Читать книгу Большое собрание сочинений в одной книге - Виктор Голявкин - Страница 134

Миша кривляется, строит рожи, показывает всем язык. А папа сидит с ним рядом, считает в такт: раз – и, два – и, три – и…

Занимается папа бесплатно. Потому что знакомый. – Вы золотой человек, – говорит Олимпиада Васильевна.

– Баловник он у вас, – отвечает ей папа.

Она кричит сыну в ухо:

– Где совесть? Где совесть? Где совесть у человека?!

Он перестает строить рожи. Но ненадолго.

– Бессовестный! – кричит Олимпиада Васильевна.

– Они все такие, – говорит папа.

– Все бессовестные, – говорит Олимпиада Васильевна.

Почему, думал я, его учат музыке? Почему меня учат музыке? Почему всех кругом учат музыке? Если никто не хочет? Я не мог понять!

– Вот тут вам подарок, – говорит Олимпиада Васильевна.

– Бросьте вы, – говорит папа.

– Нет, пожалуйста, я вас прошу.

– Я вас тоже прошу, – отвечает папа.

– Нет уж, вы позвольте…

Папа смеется.

Мама моя говорит:

– Он странный. Вы не обращайте внимания.

– Я-то вижу, – вздыхает Олимпиада Васильевна. Она почему-то все время вздыхала.

За ней приходил ее муж – дядя Гоша.

Миша тотчас же вскакивал и во всю глотку вопил: «Конец!»

Он хотел скорее домой.

Дядя Гоша ходил по комнате.

– Где сейчас моряки? – орал он. – Нет сейчас моряков! Это точно. Это ведь факт!

– Что факт? – спрашивал папа.

– Слушайте дальше. Не перебивайте. Вы знаете голубку «Куин Мери»?

– Не знаю, – говорит папа.

– Так вот я плавал на этой голубке, на этой старой посудине. Под парусами, нет, на всех парах! Мы неслись, я вам скажу, как черти! Сто восемьдесят миль в час! Как вам это кажется? Как это поется: «Пятнадцать человек на сундук мертвеца, го-го-го!» – так, кажется? Чудесная песня! М-да… так вот было зрелище!

– Как интересно! – говорит мама.

– Я был в Африке, крокодилы так, можно сказать, и лезут, но наш брат, ему карты в руки… ребята с нашей калоши…

– Чего? – спрашивал я.

– Ты помолчи, – говорил он мне. – Так вот, значит, о чем это я? Да! Наш корабль возил опоссумов. Для разных зоопарков. Вы видели опоссумов? Они вылезали из ящиков, гуляли по палубе, как матросы. Мы кормили их. Вместе с ними резвились… Это милейшие звери!

– Как они выглядят?

– Очень мило, чертовски мило, носик кнопкой, хвостишко, – чудесные! А когда я был в Марселе…

– Вы были и там? – удивлялась мама.

– Я был везде! – отвечал дядя Гоша.

– Интересный вы человек! – говорила мама.

Он продолжал задумчиво:

– Я был в Лондоне и Амстердаме… Забыл, кстати, про опоссумов! Они, черти, жрут шоколад, ха-ха-ха!

Смеялся он долго, вдруг прекращал внезапно. И начинал говорить очень быстро:

– Каир, Стамбул, языки мне даются легко, всем обязан морю, поездки, лианы, магнолии, кактусы… сербский, немецкий, французский…

– Хватит, – просил папа, – дальше не надо.

– Нет, почему же, я не устал.

– Я понял все, – говорил папа.

– Ну хорошо, – соглашался он. – Дети ваши всегда пусть заходят. Прошу! Им нужны сласти. Конфеты и прочее.

– Спасибо, – говорил папа.

– Счет, как в банке!

– Спасибо, – говорил папа.

Олимпиада Васильевна не слушала. Она ушла на балкон. Она не слушала дядю Гошу. Ей было неинтересно.

Я смотрю, а папа усталый! У него глаза закрываются. Он хочет спать.

Дядя Гоша все ходит по комнате. Он бьет по шкафу ладонью:

– Как вы так живете!

Папа. Как?

Дядя Гоша. Ну у вас, например, нет шкафа.

Папа. Как нет, а это что?

Дядя Гоша. Вот этот старый ящик?

Папа. А что?

Дядя Гоша. Нет, я вас не пойму, как так можно жить!

Папа. Как?

Дядя Гоша. Вот так.

Мама. Да, да, да… Я ему говорила…

Дядя Гоша. Правда, тут роль играет хозяйка.

Мама. Я виновата?

Дядя Гоша. Я уж не знаю…

Мама. С моим больным сердцем…

Папа. Я вас прошу, прекратите!

Дядя Гоша. Ведь вам карты в руки… Новейший шкаф… я в одном доме видел… Я вам добра желаю. Я от души, так сказать. Мне-то ведь все равно. Но на вашем бы месте…

Папа. Что на нашем месте?

Дядя Гоша. Я купил бы отличный шкаф.

Папа. Еще что?

Дядя Гоша. Купил бы отличную люстру. Ведь вам карты в руки!

Папа. Скажи, пожалуйста, почему мне карты в руки? Я совершенно не понял.

Дядя Гоша. Ведь ты музыкант. Так сказать, эстетически-музыкальное движение души. Правильно я говорю? Я, брат, все понимаю. Я вашего брата знаю. Культурный ты человек или нет? Ведь у тебя есть деньги. Ты тратишь их не туда. Понимаешь? Они не туда идут, не туда! Ты подумай, ведь я для тебя, для твоей же пользы, ведь я тебе только добра желаю!

А папа спит. Он ничего не слышит. Так и не узнает он этого! Будет он тратить их не туда. Не купит шкафа мой папа. И люстру не купит. Он спит. И ничего не слышит. А то, что слышал, – забыл. Что же делать. Такой человек мой папа!

Наши гости уходят. Вздыхает Олимпиада Васильевна. А папа спит.

Я иду закрывать за ними дверь. Даю на прощание щелчок Мише. Он кидается дать мне ответный щелчок. Но поздно. Я быстро захлопнул дверь.

– Красивая женщина, – говорит мама. – А Гоша такой романтичный!

А папа спит.