Читать книгу Русский путь. Кто спасет страну? - Виктор Ефимов - Страница 7

Соотношение эгрегориальной и истинной религиозности хорошо иллюстрирует следующая аналогия. Икона для молитвы необязательна, но иконы существуют. Многие из них украшены окладами из золота, серебра с драгоценными каменьями. Оклад может быть очень красив и притягателен эстетически, но он скрывает и запечатывает икону как таковую. Пример такого запечатывания – опубликованное в 1991 г. настенным плакатом-календарем цветное изображение «Троицы» А. Рублева (1411 г.) в окладе, подаренном Троице-Сергиевой лавре Борисом Годуновым (в 1600 г.).

Репродукция иконы письма Андрея Рублёва «Троица» как она есть

Фотоколлаж «Троица» в упомянутом золотом окладе

(Фотографию, положенную в основу композиции упомянутого выше календаря 1991 г., найти не удалось, поэтому представлен коллаж из репродукции «Троицы Рублева» (PD-art) + фото оклада. Такой видела публика «Троицу» до 1904 года: оклад плюс потемневшая олифа. Вальтер Беньямин, посетивший Россию в 1926 г., писал о нем: «…и шеи и руки <ангелов>, когда оклад накрывает икону, оказываются словно в массивных цепях, так что ангелы несколько напоминают китайских преступников, осужденных за свои злодеяния на пребывание в металлических колодках» (http://ru.wikipedia.org/wiki/ Троица_Рублева). – Авт.).

Хотя оклад повторяет абрис иконы, но живопись подавлена его золотом вследствие того, что оклад скрывает до 90 % и более поверхности иконы; а то немногое, что осталось вне его темницы, утонуло в затмевающем все блеске окружающего золота.

Кроме того, если быть внимательным, то можно заметить: на окладе наличествует то, чего нет на оригинальном изображении – громадные наплечные ожерелья с драгоценными каменьями и прочие украшения на одежде ангелов и в их нимбах; на столе стоит несколько чаш, а не одна; соответственно оклад скрывает и то, что изображено внутри чаши на само́й иконе (как пишут искусствоведы, в чаше на иконе – голова жертвенного тельца́ – символа «новозаветного агнца», т. е. Христа, якобы предопределенного в жертву согласно церковному вероучению); кроме чаш – на столе разнообразная снедь.

Если истинную религиозность уподобить информации, открываемой человеку иконой как таковой, то икона в окладе – аналог эгрегориальной религии, в которой оклад-эгрегор, представляющий собой отсебятину людей, подменяет собой истинную религию и блокирует доступ к затмеваемой им истине.

Оклад же от утраченной иконы, в конечном итоге, – одна из рукотворных бессмыслиц мира сего: хотя он блистательно обрамляет дыры, но такой оклад – даже не обрамление «дырки от бублика» потому, что из его проемов на зрителя изливается ничто – тьма.

Однако в магической субкультуре знахарства сама икона и ее оклад могут стать «предметами силы» (осуществления власти), связанными с соответствующими эгрегорами верующих. И потому с точки зрения хозяев и заправил такой субкультуры иконы и оклады полезны, как и все прочие инструменты осуществления анонимной власти над людьми.

С точки зрения хозяев и заправил такой субкультуры иконы и оклады полезны, как и все прочие инструменты осуществления анонимной власти над людьми.

Но при признании возможности существования эгрегориальных религий культуры и субкультуры, основанные на идеях материалистического атеизма, тоже предстают как эгрегориальные религии, хотя церемониально-обрядовая их составляющая может быть существенно менее развитой и бросающейся в глаза, нежели церемониально-обрядовая составляющая эгрегориальных религий, основанных на вероучениях идеалистического атеизма. Но это утверждение не относится к культам личностей: царей, диктаторов, деятелей искусств и шоубизнеса – в культах многих из них церемониал и обрядность может превосходить своею изысканностью и утонченной проработкой деталей обрядность любой церкви.

Точно так же и эгрегор-оклад, основанный на знахарской отсебятине вероучений материалистического или идеалистического атеизма, прежде всего прочего – духовный «предмет силы», т. е. инструмент неперсонифицированного (анонимного) управления обществами со стороны знахарской корпорации, которая норовит властвовать анонимно от имени Бога (или множества «богов», которых они придумали сами) соответственно своим целям, либо на основе идеи о том, что Бога и иных «богов» нет. Но в силу невидимости эгрегоров для очей телесных и невнимательно-бездумного отношения к Жизни большинства, почти все живущие под властью эгрегориальных религий не осознают факта эгрегориальных ограничений их свободы и своей подневольности эгрегорам таких псевдорелигий, их заправилам и хозяевам.

Эгрегориальные религии существуют в пределах Божиего попущения, если под Промыслом понимать совокупность целей, путей и средств их осуществления, избранных Богом в отношении Мироздания, человечества, обществ и конкретных людей, а под попущением – пределы, в которых Бог допускает уклоняться от осуществления Промысла всем, кому Он в Своем Предопределении бытия предоставил свободу выбора.

Но если люди под властью эгрегориальных религий становятся невосприимчивы к Правде-Истине, доводимой до их сведения Богом Вседержителем через их внутренний мир (через сокровенное), а также – на языке жизненных обстоятельств, через обращения к ним других людей, под воздействием чего культуры обществ могут быть освобождены от лжи и заблуждений, то такие культуры и субкультуры, не способные освободиться от идеалистического и материалистического атеизма, обречены на крах. Бог отказывает в поддержке их приверженцам, упорствующим в своей подневольности лжи и заблуждениям, и они под гнетом порождаемых ложью и заблуждениями проблем либо одумываются, либо погибают: выбор за ними.

Бог отказывает в поддержке приверженцам, упорствующим в своей подневольности лжи и заблуждениям.

Эта ситуация, достигшая глобального масштаба, может быть охарактеризована словами, уточняющими начальные строки стихотворения Даниила Леонидовича Андреева «Иерархия»: