Читать книгу По следам Пушкина - Виктор Королев - Страница 10

Светлана Розенмайер, «совсем француженка», сменит фамилию, выйдя замуж за хозяина кондитерского магазинчика. В августе 44-го, во время Парижского восстания, их дом разрушат за сотрудничество с немцами, а сами они сгинут в неизвестности.

После войны Иван Алексеевич Бунин отобьет Сталину телеграмму, в которой будет всего четыре слова: «Хочу домой! Иван Бунин». Ответа он так и не получит и никогда не вернется на родину, а последний свой приют найдет на знаменитом парижском кладбище Сент-Женевьев де Буа…

Английский замок Лутон Ху пойдет с молотка за долги хозяина, а бесценные коллекции попадут в чужие руки. Долгих десять лет после смерти Николаса Филипса общество English Heritage (Английский фонд по культурному наследию), патронируемое королевой Елизаветой II, будет вести переговоры с кредиторами покойного сэра. Те хотели разбить уникальную коллекцию на несколько частей. Только благодаря имени Ее Величества удастся договориться об аренде коллекции на 125 лет. Однако кредиторы поставят условие, с которым фонду придется согласиться: крупнейшая в Великобритании частная коллекция ювелирных работ, изящные произведения византийских мастеров резьбы по слоновой кости, севрский фарфор, гобелены французских мастеров XVIII века, бронзовые скульптуры эпохи Ренессанса, а также музей русского поэта Александра Пушкина, – не будут выставлены для открытого посещения. Это значит, что еще больше века отделяет нас сегодня от тайны потерянного «дневника № 1».

Старую открытку с автографом Бунина, в которой столько загадок, я бережно храню. Подумать только: человек, который принес ее в букинистический на Арбате, возможно, близок к великой тайне – он может знать, где находится пушкинский дневник. Ведь, по логике, открытка лежала вместе с тем, что внучке поэта было дороже всего на свете. У кого это сейчас?

Еще когда я решил атрибутировать автограф, установить его подлинность, музей Бунина предлагал мне сорок рублей за открытку. Странно как: одни продают за сорок копеек, другие хотят купить за сорок рублей то, что цены не имеет.

Мне почему-то сейчас вспомнилось, как возил маму в Донской монастырь, к могиле Василия Львовича Пушкина, дяди поэта – человека, который за руку ввел маленького Сашу в мир стихов. Мы положили тогда две скромные гвоздики на его полуразрушенную надгробную плиту – бетонный осыпавшийся цилиндр…

А еще у меня дома есть журнал «Сын Отечества» за 1820 год в великолепном кожаном переплете. На форзаце – герб, два гренадера щит держат, и надпись на щите «Без лести предан», и большая черная печать «Из личной библиотеки графа Аракчеева». В конце журнала стихотворение опубликовано без подписи – знакомые с детства строки «Погасло дневное светило», одна из первых прижизненных публикаций Пушкина.

Как попал ко мне этот томик? Какие тайны скрывает он? Это отдельная история, и, может быть, я когда-нибудь расскажу и её. Одно могу с чистой совестью заявить: книга эта совсем не нужна оказалась прежнему хозяину. Иначе берег бы он бесценную реликвию пуще глаза. Поистине, что имеем – не храним, потерявши – плачем. Пусть уж лучше у меня пока полежит. Лишь бы потом все это не пропало.

Как часто мы проходим мимо, просто мимо. А ведь столько нам открытий чудных готовят просвещенья век и… парадоксов друг! Главное – суметь увидеть.

…Перечитал я сейчас все это и горестно вздохнул: ни «ай да Пушкин». Плохой из меня писатель. А впрочем, ну и ладно, пусть будет так, как есть. Все равно – написанное остается.

Передали только что: осень снова будет ранней и холодной. Что ж, камин затоплю… Приближалась довольно скучная пора…