог накупить. А сейчас заработали тысячи и что на них можно будет купить завтра неизвестно.

– С этой перестройкой и демократией мы слишком стремительно нищаем, – сказал Веня с улыбкой. – Садимся.

Сели. Иван Иванович налил в стопки водку.

– За нас! За дружбу! – коротко сказал Веня.

– Да, – согласился Геша.

Иван Иванович молча, кивнул. Подняли стопки, чокнулись, выпили.

– У бабушек из моего дома появилось новое увлечение. Они ходят в магазин, смотреть, как растут цены, – сказал Веня и принялся есть бутерброд с колбасой. – Оказывается это увлекательное зрелище, полное драматизма и приключений. Меня ма в воскресенье послала на рынок за колбасой. Я встал в очередь. Стою. Идет торговля. Вдруг торговля прекращается, ларек закрывается и вывешиваются новые цены. Дальше стою. Смотрю, они окошко снова закрывают и на витрине через некоторое время вывешивают снова новые цены. Вот тут я заволновался. Думаю, если так дальше дело пойдет, мне денег на колбасу не хватит. Еще немного постоял, они ларек закрыли и уже не открывали, ожидая, когда хозяин им скажет новую цену. Ощущения необыкновенные. Экстрим… Жизнь, как будто от тебя улетает, и земля из-под ног уходит. В этот момент я понял, что колбаса дороже денег, потому что ее можно съесть, а деньги, которые стремительно обесцениваются у меня в кармане, съесть нельзя…

– Они просто, иллюзионисты… – засмеялся, кряхтя Геша, засовывая в рот маринованный огурчик. – Фокусники…

– Вот именно!.. – смеялся Веня. – Были деньги. Два раза моргнул и нет денег.

– Не нужно моргать, – смеялся Геша. – Скорость жизни так высока, что моргать некогда. Потому что нужно успеть потратить деньги до того, как они станут макулатурой.

– В долг сейчас жить выгодно. Взял в долг одни деньги отдаешь другие, – смеялся Веня.

– Да, – сказал Геша. – Только отдавать некоторые просят в долларах или с процентами.

– Два фокуса им особенно удались…– хмуро сказал Иван Иванович.

– Какие это? – поинтересовался Геша.

– Раз и – Советский Союз стал Россией. Два – и вся страна нищая…

– Не вся…

– Да, пока остальные моргали, кто-то разбогател… – уточнил Веня. – Нет, если не смеяться, то можно разрыдаться. Профессию выбрали по душе и гуманную. И что делать? Ты бы сейчас пошел на зоолога учиться?

– Не-а, – протянул Геша.

– Зарплату не платят и зверей кормить нечем. А ты здесь сидишь водку пьешь и смеешься.

– Ребята… – сказал вдруг Иван Иванович.

Но Веня с Гешей его не слышали.

– А чего делать? – смеялся Геша, странной кривой улыбкой человека, которому становится не до смеха.

– В коммерсанты идти, на рынке торговать, людей обсчитывать…

– У меня не получится… – смеялся Геша. – Я все раздам покупателям, рассмеюсь над своей глупостью и домой пойду.

– Ребята! – позвал еще громче Иван Иванович.

Друзья примолкли и обратили на него внимание.

– Я не хотел вам говорить. Но теперь решил сказать… Я стал миллионером…

– Кто? – спросил с улыбкой Веня. – Вы?

– Миллионер работает сторожем в зоопарке? Что-то я не верю, – иронично проговорил Геша и закряхтел обычным смешком, часто повторяя. – Не верю, не верю, не верю… Это нонсенс!

– Где ваш костюм от кутюр и «Мерседес» с водителем? Где ваш особняк и вилла на море? Где это все?

Действительно на миллионера Иван Иванович в старом потертом костюме и стоптанных башмаках не походил. Но та серьезность, с которой тот произнес сказанное, заставляла прекратить смех и уделить сказанному должное внимание.

– Получили наследство от неизвестных богатых родственников? – поинтересовался с некоторой завистью Геша.

– Нет, – покачал головой Иван Иванович.

– Клад нашли? – напрямую спросил Веня.

Иван Иванович снова нейтрально покачал головой, давая понять, что Веня почти угадал.

– И когда это удивительное событие произошло? – спросил Веня.

– На днях, – сказал Иван Иванович.

Веня и Геша окончательно перестали смеяться и в легкой растерянности переглянулись.

