Читать книгу История Киева. Киев руський - Виктор Киркевич - Страница 8

В своей давней, вызвавшей большой скандал статье – об основании евреями Киева, – я привел, по моему убеждению, фантастическое предположение И. Даревского (автора редкой книги «Евреи в Киеве»). В ней приводятся легенды и толки, встречаемые у еврейских исследователей: «Teudab, isroel» И. Б. Левинзона, «Lkutej Kadmonijot» Ш. Пинскера, «Kirio neemono» Ш. И. Фина. Все эти источники утверждают, что Киев в древности был городом еврейских ученых и писателей. Сказанное обосновывает появление народной поговорки: «Из Киева исходит учение и свет». Единственным поводом для появления этого выражения послужили слова раввина Давида бен Элиезера Лухана (предисловие к Махзору, составленное им для крымских евреев и находившееся с 1724 г. в старой синагоге в Карасубазаре). Молитвенник с предисловием Лухана состоял из двух частей и написан на белом пергаменте красивым ассирийским шрифтом. Там говорилось: «…изгнана была совершенно еврейская община из Руси, в том числе и из великого богоспасаемого города мудрецов и писателей, называемого Киевом, о котором говорится: «Из Киева исходит учение и свет», и была большая еврейская община – мужчины, женщины и дети вместе».

У любознательного читателя вполне резонно возникнет вопрос «Почему именно о Киеве появилось это лестное выражение?» В нашем городе, особенно в XVI в., проживало много выдающихся ученых. Например, каббалист Моисей Гаголе, автор «Ozer nechmod», и великие раввины Ошер Гакоген, Калман Ашкенази и многие другие, имена которых засыпаны пылью веков. Но в тот же период и в Европе было немало общин, славившихся своими мудрецами. В разные времена существовали известные еврейские общины, но ни про одну из них – французскую, испанскую, немецкую – не было сказано подобного, как о киевской. Как бы то ни было, еврейское предание утверждает о существовании еврейского центра мудрости. Это определение должно опираться на какой-то смысловой источник. Киевский ученый Гирш Барац, глубоко знавший старославянскую литературу, в сборнике «Труды Киевской духовной Академии за 1891 г.» отмечает, что хазары во время своего господства старались называть все города, горы и тому подобное именами из Священного Писания, и поэтому современный Киев у хазар якобы назывался Цион.

Автор И. Даревский допустил и постарался обосновать гипотезу Бараца: «По смерти братьев поляне были притесняемы… И нашли их хазары сидящими на горах… И сказали платите нам дань». Далее автор предполагает, что во всем Приднепровье, там, где жили поляне, были разбросаны селения, прежде всего сельскохозяйственного направления. Только после подчинения жителей этой местности какой-то власти стали появляться города – места консолидации администрации. Сюда стекалась масса евреев из Византии, спасаясь от «гневного» преследования императора Льва Азурского, заставлявшего их принимать крещение. Постепенно город Киев стал расти и развиваться. К этому заключению пришел и профессор Малышевский в своих работах о Киевской Руси. Далее Даревский утверждает, что название Цион произошло от названия парадной одежды военачальников хазар – «цициан». Понимая проблематичность такого вывода, автор подтверждает его следующими строками: «В тексте одной записки, найденной г. Фирковичем в дагестанской синагоге, говорится: “Я, друг иудейского вероисповедания Авраам бен Симх из Испании, в царстве братьев наших прозелитов Хазарии, в 986 от нашего голуса, в лето же от сотворения мира 4747, во время прибытия послов князя Руш из города Циов к государю нашему Давиду князю Хазарскому”».

Дань хазарам. Миниатюра из Радзивилловской летописи, XIII в.

Это не единственный источник, где Киев назван «Цiев». О существовании в древности названия «Цiев» вместо «Кiевъ» упоминает в своей книге «Achtzehn Hebraische Grabschriften» проф. Хвольсон, сообщает об этом в «Истории Киева» и Н. Закревский. Даревский объясняет смену букв в конце слова «в» на «н», пытаясь подвести такую перемену под многочисленное «сион». При этом автор вновь ссылается на упомянутое у Закревского названия – «Кiунъ». Дадим слово Даревскому: «Таким образом, мы имеем возможность проследить те изменения, какие претерпело слово «Цiонъ» прежде, чем оно окончательно изменилось на слово «Кiевъ», мы видим, как первая буква слова «Цiонъ» – Ц была заменена буквой К – и город стал называться «Кiунъ» – и как последняя буква «н» – оказалось замененной буквой «в» в названии города «Цiовъ» – таким образом, утверждение, что Киев некогда назывался «Цiонъ», становится более близким к вероятию». Последние слова показывают шаткость утверждения, предлагаемого автором, а дальнейшие размышления о замене букв смехотворны: «Нет ничего невероятного в том, что после 1016 г., когда хазары были совершенно изгнаны из пределов России и Крыма, а Крым очутился во власти русских, то они стали ошибочно выговаривать – «Кiевъ» вместо «Цiонъ», тем более для русских совершенно чужд был источник происхождения, а поправить было некому»… «А появление поговорки соответствует времени, когда по повелению царя Булона в Киев прибыло много ученых из Персии и Вавилона, чтобы обучать принявших еврейство хазар Библии и Талмуду». Далее автор так же безапелляционно ссылается на наличии библейской горы Хорив, название которой совпало с киевской. И последнее, взятое из этой книги: ссылка на профессора Бруна, который в одной из статей утверждал: «Все исследователи Византии в один голос уверяют, что Киев был замечательным городом еще в то время, когда в нем властвовали хазары».

