Читать книгу Против стрелки - Виктор Каган - Страница 50

Рябина на исходе октября

рифмуется с манишкой снегиря,

сосцы иссохшие дряхлеющей эпохи,

сверкают сполохи холодного огня,

постылой стылостью пространство леденя

и угасая в снов чертополохе,

Слова сбиваются с накатанной строки,

а в колею вернуться не с руки,

как стёртой на ребро не встать копейке,

и вострубят архангелы с небес

или разлуку заиграет бес

на пастушковой дудочке-жалейке.

Тоскливой цаплей в дебрях камыша

душа замрёт под сердцем, не дыша,

земля разверзнется прямой дорогой в небо,

где родина до боли не родна,

и странная пространная страна

тебя сухой поманит крошкой хлеба.

Но ты не сядешь на её ладонь,

тебя уже иной влечёт огонь

иные глуби и иные выси,

где тихо окликает лития

чуть слышное шуршанье бытия

растёкшейся по древу жизни мыси.