Читать книгу Реинкарнация. Авантюрно-медицинские повести - Виктор Горбачев - Страница 23

Принятые обязательства сохранять хронологию в удивительных рассказах Алекса требуют вспомнить о крутом его покровителе, хозяине салона красоты, ибо в аккурат на пике волжской истории он неожиданно… исчез; случается такое в их ремесле.

Поведал Алексу об этом велеречивый адвокат с кожаным саквояжем времён последнего русского царя.

Из него адвокат важно извлёк папку, из содержимого которой стало ясно, что Крутой по семейным обстоятельствам поменял страну проживания, однако, помятуя о своём спасителе и в знак благодарности, переписал владение салоном на Алекса.

По простоте душевной Алекс возрадовался, тут же провёл реорганизацию, уменьшил до min долю красоты и увеличил до max долю здоровья, прикупил кое-каких приборов и только через несколько недель осознал потерю покровителя.

Во-первых, Республиканский центр репродукции человека вдруг перестал поставлять ему оплодотворённые яйцеклетки; был Крутой – были яйцеклетки, нет Крутого – нет яйцеклеток.

Во-вторых, его вдруг задёргали полузабытые под крышей Крутого «друзья» предпринимателей: налоговая, ЖКХ, пожарники, санэпидемстанция, лицензионщики… Был Крутой – не было мороки, нет Крутого – …

Однако и Алекс после имеющих место быть успешных случаев лечения уже был не тот, и Крутой, видно это учитывал.

С предложением «не вымогать» к алчущим конторам по его просьбе обратился генерал ФСБ Городецкий, дай Бог ему и дальше здоровья, и вопрос, конечно, решился.

Вопрос с яйцеклетками, поначалу казавшийся Алексу неподъёмным, довольно легко решился с помощью Вики и шести с половиной тысячи долларов – столько стоил микроскоп для экстракорпорального оплодотворения, который он купил по совету подруги. Её же умная головка просветила его, что есть такое действо как донация яйцеклеток и посоветовала просто покупать яйцеклетки у студенток мединститутов.

Раскованные студентки на ура встретили неожиданное предложение раз в месяц в определённый срок приехать к Алексу в салон, десять минут отдохнуть с раздвинутыми ногами в гинекологическом кресле и продать всё равно бросовый материал за трёхмесячную стипендию.

При этом не возбранялось ещё и пофлиртовать с молодым симпатичным доктором; девчата, наверное, знали, какому благому делу они способствуют.

В банке спермы оказался однокашник, и вопрос решился без проблем.

Поэтому когда к нему на приём по телефону напросилась известная наша кинозвезда, Алекс был почти во всеоружии.

Звезда была в возрасте, однако, душой и телом молода, и только кожа, изнасилованная косметологами и несколькими подтяжками, предательски подрезала ей крылья.

Как водится, у звезды был молодой друг, половые гормоны которого были союзниками Алекса в деле её омоложения.

Звезда на редкость была умницей, поэтому при первой же встрече с Алексом поняла, что обычная для неё буффонада здесь ни к чему, и не стеснялась в раздетом виде выглядеть усталой, увядшей женщиной…

Алекс похвалил её титанические усилия для поддержания формы, но оба они понимали, что усилия те имеют свой биологический предел…

«Загадочные женщины создания, – невольно подумал Алекс, – молодые студентки раздеваются запросто и одеваются не спеша, прогуливаясь по процедурной с обнажённым низом, а имевшая несколько мужей зрелая женщина немного смущается».

Её молящие, как у бассета, глаза, как бы говорили: «Доктор, миленький! Я всё понимаю, но ты всё равно попробуй! Если бы ты знал, как хочется продлить время!»

Глядя на неё, Алекс думал, что совсем недалеко то время, когда доктор сможет уложить такую мадам в стационар месяца эдак на четыре да провести ей полный курс регенерации соответствующими стволовыми клетками всех её дряблых органов и систем. И выпорхнет после того из клиники не перезревшая тётка, а здоровая, волнующая женщина в соку.

А пока – что он может?! Стадия эксперимента, ограниченные возможности, результат фифти-фифти – звезда была согласна на всё; он был её последним шансом в битве за молодость.

И закрутился конвейер: изъятие яйцеклетки у студенток, экстракорпоральное её оплодотворение, замена ядра полученной зиготы на ядро кожной клетки звезды, выращивание кожных стволовых клеток в чашках Петри, подкожная инъекция их в разные места усталого тела звезды.