Потом об этом напишет очень серьезный исследователь Омельян Прицак, считая, что Киев основан хазарами. Поэтому приходится «отмстить хазарам» и написать о них подробно, используя в данном случае материалы М. Брайчевского.

«Как ныне сбирается вещий Олег отмстить неразумным хазарам…» Обычно именно этими пушкинскими строками ограничивается все знакомство современников с Хазарией. Хазары – самый интригующий и загадочный народ в истории не только Восточной Европы, но, возможно, и всей ойкумены (так в Древнем мире называли территорию, заселенную цивилизованными народами). С одной стороны, это влиятельнейшая историческая сила в I тыс., создавшая большую и могущественную державу – достойного соперника Византийской империи, Арабского халифата, Киевской Руси. С другой стороны, эта этническая группа, по сути, не имеет собственной истории, являясь какой-то бесплотной историографической фикцией, которая вызывает определенный скепсис.

Хазарский воин. Гравюра XIX в.

Хазарский каганат был единственной страной за пределами Палестины, который исповедовал иудейскую религию как официальную государственную веру. Известно, что определяющей чертой классического иудаизма является его изоляционизм. Другие мировые религии – христианство, ислам – вели широкую пропаганду среди иноверного населения, стараясь достигнуть максимального расширения сферы своего признания и влияния. В этом была основная задача многих церковных организаций. Иудейская община, напротив, стремилась к суровому ограничению паствы, тщательно сохраняя этнические рамки. Культ Яхве считался прерогативой исключительно Израиля, распространение его среди других народов или племенных групп считалось недопустимым. Потому-то двери синагоги были наглухо закрыты для представителей других этнических образований и религиозных течений. Это не только придало специфический характер самой идеологической системе, заложенной в основе иудаизма, но и сказалось на исторической судьбе народа, который был ее репрезентантом и защитником. Но нельзя не отметить, что в данном случае переставлена причинно-следственная связь и это не соответствует действительности по следующим причинам:

1. Религия и есть историческая система, следовательно, производные не могут на нее влиять, и наоборот.

2. Отсутствие мессианства связано не только с тезисом «богоизбранного народа», но и с активным сопротивлением властей и духовенства стран, где евреи были «в приймах». История с жидовствующими в России: казни за переход в иудаизм в XVIII в. и преследования, вплоть до 1917 г. Случаев обратного процесса – принудительного крещения – известно значительно больше.

Провозглашение иудаизма официальной религией в Хазарии произвело определенное впечатление на сознание всей ойкумены. Именно этот факт существования на востоке Европы большой талмудистской державы и обратил на себя внимание испанского вельможи еврейского происхождения Хасдая ибн Шафрута. Это стало толчком для так называемой еврейско-хазарской переписки, документы которой стали специфическим памятником раннесредневекового периода.

Причины, которые привели к утверждению иудаизма в Хазарии, до сих пор не выяснены. Население каганата было весьма пестрым, состояло из различных этнических групп, различного происхождения, с разными уровнями социально-экономического и культурного развития. Главной массой были тюркские, иранские, славянские племена, но также греки, готы, мадьяры, угро-финский этнос Поволжья, представители других народов. Во всей этой этнографической смеси только одни хазары остаются элементом, реально не документированным, в первую очередь в источниковедческом отношении.

Принято считать, что славяне были среди тех племен, благодаря которым каганат возник, развился и существовал. Поэтому не о хазарском влиянии на Русь, а о славянском следе в Хазарии нужно говорить. Не кочевники просвещали земледельцев и обогащали их культуру, а наоборот, хлеборобы несли номадам плоды прогресса. Проблема первого большого раздела труда – разобщение скотоводческих и земледельческих племен – основа в истории краха первобытнообщинного строя и формирование классовой структуры общества. Это внутренний смысл неолитической революции, ее непосредственное, хоть и отдаленное наследие. Несовместимость абсолютной привязанности к земле и перманентное продвижение составили диалектическое противостояние систем. Налицо явная социальная несовместимость этих двух стихий. Привязанные к пахоте хлеборобы заботятся о территориальном принципе организации, находятся в постоянном контакте с соседними общинами.

У кочевников же только родовые, генетические связи. Характерной формой социального строя является патриархат со свойственной ему деформацией простых человеческих отношений. Феноменальная жажда разрушения становится характерной чертой кочевника, чем, собственно, и определяется место в истории общества. За шесть тысячелетий своей истории номады не внесли ничего конструктивного в развитие всемирной цивилизации: технический прогресс, наука, искусство, литература и другие сферы творческой деятельности, государственная структура, право – все это оставалось прерогативой хлеборобов. Функция мира кочевников в системе всемирной истории – уничтожение чужих достижений, унижение и смерть. Руины, пожары и вытоптанные поля, горы черепов, как на известной картине Верещагина, развалины городов и храмов, пепелища библиотек – вот что означает их путь по ступеням истории.

Возьмите наше время, когда люди, не имеющие постоянного места жительства и не знающие, куда их завтра забросит судьба, не стремятся покупать долговечную мебель, обрастать имуществом, библиотеками. А если они не планируют долго жить в этом городе, то им все равно, в каком состоянии улицы, кто правит ими да и вообще, существует ли правление. Увы! Человек, полностью живущий за счет разведения животных, ради их убийства, сам становится зверем. Патриархальный строй, который стал универсальным и единственным для кочевников-скотоводов, не имел исторической перспективы. Народы, до наших дней сохранившие кочевой образ жизни, остались на той стадии развития, которая соответствовала неолитической революции. Принципиально чуждые прогрессу, законсервированные в своей отсталости, они прошли через тысячелетия мимо всяких достижений человеческого разума и труда, бездумно позаимствовав лишь огнестрельное оружие или другие способы уничтожения себе подобных. Лишь в последнее время, когда арабский мир оказался на богатой нефтеносной территории, они позволили себе пользоваться всеми плодами технического прогресса. И очень в этом преуспели! Зерна прогресса упали на благодатную почву. Сыграло свою положительную роль и то, что все правители бывших номадов получали образование в лучших европейских университетах. Развитие мировой цивилизации – это история героического противостояния кочевой стихии, которая, к сожалению, далеко не всегда гарантирует защиту общества от трагических развязок.

Как утверждал Ф. Энгельс, государство – это территория. Перед народами, ставшими на путь скотоводческо-кочевого хозяйства, открываются две альтернативы: или бесперспективное существование в рамках кочевого быта, или переход к земледелию. Так было с монголами: завоевывая более развитые земледельческие страны – Китай, Хорезм, Закавказье, Русь они смогли создать великую империю, которая хотя и оказалась недолговечной, однако положила начало ряду более успешных государственных образований: ханства Крымское, Ногайское, Казанское, Астраханское, Сибирское и другие. Так было и с Хазарией, не имевшей единого генетического корня.

Удивительным феноменом в отечественной историографии явилась тенденция именно кочевым общественным образованиям приписывать роль формовщиков государственной структуры оседлых народов, в том числе и восточных славян. Вполне оправдана концепция, согласно которой Золотая Орда считалась основательницей Московского царства, менталитет его нынешних обитателей является тому подтверждением. Постоянное стремление кого-то приручать, воспитывать, захватывать!

Хазарский каганат – одно из образований, находившихся на стадии перехода от первобытнообщинного строя к феодализму. Социальную основу его обеспечивал процесс оседлости номадов на земле и эволюция родовых отношений. Основой могущества феодала были отары скота и табуны лошадей. Хазарская государственность не созрела спонтанно в недрах своего общества как результат кристаллизации классовой (рабовладельческой или феодальной) системы отношений – она в значительной мере стала результатом завоеваний. Господствующий класс тут складывался не из хозяев, чье социальное положение определялось экономическими факторами, а из лиц, чье правление обеспечивалось военной силой. Имея отрывочные данные, можем предположить, что собственники разделялись на две социально значимые группы – тарханов и тудунов. Первую категорию составляли предводители больших родов, которые превратились в феодалов, но процесс так и не был завершен. Поэтому нет письменных источников о них – некому и незачем было описывать их подвиги. В другую группу входили чиновники, которые непосредственно зависели от центральной государственной власти кагана и царя и исполняли определенные административно-политические и хозяйственные функции. Сами хазары составляли лишь незначительную часть населения, поэтому господствующая верхушка старалась быть лояльной к подданным, ограничивая при этом уровень эксплуатации и степень насилия. Мягкость политической системы немало способствовала развитию международной торговли и товарному транзиту. Экономическое равновесие и постоянство привело к тому, что вместо Семендера и Беленджера, расположенных на военном пути из Закавказья к Среднеевропейской равнине, в столицу каганата была преобразована Итиль. В первую очередь для процветания торговли необходим постоянный мир.

Государственное устройство отличалось примитивностью. Ничего не известно о территориальной структуре страны. Каждый из покоренных народов имел достаточно широкую автономию и сохранял привычный для себя общественно-политический строй. Поддерживание установленной системы ленных отношений обеспечивали специальные чиновники (тудуны), которые во главе небольших военных отрядов находились в том или ином месте. Такой отряд вместе с тудуном мог организовать и Киевское городище. В опубликованном О. Прицаком так называемом «Втором кембриджском документе» – дорожных заметках испанского курьера в Хазарию – есть эпизод, в котором фигурирует киевский тудун – хазарский чиновник. Он имел свою резиденцию в Киеве и давал путешественнику разрешение на остановку в городе и на проезд по подвластным территориям. Это сообщение некоторые исследователи использовали как доказательство прямой и непосредственной подчиненности Киевской Руси каганату. Получалось, что власть вершит назначенный каганом управляющий. Это надуманное утверждение, потому что в то время Киев был абсолютно независим, а тудун выполнял лишь функции консула.

Некоторые административные функции исполняли и тарханы – представители зарождавшегося феодального строя.