– Надеюсь, вы его хорошенько припрятали? – поинтересовался Веня.

– Оно здесь, – ответил Иван Иванович, многозначительно поднял палец вверх, наклонился и полез рукой под лежанку, на которой сидел.

Он пощупал под ней что-то рукой, достал стеклянный сосуд с коричневой жидкостью и поставил на стол. Это была пол-литровая колба с высоким широким горлышком, которая от середины конусом расширялась книзу до дна. Такие колбы друзьям встречались на лабораторных по химии в университете. Теперь они смотрели на колбу и на то, что в ней плескалось, и ждали объяснений.

– Со мной на лестничной площадке живет генетик. Точнее, жил… Профессор Летаев. Мы с ним частенько у меня на кухне сидели, выпивали по-соседски, говорили о жизни. Я еще тогда инженером на авиационном заводе работал. Перед Новым Годом, когда уже от безденежья в сторожа подался, он ко мне пришел и говорит, я сделал мировое открытие на основе принципа «трансгенности». Или как-то там, я не точно не помню. Я, говорит, изобрел вещество, которое лучше, чем эликсир молодости. Оно, говорит он мне, позволяет начать новую жизнь. Поэтому я его так и назвал «эликсир новой жизни». Жена, говорит, надоела, на работе неприятности и иностранные заказчики одолевают, прямо за горло хватают. И я, говорит, решился. У меня есть две колбы. Одну я для себя приготовил, другую тебе дам. Спрячь подальше, никому ее не показывай и используй по своему усмотрению. Эта колба стоит, говорит, миллион долларов. Я тогда взял эту колбу, отнес на работу, спрятал под лежанку и забыл. Месяц назад узнаю, что профессор исчез. Ищут его милиция, бандиты и ученые мужи. Вчера ко мне пришла его жена и рассказала, как у нее были двое иностранцев, расспрашивали о Летаеве и интересовались не оставлял ли профессор какие-нибудь записи или емкость с коричневой жидкостью. Они ей дали визитки и сказали, что за любую информацию о профессоре готовы заплатить большие деньги. Если же найдется коричневая жидкость, то вознаграждение может составить ни много, ни мало, миллион долларов.

Веня и Геша смотрели на колбу с коричневой жидкостью, заткнутую специально белой резиновой пробкой.

– А куда делся профессор? – спросил Веня.

– Не знаю… Наверное, начал новую жизнь, – со светлой грустью сказал Иван Иванович и посмотрел на колбу. – Теперь я думаю, что мне с этим всем делать. Одному боязно. Вы не хотите начать новую жизнь? – спросил он.

– Заманчиво, – сказал Геша.

– Интересно попробовать, – сказал Веня. – Немного можно выпить и посмотреть, что будет. Чем она пахнет?

– Дайте понюхать, – попросил Геша. – Хочется узнать, чем пахнет новая жизнь.

Иван Иванович взялся за колбу, выдернул белую упругую пробку из горлышка и протянул Геше понюхать.

– Ничем… – сказал Геша и снова понюхал. – Или чем-то непонятным…

Иван Иванович протянул бутылку Геше. Геша понюхал.

– Я думал, спиртом будет пахнуть, – сказал он. – Ведь все лекарства на спирту.

– Вот, если бы узнать, куда делся профессор. Хорошо ему сейчас там или нет? Я бы сам выпил, и матери немного дал, – задумчиво произнес Веня.

– Ну что, ребята, выпьем? – спросил Иван Иванович.

Наступил момент истины. Не хватало малости, чтобы решиться.

– Выпьем… – размышлял Веня. – И что? Сразу начнется новая жизнь?

– Что будет? Будут у нас деньги или нет? Кем мы тогда станем? – спросил Геша осторожно. – Может быть, микробами?

– Можно продать колбу за миллион и тогда у нас появятся деньги и точно начнется новая жизнь, – улыбнулся Веня.

– Это слишком тривиально, – сказал Геша. – Неизвестность она манит и обещает крупный выигрыш.

– Ну, что, решайтесь, – сказал Иван Иванович, держа колбу в руках и приготовившись разливать чудотворную жидкость.

– Давайте сначала водочки выпьем, – нашел наилучший выход из положения Геша. – Эту жидкость из колбы мы всегда успеем выпить. У нас же водка с закуской на столе дышит. Слюнки текут… Сделаем себе окончательно приятное в этой жизни, а потом начнем другую.