Чашки Петри не всегда выдавали то, что нужно, а материала на всё тело требовалось много, поэтому студентки шли чередой; каждодневное копание в их молодых прелестях всех цветов и оттенков, а также томные вздохи наиболее игривых уже начали Алексу сниться по ночам.

Звезда же стоически всё сносила…

Конечно, донора и пациента по врачебной этике следовало бы разделить, но тут уж не до жиру. Радостно визжащие при встрече со звездой студентки, может, и знали, для чего и для кого добывает нечто в их влагалищах молодой доктор, но реакции не выказывали абсолютно никакой – женская солидарность, конечно, существует…

Было заметно, что беззаботное молодое щебетание душу звезды молодило, но она очень того же хотела и с телом…

Пройдя в течение двух недель необходимый курс клеточной терапии кожными стволовыми клетками и инъекций соответствующим питательным раствором, звезда удалилась на томительное дозревание, раз в неделю приезжая на осмотр…

Бог, видно, услышал её молитвы и решил воздать ей по её благим делам, потому что к концу третьей недели она почувствовала, да и Алекс увидел, что процесс пошёл: стала сильно шелушиться кожа – это начала активно отмирать старые клетки.

Ещё через пару недель кожа звезды приобрела молодой, тусклый блеск, многие морщины исчезли или уменьшились, поверхность стала гладкой и упругой. Звезда с воодушевлением ввела в свой лексикон понравившееся ей слово тургор, как раз упругость кожи и обозначающий.

Звезда была на седьмом небе от счастья, а это не близко, вероятно, поэтому звонков от неё не было недели три, и Алекс уже был занят другими пациентами, как вдруг однажды под вечер она прилетела вся взбудораженная, с горящими глазами, схватила его за руку и заволокла в процедурный кабинет.

С выкриками: «Сейчас увидишь!» стала буквально срывать с себя одежду; закинув, наконец, и трусы (или как там у них называется этот листик на шнурке) далеко в сторону, уверенно взгромоздилась в знакомое гинекологическое кресло, ткнула себя пальцем в низ живота и победоносно изрекла:

– Сюда смотри!

Такой прыти Алекс не видел и у самых раскованных студенток, поэтому немного прибалдел и ничего не понимал…

Повинуясь приказу, неожиданно робко подошел к креслу и, как бы первый раз подсматривая, заглянул, куда велено.

– Ну, видел?! – поставленным театральным голосом громыхала звезда.

– Ч-что – видел?! – обескураженный Алекс беспомощно переводил взгляд то на лицо звезды, то на низ её живота.

– Ты что, ничего не видишь?! – напирала звезда.

– Ну, почему ничего: кое-что вижу… – мямлил Алекс.

– Э-эх!!! – уже рычала звезда. – «Кое-что»! Ты поглубже-то загляни!

И только теперь он осознал, что что-то в её женском половом органе не так. Забыв от волнения одеть перчатки, аккуратно двумя пальцами раздвинул наружные половые губы и… обомлел.

– А-а?! Эскулап, понял, наконец?! Я стала девственницей!!! – и звонко захохотала отчаянно-торжественным, известным всей стране хохотом. Алекс уже и подзабыл, что бывает такая штука как девственная плева – у студенток-то его этого не увидишь.

– Не сомневайся, дорогой, всё нормально, я к тебе прямо от гинеколога, тот тоже в шоке, но справку дал. Как удачно я своего бой-фрэнда отдалила на время лечения, а то бы такого удовольствия лишилась! – упивалась звезда свалившимся на неё счастьем и возможностью ещё раз всколыхнуть всю богему Москвы. – Мы ещё повоюем! – махала она рукой как саблей, гордо шествуя с помолодевшим голым задом за трусами, заброшенными в раже в дальний угол процедурной.

Присевший на кушетку Алекс наконец-то начал соображать: а почему, собственно, нет? От дефлорации много лет назад остался дефект, кожные стволовые клетки, как им и положено, его обнаружили и ликвидировали; можно делать вывод, что ткань девственной плевы похожа чем-то на кожу.

Приведшая себя в порядок звезда вытащила из сумочки и протянула глуповато улыбающемуся Алексу два конверта:

– Держи, кудесник! Это тебе за радость для тела, а это – премия за праздник для души! – по-свойски хлопнула его по плечу и, опять счастливо и победоносно захохотав, с гордо поднятой головой удалилась упиваться свалившейся на неё удачей.