Во главе государства в ранний период его существования стоял каган (хаган), чья должность была выборной. Он сосредотачивал в своих руках всю полноту власти, по крайней мере, формально. В источниках находим сообщение о «другом лице» в государственной иерархии. Позднее возник своеобразный дуализм – беспрецедентное явление, характерное только для Хазарии: совместная высшая власть в руках кагана и царя. Власть первого считалась божественной и обставлялась цепочкой мистических должностей. С каганом никто не имел права общаться, за исключением наивысших сановников его окружения. Более того, простой смертный не имел права видеть его лицо. Заходить к властелину можно было лишь после ритуального очищения огнем. Но с IX в. власть кагана стала ограничиваться и в конце концов отошла на второй план. Реальная власть перешла в руки царя, который по-хазарски именовался бек или шад.

Середина VIII в. была периодом наивысшего, но кратковременного подъема каганата – на пороге уже стоял кризис. Этот факт нужно особенно подчеркнуть: примитивные объединения подобного типа, особенно когда главной аккумулирующей силой выступают вчерашние кочевники, никогда не бывают долговременными. Их взлет тем короче, чем резче был апогей. Процесс ликвидации Хазарии затягивался из-за отсутствия противника, способного нанести фатальный удар. С Византией старались поддерживать добрососедские или союзнические отношения. Арабский натиск временно захлебнулся в результате их внутренней политической борьбы, спровоцированной сменой правящей династии. Последний халиф из дома Омейядов даже искал у хазар убежища. В истории Руси VIII век считается самым темным периодом. Отсутствуют надежные источники, которые характеризовали бы положение Киевского государства в это время. Предполагают, что именно тогда Киев успешно отверг хазарские претензии господства над полянской землей, но временно смирился с властью хазар над радимичами, вятичами и большей частью северян. Время решительного столкновения еще не наступило.

В этот период сложилась хазарская аристократия, имеющая титулы этельберов, беков, тарханов. Новые тенденции отразились и в сфере идеологической жизни. Главным моментом, без сомнения, было введение монотеистической религии – иудаизма. Хазария обратилась в иудаизм при царе Булане, который был современником халифа Харуна ар-Рашида (786–809), а также Карла Великого. Это подтверждает арабский писатель Масуди в X в., скорее всего, опиравшийся на более древние тексты. Имеются сведения о женитьбе будущего византийского императора Константина Копронима на дочке хазарского кагана, известны случаи и других браков с представителями иных вероисповеданий. Это доказывает, что ранее VIII в. иудаизм в каганате не исповедовали. Какая была вера хазар до царя Булана неизвестно, скорее всего, тенгрианство (обожествление сил природы). Введение иудаизма не имело тотального характера. Хазария была свободна от догматического экстремизма, настойчиво проявлявшегося во многих средневековых странах. Но это было вызвано не демократичностью общества, а неоднородностью страны, где и свобода вероисповедания была вполне терпимой. Существует рассказ о жителях Семендера, которые все вместе в пятницу ходили в мечеть, по субботам – в синагогу, а в воскресенье – в церковь. Переломным моментом в государственном процессе были реформы хазарского царя Обадии, которые, среди прочего, положили конец политическому дуализму. В государстве появилось две высшие должности: царя (бек или шад) и кагана (хан ханов), который был широко распространен у тюркских и уйгурских народов. Именно титул кагана взял себе Аскольд, утверждая тем императорский ранг киевского верховника. Реальная власть кагана была существенно ограничена и, фактически, пребывала в руках социальной элиты. Его зависимость свидетельствовала об очень архаичной форме государственной организации с сильными пережитками патриархальной системы, обусловленной кочевым способом жизни. Статус глав патриархальных родов был наследственный, при этом должность кагана формально избирательной. Однако практические шансы быть избранным имели представители сильнейших родов, точнее – одного из наистарейших. Выборы кагана проходили в соответствии с суровым церемониалом. У автора X в. ал-Истархи читаем: «Когда они хотят поставить кого-то там каганом, то приводят его и начинают душить шелковой веревкой. Когда он готов испустить дух, говорят ему: “И долго ты хочешь царствовать?” – “Столько-то и столько лет”». Если правящая верхушка считала, что каган не способен руководить государством – то ли по старости, то ли по состоянию здоровья, то ли по другим каким-либо причинам, – его убивали. Ситуация зашла так далеко, что новый властелин получил право решать вопрос жизни и смерти формального верховника. Автор X в. Масуди писал, что хазары считали кагана ответственным за все беды и несчастья, которые могли обрушиться на народ. Это было логическим определением тезиса о сверхъестественной, божественной силе кагана. Если несчастье становилось доказанным фактом, подданные обращались к шаду с требованием ликвидировать кагана или выдать его на смерть: «Мы ставим на кон свою беду этому кагану, но его существование приносит нам несчастье. Убей его или отдай его нам – мы сами его убьем». Именно Обадии приписывается преобразование иудаизма в государственную религию и строительство синагог. Он сам не принадлежал к роду каганов и удовлетворялся титулом бека, поднимавшим его на уровень главы государства. Потомки Обадии также носили этот титул. Нет свидетельств о том, насколько реформы Обадии увенчались успехом. У хазар не было письменности. По крайней мере, об этом нет данных, поэтому приходится довольствоваться косвенными сведениями. Сказывается отсутствие хроник и вообще какой-либо исторической документации. Скорее всего, школы так и не были созданы, потому что хазарские книжники так и не появились. Вот почему мало подробностей о правлении Обадии, кроме непотвержденных данных об общественной жизни. Талмудизм не пустил глубоких корней в народные массы и оставался чужой религией правящей верхушки. Большинство населения исповедовало христианство и ислам, что подрывало авторитет власти, которая стала прибегать к репрессиям. Была ликвидирована Готская епархия – центр христианства в Хазарии. Как не вспомнить миссию Кирилла Философа 860 г., целью которой было защита христианского населения.