– Это мудро, – согласился с ним Веня.

Геша быстро взял бутылку с водкой и налил в стопки. Иван Иванович поставил колбу на стол и взял в руку свою стопку.

– За возможность начать новую жизнь! – сказал Иван Иванович.

Чокнулись, выпили.

– Послушай, что ты за сыр белый купил? – спросил Веня, закусывая.

– Овечий, – пояснил, Геша пережевывая бутерброд с сыром.

– То-то я ем и у меня ощущение, будто овца во рту что-то забыла, – засмеялся Веня.

В это время за дверью раздался громкий стук. Сидевшие за столом вздрогнули. Кто-то ломился в сторожку. Прислушались. Сначала гость соскальзывал со ступенек. Затем в дверь ударили раз, другой. Она прогнулась и чуть отошла. В нее тут же просунулась мохнатая вытянутая морда с длинными ушами.

– Хаха?! – удивился Веня.

– Он, – сказал Геша.

Дверь открылась шире и в сторожку, стуча копытами, вошел осел.

– Как он узнает, что мы здесь? – удивился Веня.

– По запаху пищи, – пояснил Геша.

– Раньше все время ждал у сторожки, когда мы ему хлеб вынесем. Теперь нагло ломится в дверь. Негодяй! – поругал осла Веня.

Осел стоял при входе и всем своим видом как бы говорил: «Не ждали? А я вот он… Чего у вас тут есть пожрать?»

– Давайте выпьем за… – Веня покосился на колбу с коричневой жидкостью, которая притягивала к себе внимание. – Это очень важный момент… Я представляю, как мы, наконец, перестанем разгружать вагоны и заживем в полном достатке. Итак, выпьем за новую жизнь, которая рядом с нами!

– Да, выпьем за новую жизнь, – сказал Геша, разлил по стопкам остатки водки и посмотрел на колбу. – Хуже не будет. На работе провал, в личной жизни без перспектив, жилищные условия никакие.

– За новую жизнь. Чтоб она наступила, – уточнил Иван Иванович с надеждой, чувствуя, что он готов попробовать коричневой жидкости. – Жена и дочка с этими деньгами достали. Зять сначала работу бросил, потом жену. Внучку жалко.

Чокнулись, выпили, потянулись за бутербродами, не обращая внимание на осла, который подошел к столу и сунул морду прямо к продуктам. Потянулся к хлебу, задел мордой колбу. Та упала на пустую тарелку с маленьким кусочком оставшейся колбасы и из нее через широкое горлышко стала быстро вытекать коричневая жидкость. Веня, Иван Иванович и Геша замерли и не шевелились. Осел у них на глазах жадно лакал коричневую жидкость с тарелки и с этим ничего сделать было нельзя. Вылакав весь вылитый в тарелку эликсир новой жизни, животное съело остаток мокрой колбасы, сыра из соседней тарелки, потянулось к хлебу и стало его жевать. Некоторое время стояла гробовая тишина. Веня первым пришел в себя, взял колбу, приподнял, поболтал остатками и виновато посмотрел на Ивана Ивановича.

– Еще осталось… Примерно на четверть миллиона долларов. Хорошо, что форма колбы такая, что вся жидкость не вылилась.

Веня закрыл колбу белой пробкой и поставил на стол перед Иваном Ивановичем. Тот молчал, как будто его обокрали.

– Вот это мило! – сказал Гена. – Мы тут сидели, смотрели на эту колбу и не решались выпить. Рассуждали, как наша жизнь изменится. А этот пришел и все выхлестал.

Иван Иванович приподнял колбу, с сожалением померил взглядом оставшееся в ней и возразил:

– Не все.

– Теперь это животное стало самым дорогим в мире, – констатировал Веня.

– Я сам виноват, – сказал Иван Иванович, осознавая происшедшее. – Надо было колбу снова пробкой закрыть. А я пробку на столе оставил лежать.

– Что же теперь, прощай новая жизнь? – спросил недовольно Геша.

– Немного еще осталось… – поболтал колбой у себя перед носом Иван Иванович. – Нам по несколько глотков хватит. Может быть, выпьем?

– Подождите, что же получается?.. Он выпил эликсир новой жизни вместо нас? – кивнул Веня на осла. – И теперь у него должна начаться новая жизнь?

– Да, – сказал Геша. – Теперь неизвестно, что с ним будет.