Алекс отнёс это событие к счастливому случаю и стал уже забывать его; он совсем плохо знал звёзд. Держать такой (да ещё подтверждённый справкой гинеколога!) случай втайне было выше сил звезды, и тогда на Алекса обрушился звездопад…

По тому, как были там звёзды обоих полов, он понял, что больший эффект имело всё-таки омоложение кожи звезды, нежели возвращение девственности – к этому правильно отнеслись как к весёлому, счастливому побочному эффекту.

Конечно, далеко не все получали желаемое, но богемный народ валил, и вскоре Алекс опять заскучал…

Однообразие прервал визит моложавого интеллигентного мужчины, который с порога без обиняков начал рубить правду-матку.

В Москве в ту пору, судя по рекламе, было около десяти медицинских центров, клиник, институтов, которые гарантировали в течение недели омоложение кожи с помощью клеточной терапии. Алекс смутно догадывался, что это во многом чистая коммерция и профанация, но боле, за ненадобностью, никак на это не реагировал.

Явившийся же к нему джентльмен представился никем иным, как владельцем одного такого центра – МЦ «VENOM».

– Что будем делать, коллега? – самоуверенно произнёс он, присаживаясь к рабочему столу Алекса.

– А что случилось?! – вполне искренне не понял Алекс.

– Без клиентов остаюсь, все к тебе бегут, вот что случилось!

– И чем же я могу вам помочь? – Алекс начал понимать озабоченность конкурента.

– Вот я и пришёл решить: что-то надо делать!

– У вас есть какие-то предложения? – Алексу становилось немного интересно.

– Да предложений масса: и комитет по лицензированию пригласить, и налоговую… – проявил свою осведомлённость конкурент.

– Если можно, поконкретней, пожалуйста, у меня мало времени, – затеплевшийся было у Алекса интерес пропал окончательно, он никогда не уважал эти дешёвые приёмы.

– Всегда пожалуйста. Предлагаю компенсировать мне наличкой утечку клиентов.

– Будем считать, консенсус невозможен даже теоретически, всего хорошего, – Алекс встал из-за стола.

– Жаль, командир, что не хочешь со мной дружить… – эта фраза Алекса неожиданно рассмешила: он вдруг подумал, что с таким жаргоном до клеточной терапии, как до Луны пешком.

«Вот ещё напасть, – подумал Алекс, когда за “конкурентом” закрылась дверь. – Ну, что из-за такой шелупони опять генерала беспокоить?!»

Нужное решение пришло довольно быстро: с этих коммерсантов, пожалуй, вполне хватит и майора Звонарёва.

– Юр, не заскочишь после службы ко мне?! – позвонил он ему по мобильнику.

– Что, будем из меня Арнольда делать?! О’кэй, Алекс, какие вопросы!

– Всё естественно, этого следовало ожидать, – заключил он рассказ Алекса. И продолжил: – Сделаем две вещи: как ты говоришь – МЦ «VENOM»? Я к ним зайду, и мы договоримся, не сомневайся – это первое. И второе: я завтра пришлю наших ребят, они поставят тебе сигнализацию – это от всех остальных «МЦ». Если форс-мажор с визитёром, нажимай кнопку и вызывай птицефабрику.

– Какую птицефабрику?! – Алекс никогда не был силён в жаргоне особистов. Майор это знал и не упускал случая повеселиться.

– Ну, отряд омоновцев, «Беркут» называется, птичка у них на нашивках, – разъяснил он, кончив смеяться.

Поняв, что вопрос исчерпан, Алекс вытащил из стола коньяк.

Конкуренты, правда, больше не беспокоили…

По истечении месяца майор Звонарёв сам заглянул к Алексу и рассказал, что тот самый МЦ взял да и переехал в какое-то экзотическое место – на Барбадос, что ли – там, где про Алекса пока не знают. Характерно, что за недельный курс омоложения «клеточной терапией» МЦ стал драть не по пятнадцать тысяч долларов, как прежде в Москве, а по двадцать.

– А ты говоришь – конкуренты! Наливай!

И чтобы уж совсем логически и хронологически завершить эту часть воспоминаний Алекса следует упомянуть, что он таки познакомился с птицефабрикой…

Наведались однажды тоже вежливые такие, но озабоченные: как так – такой процветающий салон и до сих пор без крыши живёт – непорядок; простые такие ребята.

Алекс скорее из любопытства, чем из страха вспомнил про нужную кнопку, забыв, куда её приспособили. Нажал и… ровно через пять минут зауважал пернатых: три минуты им понадобилось, чтобы приехать, минута на то, чтобы размазать четыре удивлённые морды по полу и ещё минута, чтобы он, Алекс, пришёл в себя.

С тех пор работал спокойно: оказывается, крыша крыше разница…