Впервые хазары и славяне столкнулись во второй половине VII века. Это было встречное движение – хазары расширяли свои владения на запад, преследуя отступавших протоболгар хана Аспаруха, а славяне колонизировали Подонье. В результате этого столкновения, довольно мирного, если судить по данным археологии, часть славянских племен начала платить хазарам дань. В их числе были поляне, северяне, радимичи, вятичи и упоминаемое хазарами таинственное племя «с-л-виюн», которым, возможно, были славяне, жившие в Подонье. Точный размер дани нам неизвестен, сохранились различные сведения по этому поводу (беличья шкурка «с дыма», «щеляг от рала»). Однако можно предположить, что дань была не особенно тяжелой и воспринималась как плата за безопасность, поскольку не зафиксированы попытки славян как-то избавиться от нее. Именно с этим периодом связаны первые хазарские находки в Поднепровье – в их числе раскопана и ставка одного из каганов.

Подобные же отношения сохраняются и после принятия хазарами иудаизма – по разным датировкам это происходило между 740 и 860 г. В Киеве, бывшем тогда пограничным городом Хазарии, примерно в IX в. возникает еврейская община. Письмо о финансовых злоключениях одного из ее членов, некоего Яакова бар Ханукки, написанное в начале X в., первый аутентичный документ, сообщающий о существовании этого города. Наибольший интерес у исследователей вызвали две из почти десятка подписей под письмом – «Иуда, по прозвищу Северята» (вероятно, от племени северян) и «Гостята, сын Кабара Когена». Если судить по ним, то среди членов еврейской общины Киева были люди со славянскими именами и прозвищами. Весьма вероятно, что это были даже славяне-прозелиты. В это же время Киев получает второе название – Самбатас. Происхождение этого названия таково. В Талмуде упоминается загадочная субботняя река Самбатион (или Саббатион), обладающая чудесными свойствами. Эта бурная, перекатывающая камни река совершенно непреодолима по будним дням, но с наступлением времени субботнего отдыха она затихает и становится спокойной. Евреи, живущие по одну сторону Самбатиона, не имеют возможности перейти реку, поскольку это было бы нарушением шабоса, и могут лишь переговариваться со своими соплеменниками по другую сторону реки, когда она затихает. Поскольку точное местоположение Самбатиона не указывалось, члены окраинной киевской общины отождествили себя с теми самыми благочестивыми евреями.

Исходя из дошедших до нас источников, никаких военных стычек с Хазарией Аскольдова Русь не имела. Упоминаются конфликты с печенегами, болгарами, арабами, часто с греками, а о хазарах – ни слова… Объяснить это можно лишь тем, что Аскольд считал полезным для Руси сохранение каганата, как реальной политической силы. Ему было выгоднее иметь на своих юго-восточных рубежах дряхлое, но еще частично жизнеспособное объединение, чем свободный коридор для нашествия всадников из евразийских степей. Не угрожая ни существованию, ни независимости Руси, Хазария помогала ей сдерживать натиск потенциальных завоевателей с Востока, что было весьма позитивно и важно. Это равновесие нарушилось после переворота 882 г., произошедшего в Киеве. Суть изменений – не только в замене на киевском престоле династии Киевичей (последним представителем был Аскольд) княжеским родом Рюриковичей. Основная направленность политики древнеруського государства пошла по другому пути.

Первое же военное соприкосновение хазар и русов приходится на начало IX века. Позднейший источник – «Житие Стефана Сурожского» – фиксирует поход «князя русов Бравлина» на крымское побережье. Поскольку путь «из варяг в греки» еще не функционировал, вероятнее всего, Бравлин прошел по установившемуся тогда пути «из варяг в хазары» – через Ладогу, Белоозеро, Волгу и переволоку на Дон. Хазары, занятые в тот момент гражданской войной, вынуждены были пропустить русов. В дальнейшем русы и хазары начинают соперничать за контроль над трансевразийским торговым путем, проходившим через хазарскую столицу Итиль и Киев. В основном по нему курсировали еврейские купцы, которых называли «раданитами» («знающими пути»). Посольство русов, воспользовавшись тем, что в Хазарии полыхала гражданская война, уже около 838 г. прибыло в Константинополь и предложило союз императору Византии Феофилу, правившему в 829–842 гг. Однако византийцы предпочли сохранить союз с хазарами, построив для них крепость Саркел, контролировавшую путь по Дону и волго-донской волок. Летописец бесстрастно фиксирует: в 884 г. «иде Олег на северяне, а победи северяны, и возложи на нь дань легку, и не даст им козаром дани платити». В следующем, 885 г. Олег подчиняет Киеву радимичей, запрещая им платить дань хазарам: «…не дайте козаром, но мне дайте. И взаша Ольгови по щълягу якоже и козаро даяху». Хазары отвечают на это самой настоящей экономической блокадой. Клады арабских монет, в изобилии встречающиеся на территории бывшей Киевской Руси, свидетельствуют: примерно в середине 80-х гг. IX в. арабское серебро перестает поступать на Русь. Новые клады появляются лишь около 920 г. В ответ русы и подчиненные им славянские купцы вынуждены переориентироваться на Константинополь.