– Исчезнет, как тот профессор-генетик, – сказал Веня. – Впрочем, нам остается подождать и посмотреть на то, что с ним будет происходить.

– То, что осталось, выпить мы всегда успеем, – сказал Геша. – Иван Иванович, вы уберите эликсир подальше.

– Хорошо, – Иван Иванович взял колбу с остатками коричневой жидкости, закрыл белой пробкой и принялся пристраивать колбу под лежанкой.

– Вы ее там осторожнее ставьте, – сказал Геша.

– Я и так осторожно… – сказал Иван Иванович. – У меня здесь закуток для нее есть…

Веня и Геша смотрели, как сторож убирает колбу под лежанку.

– Иди отсюда, – махнул на осла рукой Геша.

– Скушал миллион долларов, теперь можешь отдыхать всю оставшуюся жизнь, – погнал животное из сторожки Веня. – Иди-иди…

Животное неохотно и словно обиженно развернулось и застучало копытами вон из сторожки. Веня вышел за ним следом. Осел стоял тут же у лестницы, повернув голову одним глазом к сторожке.

– И не нужно здесь стоять. Больше ничего не получишь, – сказал ему Веня и, вернувшись в сторожку, закрыл за собой дверь.

– Чего он там? – спросил Геша.

– Стоит…

– Почему вы его Хаха назвали? – спросил Иван Иванович.

– У него морда, как будто он смеется, – сказал Геша.

– Белые полоски на концах губ делают его рот растянутым, как будто он улыбается.

– Ладно, мне на обход пора, – сказал Иван Иванович. – Вы спать ложитесь, а я обойду территорию.

Иван Иванович с палкой, выточенной так, что она напоминала ружье, вышел из сторожки. Веня и Геша уставшие легли на его лежанку и тут же заснули.

Всю эту неделю и следующую друзья через день, через два работали по ночам на разгрузке вагонов.

В пятницу они пришли после разгрузки в сторожку Ивана Ивановича совсем уставшие. Разгружали видеоаппаратуру на Белорусском вокзале. До дома Вене было идти немного дольше чем до зоопарка, а Геше до Войковской еще дальше идти. Решили вернуться на работу.

Иван Иванович сидел за столом и смотрел старенький телевизор «Горизонт», который накануне Вене и Геше отдали друзья по походам. С телевизором в сторожке стало веселее. Работал ночной канал.

– Добрый вечер, – сказал Геша, вваливаясь в сторожку.

– Скорее, доброй ночи, – ухмыльнулся Веня.

– Здравствуйте, – обернувшись, поприветствовал пришедших Иван Иванович.

– С ног валимся… – сказал Геша и поставил на стол целлофановую сумку с продуктами.

– Устали, как черти. Хочется спать и есть одновременно… – сказал Веня.

– Я бы сейчас заснул, во сне выпил бы водки и поел, – сказал Геша.

Оба плюхнулись на стулья и вытянули ноги.

– Я вам чайник согрел, – сказал Иван Иванович, поднимаясь со стула.

Веня тяжело выпустил из себя воздух:

– Фу-у… Я эти коробки с видеомагнитофонами в конце уже ненавидел.

– Сидите, я сейчас все приготовлю … – сказал Иван Иванович.

Иван Иванович принялся доставать из сумки продукты, чтобы приготовить бутерброды.

– Сыр и колбаса порезанные. Хлеб нужно порезать… – сказал Веня.

– Хорошо, – отозвался Иван Иванович, вынимая из пакета бутылку водки, нарезки и батон хлеба.

– На следующей неделе будем отдыхать…

– Да, – коротко согласился Геша.

Оба приходили в себя и по мере приготовления стола оживлялись. На столе в тонких пенопластовых прямоугольных формах лежали порезанный сыр, колбаса и ветчина.

– Нарезка дороже. Зато резать не нужно, – устало усмехнувшись, сказал Веня и посмотрел на дверь. – У нас все готово, а Хаха почему-то не приходит.

– Задерживается, – сказал Геша и засмеялся кряхтящим смешком.

– У него стал какой-то осмысленный взгляд. Заметил? – спросил Веня. – Смотрит на меня, как будто что-то сказать хочет. Даже страшно становится.

– У животных это бывает… – сказал Геша. – У меня кошка такая. Сядет и смотрит прямо в глаза.

– Вчера мне показалось, что он нас слушает. Стоит и как будто прислушивается, о чем мы говорим и, думает, осмысливает…

– А как он телевизор смотрит?.. У него даже морда менялась, особенно, когда новости смотрит… – сказал Иван Иванович.

