Читать книгу Обстоятельства речи - Виктор Каган - Страница 56

Давно забытого поэта

давно забытые стихи —

в них украшают прелесть лета

веночки милой чепухи,

любовь и кровь, и осень – просинь,

и непременная тоска…

Он до оскомины несносен.

Но вдруг откроется строка

скупым цветком чертополоха,

колючкой с ярким хохолком

и в строчке этой вся эпоха,

вся боль и страсть одним мазком,

весь мир в одной короткой строчке,

вся жизнь до капельки, до точки —

в неё, а прочее пустяк.

А звали как?

Да… звали как?

Слово медленнее полёта пуха,

вьётся в воздухе, не достигая слуха,

оседает потёками слов на листе.

Потирает лапами сытое брюхо

и жужжит забвенья зелёная муха —

бронхиальная астма в помятом альте.

Мир не скажет тебе – хорошо ли, плохо.

На дворе чёрт знает, какая эпоха.

Как ни кинь, то сума, то тюрьма, то бедлам.

Слово тихо тéплится в складках вздоха

гениальной глупостью скомороха.

Время после рассудит, что хлам, что храм.

А пока молчит, как премудрая рыба

неизвестно какой породы-пошиба —

карасишка, кит ли времени óно,

изнутри не видно, наружу нет хода

и с тобою только твоя свобода

возноситься духом, хоть ты не Иона.

Так царапай прилежно, поэт, бумагу

по пути в никуда, к забытья оврагу,

в неизвестность, прочь от шума и взгляда —

отпоют ветра в три пальца, отсвищут.

Может статься, когда-то тебя отыщут

те, кто знает – мёртвому больше надо.

2016, 2017