Впрочем, иногда являются не только купцы. Через несколько лет после похода Олега на Византию, вероятнее всего, около 912 г., огромное войско русов численностью чуть ли не в 50 000 воинов требует у хазарского царя пропустить их к Каспийскому морю, обещая за это половину добычи. Царь (часть историков считает, что это был Вениамин, дед Иосифа – корреспондента Хасдая ибн Шапрута) согласился на эти условия, не имея возможности сопротивляться, поскольку против него в тот момент взбунтовались несколько вассальных правителей. Однако, когда русы вернулись и согласно договору прислали царю его половину добычи, его мусульманская гвардия, возможно, бывшая в походе во время заключения договора, внезапно возмутилась и потребовала разрешить ей сразиться с русами. Единственное, что смог сделать царь для своих недавних союзников – предупредить их об опасности. Однако и это им не помогло – почти все войско русов было уничтожено в той битве, а остатки добиты волжскими булгарами.

Взятие Олегом Вещим Константинополя Миниатюра из Радзивилловской летописи, XIII в.

Может статься, именно в той битве нашел свою смерть и князь Олег. Одна из летописных версий о его смерти гласит: умер Олег «за морем» (о возможных причинах возникновения нескольких версий смерти этого государственного деятеля мы поговорим ниже). Долгое время этот эпизод был единственным, омрачавшим отношения Хазарии и Киевской Руси во главе с династией Рюриковичей. Но в конце концов гром грянул, и инициаторами его оказались византийцы, видимо, намеревавшиеся передать звание своего главного союзника в регионе кому-то другому. Император Роман Лакапин, узурпировавший престол, решил поднять свою популярность посредством гонений на евреев, которых он распорядился силой принуждать креститься. Со своей стороны, хазарский царь Иосиф, похоже, тоже провел акцию в отношении нелояльных, по его мнению, подданных. Тогда Роман уговорил некоего «царя Русов» Х-л-гу напасть на хазарский город Самкерц, более известный как Тмутаракань. (Это – к вопросу о походе на хазар вещего Олега.) Месть хазар была воистину страшной. Хазарский полководец Песах, носивший титул, который разные исследователи читают, как Булшци или «баликчи», во главе большой армии сначала разорил византийские владения в Крыму, дойдя до Херсона, а затем направился против Х-л-гу. Он принудил последнего не только выдать награбленное, но и отправиться походом на… Романа Лакапина.

Поход этот, состоявшийся в 941 г. и более известный как поход Игоря Рюриковича, окончился полным провалом: ладьи русов встретили суда, метавшие так называемый «греческий огонь» – тогдашнее чудо-оружие, и потопили многих из них. Высаженный же на берег десант, разоривший прибрежные провинции Византии, был уничтожен императорскими войсками. Впрочем, второй поход Игоря, состоявшийся примерно в 943 г., окончился более удачно: греки, не доводя дело до столкновения, откупились богатыми дарами.

В те же годы большая армия русов вновь появилась на Каспийском море и захватила город Бердаа. Однако восстание местного населения и эпидемии сделали этот поход неудачным.

Казалось бы, с момента похода Х-л-гу оказываются окончательно испорченными отношения русов и Хазарии. Следующее известие о них относится примерно к 960–961 годам. Хазарский царь Иосиф в письме к придворному еврею кордовского халифа Абд-ар Рахмана III Хасдаю ибн Шапруту категорически утверждает, что воюет с русами и не пускает их через территорию своей страны. «Если бы я оставил их в покое на один час, они бы завоевали всю страну исмаильтян, вплоть до Багдада», – подчеркивает он. Однако этому утверждению противоречат как сведения, сообщаемые самим Хасдаем – его письмо Иосифу и ответ последнего проследовали через территорию Руси, – так и многочисленные упоминания авторов одной русской колонии в Итиле. Обе державы, вероятно, сохраняют взаимный нейтралитет и примериваются к будущей схватке.

Князь Олег заставил платить радимичей и северян дань себе, а не хазарам. Потом произошли два похода на Табаристан через Хазарию. Один был в 909 г., а второй – в 914-м. Первый проводил Олег, а второй – Игорь. Оба, как принято на то время, носили чисто грабительский характер. Это были, скорее, набеги, чем военные операции. Они не ставили никакой цели, кроме персонального обогащения участников. Основной контингент этой ватаги, скорее всего, составляли наемники-варяги, которых немало отиралось при дворе киевских властелинов. Эти разбойники легко меняли хозяев при малейшей возможности получить какую-либо выгоду. Собственно, к этому их толкала сама профессия. Незаменимые в момент боевых действий, они превращались в обременительную обузу в мирное время, как стая бездельников и паразитов. Поэтому и привыкли приглашать этих кондотьеров для причинения убытков арабским поселениям на Каспии, в Закавказье: несколько месяцев эти земли подвергались грабежам и опустошениям. Но арабы, собрав громадные силы, нанесли русам страшный урон. Военный потенциал Руси был подорван, и лишь через тридцать лет она смогла стать достаточно мощной для проведения военных операций. В 941 г. состоялся первый поход Игоря на Константинополь, который также закончился трагически. Киевский флот был уничтожен «греческим огнем», а остатки разбитой армады ни с чем вернулись домой.