– Я тоже что-то такое заметил, – сказал Геша и окинул взглядом стол. – Огурчиков соленых не хватает.

– Да! И водочку хорошо бы охладить в холодильничке, – сказал Веня, – Чтобы достать бутылочку из холодильничка, поставить на стол и подождать, когда она отпотеет. Чтобы она стояла на столе и плакала, и ждала нас со слезой.

В этот момент Веня почувствовал, как выпьет, как водка зажжет желудок, на глаза набежит слеза предвкушения, появится дикий аппетит, и кровь быстрее побежит по венам, расслабляя тело, и ум сразу прояснится для важного и главного и к самому в легком опьянении вернутся чувства для задушевного и милого разговора с друзьями.

– Холодильника нет, – напомнил Иван Иванович.

– Мы с друзьями поговорим на эту тему, – сказал Веня. – Может быть, у кого-нибудь старый найдется.

– Грузчикам пора бы выпить, – сказал Геша с кряхтящим смешком и нетерпеливо придвинулся к столу.

Веня тоже придвинулся к столу.

– Все готово! Вот стопочки, – сказал Иван Иванович, поставив на стол три стопки, и открыл бутылку. – Наливаю…

– У меня начинается бешеное слюноотделение, – признался Веня.

– За что пьем? – спросил Иван Иванович, когда подняли налитые стопки.

– У нас первый тост всегда один… За нас! За дружбу! – сказал Веня.

В это время послышался стук с лестницы, послышался сильный удар в дверь. Она дрогнула и открылась.

– Вот он, – сказал растерянно Геша.

– Легок на помине, – сказал Веня.

Осел деловито прошел к столу и остановился, внимательно осматривая стол.

– За дружбу! – снова сказал Веня.

– Да, – поддержал его Геша с Иваном Ивановичем.

И они потянулись руками со стопками к центру стола, чокнулись, предвкушая будоражущую горечь водки в гортани. Веня всегда выпивал быстро, опрокидывая стопку в горло. Геша цедил водку, как самое дорогое. Иван Иванович пил водку не быстро, но и не цедил в себя, как делают знатоки этого напитка.

– А мне?! – послышалось рядом.

Все замерли со стопками в руках. Казалось, что в сторожке присутствует кто-то еще. Дверь оставалась приоткрытой. Они с недоумением переглянулись, посмотрели на приоткрытую дверь, испытывая мистическое влияние неизвестного. Рука Ивана Ивановича со стопкой нервно задрожала. Геша забыл, что нужно делать. А у Вени рука немного опустилась.

– А мне? – снова требовательно послышался рядом низкий голос с незнакомой хрипотцой. И все посмотрели на вошедшего.

Волосы на голове у Вени зашевелились. Он не двигался. Геша тоже продолжал держать стопку над столом, как будто его разбил паралич. Глаза у него расширились и, казалось, вот-вот надуются изнутри, станут больше очков и лопнут. Все трое сидели на стульях подавшись вперед, белые, словно из гипса. Стопка из рук Ивана Ивановича предательски выскользнула, упала на край стола, отскочила от него, упала на пол и разбилась.

– Ему больше не наливать, – четко и грозно отреагировал пришедший, показывая огромные зубы и издавая. – Гы-гы-гы.

– А-а, – заорал вдруг Геша, как будто его укусил шершень, и побежал прочь из сторожки.

За ним с грохотом бросились Веня и Иван Иванович. Они, толкая друг друга, кучей скатились по ступенькам вниз и бросились от сторожки в разные стороны. Веня остановился и прислушался, вглядываясь в темноту. По спине у Вени диким стадом пробежали мурашки. Тело била крупная дрожь. В считанные секунды он оказался у фонаря метрах в двадцати пяти от сторожки. Стоял и бурно дышал. В какой-то момент ему показалось, что он на планете остался один. Страх забирал его сердце в свои холодные руки. Его состояние можно было охарактеризовать одним словом – жутко.

– Геша, – позвал он дрогнувшим голосом.

– Что? – отозвался тихо тот со стороны.

– Иван Иванович, – позвал Веня.

– Я…

– Идите сюда… – и вышел ближе к свету.

Из кустов появился Геша. С другой стороны из-за дерева вышел Иван Иванович. Все с недоумением испуганно смотрели друг на друга.

