Читать книгу Семь кругов над Русью - Виктор Каирбекович Кагермазов - Страница 9

Луткерий, получив вести из Константинополя, сидел на большом камне и смотрел на бьющиеся о берег волны, на белую пену, крутившуюся в расщелинах скал. Он обдумывал положение, сложившиеся после переворота в Византии. Все его усилия по договору с Никифором Фокой, теперь оказались под сомнением. И, тем не менее, он хорошо знал двор империи, и был убеждён, что скоро ему всё равно последуют предложения от нового патриарха Василия. Вряд ли Полиевкт не оставил своему последователю завещания со своими замыслами, или записи с рассуждениями. С воцарением Цимисхия всё может поменяться, сможет ли новый император быть таким же успешным в военных делах? Конечно, выгоднее было бы, чтобы князь Святослав потряс Византию, да посильней, это бы подтолкнуло нового патриарха Василия на скорые действия. Хорошо бы передать Святославу, сколько против него византийского войска, где они стоят, указать слабые места ромеев, но князь русов слишком горд, он даже от чрезмерной самоуверенности предупреждает противника о том, что идёт на него войной. Очень смело и благородно, но Византийская империя не тот противник, с кем можно и нужно быть честным и открытым. Луткерий понимал, что Святославу в этой войне не одолеть ромеев, ему было известно, сколько воинов у русского князя и какую силу против него собрала империя. Иоанн Цимисхий опытный полководец, у него закалённое в походах войско, сильно превосходящее числом русов. Если ко всему добавить, что на пути Святослава ещё и несколько сильных крепостей, а чтобы их взять нужно намного больше воинов, чем есть у русского князя, то вывод был очевиден. Ещё раз всё взвесив, Луткерий понял, что Святослав обречён на поражение, да и сам вряд ли уцелеет. Его бесконечные походы говорили о том, что он хороший полководец, смелый воин, но такие долго не живут, и чаще всего смерть настигает их на войне.

Дальнейшие события показали, как венецианец оказался прав! Святослав хоть и продвинулся к Константинополю, но в битве под Доростолом увяз, натыкаясь на всё новые силы византийцев. Славянское войско остановилось, и даже решающее сражение, в котором русский князь хотел разом разбить ромеев, не склонило чашу победы в его пользу, хотя храбрость и стойкость русов и надломила дух императорского войска, посеяла в ромеях неуверенность. Но русы были измотаны в частых битвах, сил идти на столицу империи уже не было, тем более что стены Константинополя были высоки и укреплены ещё лучше, чем прежде. Ещё, к ромеям постоянно прибывали свежие силы из далёких провинций, о чём русам намеренно сообщалось. Цимисхий боялся одного, как бы Святослав не заключил договор с венграми, и уже вместе с быстрой угорской конницей не обрушился бы на византийцев. В глубокой тайне в Венецию были отправлены посланники, чтобы венецианцы помешали договориться Святославу с венграми, что и было достигнуто. Через торговцев, как бы невзначай, чтобы Византии не унизиться перед Русью, Святославу был предложен мир, который вскоре был заключен. Но на этот раз руссы дань не получили, единственное, на что пошёл Цимисхий так это снабдил войско Святослава провиантом на весь путь до Киева. Ещё император настоял, чтобы все воины-руссы, покинули пределы Болгарии. Русскому князю не удалось найти тех, кто в союзе с ним пошёл бы на Византию, большая часть болгар, и венгры отказались воевать на стороне Святослава. Когда Луткерий получил весть о том, что война закончилась так быстро, он пребывал в досаде. Венеции было бы выгодно, если бы руссы, надломили силы Византии, измотали её, венецианские Дожи всегда вели двойную игру. Стравливая всех меж собой, арабов с Византией, германцев с арабами, болгар с сербами, Дожи одалживали золото тем и другим, давали под большой процент, и на этом неплохо зарабатывали. Но главное было не в прибыли, главное было не допустить усиления любого из государств в средиземноморье в ущерб Венеции, и всё получалось. У Венеции появился самый сильный флот, а венецианские купцы стали самыми богатыми.