Поход Олега Вещего на кривичей и захват Смоленска. Миниатюра из Радзивилловской летописи, XIII в.

Русь до Олега поддерживала с Хазарией тесные отношения, причем, как уже подчеркивалось, они имели лояльный, почти союзнический характер. В Киеве, без сомнения, постоянно проживало немало выходцев из каганата – купцов и дипломатов, уполномоченных блюсти экономические и политические интересы Итиля. Даже в топонимике города сохранилось урочище Хазары, где сосредотачивалось хазарское население. В Ипатьевском списке «Повести…» под 945 г., в рассказе об утверждении договора Игоря с греками читаем: «А хрестьянскую Русь водиша роте в церкви святого Ильи, яже есть над Ручаем конец Пасынче беседы: се бо сборная церкви, мнози бо беша варязи и Козары». Следы пребывания хазар в летописях определены лишь в трех точках древнего города: в районе Ильинской церкви; на склонах Крещатой долины, в районе Прорезной улицы; на территории Центрального парка. Следы Хазарии сбереглись в ряде фамилий граждан Украины. Если признать факт проживания в Киеве X в. постоянного хазарского населения, причем достаточно многочисленного, то присутствие здесь чиновника каганата вполне оправданно.

Окончательно разгромил Хазарию князь Святослав Игоревич. Его походы преследовали очень важную цель: ослабить или просто ликвидировать сильных и опасных соседей. Но вакуума в истории не бывает, и место уничтоженного врага занимает другой, часто более опасный. Военные успехи сопутствовали князю, но в политической сфере они оказались не столь удачными. Восточный поход 964 г., который закончился разгромом каганата, открыл широкую дорогу на Русь печенегам, принесшим во много раз больше бед Руси.

Подъем Хазарии был не только временным, но и случайным. Это обусловлено не внутренними проблемами, а внешними обстоятельствами – отсутствием внешних активных врагов. Русь в VIII в. только становилась на ноги, Византия переживала глубокий кризис, халифат был далеко и не достиг вершин своего могущества. Итак, в 964 г. фиксируется поход Святослава на Оку и на Волгу. Он покорил вятичей, болгар (буртасов), и направился в Хазарию. Поход растянулся на три года. Были взяты Белая Вежа и столица Итиль. Опустошив Нижнее Поволжье, киевское войско двинулось на Кавказ. Тут был взят и разрушен Семендер. Далее путь русов пролег в землю ясов (аланов) и касогов (черкасско-адыгейских племен), где они также оказались победителями. И в 967 г. Святослав направился на Балканы.

Не успел воинственный князь дойти до Балкан, как печенеги были уже у ворот Киева. Началась осада столицы. Княгине Ольге удалось послать гонца к сыну, и с помощью подошедшей дружины снять осаду благодаря воеводе Претичу. Все кончилось благополучно, но началась целая вереница печенежских вторжений в глубинные районы Руси, нападений на Киев. Он оказался пограничным городом. В начале правления Владимира Святославича, который также именовал себя каганом, печенежские орды стояли на Стугне, а это всего несколько десятков километров. Территория Киевской державы разительно уменьшилась, печенеги обосновались в Верхней Надднестрянщине, которая получила название «Печенежский лес». Военные авантюры Святослава требовали многочисленных затрат. Колоссальные человеческие жертвы ничем не компенсировались. Уничтожение продуктивных сил обозначилось на общем упадке экономического и военного потенциала. На повестке дня стоял вопрос: быть Руси или не быть?

Дорого пришлось платить Руси за громкую победу над Хазарией!

В 986 г. киевский князь Владимир, совершивший незадолго до того поход на волжских булгар, двинулся вниз по Волге. По свидетельству автора XI в. Иакова Мниха, написавшего «Память и похвалу святому князю Владимиру», Владимир «на Козары шед, победи я и дань на ны взложи». Союзниками киевского князя в этом предприятии, видимо, были гузы, помогавшие ему в походе на волжских болгар. Может быть, тогда и произошла встреча Владимира с «жидами хазарскими», попытавшимися обратить князя в иудаизм. После этого мы уже ничего не слышим о хазарском государстве с центром в Итиле.

Хотя русам пришлось принять участие еще в одном походе против хазар. Согласно византийским историкам Скилице и Кедрину, в январе 1016 г. император Василий II послал в Хазарию (как именовали тогда Крым) флот под командованием Монга. Целью экспедиции было подавление восстания правителя крымских владений Византии (возможно, автономного или полуавтономного, так как Скилица называет его «архонт») Георгия Цулы. Найденные в Крыму печати Цулы именуют его стратигом Херсона и стратигом Боспора. Справиться с непокорным стратигом Монг смог лишь с помощью «брата» Владимира Святославича, некоего Сфенга. Вероятно, Сфенг был воспитателем – «дядькой» Мстислава Тмутараканского, а византийцы перепутали его должность с родственной связью. Цула был пленен в первом же столкновении. Было ли это восстанием мятежного стратига или попыткой хазар образовать собственное государство – точно установить нельзя. Вероятно, именно с этих времен идет упоминание Хазарии в составе византийского императорского титула, зафиксированное в указе василевса Мануила I Комнина от 1166 года.