– Ты чего? – спросил Веня, обращаясь к Геше. – Чего рванул?

– Чего-чего? А он чего? – спросил Геша, кивая на сторожку. – Зубы как выставит…

– Он сказал «Гы-гы-гы…» – вспомнил Иван Иванович. – Причем тут «Гы-гы»?

– Нет. Он сказал: «А мне?» – вспомнил Веня. – Да, он сказал: «А мне?» Он сказал это, как только мы чокнулись и хотели выпить. И еще сказал: «Этому не наливать». То есть вам, – сказал Веня Ивану Ивановичу.

– У меня стопка из рук выпала.

– У него… – сказал Веня. – У него это…

– Он… Он… Он говорит… – начал заикаться Геша.

– Это ваша жидкость… – догадался Веня и посмотрел на Ивана Ивановича. – Он ее выпил и вот…

– Да, это эликсир новой жизни, – сказал Геша.

– Значит, мой сосед правду говорил… – с дрожью в голосе сказал Иван Иванович.

– Мы же хотели посмотреть, что из этого выйдет. И вот… – сказал Веня.

Геша нервно поежился и пожал плечами так, что достал ими до кончиков ушей. Иван Иванович растерянно молчал.

– Пойдем, посмотрим, что он делает, – предложил Веня, сильно волнуясь.

– А если он бешенный? – спросил Геша.

– Это ты рванул, как бешенный. А тебя, как человека, попросили просто налить.

– Да… – неопределенно сказал Геша.

Что означает это «да» было не понятно. Геша умел говорить «да», когда от него требовалось конкретное предложение.

– Пошли, – сказал Веня, храбрясь, хотя возвращаться в сторожку ему не хотелось. – У нас же там водка… – добавил он и осторожно направился к сторожке.

– Больше половины бутылки, – вставил Иван Иванович и последовал за Веней. За ним последовал Геша. Они медленно, подгоняемые интересом, подходили к сторожке.

– Тихо, – сказал Веня, прислушиваясь у ступенек сторожки.

– Тишина, – сказал, прислушиваясь, Геша.

Веня крадучись, поднялся по ступенькам, приоткрыл дверь и замер.

– Что там? – прошептал Иван Иванович.

– Что? – тихо спросил Геша.

– Стоит… У стола… – ответил шепотом Веня. – Ест нашу закуску и хвостом помахивает…

– Дай посмотреть… – Геша придвинулся, стал заглядывать через плечо Вени в комнату и замер.

      В сторожке происходило что-то интересное.

– Что там? Дайте мне посмотреть. – Иван Иванович не вытерпел и тоже придвинулся к двери и заглянул в сторожку.

Дверь от напора трех тел, сдвинулась с места и скрипнула.

– Вернулись? – оборачиваясь, спросил осел, разглядывая пришедших левым глазом. – Бросили выпивку и закуску… Я вам, что не компания?

Веня открыл дверь шире, ступил через порог. За ним в сторожку вошли Геша и Иван Иванович.

Все трое стояли у входа и смотрели на осла.

– Проходите, садитесь, – сказал осел. – Посидим, поговорим…

Геша, Веня и Иван Иванович переглянулись. Веня первый решился, подошел к столу и, ожидая невозможного, сел на прежнее место.

– В ногах правды нет… – сказал осел.

Геша и Иван Иванович тоже подошли к столу и неловко сели на свои места. Веня пододвинул свободную табуретку ослу.

– Садись… – сказал он.

Осел придвинул зад к табуретке и едва ее коснулся, как она отъехала в сторону. Затем он снова попытался с другой стороны придвинуть к ней зад и сесть. Но она снова отодвинулась от него. Хаха снова попробовал сесть, но у него ничего не получилось.

– Она все время меняет свое место нахождение, едва я на нее пытаюсь сесть, – сказал озадаченно он. – Ладно, я потом с ней разберусь. Можно я пока с вами стоя посижу?

Веня кивнул.

– Выпьем за дружбу? – спросил осел.

– Да, – откликнулся Веня и поискал на столе стопки.

– Стопки куда-то все делись, – сказал Иван Иванович. – Сейчас новые достану.

– Можно спросить? Почему вы так рванули? – спросил осел.

– Еще бы не рвануть… Когда начинается такое… – сказал Геша. – Мочал, молчал и нате…

– Да… Я об этом не подумал, – сказал осел.

– Он об этом не подумал, – сказал Веня с едва заметной иронией.

