Читать книгу Пыль над городом. Избранное - Виктор Голков - Страница 9

Было видно, как пята приподнималась,

обрывая то травинки, то листы.

И дотоле неподвижное вздымалось,

уцелевшее под тяжестью пяты.

Под давлением её большого пресса –

Кривобокая, больная пестрота.

И рассеивалась, нехотя, завеса,

та, какой себя окутала пята.

Стало ясно, что был сломан, кто не гнётся,

А кто цел остался – сделался горбат.

И боялись все: а вдруг она вернётся,

вдруг со временем опустится назад.

Я был честолюбив, как самозванец,

Царём считавшийся у бесноватых сотен.

И был заносчивым почти как оборванец,

Тот, что « Я – римлянин !» кричал из

подворотен.

Хоть было кое-что во мне от музыканта –

Я мысли, так же как и он, читал по нотам,

Но не хватило самой малости таланта,

Чтобы заполнить им пробелы и длинноты.

Переродилось безотчётное влеченье

В меланхоличную, ворчливую усталость.

А то высокое, как в книгах, назначенье –

Оно, мне кажется, и вовсе не рождалось.