Несколько месяцев спустя, к острову Хвар прибыло купеческое судно, но оно привезло не товар, а важную для Луткерия весть. Князь Святослав не вернулся в Киев, по слухам, он погиб на днепровских порогах. Как точно это случилось, никто не знал, но были очевидцы того, что князь, пронзённый несколькими печенежскими стрелами, упал в воды Днепра и утонул, а тело унесло течением вниз по реке. Хотя печенежский хан Куря и бахвалился позже, будто он сделал из черепа Святослава чашу и пил из неё, но это было хвастовство и лукавство. Так хан предавал себе значимости перед византийцами, которые хорошо платили ему за набеги на Русь. Как бы то не случилось, а смерть князя Святослава всё меняла, и подталкивала Луткерия к исполнению основного замысла. Вечером он прибыл в лодке на соседний островок, рядом с его островом Хвар, где на причале его встречали Драган и Вутк.

– Здрав будь, Луткерий! – приветствовал его Драган на русском языке.

– И ты будь здрав! – также на русском ответил Луткерий.

За год с небольшим, что он не был на острове, многое изменилось.

В глубине острова, вокруг поляны, стояли срубы, такие же, как делали на Руси. Все, кто жил здесь, были одеты в славянские одежды, всюду слышалась русская речь.

– Прям, как на Руси Матушке! – подметил Луткерий.

– Ты бывал на Руси? – удивлённо спросил Драган.

Луткерий не ответил, лишь выбил ногами с выходом, как плясали только русы. Затем обратился к Вутку:

– Неплохо всё поделано, словно новгородчина какая, добавить берёз да сосен, точь в точь! Прибудете на Русь и разницы не почуете!

– Хороший секач становится вепрем! – двусмысленно ответил ему Вутк.

Луткерий изучающе посмотрел на Вутка, как опытный охотник он знал, что вепрь очень опасен, и часто, чтобы утолить голод, разрывал поросят, и даже молодых свинок. Жёлтые змеиные глаза Вутка были холодными и непроницаемыми. Хорошо разбиравшийся в людях Луткерий мысленно подметил, что этот человек ни перед чем не остановится, чтобы достичь своего. Жесток до крайности, хотя в смекалке и хитрости не откажешь. Что же это к лучшему, в общем, такой и нужен. Главное, чтобы лишнего не натворил. Глядя в глаза Вутку, Луткерий спросил:

– А что Вутк, коли гнездо с птенцами попадёт на пути вепрю и будет съедено, не жаль тебе пискунов?

– Нет, не жаль, глупая птица, коль не уберегла птенцов! – поправляя на себе кабанью шкуру, ответил Вутк.

– А это что за вонючая дрянь на тебе? – морща нос, спросил Луткерий.

– Шкура кабана-секача, теперь это мой оберег, у далматского колдуна купил! – довольно ответил Вутк.

Прошли по всему острову. Осмотрев его, венецианец за обедом приказал, чтобы всё было готово к отплытию.

– Неужто пора? – с беспокойством в голосе, спросил Драган.

– Да, пора! Время пришло, смотри Драган, я на тебя надеюсь. Вутк молод и горяч, не осмотрителен, ты же мудр, удерживай его от ненужных решений. Думаю отъезд на Русь, лучший выбор для тебя, в Византии места для тебя больше нет, скорей всего, вас улумов уже ищут, чтобы отомстить за ваши деяния, а в Венеции чужаков не жалуют. Там же, среди русов, тебе открывается новая жизнь, всё зависит от того, как будет смекать твоя голова. Не переживай, Русь как Сербия! Ты вон в Византии многого добился, стал начальником тайной службы самого императора, василевс с тобой за одним столом восседал!

Драган прервал Луткерия.

– Когда нам собираться в путь?

– Через неделю в Тавриду отправляются три наших корабля, с купцами и поплывёте! Хорошенько присматривай за Вутком!

Луткерий холодно засмеялся, притопнул ногой, поднял руку, привычным жестом очертил ею круг.