Иван Иванович поднялся, подошел к полке у стены и выбрал три новые стопки.

– Вот, – сказал он. – Это последние…

Веня взял в руки бутылку и стал разливать.

– А мне? – сказал осел и все снова вздрогнули и посмотрели друг на друга. – Я тоже хочу выпить за дружбу.

Веня замер с бутылкой в руках. Подумал и затем вразумительно сказал.

– Животным пить нельзя… Не полагается…

– Да, – сказал осел, – животным нельзя? И кто здесь животное? – спросил он и пристально посмотрел сначала на Веню, потом на Гешу и Ивана Ивановича. – Думаю, что это кто-то из вас…

– В этом ты ошибаешься, – сказал Веня и улыбнулся.

– То есть вы хотите сказать, что… Что животное это я? – спросил Хаха.

– Да, ты … Ты, извини, осел, – сказал Веня.

– Почему это я осел. Почему вы называете меня ослом, когда ослами являетесь вы.

– Вот теперь-то все и прояснилось, – с иронией сказал Веня. – У тебя инверсия сознания. На самом деле осел ты…

– Постойте! Я знаю, что ослами называют людей, у которых в жизни ничего не получается. Вы работаете и вам не платят зарплату. Иван Иванович инженер и работает сторожем. Так вы и есть ослы. Именно таких людей как вы и называют ослами.

– Таких, как мы? – спросил Иван Иванович.

– Неприспособленных к жизни… – пояснил Хаха.

– Некоторых людей действительно называют ослами. Но они не являются ослами по существу, – сказал Веня. – Ослами же по определению называют животных с длинными ушами. По всем характеристикам ты подходишь под это определение.

– Не согласен. Это еще нужно доказать… – сказал серьезно Хаха.

– Первое, ты упрям, как осел. И потом, у тебя четыре ноги, хвост и морда с длинными ушами.

– У тебя ослиная морда вместо паспорта… – сказал Геша. – Какие еще нужны доказательства.

– Посмотри на себя в зеркало, – сказал Веня.

Он поднялся, взял осла за шею и подвел к зеркалу старого покосившегося шкафа. -Видишь?

– Вижу… – сказал Хаха. – Вижу иллюзию… Внешний обман… Вижу некоторое несоответствие того, что отражается в зеркале и что есть на самом деле.

– То есть, как? – удивленно спросил Геша…

– Что это значит? – спросил Иван Иванович. – Поясни.

Осел помолчал.

– Как вам сказать? Видите ли, мой внешний вид не соответствует моей внутренней сути и внутреннему самоощущению.

– И как ты себя ощущаешь? – спросил Веня.

– Красивым стройным юношей…

– Это может быть. Это в жизни бывает, – сказал Веня. – Мне кажется, что я силач и могу свернуть горы, особенно когда выпью.

– А мне кажется, что я стройный и высокий красавец блондин, – сказал Геша.

– А на самом деле он, как видишь, отнюдь не высокий, не красавец и к тому же, очкарик, хотя и блондин, – подтвердил Веня.

– Внешне ты типичный и вполне законченный упрямый осел, – развеял последние сомнения оппонента Геша.

– Да? Вы так считаете? Вы так все считаете? – спросил Хаха и задумался.

– Теперь ты понимаешь, что ты животное и тебе пить нельзя? – спросил Веня.

– Да… – сказал Хаха. – Понимаю… Но животному и говорить нельзя… Животные не пьют и не говорят.

И сказанным, своей логикой и здравым смыслом поверг остальных в изумление.

– Он прав, – сказал Иван Иванович – Придется ему налить… – Он поднялся со стула, взял с полки стеклянный стакан и вернулся к столу. – Вот… Остался только такой… – поставил он прибор перед Хаха.

Хаха стал внимательно смотреть на него, будто примериваясь.

– Хорошо… Выпьем за дружбу, – сказал Веня и налил ослу в стакан водки.

Все чокнулись со стаканом Хаха и выпили. Хаха стоял у стола, нервно вилял хвостом и переступал с правой передней ноги на левую. Он вел себя так, словно не знал, что ему делать. Когда все выпили и уже подумали, что задача перед Хаха стоит невыполнимая, тот решился, обхватил стаканчик за горлышко зубами, резко поднял голову вверх и опрокинул содержимое стаканчика в себя. Затем он опустил голову, пустой стакан поставил на стол и выдохнул:

– У-у-ф… Раз вы налили мне водки, значит, не считаете меня животным? И если я выпил налитую мне водку, то я точно не осел. Но если вы говорите, что я осел, то с этим нужно что-то делать.