* * *

Теперь поговорим о хазарском наследстве. Скорее всего, читатель улыбнется и спросит: о каком наследстве идет речь? Однако при анализе источников можно установить, что русы, особенно на раннем этапе своей истории, довольно много заимствовали у хазар – главным образом в административной сфере. Правитель русов, пославший посольство в Византию в 838 г., уже именует себя каганом, как и правитель хазар. В Скандинавии же с тех пор появляется имя Хакон. В дальнейшем восточные географы и западноевропейские летописцы не раз упомянут кагана русов в качестве их верховного правителя. Но окончательно этот титул утвердится только после падения Хазарии. Вероятно, он сохранялся за князьями до тех пор, пока под их властью оставались какие-либо области коренной территории каганата.

Митрополит Илларион в «Слове о законе и благодати» говорит о Владимире и Ярославе как о каганах. На стене Софийского собора в Киеве сохранилось граффити: «Спаси Господи кагана нашего С…». Здесь, по всей вероятности, имеется в виду средний сын Ярослава – Святослав, княживший в Чернигове в 1054–1073 гг. и державший в подчинении Тмутаракань. Последним русским князем, по отношению к которому употреблялся титул кагана, был сын Святослава – Олег Святославич, княживший в Тмутаракани в конце XI в. Но русы не ограничились лишь титулами.

Историки давно обратили внимание, что летописец, рассказывая о событиях IX–X вв., почти всегда говорит о двух правителях, одновременно княживших на Руси: Аскольд и Дир, Игорь и Олег, а после смерти Олега – Свенельд, сохранявший свои функции при сыне Игоря Святославе и внуке Ярополке, Владимир и его дядя Добрыня. Причем один из них всегда упоминается как военачальник, чья должность не является наследственной, а второй передает свое звание правителя по наследству. Это было очень похоже на систему соправления, сложившуюся в Хазарии. Предположения о существовании подобной системы подтвердились, когда в 1923 г. была обнаружена полная рукопись «Книги Ахмеда ибн Фадлана» – секретаря посольства багдадского халифа к правителю волжских булгар, в которой он описывал нравы народов Восточной Европы. Там четко указано на существование у русов двух правителей – священного царя, чья жизнь была скована множеством запретов, и его заместителя, который и ведал всеми делами. Это может многое прояснить. Например, существование нескольких версий смерти вещего Олега можно объяснить тем, что этих самых Олегов, а точнее Хельгу (если это вообще было имя, а не титул), было несколько. Затем для летописца они просто слились в один образ. Поскольку традиция подобного соправительства еще не успела прочно утвердиться, то она сравнительно быстро исчезает под натиском энергичного Владимира Святославича, уступив место традиционному разделу государства на несколько уделов между правителями.

Вероятно, русы заимствовали также и налоговую систему хазар. По крайней мере, летописи прямо говорят о том, что бывшие хазарские данники платили киевскому князю такие же подати, какие раньше – хазарскому кагану. Впрочем, учитывая претензии правителей русов на каганский титул, можно сказать, что для славян все не особенно менялось – система оставалась та же.

Большое влияние на древнерусскую культуру оказали реалии иудаизма, ставшие известными, не в последнюю очередь, благодаря киевской общине евреев. Известно, что какое-то время Киев и его окрестности рассматривались как новая Святая земля. Об этом свидетельствует сохранившаяся в народной памяти топонимика: Сионские горы, река Иордан – так именовалась протекавшая невдалеке от Киева Почайна, многие легендарные свойства которой сближали ее с Самбатионом. Причем речь шла именно об Эрец-Исроэл, поскольку здесь ни гора Голгофа, как и ничто другое из христианской топонимики, не упоминались. Кроме того, несмотря на то что попытка «жидов хазарских» обратить Владимира в иудаизм потерпела неудачу, Киевская Русь проявляла большой интерес к древнееврейской литературе, многие памятники которой были переведены на церковнославянский или русский язык.

* * *

Хазарское государство оказалось необычным явлением в истории раннего средневековья. Странное это было государство: не имело территориальной структуры, надежного административного деления, общегосударственной правовой системы, законодательной базы и органов, отсутствовало правительство в общепринятом понимании, не имело государственного языка и собственной развитой письменности, деловой документации, книжности, литературы, историографии. Странная была страна, не оставившая ни одного оригинального документа, хроники, письменного памятника на любом языке – греческом, тюркском, иранском, арабском, славянском, староеврейском – с использованием какой-либо писаной графики – греческой, кириллической, иранской, куфичной, руничной, арамейской. Кроме беспрецедентной «еврейско-хазарской переписки», аутентичность которой вызывает серьезные сомнения.

Странная была эта страна – Хазария! Да и была ли она вообще?!