– Он мыслит вполне логично, – сказал Геша и бодро посмотрел на Веню и Ивана Ивановича.

– В нем, кажется, сформировывается самосознание, – сказал заинтересованно Веня.

– Выпил залпом, – сказал Иван Иванович с завистью.

– Да, – сказал Геша. – Как будто все время пил.

– У тебя есть какие-нибудь жизненные принципы или что-то в этом роде? – спросил Веня, кушая корочку хлеба, потому что больше ничего не оставалось.

У меня есть один принцип, – сказал Хаха.

– Какой? – спросил Геша, ерничая.

– Я говорю только правду…

– Вот оно что, – сказал Веня. – Тогда у меня к тебе просьба.

– Какая? – заинтересованно спросил Хаха.

– Говорить тебе при всех пока не следует, – посоветовал Веня. – При нас можно. А при других молчи… Лучше тебе вообще не говорить. И тем более не следует говорить правду. Время такое скользкое.

– Только не вздумайте затыкать мне рот, – сказал Хаха. – Сейчас демократия и каждый может говорить то, что считает нужным.

– Тебя могут не так понять, – сказал Иван Иванович.

– За правду могут побить, – сказал Геша и поежился.

– Не знаю, как я смогу себе отказать в том, что у меня стало получаться, а раньше не получалось, – сказал Хаха.

– Мы не знаем, что будет, если ты при всех заговоришь и к чему это приведет. Поэтому мы тебя просим пока помолчать, – сказал Веня.

– Хорошо. Я буду нем, как рыба, – сказал Хаха и вдруг потянул вверх одну сторону рта. – Гы-гы… Вы не находите ничего смешного в том, что я сказал? Разве это не смешно, что осел будет нем, как рыба?

Веня, Геша и Иван Иванович переглянулись и от души рассмеялись.

– Это смешно, – сказал Веня.

– Да, – добавил Геша. – Он просто юморист!

– Может, еще что-нибудь выдашь? – спросил с улыбкой Веня.

Осел помолчал и голосом, пародирующим телевизионных ведущих новостных программ, начал говорить.

– Говорит и показывает телевизор. Новости… Сегодня несколько депутатов искали компромисс с помощью рукоприкладства. В результате найденного компромисса один депутат, желавший получить портфель заместителя подкомитета, получил портфелем по голове и синяк под глаз. Другой оппонирующий ему депутат получил шишку на голове, сильный ушиб скулы и повреждение уха. Еще несколько депутатов получили ушибы нерабочих частей тела и сотрясения не задействованных в законодательной деятельности частей мозга. В общем, работа сегодня прошла на редкость плодотворно! – закончил он.

Веня, Геша и Иван Иванович, грохнули смехом. Они смеялись и не могли остановиться. Веня хотел что-то сказать, но не мог и продолжал смеяться.

– Это… он… – задыхаясь, говорил Веня и снова хохотал.

Хаха смотрел на друзей, не понимая, почему они смеются, и слегка помахивал хвостом.

– Это он… Теле… Визор… Насмотрелся… – наконец, выговорил Иван Иванович.

Веня, Геша и Иван Иванович стонали от смеха на стульях и, успокаиваясь, начали глубоко дышать.

– Скажи еще что-нибудь, – попросил Геша.

Осел посмотрел на пустые тарелки на столе на всех собравшихся и сказал грустно:

– Бутерброды кончились, а вечер еще продолжается. Ха-ха!..

– У него неплохо получилось! – сказал Иван Иванович.

– Он даже интонации комментатора передал, – сказал Геша.

– Да ты пародист, – улыбнулся Веня.

– Хорошо, что не садист! – выдал осел.

Друзья снова грохнули смехом.

– Неплохо пообщались, – сказал, вздыхая после смеха, Геша.

– Как же мы будем общаться, если мне нельзя говорить? – спросил Хаха.

– По вечерам мы можем собираться и говорить сколько угодно обо всем, – сказал Веня с улыбкой.

– В слоновнике нам никто не помешает говорить по душам, – добавил Геша.

– Моя сторожка всегда к вашим услугам, – сказал Иван Иванович.

– Спать будем или нет? – спросил Веня и посмотрел в окно. – Светать начинает. Я так спать хотел. Сейчас расхотел.